Рукописное наследие предков Л. Н. Толстого как памятник русского литературного языка первой половины XVIII века
Л. С. Андреева (Казань)
Рукописное наследие предков Льва Николаевича Толстого остается до конца не изученным и полностью не опубликованным. Между тем оно представляет ценнейший материал по истории русской культуры и науки. Особое место в нем занимают путевые записки, деловые документы и частные письма Петра Андреевича Толстого (1645-17 февраля 1729 гг.).
Судя по материалам "Российской родословной книги" (СПб., 1854, ч. 1, с. 123-134), предки Л. Н. Толстого - выходцы из Пруссии (XIV в.), отсюда становится понятной этимология фамилии Толстых (dick- толстый), весьма распространенной на Руси с XVI века (Веселовский1974, с. 319).
Петр Андреевич Толстой представлен в данной книге как "один из знаменитейших дипломатов своего времени"(с. 134). 7 мая 1724 года он был возведен Петром I в графское достоинство, а 6 мая 1727 года за шесть часов до смерти Екатерины I был лишен его и сослан в Соловецкий монастырь вместе со своим сыном Иваном.
В Центральном государственном архиве древних актов хранится последнее письмо П. А. Толстого: в нем обнаруживается предельно емкое и уместное речевое поведение как неотъемлемая черта языковой личности дипломата.
"По указу ея императорского величества кавалерии и шпаги с меня сняты и велено меня послать в Соловецкои мнстрь в крепость прямо сего дня того ради Борис Ивановичь можешь ко мнЪ приеха(т) прости(т)ся а снъ мои Иванъ чаю от печали не может приеха(т) а вас обеих велено ко мнЪ допусти(т) и немедленно пришлите малова Яшку с постелею и баулку с бе(л)ем да денех двести рублевъ да сто червонных такъ же чем пита(т)ся и молитвенник псалтыръ маленькую и прочее что за благо рассудится" (ЦГАДА, ф. 11, 1719 г., оп. 1, ед. хр. 215, май 1927).
Известно, что Л. Н. Толстой в течение всей жизни интересовался судьбой П. А. Толстого. В одном из писем к тетке А. А. Толстой он спрашивал: "Не знаете: ли вы чего-нибудь о наших предках Толстых, чего я не знаю? Мне помнится, граф Илья Андреевич собирал сведения. Если есть что написанное, не пришлет ли он мне. Самый темный эпизод из жизни наших предков, это изгнание в Соловецком, где умерли Петр и Иван: Если Бог даст: я нынешнее лето хочу съездить в Соловки. Там недеюсь узнать что-нибудь: "(Толстой1953, с. 290-291).
Как известно, графское достоинство было возвращено потомкам П. А. Толстого Елизаветой Петровной 26 мая 1760 года.
В течение двух столетий многообразное по жанру наследие П. А. Толстого детально исследуется в различных аспектах гуманитарного знания: как источник по истории России, русской дипломатии, историко-литературному процессу, по истории русского литературного языка (Попов 1859, Пекарский1862; Павленко1994, с. 197; Молчанов1989; Лихачев 1954; Травников 1989; Андреева 1969,1993; Мальцева1981, с. 130-150 и т. д.).
Обращение к анализу рукописного наследия П. А. Толстого целесообразно и по другой причине.
Мотивы выбора профессии молодым Львом Николаевичем Толстым остаются до сих пор загадочными. В биографической хронике XIX столетия "Лев Толстой" Евгения Соловьева говорится о том, что "Толстой несколько неожиданно поступил на факультет восточных языков, что, по-видимому, можно объяснить лишь его юношеской страстью оригинальничать и идти иной дорогой, чем идут другие: " (Соловьев1998, с. 299). Между тем в тех же очерках автор сообщает: "Сама Юшкова мечтала для своих титулованных племянников о карьере дипломатов" (Соловьев1998, с. 388).
Едва ли мечта Полины Ильиничны Юшковой, урожденной графини Толстой, взявшей опеку в 1840 году над осиротевшими племянниками и племянницей, была беспочвенной. Не исключено, что родовая память явилась одним из ведущих мотивов выбора факультета восточных языков Казанского университета с предварительной подготовкой Л. Н. Толстого по турецко-татарскому языку. Думается, дипломатическое поприще основателя графского рода Толстых, легендарного посла в Турции (указ о его назначении послом в Стамбул подписан Петром I 2 апреля 1702 года, возвратился Петр Андреевич Толстой в Россию в 1714 году), волновало воображение молодого Толстого, и восточный факультет воспринимался им, очевидно, как первая ступень к карьере дипломата.
Л. Н. Толстой, живо интересуясь историей своего рода, особенно судьбой П. А. Толстого, вынашивал замысел о создании произведения о России эпохи Петра I (Панченко1979, с. 66-84; Олышевская, Травников1992, с. 288-289). Среди близких знакомых Л. Н. Толстого оказался и Нил Александрович Попов, который, будучи адъюнктом Казанского университета, опубликовал в 1859 году (Попов1859, с. 300-339, 421-457) фрагменты дневника "Путешествие стольника Петра Андреевича Толстого по Европе 1697-1699 гг." по рукописи, которая за ї 4514 хранится в отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки имени Н. И. Лобачевского Казанского университета. Судя по пометам в "Записной книжке ї2" ("Атеней 11 год 6, 7, 8"), Л. Н. Толстой был знаком с "Путешествием" Петра Андреевича (Толстой1952, с. 40-42). Позднее при участии Н. А. Попова, уже профессора Московского университета, дневник П. А. Толстого был опубликован в "Русском архиве"(1888, кн. 1,2).
Ценность казанской рукописи, изданной в 1992 году с учетом разночтений московского и петербургского списков (Ольшевская, Травников1992), сохраняется как памятника русского литературного языка первой половины XVIII века. Здесь значимо все: бумага с гербом и вензелем фабрики Афанасия Гончарова, отражение развития орфоэпической нормы, в частности, аканья, ассимилятивно-диссимилятивных процессов в сфере согласных, широкая грамматическая синонимия в становлении и развитии системы русского словоизменения и словообразования (Андреева1993, с. 100-108).
Не случайно В. В. Виноградов особо подчеркивал роль российской посольской среды в развитии литературной речи: "В литературной обработке разных видов деловой речи, - писал он, - особенно в XVII веке сыграли служащие Посольского приказа. Там складывается своеобразный светский литературный центр со своими писательскими кадрами. Результатом их деятельности является своеобразный жанр литературных произведений в форме дипломатических документов, близких к подлинным челобитным и посланиям"(Виноградов1961, с. 75).
Заметим, что в России на грани XVII- XVIII вв. сложилась та уникальная ситуация, когда "сила интеллектуального поля деятельности"(Бурдье, с. 216) дипломатического корпуса была настолько велика, что определила государственную языковую политику. Исследователи литературы петровского времени справедливо считают, что именно в данный период "русская интеллигенция начала осознавать себя ответственной за духовное развитие нации"(Ольшевская, Травников, с. 258). И в данном процессе Петру Андреевичу Толстому принадлежит заметная роль.
Текстовые материалы "Путешествия стольника Петра Толстого по Европе" заключают в себе дополнительные сведения по лингвистическому источниковедению. Так, еще не установлено до сих пор авторство "Журнала путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697-1699 годах". До сих пор остается ряд версий: "мог быть написан либо Б. И. Куракиным, либо И. М. Головиным"(Мальцева1981, с. 134), либо автор - частное лицо, совершавшее путешествие "по своей охоте"(Лихачев1954, с. 339).
Во всех обследованных списках "Журнала", в том числе и казанском, открытом нами в составе рукописного сборника XVIII века, хранящегося в фундаментальной библиотеке Казанского государственного педагогического университета за їВ403368, есть фрагмент о поездке в Италию: "Из Риму поехали в "1" день: Из Ливорны поЪхали моремъ на корабле в Женую июня 17 дня ночь тое стояли на якоре поутру пошли в море ? на море были четыре дни и опасение великое имели от турок?"(л. 109).
В рукописи П. А. Толстого в записях между 10 и 11 июня указано: ": под тем городом наехал я своих москвичь на карабле кнзя Дмитрея кнзя Федора Голицыных кнзя Андрея Репнина кнзя Ивана Гагина кназя Юрья Хилкова кнзя Бориса Куракина j иных"(л. 74, стр. 3-6). Как видим, среди путешествующих по морю в Италии П. А. Толстой встретил не Головина, а Б. И. Куракина. Информация автора "Журнала" подтверждается сообщением П. А. Толстого.
Кроме путевых записок, своеобразного стратегического документа, отражающего предполагаемый путь Петра I из Венеции в Москву, Толстому принадлежит ряд статейных списков (один из которых скопирован собственноручно Толстым), содержащих не только уникальную фактологическую базу по истории российско-турецких отношений, но и являющихся ценнейшим памятником русского литературного языка первой четверти XVIII века (ЦГАДА, ф. 89. Турецкие дела: 1702, ед. хр. 1; 1703, ед. хр. 3; 1704, ед. хр. 3; 1705, ед. хр. 4; 1706, ед. хр. 3; 1707, ед. хр. 3; 1708, ед. хр. 2; 1709, ед. хр. 1). К сожалению, они остаются до сих пор не опубликованными.
В совокупности с рукописным текстом "Путешествия стольника Петра Толстого по Европе 1697-1699 гг" и частной перепиской, они позволяют объективно изучить сложнейший процесс формирования русского литературного языка первой четверти XVIII века, отразивший взаимодействие славяно-книжных традиций и норм обиходно-разговорной московской речи (Сумкина 1987), своеобразие перестройки структуры высказывания, соотношение диалогической и монологической речи. Кроме того, трактат П. А. Толстого "Состояние народа турецкого"(М., 1985) является уникальным источником по истории научного стиля XVIII века.
активный переход от преобладания цепочного нанизывания в статейных списках XVI-XVII вв (Лопатина 1987, с. 237-245) "к принципу бинарного объединения предикативных единиц в сложном предложении"(Кузнецова1994, с. 20).
Объектом исследования нами избран текст официального статейного списка русского посольства в Турцию (ЦГАДА,ф. 89. Турецкие дела. - 1704, ед. хр. 3).
Порождение дипломатического текста требовало, надо полагать, точного обозначения отношений, установления причинно-следственных связей явлений, выражения суждений, сопоставления и оценок.
Приведем в качестве примера один из микротекстов, в котором, во-первых, обоснована необходимость в России начала XVIII века молодых людей, в совершенстве владеющих русским, арабским, турецким языками; во-вторых, дана оценка данного требования; в-третьих, раскрыты условия службы в качестве переводчиков посольства с перспективой на будущее.
"О молотчине языковъ попечися, что могъ совершенное искуство оныхъ языковъ и наипаче словеноросиiского; арапского и турецкого получить, и ежели может быть без подозрения могли бы онЪ послу црского величества служити, понеже ему перводчик зело зело надобенъ. Аще же возможно будетъ еще одного другова предреченныхъ языковъ умЪющихъ и верных наити, порадЪи чтобы ихъ в служение его црского величества взять со обещаниi добраго жалования и къ намъ послать, или с собою вывесть изволь понеже таковых требуемъ"(ЦГАДА. Ф. 89. - 1704, д. 3, л. 348).
Языковая специфика статейных списков в отличие от путевых заметок П. А. Толстого проявляется в явном преобладании таких типов текстов, как повествование и рассуждение. Отсюда закономерна структура высказывания с наличием сложноподчиненных предложений с придаточными изъяснительными и обстоятельственными. Рассмотрим один из фрагментов текста: "Того ж числа призвал к себе посол пристава своего Асан Аги и говорил ему, что бы он привез ему отповедь от Порты о подлинныхъ царского величества торговыхъ людехъ и о нЪжинскихъ жителехъ которые нынЪ обретаются в Констянтинополе для торговыхъ своихъ промыслов, о которыхъ он посолъ приказывал подлинно к секретарю Александру Шкарлату с племянникомъ ево Дмитрием Мецеветомъ, чтоб с тЪхъ торговыхъ людеи харчю имать не вЪлели, а с которых взяли чтобы и пошлину с нихъ имать обыкновенную по три со ста какъ берутъ съ прочихъ инозамцев
И ежели он Ага вскоре ему послу отповеди о том не учинитъ, и он посол пошлет от себя о том говорить к Порте своего человека.
"(ЦГАДА, ф. 89. Турецкие дела. - 1704, ед. хр. 3, л. 2-2об).
В тексте анализируемого делового документа активнее функционируют по сравнению с путевыми записками, сложноподчиненные предложения с придаточными определительными с союзом что: "Многова наведения приуготовляли всяки вещи чем бы его црского величества свеселить"(л.. 21).
В сфере сложносочиненных конструкций замечена утрата союзом а начинательной функции. Предикативные единицы, связанные противительным союзом а, функционируют, как правило, в середине высказывания: "Генваря в "3" день прислал к послу Лука Барка письмо писанное от Савы Владиславовича, а в том письме написано: "(л. 2об). Данные конструкции частотны по употреблению, о чем свидетельствует следующий констекст:
"По бытии гсдрь моемъ у везиря в третии день салтан оного везиря от везирства отставилъ и послал ево на Бълое море в заточение, а чаетъ, что в дороге умертвятъ и что оный везирь говорилъ о покупке шуб что уже не надобно, а везиремъ салтанъ учинилъ Магмет пашу: И иныхъ многихъ министров пременили и на кого будет сего и ового везиря намерение о том Бгъ весть, а у меня гсдрь на везирские премены уже и смысла не достаетъ и о подаркахъ их не знаю что дЪлать, и какие ради причины премена учинилась никто не вЪдаетъ кроме салтана и муфтия"(л. 615).
Сопоставление с другими микротекстами убеждает в широко представленной омонимии средств синтаксической связи. Так, союз чтобы употреблен не только в сложном предложении с придаточным цели (": предложено сие для того чтоб они ведали", л. 6 об), но и в сложноподчиненных конструкциях с придаточными изъяснительными ("говорил, чтобы: , приказал чтобы: ", л. 2-2об., "порадЪи чтобы их в служение его царского величества взять", л. 348, "Силною радостию того желали чтоб црскому величеству в Венеции быть: ",л. 21).
"говорил, чтоб вещи его посольские привесть: - о безопасном провозе посольских вещей"(л. 5)(придаточное предложение - предложно-падежная форма).
Укажем, что текстовые фрагменты формируются по тематическому принципу, каждый из них начинается с новой строки и завершаются постановкой особого пунктационного знака (;), что подчеркивает целостность и завершенность микротекста. Компоненты бинарного противопоставления в структуре сложноподчиненных предложений, как правило, отделены запятой.
Дальнейшее детальное исследование взаимодействия архаики и новообразований в сфере средств синтаксической связи, зафиксированного в рукописи "Статейного списка посольства П. А. Толстого в Турцию"(1704) поможет рассмотреть сосуществование славяно-книжных традиций, народно-разговорной основы высказывания и таких средств связи, как: потому что - зане; обаче - хотя и однако, ежели - если и т. д..
Текст анализируемого статейного списка (1704 г.) отличается от "Дневника путешествия стольника Петра Толстого по Европе 1697-1699 гг." своеобразием всех языковых уровней: в нем не фиксируется аканье, в кругу иноязычных слов преобладают ориентализмы: харч, юмрук, ферман (письменный указ султана), чай, чекулат и т. д.. К примеру: "Посол за предреченный ферманъ благодарствовал"(л. 5). Наблюдается частотность в употреблении архаичных форм предложного падежа множественного числа типа "в Черкесехъ"(л. 5), "о людехъ", "о жителех"(л. 2) и т. д.
В микротекстах повествовательного типа в статейном списке встречаются формы аориста: "Прежде бывший салтанъ Мустафа умре от нестерпимои печали и от утесненного жития"(л. 6 об.), "Аще не сподобихся по желанию моему видети лица твоего, обаче сердце мое любовию к тебе горит, слыша добрые и богу угодные твои поступки, которые усердие твое являют"(ЦГАДА, ф. 89. - 1703. - Ед. хр. 3, л. 492; 1702. - Ед. хр. 2, л. 172. Из писем к Савве Лукичу).
мужского рода единственного числа, типа "посолской пристав"(л. 5), наличие обиходно-разговорных форм инфинитива, таких, как "принесть"(л. 5).
В сфере синтаксиса наблюдается устойчивое функционирование придаточных определительных с союзным словом "который" в составе сложноподчиненных предложений с явным их преобладанием в тексте "Дневника". Об этом свидетельствует сделанная нами выборка употребления союзного слова которой из указанного текста:
котораго - 139(37), которое - 78(9), 88(27), 101(4), 139(33), которои -78(3), 101(18), 101об(2), 101об(25), 101об(28), 105об(35), 139(18), котором - 57(49), которому -101(39), которые - 44(7), 78(14), 88(26), 101(14), 101об(15), 101об(38), 105об(11), 105об(14), 105об(25), 105об(28), 105об(40), которыми - 101об(37), 104об(24), 134(13), 134(26), 135(2), 135(32), 135об(30), 139(35), которых - 141(7), 141(30), которыхъ - 148об(2).
Несомненно, исследователей заинтересует наличие вопросительных местоименных слов, модально-экспрессивных частиц, элементов побудительных и оптативных предложений в союзной функции.
В статье сделана попытка раскрыть лингвистическую содержательность рукописного наследия П. А. Толстого как ценнейшего памятника русского литературного языка первой половины XVIII века и вместе с тем выдвинуть собственную версию о мотивах выбора молодым Л. Н. Толстым факультета восточных языков Казанского университета как следствие преемствования профессиональной традиции предков - дипломатов.