Дневник 1906 г.

[1906]

4 Янв. 1906. Я. П.

Все эти дни все поправлялъ и переделывалъ: «Пр[авительство], Рев[олюцiонеры], Нар[одъ]» и все не кончилъ. «Нар[одъ»] плохо отъ того, что хотелъ внести неподходящее: три неправды. Надеюсь, что выйдетъ. И что будетъ полезно. Читаю Мысли Мудр[ыхъ] Л[юдей] ежедневно и съ большой пользой для души. Эти последнiе два или три дня, не переставая, безъ людей, работаю надъ собой: не позволяю себе дурныхъ мыслей, легкомысленныхъ поступковъ, въ роде гимнастики, гаданья. И хорошо. Кабы удержаться такъ до смерти! Записать надо:

1) О награде за добро. Въ мiрской жизни мы ждемъ награды извне за то, что сделали хорошо. Такой награды нетъ и не можетъ быть. Что не случится, какiя желанiя не исполнятся, они сейчасъ же теряютъ свою прелесть, свое значенiе; награда же — настоящая, несомненная, не уменьшающаяся и растущая. И такая награда есть одна: это добрый поступокъ, если онъ сделанъ только для Бога, какъ н[а]п[римеръ], если въ душе своей победишь недоброе чувство — простишь. Делаешь для Бога — и награда[769] отъ Бога, отъ того Бога, к[оторый] въ насъ. И награда эта — не награда, а это — удовлетворенiе. Это тоже, чтобы утолить жажду. Это не награда, а больше, тверже.

Но для того, чтобы знать эту награду, надо установить съ Богомъ, съ однимъ Богомъ отношенi[е]. Это я начинаю испытывать и стараюсь утвердиться, прiучиться.

2) Да, жизнь есть ростъ, или раскрытiе духовной сущности. Это раскрытiе идетъ до самой смерти. Въ смерти оно cовершается вполне для того отдельнаго существа, к[оторое] я[770] сознаю собой.

3) Я всю жизнь жилъ для внешнихъ целей, для себя и для людей, въ особенности для людей; трудно отвыкать отъ этого и прiучить себя жить одному съ Богомъ и для Бога. А въ этомъ высшее благо.

6 Янв. 1906. Я. П.

Все поправляю Пра[вительство], Рев[олюцiонеры] и Н[ародъ] и, кажется, кончилъ или близокъ къ концу. Очень мрачно себя чувствую. Стараюсь и не могу победить. Ничемъ не выражаю своей недоброты, но чувствую и мыслю недоброе. Записать надо только:

1) Въ М[ысляхъ] М[удрыхъ] Л[юдей] нынче, 6-го, Рёскина о томъ, что грехъ людей есть грехъ Іуды, то, что люди не верятъ въ своего Христа и продаютъ его. Въ первый разъ понялъ: Да, главная ошибка — источникъ всякихъ страданiй и бедствiй, то, что мы не веримъ въ свою божественность и продаемъ ее за чечевичную похлебку телесныхъ радостей.

2) Еврейская вера — самая нерелигiозная. Вера, у кот[орой] знаменатель ∞, безконечность. Гордая вера въ то, что они одни избранный Богомъ народъ.

3) Шкарванъ прекрасно пишетъ, что наша теперешняя революцiя это тотъ огонь, въ к[оторомъ] сожжетъ сама себя вся та нечисть, к[оторая] мутитъ и развращаетъ Россiю.

4) Часто, какъ нынче, грустно, грустно, одиноко. Облегченiе въ такомъ положенiи никакъ не разсеянiе, а все большее и большее сближенiе съ Богомъ. Господи, Господи, помоги мне.

16 Янв. 1906. Я. П.

Почти все время дурное состоянiе желудка и слабая работа мозга. Отослалъ въ Мос[кву] и Анг[лiю] Пр[авительство], Рев[олюцiонеры] и Н[ародъ] и последнее время поправлялъ Кр[угъ] Чт[енiя] и Мы[сли] М[удрыхъ] Л[юдей]. Это радостная работа.

1) Читалъ profession de foi[771] очень глупаго, но последовательнаго матерьялиста, enfant terrible[772] матерьялизма. Онъ свою жизнь выводитъ изъ процессовъ мiровыхъ — космическихъ, и выходить, что онъ долженъ жить по законамъ, выведеннымъ наукой, т. е. людьми, но онъ не говоритъ этого: ему кажется, что законы, к[оторые] они признаютъ научными, это законы абсолютно истинные. И мне, читая это, особенно ясно стала нелепость пониманiя жизни какъ явленiя матерьяльнаго. Тогда нелепость эта особенно ясно выразилась словомъ, теперь не помню, какъ.

2) Молитву принимаютъ, какъ что-то торжественное, возвышенное, исключительное. А между темъ настоящая молитва, и самая действительная, это нечто самое простое, низменное, смиренное и обыденное, обычное. Истинная, настоящая молитва ведь есть ничто иное, какъ признанiе своего ничтожества, своей плохоты, своего положенiя раба, слуги Бога.

3) Любовь людей — самая большая радость въ жизни. Но странное дело: ищи любви людской — и не получишь ее. Не думай о любви людской, не ищи ея, думай только о томъ, чтобы угодить Богу — и получишь любви людской больше, чемъ ожидаешь.

————————————————————————————————————

18 Янв. 1906. Я. П.

Все нездоровится. Занимаюсь понемногу Кругомъ Чтенiя.

Думалъ нынче о томъ, что мне, старику, делать? Силъ мало, они слабеютъ заметно. Я несколько разъ въ жизни считалъ себя близкимъ къ смерти. И — какъ глупо — забывалъ, старался забывать это — забывать что? То, что я умру, и что во всякомъ случае — 5, 10, 20, 30 летъ, смерть всетаки очень близка. Теперь я уже по годамъ своимъ естественно считаю за себя близкимъ къ смерти, и забывать это уже не къ чему, да и нельзя. Что же мне, старому, безсильному, делать? спрашивалъ я себя. И казалось, что нечего, ни на что силъ нетъ. И нынче такъ ясно понялъ ясный и радостный ответъ. Что делать? Уже показано, что умирать. Въ этомъ теперь, въ этомъ и всегда оно было, мое дело. И надо сделать это дело какъ можно лучше: умирать и умереть хорошо. Дело передъ тобой, прекрасное и неизбежное, а ты ищешь дела. Это мне было очень радостно. Начинаю привыкать смотреть на смерть, на умиранье не какъ на конецъ дела, а какъ на самое дело.

Читалъ вчера и нынче Максимова Сибирь и Каторга. Чудные сюжеты: 1) подносчика въ кабаке, наказан[наго] кнутомъ, чтобъ скрыть стыдъ купеч[еской] дочки; 2) чудный сюжетъ: Странникъ.

22 Января. Я. П.

Здоровье хорошо. Делалъ Кр[угъ] Чт[енiя]. Вчера и третьяго дня писалъ разсказъ изъ Максимова. Начало недурно. Конецъ скверно. Соня прiехала изъ Москвы. Пр[авительство], Р[еволюцiонеры], Н[ародъ] очень, какъ и должно б[ыло] быть, не понравилось всемъ и немыслимо напечатать. Сейчасъ написалъ Саше длинное письмо. Живу довольно внимательно къ себе. Записать надо одно:

1) Жизнь однаго человека есть приближенiе къ смерти. Жизнь всего человечества, всего мiра есть тоже самое. Мiръ farà da sé.[773] Не знаю, имеетъ ли онъ или не имеетъ сознанiя, но про себя я знаю, что я сознаю себя, и сознаю себя умирающимъ. Что же такое это умиранiе? Умиранiе это есть сначала все большее и большее пониманiе вместе съ развитiемъ похотей, затемняющихъ пониманiе, и къ концу затиханiе похотей и просветленiе пониманiя и совершенствованiе. Такъ что въ общемъ умиранiе, или смертная жизнь есть ничто иное, какъ все большее и большее просветленiе. Я сознаю это. Следовательно, для того, чтобы мне жить по закону своей жизни, по теченiю, мне надо жизнь свою полагать въ просветленiи и совершенство[ванiи]. И это одно не боится смерти.

2) Я пришелъ откуда-то и уйду куда-то. Есть требованiя этой временной, промежуточной жизни, и требованiя той, изъ к[оторой] я ушелъ и въ к[оторую] уйду — всей жизни. Надо жить для всей — по ея требованiямъ и законамъ.

3) Мне представляется все во времени. Но есть, действительно есть все только вне времени. Я не могу видеть Всего. Это Все только по немногу, частично открывается мне. Въ этомъ жизнь наша смертная въ мiре.

30 Янв. 1906. Я. П.

— лучше. Кр[угъ] Чте[нiя] и много, хорошо дума[лъ]. Многое — пока — забылъ. Но вотъ ЧТО помню:

1) Сейчасъ читалъ Universal Kingship и въ немъ определенiе — всегда меня удивляющее — въ числе душевныхъ свойствъ человека «воли», volition, кот[орая], разумеется, определяется, какъ и должно быть, всеми людьми, верующими въ реальность матерiи, определяется, какъ нечто[774] производное по неизменнымъ законамъ отъ[775] впечатленiй, эмоцiй и т. д.[776] Авторъ совершенно верно говоритъ, что если человекъ побеждаетъ свои стремленiя и поступаетъ противно имъ, то только п[отому], ч[то] поступаетъ по наиболее сильному мотиву. Такъ что всегда поступокъ есть последствiе наиболее сильнаго побужденiя. Совершенно верно, если смотреть на человека какъ на самодействующую машину, не принимая во вниманiе того, что заставляетъ машину действовать, не спрашивая себя о томъ, что такое та сила, к[оторая] приводитъ въ действiе машину, т. е. что такое та сила жизни, к[оторая] заставляетъ действовать?

Для человека же, задавшаго себе вопросъ о томъ, что такое эта сила? и ответившаго себе (какъ и нельзя иначе ответить), что это есть та[777] таинственная и вместе самая близко известная ему сила, кот[орую] онъ называетъ собою — своимъ «я», своей жизнью, своимъ движенiемъ жизни, — такой человекъ не можетъ не признать, что когда онъ сознаетъ эту силу, сливается своимъ сознанiемъ съ нею, то сила эта становится могущественнейшимъ двигателемъ, побеждающимъ все другiя побужденiя.

Пока сила эта руководится животными стремленiями, подчиняется имъ, она, хотя и составляетъ основу всехъ стремленiй, она какъ будто подчиняется имъ, подчиняется самому сильному изъ нихъ. Но какъ скоро сила эта, сознавая сама себя, освобождается отъ[778] телесныхъ влiянiй, она властвуетъ надъ всемъ. И потому совершенно неправильно называть поступокъ, вызванный этимъ сознанiемъ (побеждающимъ все телесныя стремленiя), наиболее сильнымъ изъ многихъ побужденiемъ. Это не есть одно изъ многихъ побужденiй, а это есть та сила, кот[орая] лежала въ основе всехъ другихъ побужденiй и подчинялась имъ, теперь же, черезъ сознанiе освобожденная отъ всехъ телесныхъ побужденiй, властвуетъ надъ всеми ими. (Кажется, порядочно.)

2) Записано у меня такъ: пространство и матерiя въ немъ это — то, что отделяетъ меня отъ всехъ другихъ существъ, отъ всего мiра; время — это то, что отделяетъ меня (это отделенное отъ всего мiра существо) отъ меня же самаго въ полномъ его значенiи (хотя бы въ этомъ мiре), отъ меня полнаго, законченнаго, какимъ я буду, умирая.

3) Движенiе религиознаго сознанiя и чувства, мне кажется, было и есть вотъ какое:

Сознавъ въ себе духовную силу: божественное начало, человекъ сознавалъ и ограниченность въ себе этого начала: подчиненiе его внешнимъ[779] воздействiямъ, и вследствiи этого признавалъ существованiе этого начала вне себя въ более могущественной (менее ограниченной), чемъ въ себе, форме: фетишизмъ, поклоненiе героямъ. Сначала эти божества были очень мало удалены отъ человека, такъ что онъ за панибрата обращался съ ними: приносилъ имъ жертвы, подкупалъ, задабривалъ, въ самыхъ грубыхъ проявленiяхъ даже наказывалъ ихъ, не давалъ имъ жертвъ, билъ ихъ (какъ Чуваши своихъ идоловъ), составлялъ съ ними уговоры, какъ Заветъ Евреевъ, и т. п.

Чемъ дальше жило человечество, темъ представленiе о томъ начале, к[отор]ое человекъ сознавалъ ограниченнымъ въ себе и потому долженъ былъ представлять себе вне себя неограниченнымъ, представленiе это становилось все более и более далекимъ отъ человека, все более и более неограниченнымъ, все менее и менее антропоморфичнымъ, т. е. менее и менее подобнымъ человеку. Таковы представленiя Іеговы, Отца (христiанское), Брамы, Неба китайцевъ. Соответственно съ этимъ расширенiемъ представленiя божества, изменялось и отношенiе къ нему. Но изменялось это отношенiе очень медленно. Везде продолжалось и продолжается поклоненiе, хвала, даже жертвы (хотя безкровныя). Если наиболее мыслящiе люди и понимаютъ все безконечное (именно безконечное) разстоянiе между нами, людьми, и Богомъ и вытекающую изъ этого невозможность договорнаго, подкупающаго, просительнаго, хвалебнаго отношенiя человека къ Богу, большинство продолжаетъ относиться къ Богу все еще съ этимъ желанiемъ подкупить, задобрить его, восхвалять Его. Дело же идетъ къ тому, чтобы люди — и самое большинство — поняли все величiе, — даже нельзя сказать: величiе, а всю неизмеримость того, что мы называемъ Богомъ, и всю ничтожность, безконечную малость человека въ[780] сопоставленiи съ Богомъ. Дело идетъ къ этому пониманiю. И это пониманiе нужно людямъ, п[отому] ч[то] оно только даетъ имъ истинное благо. Оно даетъ благо п[отому], ч[то], понявъ такое свое отношенiе къ Богу, при которомъ невозможно никакое уговорное или задабривающее отношенiе къ Нему, а только одно: исполненiе возложеннаго на насъ дела, только такое отношенiе, поставивъ человека на его настоящее место, можетъ дать ему истинное благо, состоящее только въ исполненiи своего назначенiя. Мы такъ привыкли къ торжественному великолепiю церковныхъ службъ, зданiй для Божества или хотя къ торжественнымъ речамъ о Божестве, что намъ кажется, что служенiе Богу можетъ совершаться только въ торжественныхъ и исключительныхъ условiяхъ. А между темъ для служенiя Богу нужно какъ разъ обратное: нужно ясное, живое сознанiе своего ничтожества, нужно[781] не желанiе заявить себя, даже не[782] утвержденiе своего знанiя Бога, а нужно только исполненiе своего назначеннаго этимъ Богомъ дела. —[783] Клетка моего тела не должна пытаться познать все мое тело (она и не можетъ этого сделать), а должна только исполнять предназначенное ей дело. Такъ и[784] человекъ долженъ не утверждать, не восхвалять, не познавать Бога, не молиться Ему, а только исполнять дело Божiе.

Единственный поводъ отношенiя человека къ Богу это — отъискиванiе закона Его. Только въ этомъ разумномъ познанiи закона Бога человекъ однимъ краюшкомъ прикасается Богу. Познавая законъ Бога для себя, онъ познаетъ не Бога, а Его существованiе. (Плохо.)

4) Виделъ во сне: Живетъ человекъ и работаетъ на земле, какъ Робинзонъ или русскiе крестьяне, и обстраивается, одевается, кормится съ семьей. Приходятъ люди и говорятъ: дай часть твоего труда на то, что мы считаемъ для тебя нужнымъ. По какому праву? И зачемъ ему отдавать?

2 Феврал[я]. 1906. Я. П.

«За что?» Одинъ день порядочно, но все не могу кончить. Очень хочется Кругъ Чт[енiя] для детей и народа. Но все руки не доходятъ. Живу порядочно: не теряю отношенiя къ Богу, т. е. вниманiя къ себе независимо отъ людей и своихъ желанiй. Записать надо:

1) Чемъ тверже вера въ Бога, темъ Богъ все более и более удаляется. Въ последнемъ представленiи Онъ только законъ. И тогда уже невозможно не верить въ Него.

Читалъ нынче Канта Religion in Gränzen der blossen Vernunft. Очень хорошо, но напрасно онъ оправдываетъ, хотя и иносказательно, церковныя формы.

2) Кантъ неправъ, говоря, что исполненiе обрядовъ, вера въ историч[ескiя] преданiя есть фетишизмъ и что это нечто совершенно противуположное разумной вере въ нравственный законъ. Вера въ историч[ескiя] преданiя и въ необходимость обрядовъ есть таже вера въ законъ, но нравственный законъ понимается превратно. Кантъ правъ, противуполагая нравствен[ный] законъ обрядовому, но я хочу сказать, что тотъ, кто веритъ въ обряды и преданiя, всетаки веритъ, хотя и ошибается, признаетъ нечто высшее, кроме животныхъ потребностей. Такъ что я подразделилъ бы людей на три: 1) ни во что не верующихъ, не видящихъ ничего вне доступнаго разсудку, 2) верующихъ въ ложныя преданiя и 3) верующихъ въ законъ, сознанный ими въ своемъ сердце.

Чувашинъ, носящiй за пазухой своего Бога и секущiй и мажущiй его сметаной, всетаки выше того агностика, к[отор]ый не видитъ необходимости въ понятiи Бога.

3) Людямъ кажется, что нельзя жить безъ правительства, но ведь также казалось, что нельзя жить безъ пытокъ, безъ рабовъ, безъ колдовства, гаданья. Те, кто говорили, что не нужно пытокъ, рабовъ и др., не брали доказывать, что можно безъ нихъ жить, а просто говорили, что это дурно — противно и разумной и доброй природе человека. Тоже и съ правительством. Оно дурно, оно ужасное зло и матерьяльное и духовное. А зло не можетъ быть необходимо, чтобы безъ него не могло существовать человечество.

————————————————————————————————————

4) Кажется, уже не разъ выражалъ это. Но вчера съ особенной ясностью пришла мысль о томъ, что забота о себе, все вниманiе, направленное на себя, очень дурное, ужасное состоянie, когда я, на к[оторое] направлены забота и вниманiе, — я телесное съ своими чувственными и умственными радостями. Но совсемъ не то, когда вся забота, все вниманiе направлены на я духовное, на я общее всему живому, когда вся заб[ота] и вним[анiе] направлены на то, чтобы совершенствовать это я, т. е. расширить его, слиться имъ съ Богомъ и со всемъ живущимъ. (Люби Бога и ближняго.) — Только служа этому я, возможно благо свое и всехъ людей.

5) Познать Бога можно только исполненiемъ Его закона. («Делайте то, что я говорю, и узнаете, правда ли это».) Чтобы познать Бога, надо слиться съ Нимъ. Чтобы слиться съ Нимъ, надо исполнять Его законъ.

6) Нынче въ книге Мыс[ли] Муд[рыхъ] людей у насъ съ Дорикомъ было о богатстве, что не можетъ войти богатый въ Ц[арство] Н[ебесное]. Какъ это просто и какъ несомненно, и какъ все сказано въ этомъ. Это[785] надо хорошенько обдумать и уяснить.

6 Февр. 1906. Я. П.

Все какъ лихорадка. Одинъ день хорошо, одинъ дурно себя физич[ески] чувствую. Могу радоваться, что и въ дурные дни не отступаю или только немного (на лошадь сердился) отъ отношенiя къ закону, къ Богу — одно и тоже — главное, не для людей. Нынче немного поправилъ «За что». Порядочно. Утро б[ыло] очень радостно. И все радости опасныя, мiрскiя, не для Бога: письмо милое отъ Саши, и Кругъ Чт[енiя], и «О жизни». Fais ce que doit, advienne que pourra.[786]

[787]Читалъ вчера или 3-го дня прекрасную брошюру Д. Хом[якова]. — Все хорошо. Горе въ томъ, что онъ[788] считаетъ христiанство и православiе равнозначущими и къ духовнымъ требованiямъ жизни причисляетъ бытъ. Это уже совсемъ неверно и явный софизмъ. По этому случаю и надо записать:

1) Народъ, какъ и человекъ, можетъ ставить главнымъ условiемъ своего блага матерьяльное преуспеянiе, и тогда благоустройство политическое для него дело первой важности; и можетъ — народъ также, какъ и человекъ, ставить высшимъ условiемъ своего блага свою духовную жизнь, и тогда матерьял[ьное] преуспеянiе и политич[еское] благоустройство для него нетолько неважно, но противно, если онъ долженъ принимать въ этомъ политич[ескомъ] устройстве участiе.[789] Западные народы принадлежатъ къ первому типу, восточные и въ томъ числе русскiй — ко второму. Это мысль Хомяковыхъ — отца и сына. И мысль совершенно верная. Но если русскiй народъ, дорожа своей духовной жизнью, к[оторая] выражалась въ православiи, могъ довольствоваться самодержавiемъ русскихъ царей, охотно[790] подчиняясь ихъ власти, даже когда она б[ыла] жестока, только бы самому быть свободнымъ отъ участiя въ насилiи власти, то это не доказываетъ того, чтобы такое отношенiе къ власти — повиновен[iе] ей должно бы было всегда продолжаться.

Отношенiе это неизбежно должно было измениться по двумъ причинамъ: во 1-хъ, п[отому], ч[то] власть въ старину патрiархальная и[791] властвующая только надъ однимъ однороднымъ, одноязычнымъ и одновернымъ народомъ, не ставящая себе задачей соединенiе въ одно чуждыхъ народностей (имперiализмъ), не заставляла людей участвовать въ чуждыхъ народу делахъ (защищать Россiю отъ Монголовъ или Французовъ, но не душить Польшу, Финляндiю или захватывать Манджурiю) и потому не требовала отъ народа чуждыхъ ему и жестокихъ делъ; и во 2-хъ, требованiя духовной жизни не остаются всегда одни и теже, а уясняются и развиваются, и христiанство, прежде требовавшее только покорности властямъ, даже если бы власти требовали убiйства, въ своемъ уясненномъ состоянiи потребовало отъ людей уже другаго: не участiя въ угнетенiи, насилiяхъ, убiйствахъ. Такъ что отношенiе народа къ власти неизбежно изменяется съ двухъ концовъ: власть становится хуже, жесточе, противнее духовному складу народа, и духовныя требованiя народа становятся чище, выше.

Это самое совершается теперь.

10 Февр. 1906. Я. П.

Нездоровилось последнiе дни. Писалъ «За что». Нехорошо. Живу, слава Богу, порядочно. Помню. Несколько экзаменовъ б[ыло]. Въ некот[орыхъ] случаяхъ 4, но нигде не провалился вполне. Кое что думалъ, и, кажется, важное. — Записать надо:

1) Еще думалъ о власти и, кажется, пришелъ къ ясности. Именно: Люди — народъ — нетолько охотно подчиняются темъ, к[оторые] берутъ на себя трудъ, властвуя, распоряжаться, но готовы переносить много лишенiй, только бы не быть оторванными отъ дела и не быть принужденными, нарушая требованiя своей духовной жизни, участвовать въ распоряженiяхъ управленiя (выборы, присяжные и т. п.). И потому нетолько охотно передаютъ власть, но и награждають всячески техъ, кот[орые] берутъ на себя этотъ трудъ (почести, богатство). И это происходило не въ одной Россiи или славянскихъ земляхъ, какъ это говорятъ славянофилы, но это — общее, вечное свойство людское.

И такое же общее людское свойство то, что люди,[792] облеченные властью, употребляютъ ее не на то, для чего она была дана имъ: на то, чтобы устраивать общiя дела, а употребляютъ ее для своихъ корыстныхъ, честолюбивыхъ целей (повторяется везде, где есть власть, отъ деревенскаго старосты и урядника до королей и императоровъ). Когда же такiя злоупотребленiя власти усиливаются, подвластные люди возмущаются (революцiи), и власть свергается и заменяется другою. Когда же и новая власть ([793] консульство после Бурбоновъ, и опять Бурбоны после Наполеона, и[794] Орлеаны после Бурбоновъ, и новый Наполеонъ после[795] Луд[овика] Филипа),[796] и все замены одной власти другой становятся также тяжелы и несоответственны своему назначенiю, тогда подвластные люди стараются ограничить власть (въ Европе[797] раньше всего это сделано въ Англiи). Но ограниченiе власти малымъ числомъ людей производитъ только расширенiе власти, олигархiю, но вредъ и тяжесть такой власти для подвластныхъ остаются теже. И тогда подвластные стараются ограничить и этихъ ограничивающихъ верховную власть, и устанавливается все более и более всенародная, демократическая конституцiя. Но для того, что[бы] подвластные действительно могли ограничить властвующихъ организацiей выборовъ, протестовъ, прессой, необходимо подвластнымъ непрестанно и внимательно заниматься этими средствами ограниченiя власти. Занятiя же этими средствами ограниченiя лишаютъ подвл[астныхъ] людей той свободы, досуга заниматься своимъ деломъ и вовлекаютъ въ участiе во власти, т. е. въ то самое, ради чего люди отказались отъ власти и передали ее другимъ. Происходитъ ложный кругъ: Желанiе освободить себя отъ заботъ и греха участiя въ обществ[енныхъ] делахъ заставило людей передать власть надъ собой некоторымъ. Злоупотребленiя властью техъ, к[отор]ымъ она б[ыла] передана, заставляютъ подвластныхъ людей искать средствъ ограниченiя этой власти. Единственное же средство ограниченiя есть участiе во власти.

Трудность для подвластныхъ людей участiя во власти для ограниченiя ея увеличивается въ величайшей степени еще и темъ, что эта эволюцiя власти, этотъ процессъ передачи ея одному лицу, потомъ ряда злоупотребленiй ею, потомъ революцiи, потомъ попытокъ ограниченiя ея совершается не въ 2 дня, не [въ] 2 года, не въ 20 летъ, a веками. Веками совершаются злоупотребленiя власти, состоящiя преимущественно въ[798] большемъ и большемъ подавленiи свободы народа, извлеченiи изъ него его средствъ и въ завоеванiяхъ или въ подпаденiи завоеванiямъ; и когда подвластнымъ[799] людямъ приходится участвовать во власти, ограничивая ее, имъ представляются[800] уже не простые вопросы обществ[еннаго] устройства, a такiя[801] самыя разнообразныя усложненiя, освященныя давностью,[802] образовавшiяся во время действiя неограниченной власти, распутать и разрешить которыя представляется людямъ новаго времени совершенно невозможнымъ. Являются[803] насильственно возсоединенными съ народомъ чуждые народы, какъ для Россiи Польша, Кавказъ, Финляндiя и др., для Пруссiи французскiя провинцiи и Познань, для Австрiи Венгрiя, Чехiя, Галицiя, для Францiи Ница, Алжиръ, Сiамъ, для Британiи безчисленное количество чуждыхъ и враждебныхъ ей народовъ, отъ Ирл[андiи] до Тибета; или порабощенiе чуждой власти своего народа. Являются неоплатные долги, составленные въ прежнее время, являются огромныя богатства, составившiяся во время действiя власти и благодаря ей, и нищета целыхъ сословiй, тоже образованная действi[ями] этой власти.

Трудность разрешенiя этихъ вопросовъ для людей новаго времени, участвующихъ во власти, кроме трудности самыхъ вопросовъ, заключается еще и преимущественно въ томъ, что религiозно-нравственное сознанiе — идеалы людей новаго времени совсемъ иные, чемъ те, во имя кот[орыхъ] совершались те дела, затрудненiя, въ кот[орыхъ] приходится теперь[804] участвовать людямъ нашего времени.

Резкими образцами такого труднаго разрешенiя въ наше время осложненiй, совершенныхъ несколько вековъ тому назадъ, служатъ вопросы Ирландскiй, польскiй, эльзасъ лотарингскiй, папскiй. Таковы осложненiя политич[ескiя], возникшiя въ[805] давнее время. Неразрешимыя же осложненiя экономическiя, возникшiя благодаря злоупотребленi[ямъ] власти, это та борьба сословiй, известная подъ именемъ соцiализма,[806] въ к[оторой] должны принимать участiе все люди новаго времени, призываемые[807] къ ограниченiю власти и къ участiю въ ней.

Такъ что въ наше время сделалось то, что тотъ самый народъ, к[оторый] когда-то, века тому назадъ, чтобы избавиться отъ тяготы[808] управленiя общ[ественнымъ] деломъ, передалъ[809] власть надъ собой одному или несколькимъ лицамъ, вследствiи постепеннаго все бòльшаго[810] и бòльшаго[811] злоупотребленiя[812] властью теми, кому она была передана, после разныхъ попытокъ переменъ[813] своихъ правителей, былъ приведенъ къ тому, чтобы опять взять на себя всю тягость управленiя[814] общественнаго дела только съ той разницей, что теперь[815] управленiе этимъ деломъ въ безконечное число разъ труднее и тяжелее, чемъ оно было когда-то, во 1-хъ, по сложности техъ условiй, въ к[отор]ыя веками понемногу б[ылъ] вовлеченъ народъ, во 2-хъ, п[отому], ч[то] те прiемы грубаго насилiя, к[отор]ые были свойственны и естественны людямъ стараго времени и к[отор]ые и теперь необходимы для существующаго, сложившагося общественнаго строя, уже нетолько чужды людямъ новаго нашего времени, но противны ихъ религiозно нравственнымъ требованiямъ.

Тотъ, что средство внутренняго управленiя людьми самими себя властью оказалось со временемъ недостаточнымъ и недействительнымъ, и что поэтому, для внутренняго управленiя, люди должны прибегнуть къ другому средству, къ тому средству, кот[орое], соответственно разрушенiю прежняго средства общенiя людей между собою — власти, постепенно вырастало между ними[816] точно также, какъ постепенно одновременно спадаетъ и уничтожается оболочка зерна и[817] выростаютъ изъ него корни и семядоли.

Средство это есть разумно любовное общенiе людей между собой, основанное на единомъ, общемъ всемъ людямъ религiозномъ пониманiи жизни.[818]

2) Особенно живо и ясно[819] понялъ, лежа въ темноте въ постели,[820] щупая свой черепъ, что то, что мне кажется крепкимъ, какъ мой черепъ, только такимъ мне кажется. Вспомнилъ на оружейномъ заводе молотъ, легко, мягко продавливающiй въ блинъ толщиною стальные кружки. Для существа съ органами такой же силы черепъ мой мягокъ, а есть существа, для к[оторыхъ] паутина крепка. Гладко, шершаво, велико,[821] мало, даже зелено, красно, коротко, долго и т. п., все это условно. Только скучно повторять, а надо бы всякiй разъ говорить: для меня. Само же по себе оно ничто.

3) Что же такое я? Я? Я[822] ничто само по себе. Я — только известное отношенiе. Только отношенiе мое действительно есть. Отношенiе къ чему? Ко всему и ко Всему. Ко всему значитъ ко всемъ такимъ же отношенiямъ, и ко Всему — къ совокупности всего, чего я понять не могу, но что должно быть и пото[му] есть.

4) Страшно трудно бороться съ своими физическими страстями: похоти въ молодости, жадности. Есть положенiя, въ к[оторыхъ] даже нельзя бороться. Но съ одной изъ сильнейшихъ страстей, все время, отъ детства до старости, соблазняющей человека, съ страстью хвалы, славолюбiя можно бороться, можно и должно всегда победить ее. Средство для победы: [823] Прiучить себя делать только для своей души, для Бога, и учиться пренебрегать людск[ими] сужденi[ями] въ похвале и порицанiи.

5) Иногда жалеешь, что не можешь достигнуть нравственнаго совершенства. А вотъ старъ и все еще такъ гадокъ. А объ этомъ надо не сожалеть, а радоваться надо. Борьба съ собой безконечна. Матерьялъ всегда есть, и всегда есть радость работы.

6) Записано: Время скрываетъ смерть. Не могу вспомнить вполне, какъ думалъ, но думаю теперь такъ:

Какъ только живешь во времени, то не можешь представить себе его прекращенiя; а смерть есть прекращеиiе времени. (Нетъ, не то.)

7) Сознанiе, т. е. духовное созерцанiе самаго себя, останавливает жизнь. Полное сознанiе себя — есть смерть. (Было ясно.)

8) Какъ личность развивается сначала въ матерьяльную силу, а потомъ въ духовную, такъ и всякое общество.

9)[824] Христiанство въ виде православiя могло уживаться съ самодержавiемъ, но одновременно развратилось самодержавiе и очистилось христiанство до невозможности подчиняться требованiямъ развращенной власти.

10) Жалеешь, что слабеешь физически, а не ценишь, забываешь то, какъ равномерно (и не равномерно, а больше) крепнешь духовно.

11) Какая радостная, успокоительная мысль, что человекъ есть только орудiе. Его дело только держать себя въ исправности (какъ бы косе или топору, к[оторый] можетъ самъ[825] точить себя). А работать мною будетъ та сила, к[оторая][826] все делаетъ. Совершенствуй себя.

Ц[арство] Б[ожiе] внутрь васъ есть. Я пишу сочиненiе и хочу его распространить. Оно погибаетъ. Мне кажется, что все мое усилiе пропало. Неправда. То, что въ тебе выработалось во время писанiя, или даже въ покорности, съ к[оторой] ты принялъ пропажу сочиненiя, это неизвестнымъ тебе путемъ передастся кому-то или какъ-то сделаетъ, что должно, и будетъ гораздо важнее твоего сочиненiя. Чемъ яснее видишь конечный результатъ твоей деятельности, темъ она ничтожнее.

Нынче 18 Февр. 1906. Я. П.

отъ Шеерм[ана] и Токи-Томи очень прiятныя. Был[и] Сер[ежа] и Андр[юша], и слава Богу. Много есть что записать и, кажется, стоющее того. Все исправляю «За что». Медленно, но становится сноснее. Записать:

1) Когда сердишься на кого нибудь, то обыкновенно ищешь оправданiе своему сердцу, приписывая или замечая все только дурное въ немъ. И этимъ усиливаешь свое недоброжелательство и связанное съ нимъ страданiе. А надо совсемъ напротивъ: чемъ больше сердишься, темъ внимательнее искать все хорошее въ немъ, все, что оправдываетъ его, и тогда нетолько ослабишь свое сердце и связанное съ нимъ страданiе, а напротивъ, почувствуешь доброжелательство и радость.

2) То, что мы называемъ жизнью, есть постепенное обнаруженiе для насъ, посредствомъ времени, скрытой отъ насъ[827] цельности своей личности и доступной намъ жизни мiра. — Посредствомъ времени открывается намъ все наше существо и вся связанная съ нами жизнь мiра. (Ну, какъ бы сказать?) Безъ времени я въ молодости, положимъ, до 16 летъ, былъ бы только кусочекъ самаго себя, теперь я уже почти весь я, а когда буду умирать, буду весь я: сознаю себя всего. И мiръ, какъ я зналъ его (скажемъ) до 48 года, былъ нечто совсемъ другое, чемъ то, что я теперь разумею подъ жизнью мiра. Конечно, и я, когда умру, все таки буду сознавать только кусочекъ всего себя, и также и съ темъ, что я познаю изъ жизни мiра. Когда понялъ это, понялъ, что въ этомъ все большемъ и большемъ просветленiи и расширенiи какъ отдельнаго сознанiя, такъ и сознанiя мiра состоитъ жизнь и твоя и жизнь мiра и что къ этому она идетъ помимо твоей воли, то понятно, что самое лучшее, что я могу делать, это то, чтобы самому стремиться къ этому просветленiю, расширенiю, что самое лучшее, спокойное, радостное это то, чтобы самому содействовать тому, что делается помимо тебя: грести, плывя по теченiю.

3) Зачемъ это делается? невольно спрашиваешь себя. Какая цель этого просветленiя сознанiя личнаго и сознанiя мiра? Вопросъ этотъ человеческiй, т. е. свойственъ существамъ, живущимъ во времени (причина и следствiе ведь возможны[828] только во времени). Для людей что-то совершается, и естествененъ вопросъ: что будетъ изъ совершенiя. Для Бога же все совершилось или не начало совершаться, а все есть. Движенiе во времени и вытекающiе изъ него вопросы: зачемъ, почему, свойственны только слабости человеческой.

4) Урусовъ особенно любилъ слова: не любящiй не имеетъ жизни вечной, пребывающей въ немъ. И еще сильнее слова: «пребывающiй въ любви пребываетъ въ Боге, и Богъ въ немъ». Нынче особенно сильно и ново понялъ значенiе этихъ словъ въ связи съ темъ обычнымъ, свойственнымъ большинству людей, представленiемъ о любви, состоящей въ томъ, чтобы делать прiятное людямъ и получать отъ нихъ за это любовь. Любовь, пребывающая въ насъ, или наше пребыванiе въ любви означаетъ не наши поступки, а наше душевное состоянiе, изъ кот[ораго] могутъ вытекать поступки, прiятные другимъ и вызывающiе ихъ любовь, и наоборотъ. Въ каждомъ столкновенiи съ мiромъ, когда, поступая по божьи, [человекъ] вызываеть[829] огорченiе, недоброжелательство людей, можно поступить по мiрски: уступить людямъ, не сделать по божьи и темъ избавиться отъ причиненiя огорченiя и недоброжелательства и вместе съ темъ невольно упрекать и не любить техъ людей, к[оторые] были причиной отступленiя отъ требованiй совести и Бога; и поступить по божьи: исполнить то, что требуетъ совесть и Богъ, какiя бы это не вызвало огорченiя и недоброжелательство, но самому пребывать въ любви къ этимъ людямъ, понимать, оправдывать и любить ихъ. Вообще за правило надо поставить себе то, чтобы пребывать въ любви къ людямъ, главное — въ мысляхъ и чувствахъ своихъ, когда ты одинъ, для того, чтобы чувство это утвердилось и не изчезло при общенiи съ ними. Это можно. И очень легко и радостно и плодотворно. Я немного уже испыталъ это. До сихъ же поръ я поступалъ обратно, и выходило то, что я не исполнялъ то, что требовала совесть, и воспитывалъ въ себе недобрыя чувства къ людямъ и, странное дело, своими уступками въ нихъ же вызывалъ не добрыя чувства. Это я испыталъ въ передаче именья.

5) Трудно[830] победить дурное расположенiе духа и недоброжелательство къ человеку, но можно. И если хоть разъ удастся, то испытаешь такую радость, что захочется испытать ее и другой разъ.

6) Весь я, какимъ я сознаю себя теперь, есмь произведенiе моихъ воспоминанiй, начавшихся со временемъ. Но я былъ и прежде, чемъ сталъ жить во времени, но я не помню той жизни, т[акъ] к[акъ] память только во времени.

7) Страхъ смерти есть преимущественно страхъ передъ необходимостью покинуть привычное существованiе, — какъ страхъ переезда въ иныя условiя жизни. У детей меньше эта привычка, отъ этого дети меньше боятся смерти, чемъ взрослые и старики, и легко умираютъ.

8) Очутился въ жизни. Не знаю, откуда? Зачемъ? Куда пойду? Что будетъ? Узнать я этого ничего не могу. А что мне делать? мне явственно сказано, и мало того, меня всякiй разъ, какъ я начинаю делать не то, что должно, меня что-то хлопаетъ по носу. Что же мне иного делать, какъ только то, чтобы исполнять то, что велено.

9) Мы не помнимъ прежней жизни п[отому], [что] .

10) Смерть есть разрушенiе техъ органовъ воспрiятiя (пяти чувствъ или того, что поддержив[аетъ] ихъ) впечатленiй,[831] кот[орые] производятъ представленiе времени. —

Если органы эти не разрушаются насильственно, они разрушаются постепенно, изнашиваются старостью. Эти чувства составляютъ главное условiе ограниченiя, отделенiя. Какъ скоро при смерти они разрушаются, уничтожается и ограниченiе, отделенность.

11) Необходимое условiе хорошей, разумной жизни есть пониманiе этой жизни, какъ неперестающаго движенiя къ прекращенiю ея (этой жизни) и измененiю ея. Надо остерегаться привыкать къ этой жизни, какъ привыкать къ экипажу, въ к[оторомъ] едешь до места.

12) Однимъ въ плоде нужно только зерно, а оболочка мешаетъ, другимъ мешаетъ зерно, а нужна оболочка — яблоко, томатъ.......

13) Въ глубокой старости обыкновенно думаютъ и другiе и часто сами старики, что они только доживаютъ векъ. Напротивъ, въ глубокой старости идетъ самая драгоценная, нужная жизнь и для себя и для другихъ. Ценность жизни обратно пропорцiональна въ квадратахъ разстоянiя отъ смерти. Хорошо бы было, если бы это понимали и сами старики и окружающiе ихъ.

14) Виделъ во сне, что мне говоритъ кто-то: «Помни, что ты едешь, а не стоишь. Въ этомъ все».

15) Только тогда легко умирать и радостно, когда[832] устанешь отъ своей отделенности отъ мiра, когда почувствуешь весь ужасъ отделенности и радость соединенiя, если не со Всемъ, то хотя бы выходъ изъ тюрьмы здешней отделенности, где никто не понимаетъ, не знаетъ, не хочетъ понимать и знать тебя (хотелъ cказать: ни тебя ни Бога), когда только изредка общаешься, какъ перелетающими электрическими искрами любви. Такъ хочется сказать: довольно этой клетки. Дай другаго, более нужнаго мне общенiя. И знаю, что смерть дастъ мне его.

16) Хочешь, думаешь действiями, словами влiять на людей, послужить Богу для осуществленiя Его царства, а когда вдумаешься въ свое положенiе, то видишь, что все лучшее служенiе — это себя сделать лучшимъ. А уже Онъ мною сделаетъ, что Ему нужно и какъ Ему нужно.

2 Марта 1906. Я. П.

12 дней не писалъ. И дурно и хорошо физически себя чувствовалъ; больше дурно. Живу кое-какъ. Работаю внутри себя, и кажется, хорошо. Въ томъ-то и горе и то-то и хорошо, что какъ на балоне летишь, не чувствуешь ни ветра ни движенья, п[отому] ч[то] движешься съ ветромъ, не чувствуешь своего улучшенiя, п[отому] ч[то] оно — только то, что должно быть, что есть. Чувствуешь ветеръ только, когда остановишься, т. е. скверно живешь. Экзаменовъ б[ыло] мало. Только вчера б[ылъ] очень въ физич[ески] угнетенномъ состоянiи и не могъ преодолеть себя — не въ наружн[омъ] проявленiи — въ наружномъ я ничего не сделалъ, но въ душе, въ мысляхъ не могъ[833] победить недоброжелат[ельство], не могъ вызвать любви, вызвать въ себе живое сознанiе своего отношенiя къ Богу. Поправлялъ за это время За что и отослалъ набирать и корект[уры] 2 тома Кр[уга] Чт[енiя]. Записать, кажется, много и недурно.

1) Спокоенъ, всегда радостенъ мож[етъ] быть только тотъ,[834] для кого главное и даже одно дело жизни — дело соблюденiя, просветленiя своей души передъ Богомъ и для Бога. Но какъ трудно прiучить себя къ равнодушiю о мненiи людскомъ, особенно когда оно осуждаетъ то, что делаешь для Бога.

Да, надо иметь дело только съ Богомъ и передъ Богомъ.[835] Трудно это. Но стоитъ поработать для этого, прiучить себя къ этому. Стоитъ п[отому], ч[то] только такъ легко и жить и умирать.

2) Чемъ больше думаю, темъ больше убеждаюсь въ истине того, что дело жизни человека только въ соблюденiи и улучшенiи того орудiя, к[оторое] дано ему (притча талантовъ). Человекъ — орудiе. Дело его только въ томъ, чтобы держать себя (орудiе) въ исправности. Приводитъ въ движенiе это орудiе не онъ самъ. Въ роде того, какъ когда работникъ приставленъ къ движущимся посторонней силой режущимъ ножамъ. Его дело содержать ихъ острыми, чтобы не мяли, не портили того, что будутъ резать. Человекъ, пока живъ, долженъ работать, действовать. Это не его сила. А сила, действующая черезъ него. Его же дело — делать хорошо то дело, к[оторое] заставляетъ его делать влекущая его сила. Онъ долженъ питаться. Это не его сила, a действующая черезъ него. Его же дело питаться хорошо, не уничтожая жизней и не заставляя другихъ кормить себя. Онъ стремится къ половому общенiю. Опять это не его сила, a действующая черезъ него. Его дело быть вернымъ супругомъ и заботливымъ[836] родителемъ. Также неизбежно, не отъ него зависитъ отношенiя съ людьми. Его дело отношенiя эти сделать добрыми. Также не отъ него зависитъ думать или не думать, но его дело[837] останавливаться на мысляхъ добрыхъ и отгонять злыя.

3) Какъ трудно любить, жалетъ людей самоуверенныхъ, гордыхъ, хвастливыхъ! Уже по этому одному видно, какъ важно смиренiе. Оно сильнее всего другаго вызываетъ самое драгоценное въ жизни: любовь людей.

4) Мы такъ привыкли видеть людей нашего круга, занимающихся политикой, т. е. заботящихся о томъ, какъ лучше устроить общую жизнь людей, и на эту деятельность полагающихъ все свои силы, что мы не удивляемся этому явленiю. А между темъ оно очень удивительно.[838]

Люди, совершенно небрежные въ исполненiи своихъ экономич[ескихъ], семейныхъ, личныхъ делъ, всю свою энергiю полагаютъ на будущее воображаемое устройство общества и,[839] несмотря на разногласiе всехъ партiй, съ упорствомъ отстаиваютъ свое. Объясненiе одно: человеку нужна деятельность и уверенность, что деятельн[ость] его полезна. Въ своихъ личныхъ, эконом[ическихъ], семейн[ыхъ] делахъ онъ запутался, и у него нетолько нетъ уверенности въ[840] разумности, но напротивъ. И потому онъ избираетъ такую, въ к[оторой] результаты не видны, и онъ можетъ утешать себя уверенностыо, что онъ делаетъ нужное, полезное дело. Подтвержденiемъ этого служитъ то, что чемъ у человека разтерзаннее жизнь личная, темъ онъ энергичнее отдается политике.

5) Въ хорошiя минуты, когда сознаешь себя вполне темъ, что ты еси, какъ человекъ, ни больше ни меньше, какъ ясно чувствуешь свое ничтожество и безсилiе. Ты какое-то отношенiе къ чему-то безконечному, какое-то безконечно малое трепыханiе чего-то безконечно малаго въ необъятномъ. И когда поймешь это, поймешь, что въ это твое ничтожное, слабое состоянiе ты поставленъ высшей силой, к[оторую] можешь понимать, можешь слиться съ нею. И изъ[841] безконечнаго ничтожества является неразрушимая сила.

— прежде раскрывшееся, въ известномъ направленiи мысли, состоянiе предмета; следствiе — имеющее раскрыться, тоже въ известн[омъ] направленiи мыс[ли], или раскрывшееся уже состоянiе предмета. Напримеръ: у меня болитъ животъ. Причина въ одномъ направленiи мысли: съелъ неудобоваримое; въ другомъ: не подумалъ, что надо воздержаться; въ третьемъ: [842] нахожусь въ условiяхъ соблазна роскошной пищи; въ 4-мъ — испортилъ свои пищеварительные органы прежнимъ невоздержанiемъ; въ 5-мъ — это наследственно, и т. д. Польская революцiя произошла отъ революцiон[наго] духа времени, отъ характера Поляковъ, отъ двуличности Алек[сандра] I, отъ жестоко[сти] Николая, отъ раздела Польши Екат[ериной] и Фридрихомъ. Тоже и съ последствiями. Причина[843] ночи — прежде наступленiя ночи наблюдаемое движенiе солнца; причина[844] дурнаго поступка — прежде установившееся ложное пониманiе жизни. Причины одной какого бы то ни б[ыло] явленiя никогда не можетъ быть. Причинъ безчисленное количество — все предшествующее можетъ разсматриваться какъ причина. Называемъ же мы причиной то состоянiе, которое при известномъ направленiи мысли[845] предшествовало раскрывшемуся явленiю.

(Все это путано и не хорошо, а казалось важно.)[846]

7) Сейчасъ лежалъ после обеда и очень живо представилъ себе смерть — переходъ въ другую жизнь (засыпанiе и пробужден[iе]), и представилъ себе такъ просто, что безъ противленiя[847] принялъ бы смерть.

8) То, что я какъ-то давно, почти какъ шутку, какъ фантазiю, написалъ Хилкову, что жизнь наша это — сновиденiе того сна, въ к[оторый] мы погрузились въ прежней жизни, и что смерть будетъ пробужденiе къ новой форме жизни, эта мысль представляется мне уже не фантазiей, а большой вероятностью. Наши сновиденiя въ этой жизни — отголоски всей жизни, указанiя на ея законы.

9) Говоря съ Дорикомъ о томъ, какая должна быть нравственная жизнь — безъ роскоши, безъ прислуги, не богатая, a бедная, подумалъ, что надо бы объяснить ему, почему я не такъ живу. А потомъ подумалъ: зачемъ? Онъ, если правда то, что я говорю, несмотря на то, что я не делаю того, что говорю, будетъ жить, какъ я говорю; п[отому] ч[то] найдетъ въ этомъ благо. Меня же за то, что я не делаю того, что говорю, онъ осудитъ (и по деломъ, а если не по деломъ, то это на пользу мне), или самъ безъ моего объясненiя пойметъ, почему я не такъ живу, и оправдаетъ.

10) Когда человекъ уменъ, онъ не знаетъ, что онъ уменъ, — ему кажется такъ естественно, что онъ понимаетъ, чтò понимаетъ,[848] что онъ не можетъ приписывать этому значенiя. При томъ же ему такъ многое еще непонятно. — Тоже — если человекъ силенъ телесно и даже духовно; тоже особенно, когда человекъ истинно добръ, онъ не видитъ своей доброты, какъ летящiй на балоне не чувствуетъ своего движенiя.

11) Въ самой преданности другому существу, въ отреченiи отъ себя во имя другаго существа есть особенное[849] духовное наслажденiе. Такое чувство испытывали во время крепостнаго права рабы, дворовые, такое же испытываютъ придворные къ своимъ владыкамъ, почитатели къ духовнымъ лицамъ, старцамъ. Хорошо выработать въ себе такое чувство къ Богу. «Но, — скажутъ, — Его не видишь». Не видишь, но чувствуешь, сознаешь живее, чемъ извне чувствовалъ своего человеческаго героя. «Но, — скажутъ еще, — тамъ награда: милости того, кому преданъ». A здесь разве нетъ? И здесь награда, да еще какая: радостная жизнь.

12) Жизнь человеческую можно представить такъ: Движенiе по коридору или трубе сначала свободное, легкое, потомъ, при все большемъ и большемъ саморасширенiи, все более и более стесненное, трудное. Во время движенiя человекъ все ближе и ближе видитъ передъ собой полный просторъ и видитъ, какъ идущiе передъ нимъ скрываются, изчезаютъ въ этомъ просторе.

Какже, чувствуя всю напряженность, сдавленность движенiя, не желать поскорее дойти до этого простора? И какже не желать и бояться приближенiя къ нему?

13) Ехалъ верхомъ лесомъ, и было такъ хорошо, что думалъ: имею ли я право такъ радоваться жизнью? И отвечалъ себе: да, имелъ бы право на радость жизнью всякiй человекъ, если бы не было греха, не было страданiй, производимыхъ одними людьми надъ другими. Теперь же, когда есть грехъ и есть жертвы его невольныя, должны быть жертвы вольныя, и мы не имеемъ права радоваться жизнью, а должны радоваться жертвой, вольной жертвою.

Людямъ дана возможность полнаго блага жизни. Если бы не было греха, они бы владели, пользовались имъ. Теперь же, когда есть грехъ, люди должны стараться жертвою исправить его. И въ этомъ исправленiи греха есть — при теперешнемъ состоянiи мiра (другаго и не было, мiръ безъ греха только въ идеале), въ исправленiи греха, въ жертв[е] — истинное благо жизни людей.

14) Философскiя системы это плохо сложенные своды, замазанные известкой съ темъ, чтобы не видна была ихъ непрочность. Сводъ изъ неотесаннаго камня, если держит[ъ], то наверное проченъ. Мало того, сводъ самый прочный тотъ, к[оторый] строился безсознательно, какъ природныя пещеры.

15) Думалъ: что бы было, если бы все люди понимали и сознавали то, что жизнь есть только соблюденiе своего духовного «я» передъ Богомъ и для Бога?! А почему же невозможно? Нетолько возможно, но необходимо.

————————————————————————————————————

5 Марта 1906. Я. П.

Пишу утромъ. Эти дни ничего не писалъ существеннаго, кроме писемъ, и то ничтожныя. Занятъ детскимъ Кр[угомъ] Чт[енiя], т. е. изложенiемъ Зак[она] Бож[iя]. Плохо идетъ. Я[850] слишкомъ легко смотрелъ на это. Вотъ это-то именно случай: Avoir le temps de la faire plus courte.[851] Вчера ездилъ верхомъ по лесамъ, и очень хорошо думалось. Такъ ясенъ казался смыслъ жизни, что ничего больше не нужно. Боюсь, что это грехъ, ошибка, но не могу не радоваться спокойствiю и доброте. Две мысли особенно радовали меня:

1) Можно и должно прiучить себя къ любовному отношенiю ко всемъ людямъ, ко всемъ живымъ существамъ. Для этого надо нетолько въ сношенiяхъ съ людьми и животными быть добрымъ, любовнымъ, а это будетъ только тогда, когда обо всехъ, всехъ, всехъ людяхъ будешь думать любовно, нетолько о техъ, съ к[оторыми] живешь и съ к[оторыми] встречаешься, но о техъ, о комъ слышишь, читаешь, о живыхъ и умершихъ. Можно прiучить себя къ этому. И тогда какая радость!

2) Предстоящая намъ нетолько въ старости, но всякую минуту смерть показываетъ намъ, что нельзя жить для себя. Какже жить для себя? того себя, к[оторый] всякую минуту понемногу уходитъ и всякую минуту можетъ совсемъ уйти. Это все равно, что устроить для себя передъ своимъ домомъ на[852] плывущемъ по теченiю плоту театръ, кот[орый] съ плотомъ можетъ сейчасъ потонуть и во всякомъ случае наверное скоро уплыветъ изъ вида. Такъ что жить для себя никакъ нельзя; можно жить только для людей, для всего мiра или для Бога. А жить для всего мiра и значитъ жить для Бога, а жить для Бога значитъ жить для[853] мiра.

3) Влюбленье настоящее, поэтическое только тогда, когда влюбленный не знаетъ о различiи и назначенiи половъ.

9 Марта.

Изъ Дневника. О возникновенiи и самоуничтоженiи власти.

[854] Нетъ, нехорошо.

Все это время было состоянiе такое, какъ будто «я», настоящiй «я» ушелъ куда-то или во мне же спрятался куда-то, такъ что я не вижу, не сознаю его, но знаю, что онъ есть и что онъ выйдетъ опять наружу, и что надо будетъ отдать отчетъ, какъ я велъ себя въ его отсутствiе: не осквернилъ ли чемъ его жилище?

Горячился съ Карбон[елемъ], а то ничего. Записать надо:

1) Лицемерiе, фарисейство религiозное кончилось давно.[855] Никто уже не хвалитъ теперь людей за то, что они религiозны, ходятъ въ церковь, скорее, смеются. Но место фарисеевъ не осталось пустымъ. Его съ успехомъ занимаютъ теперь фарисеи лицемеры служители не Бога, а народа —[856] государственники, либералы, революцiонеры. А какъ въ Евангелiи представленъ Христосъ, выходящiй изъ себя при обращенiи къ нимъ, такъ и теперь трудно удержаться отъ негодованiя и отвращенiя къ нимъ. Всю речь Христа къ фарисеямъ можно переделать, обращая ее къ политическимъ деятелямъ.

Только не надо сердиться и осуждать людей, подпавшихъ этому заблужденiю, а[857] если можешь, добро обличай ихъ, если не можешь, то хоть жалей о нихъ, но не сердись. А если и этого не можешь, молчи и работай надъ собой, что[бы] уничтожить недоброе чувство къ человеку.

2) Какъ ярко выразилось на революцiонерахъ, когда они начинали захватывать власть, обычное развращающее действiе власти: самомненiе, гордость, тщеславiе и, главное, неуваженiе къ человеку. Хуже прежнихъ, п[отому] ч[то] внове.

3) Женщины[858] не людей меряютъ темъ идеаломъ совершенства, к[оторый] оне себе составили, а идеалъ совершенства составляютъ по темъ или по тому, кого любятъ. А когда нико[го] не любятъ, то по себе.

4) Какъ трудно, особенно после дурной привычки целой жизни, прiучить себя считать самымъ главнымъ деломъ жизни работу надъ своей душой, приближенiе ея къ совершенству или, вернее, движенiе къ совершенству.

5) Какъ правъ Паскаль, говоря, что люди постоянно хлопочатъ только для того, чтобы забыть про свое положенiе (карты, заяцъ). Заяцъ нехорошо только п[отому], ч[то] мучаешь животныхъ, но карты (не игра для выигрыша) безъ всякаго сравненiя лучше занятiя политикой, наукой, искусствомъ, вообще всемъ темъ, чемъ человекъ желаетъ возвысить себя.

6) (Поправлено прежнее.) Смерть есть разрушенiе техъ органовъ единенiя съ мiромъ, которые даютъ намъ представленiе о времени.

7) Наше представленiе о времени происходитъ отъ нашей неспособности познаванiя[859] сразу всего предмета: время есть та постепенность нашего познанiя мiра, к[оторая] вытекаетъ изъ ограниченности нашихъ способовъ познанiя.

————————————————————————————————————

11 Марта.

Дня 4 ничего не пишу. Вчера особенно подавленное состоянiе. Все непрiятное особенно живо чувствуется. Такъ я говорю себе; но въ действительности: я ищу непрiятнаго, я воспрiимчивъ, промокаемъ для непрiятнаго. Никакъ не могъ[860] избавиться отъ этого чувства. Пробовалъ все: и молитву,[861] и сознанiе своей дурноты. И ничего не беретъ. Молитва, т. е. живое представленiе своего положенiя, не доходитъ до глубины сознанiя, признанiе своей ничтожности, дрянности не помогаетъ. Чего-то не то что хочется, а мучительно недоволенъ чемъ-то, и не знаешь, чемъ. Кажется, что жизнью: хочется умереть. Квечеру состоянiе это перешло въ чувство сиротливости и умиленное желанiе ласки, любви; мне, старику, хотелось сделаться ребеночкомъ, прижаться къ любящему существу,[862] ласкаться, жаловаться и быть ласкаемымъ и утешаемымъ. Но кто же то существо, къ к[оторому] я[863] могъ бы прижаться и на рукахъ к[отораго] плакать и жаловаться? Живаго такого нетъ. Такъ чтоже это? А все тотъ же дьяволъ эгоизма, к[оторый] въ такой новой, хитрой форме хочетъ обмануть и завладеть. Это последнее чувство объяснило мне[864] предшествующее состоянiе тоски. Это только ослабленiе, временное изчезновенiе духовной жизни и заявленiе своихъ правъ эгоизма,[865] который, пробуждаясь, не находитъ себе пищи и тоскуетъ. Средство противъ этого одно: служить кому нибудь самымъ простымъ, первымъ попавшимся способомъ, работать на кого нибудь.

1) Читалъ записки Ашенбренера о Шлиссельб[урге]. Какъ ясно, что жизнь въ себе, а границы внешней свободы,[866] какъ бы не казались одни тесны, a другiя пространны, почти и даже совсемъ безразличны.

18 Марта.

— слабость, апатiя и нынче даже особенно дурное расположенiе духа. Сейчасъ чуть было не огорчился зa споръ на Таню. Съ утра разстроила[867] то прекрасное настроенiе, въ к[оторомъ] я всталъ, какая-то глупая старушка, разсказывавшая мне про виденiя, свои воспоминанiя и про то, что меня ненавидятъ и ругаютъ на ст[анцiи] Козловке. Это, къ стыду моему, очень огорчило, гнетуще подействовало на меня. Прочелъ Кр[угъ] Чт[енiя] на 18 Мар[та] какъ разъ на эту тему. Да, надо благодарить Бога за это, за то, что проверяетъ меня, мою жизнь въ Боге. Очень все слабъ я. Въ утешенiе могу сказать только то, что временами, а не всегда. Былъ Фельтенъ. Мне скорее непрiятно, чемъ прiятно, распространенiе моихъ сочиненiй. Нынче поправилъ: Революцiонеры. Записать немногое, но, какъ думается, очень важное. Едва ли осилю теперь. Лучше до вечера, е[сли] б[уду] ж[ивъ].

19 Мар. 1906. Я. П.

Тоже дурное, тяжелое состоян[iе]. Борюсь съ нимъ. Кажется, победилъ чувство недоброты, упрека людямъ, но апатiя все таже. Ничего не могу работать. — Вчера ездилъ верхомъ и все время спорилъ самъ съ собой. Слабый, дрянной, телесный, эгоистич[ескiй] человекъ говоритъ: все скверно, а духовн[ый] говоритъ: врешь, прекрасно. То, что ты называешь сквернымъ, это то самое точило, безъ кот[ораго] затупилось, заржавило бы самое дорогое, что есть во мне. И я такъ настоятельно и уверенно говорилъ это, что подъ конецъ победилъ, и я вернулся домой въ самомъ хорошемъ настроенiи.

Еще огорчался на то, что поступилъ дурно, согрешилъ (съ соцiалъ демокр[атомъ] и съ Т[аней]), и съ успехомъ ответилъ себе, что я не брался быть безгрешнымъ, что безъ греха нельзя быть, но брался и долженъ браться за то, чтобъ избавляться отъ греха, и это успокоило меня. Да, все возвращаешься къ старому, къ давно известному, къ тому, что все въ табе, какъ говорилъ Сютаевъ, и вся жизнь въ настоящемъ. Какъ только станешь думать о томъ, что вне тебя, объ ожидаемыхъ последствiяхъ или о прошедше[мъ], такъ пропалъ.

Только бы нетолько помнить, но жить жизнью внутренней, съ Богомъ, и нетъ несчастiй, и все радость. Но жить-то надо внутренней жизнью такъ, чтобы[868] исполненiе ея требованiй было нужно, необходимо также, какъ необходимы требованiя жизни телесной (голодъ). Пища моя въ томъ, чтобы творить волю пославшаго. Великое слово — сравненiе, чтобъ духовное деланiе было также настоятельно необходимо, какъ пища. Записать надо. (После.)

1) Думалъ о томъ, что пишу я въ дневнике не для себя, а для людей — преимущественно для техъ, к[оторые] будутъ жить, когда меня, телесно, не будетъ, и что въ этомъ нетъ ничего дурнаго. Это то, что,[869] мне думается, что отъ меня требуется. Ну, а если[870] сгорятъ эти дневники? Ну, чтожъ? они нужны, можетъ быть, для другихъ, а для меня наверное — не то что нужны, а они — я. Они доставляютъ мне — благо.

2) Наука есть ничто иное, какъ собранныя и систематизированныя наблюденiя. Вопросъ, надъ чемъ делаются эти наблюденiя? Кроме различiя между наблюденiями[871] ненужными и нужными,[872] мелочными и важными, есть два главныя различiя наблюденiй: наблюденiя надъ матерьяльными и надъ духовными явленiями. Наблюденiя матерьяльныя только констатируютъ явленiя, показывая, что есть то, что есть; наблюденiя же духовныя даютъ руководство въ жизни, показываютъ, что такiе поступки даютъ такiя, а другiя — другiя последствiя. (Совсемъ плохо, а б[ыло] хорошо въ мысли.)

3) Вспомнилъ, какъ безрукiй человекъ разсказывалъ мне о томъ, что онъ не можетъ[873] заснуть до техъ поръ, пока воображаемые пальцы на[874] отсутствующей руке не сложатся въ кулакъ, и что никакiя личныя усилiя не[875] могутъ содействовать этому. Неужели тоже и съ дурнымъ расположенiемъ духа, и надо только терпеливо ждать, когда душа сложится въ покойное состоянiе? И да и нетъ. Заставить себя работать духовно — не могу. Но быть довольнымъ своимъ положенiемъ — могу, очень могу.

4) Записано: какъ молитва настоящая только уединенная — одинъ съ Богомъ, такъ и деятельность настоящая только та, где мотивъ ея известенъ одному Богу, т. е. никому.

5) Думалъ о томъ, что такое инерцiя. Не есть ли это признанiе изменяемости наблюдателя? (Совсемъ неясно.)

6) (Очень казалось мне важнымъ.)

Помню, Страховъ (Н[иколай] Н[иколаевичъ])показывалъ мне какую-то матерьялистическую книгу, объяснявшую душевную жизнь[876] клеточекъ, въ кот[орой] для[877] недостающаго объясненiя вводилось понятiе воспоминанiя, какъ явленiе самое простое и вполне понятное. Помню, что и тогда нелепость этого введенiя самаго таинственнаго для объясненiя самаго простого поразила меня, теперь же уже вполне понялъ, что такое воспоминанiе, память.

или вследствiи к[отораго] мы живемъ духовною жизнью, вследствiи кот[ораго] мы познаемъ себя и мiръ, доступный намъ, вполне, безъ времени. Воспоминан[iе] происходитъ во времени, но познаемъ мы, благодаря воспоминанiю, вне времени. Я познавалъ себя часъ за часомъ во времени, но знаю я теперь себя независимо отъ времени, всего, какой я есмь: и ребенокъ, и мальчикъ, и юноша, и мужъ, и стареющiйся, и старикъ, все вместе въ одномъ. Также знаю и Россiю, и[879] Францiю, и др., и родъ человеческiй, и весь мiръ со всемъ, что я знаю объ его измененiяхъ. То, что мы называемъ разумомъ, есть только сжатое, концентрированное воспоминанiе или выводъ изъ него. Правда, можно въ разумной деятельности выделить способность делать выводы изъ воспоминанiй, но всетаки основа и разума и всей духовной жизни есть способность воспоминанiя. (Не полно.)

7) Думая о способности воспоминанiя, приходитъ въ голову следующее: Последовательность событiй телесной жизни: болезнь, смерть, бракъ, урожай, неурожай, удача, неудача предпрiятiя, все вне моей власти. Воспоминанiя же,[880] изъ к[оторыхъ] складывается мое духовное я, въ моей полной власти, я могу переставлять, сопоставлять, выдвигать одни, заменять другiя, какъ хочу. Это въ моей власти.

8) Былъ въ дурномъ расположенiи духа. Мне досадно, я недоволенъ, сержусь. Это я могу преодолеть, и вместо досады, сердца, мне грустно. Этого я не могу преодолеть. Одно могу: то, чтобы и грустно мне б[ыло] въ Боге.

9) Когда бываешь въ хорошемъ, бодромъ умственномъ состоянiи, то, обращаясь къ Богу, понимаешь, чувствуешь Его во всемъ томъ величiи, до к[отораго] можешь довести свое пониманiе: видишь въ немъ законъ, начало жизни. Но когда слабъ духовно, разумомъ, то видишь, чувствуешь Бога не такого большаго, далекаго, а маленькаго, близкаго, и молишься ему просто: Господи, помилуй. И Онъ все тотъ же, и также законно обращенiе къ Нему.

10) Познать Бога значитъ увидать свой пределъ. Пределъ этотъ — сфера. Я въ центре ея. Большой разумъ видитъ, чувствуетъ эту предельную сферу[881] по несколькимъ радiусамъ.[882] Какъ бы слабъ ни былъ разумъ, если онъ ищетъ Бога, онъ въ какомъ нибудь одномъ месте, по какому нибудь радiусу чувствуетъ предельную сферу и свое отношенiе къ ней. Пускай онъ представляетъ себе эту доступную ему предельную точку въ виде личности человекообразной или въ виде грома и молнiи, — если онъ чувствуетъ свое отношенiе къ сфере, онъ знаетъ Бога и онъ человекъ просвещенный. Но если человекъ не знаетъ[883] ни одной точки предельной сферы, не чувствуетъ своего отношенiя къ ней, а подробно изследуетъ сферы, ближайшiя къ себе (ученые), хотя бы онъ изучилъ всю эту ближайшую сферу, онъ человекъ невежественный.

11) Мне кажется, что мiръ движется. При[884] строгомъ разсужденiи я вижу, что не мiръ движется, а я не вдругъ познаю его. Но мiръ не движется и не происходитъ (Дарвинизмъ), онъ есть. Мне только кажется онъ происходящим, и то, что мне кажется о геологическихъ и космическихъ переворотахъ,[885] только кажется мне по устройству моего ума, но не имеетъ никакой реальности.

2 Апреля 1906. Я. П.

Пасха. Все последнее время (2 недели) чувствовалъ себя дурно. Почти ничего не писалъ. Слабость и физическая тоска. Но, странное дело. Въ техъ редкихъ просветахъ мысли, кот[орые] находили, мысль работала глубже и яснее, чемъ въ перiоды постоянной работы мысли. Невольно приходитъ въ голову, что раскрытiе жизни совершается равномерно. Если мне и кажется, что жизнь стоитъ во мне, она не стоитъ, но идетъ подземно и потомъ раскрывается темъ сильнее, чемъ дольше она задерживалась. Правда ли это, будетъ видно по тому, что я записалъ и теперь впишу за эти две недели. Записать:

1) Совершенно ясно стало въ последнее время, что родъ земледельческой жизни не есть одинъ изъ различныхъ родовъ жизни, а есть жизнь, какъ книга — библiя, сама жизнь, единственная жизнь человеческая, при кот[орой] только возможно проявленiе всехъ высшихъ человеческихъ свойствъ. Главная ошибка при устройстве человеч[ескихъ] обществъ и такая, к[оторая] устраняетъ возможность какого нибудь разумнаго устройства жизни — та, что люди хотятъ устроить общество безъ земледельческой жизни или при такомъ устройстве, при к[оторомъ] земледельческая жизнь — только одна и самая ничтожная форма жизни. Какъ правъ Бондаревъ!

————————————————————————————————————

2) Удивительное дело! Стоитъ только разсказать, какъ нибудь раскрыть людямъ то доброе, к[оторое] чувствуешь, делаешь или хочешь делать, и тотчасъ же та внутренняя сила и радость, к[оторую] давало это сознанiе добра, — изчезаетъ. Точно какъ выпущенный паръ изъ паровика. Если делаешь для Бога, то делай только для Бога. Держи тайну съ Богомъ, и онъ поможетъ тебе. Какъ разболталъ людямъ, онъ отворачивается отъ тебя. «Ты, молъ, сказалъ людямъ, отъ нихъ и жди помощи».

3) На эту тему хотелось бы написать разсказъ сонъ: Челов[екъ] видитъ, какъ после смерти его судятъ и на весахъ вешаютъ его дела. Онъ ждетъ, что принесутъ и положатъ его труды для народа, благотворительность, его научные труды, его семейныя добродетели, ихъ несутъ, и все это ничего не веситъ, иное производитъ обратное действiе: весы поднимаются. Для славы людской. И вдругъ несутъ то, что онъ забылъ: какъ онъ подавилъ въ себе досаду въ споре, поднялъ игрушк[у] девочке.... (Придумать надо лучше), — все то, что люди не знали, не цени[ли]. Можно еще сопоставить двухъ юродивыхъ: однаго, признаннаго юродивымъ, профессiональн[аго] юродиваго, и другаго, про юродство невольное [котораго] никто не знаетъ. И какъ первый не угоденъ, а только второй угоденъ Богу.

————————————————————————————————————

4) Кажется, я уже писалъ про это. Но очень ясно пришла мне мысль о томъ, что такое время. Ни себя, ни мiръ, какой онъ есть, я никогда не могъ бы[886] познать, если бы онъ равномерно не раскрывался мне. Это раскрытiе представляется мне жизнью во времени. Ближайшiе пределы мои представляются мне веществомъ въ пространстве. Если бы я былъ одно вещество въ пространстве, то не было бы ни движенiя, ни того, что мы называемъ жизнью. Но это вещество въ пределахъ постоянно раскрывается мне въ[887] предъуставленныхъ пределахъ (отъ рожденiя до смерти). То, что въ веществе и пространстве есть мое тело, то въ движенiи и времени есть моя жизнь.

Я самъ вместе съ мiромъ постоянно раскрываюсь себе. За 70 летъ я былъ ребенкомъ, и мiръ б[ылъ] мiръ 30-хъ годовъ.[888] Потомъ я раскрыва[лся] самъ себе, и раскрывался мiръ въ каждый моментъ моей жизни.

5) Я есмь известное отношенiе къ существа[мъ], иначе (больше и меньше) ограниченнымъ, чемъ я. Думалъ это вотъ по какому случаю. Нынче первый день пасхи, и я слышу, въ церкви звонятъ. Я вспомнилъ, какъ звонили 50 летъ тому назадъ. Те, к[оторые] звони[ли] тогда, молодые ребята, теперь старики или умерли. Кто же звонитъ теперь? Опять такiе же молодые, какъ те тогда. Le roi est mort, vive le roi.[889] Умершихъ заменяютъ молодые, такiе же, какъ те, но несовсемъ такiе: [890] въ нихъ уже совершаются перемены, во всехъ ихъ, такiя же, какъ во мне, отъ ребячества, юности къ старости. Но эти звонящiе люди не все. Въ Италiи, Испанiи, Турцiи, Китае также заменились люди 50-хъ годовъ — новыми, опять также, какъ и те перемены, к[оторыя] произошли во мне. Но и это не все: въ зверяхъ, въ растенiяхъ, въ рекахъ, въ горахъ, въ планете земли, въ солнце (его пятнахъ), въ Сирiусе, во всемъ произошли такiя же перемены.[891] Я въ нихъ одна точка, сознавающ[ая] себя и[892] по мере жизни сама себе открывающаяся. Я сознаю свои перемены, свой ростъ, но не сознаю (только могу знать) переменъ вне себя въ народе, въ человечестве, въ мiре. Не знаю также и техъ переменъ, к[оторыя] происходятъ въ клеткахъ моего тела и въ протоплазме этихъ клетокъ.

6) Все, что я могу делать, если понимаю свое положенiе въ мiре, это то, чтобы покоряться закону раскрытiя себя, своей духовной сущности, — плыть по теченiю, не становиться поперекъ теченiя, не цепляться ни за что, противясь теченiю. Какая же безумная гордость техъ людей, к[оторые] хотятъ творить жизнь, хотятъ делать что-то для всей жизни! Все, что можетъ делать человекъ, это только то, чтобы самому для себя подчинять себя воле Бога, ЗАКОНУ.

7) Сначала это кажется очень мало нашей гордости. Но если мы только откинемъ ложное представленiе о несвойственномъ намъ положенiи, то трудно человеку желать чего нибудь большаго, чемъ то, что дано ему. Человекъ можетъ найти свое благо въ слiянiи своего сознанiя съ волей Бога и вместе съ темъ, когда слiянiе это совершилось въ немъ, не можетъ не чувствовать, что это его слiянiе действуетъ не на него однаго, но[893] имеетъ, какъ Божество, безконечное действiе, чувствуетъ себя Богомъ. (Вы Боги.) Неясно. Я хочу сказать, что человекъ, для себя соединившiй свою волю съ волей Бога,[894] помогаетъ этимъ всемъ существамъ мiра. — (Плохо.)

8) Всегда страшно поражаетъ меня — внутренняя законная гордость всякаго человека, уверенность его въ своей правоте. Въ этомъ гордомъ сознанiи своей правоты есть законность. Человекъ, какъ существо, носящее въ себе Бога, долженъ быть правъ. Горе въ томъ, что посланникъ великаго Царя свои полномочiя употребляетъ не на порученное ему дело, а на прихоти, забавы, пустяки личныя.

— это знанiе, основанное на наблюденiи,[895] опыте.

10) Когда я вижу существа на той степени, на к[оторой] я былъ, — детей, я понимаю ихъ, п[отому] ч[то] я помню себя, когда я былъ такимъ же. Точно также, когда я вижу существа,[896] которыми я былъ[897] когда-то вне моей жизни, или кот[орыя] — тотъ же я, но отдаленный,[898] — обезьянъ, зверей, насекомыхъ, растенiя, камни,[899] землю, я тоже хотя и не такъ живо, какъ детей, — понимаю ихъ.

11)[900] Есть событiя въ моей жизни, к[оторыя] я совершенно забылъ, такъ забылъ, что невозможно ихъ вспомнить. Что это значитъ? Въ раскрытiи мiра во времени есть промежутки. Я замечаю большiе. Но и самые малые — промежутки. Раскрывается же мiръ безъ промежутковъ, безъ времени. Онъ есть. — (Совсемъ неясно.)

12) Поэзiя церковности. Церковность разрушается, когда поэзiя секюларизируется, становится мiрскою. Отнять поэзiю церковности, не заменивъ ее, жестоко.

13) Миръ — высшее матерьяльное благо общества людей, какъ высшее матерьяльное благо личности — здоровье. Такъ всегда[901] полагали люди. И миръ возможенъ только для земледельцевъ. Только земледельцы кормятся прямымъ трудомъ. Горожане неизбежно кормятся другъ другомъ. Среди нихъ возникло государство и возмож[но] и нужно. Земледельца[мъ] оно излишне и губительно.

14) Жизнь всехъ народовъ везде одна и таже. Более жестокiе, безчеловечные, гулящiе люди кормятся насилiемъ, войною, более мягкiе, кроткiе, трудолюбивые — предпочитаютъ терпеть.[902] Исторiя есть исторiя этихъ[903] насилiй и борьбы съ ними.

15) Отчего это я испытываю совершенно новое, странное смешанное чувство благоденствiя, когда, потушивъ свечу, лежу въ постели? Ничто не болитъ, тепло, тихо, спокой[но]. Мне радостно, хорошо, и[904] страшно, что я люблю жизнь и не перенесу безъ противленiя смерть. Отчего это?

16) Хотелось бы написать разсказъ о томъ, какъ политическiй деятель, после 20, 30 летъ труда въ одномъ направленiи, достигнувъ своей цели, вдругъ хватился, что у него есть душа, к[оторой] надо бы служить и к[оторую] онъ оставилъ въ небреженiи, и она ссохлась, загрубела и не отзывается и не даетъ и не воспринимаетъ радостей. — (Онъ заболе[лъ] или въ тюрьме.)

17) Въ книгахъ съ важностью пишутъ, что тамъ, где есть права, тамъ есть и обязанности. Какой это[905] смелый вздоръ — ложь. У человека есть только обязанности. У ЧЕЛОВЕКА ЕСТЬ ТОЛЬКО ОБЯЗАННОСТИ.

18) Говорятъ и спорятъ о системе Г[енри] Дж[орджа]. Дорога не система (хотя я нетолько не знаю, но не могу себе представить лучшей), но дорого то, что эта система устанавливаете общее и равное для всехъ людей отношенiе къ земле. Пускай найдутъ лучшее.

17 Апреля 1906. Я. П.

Долженъ повторить совершенно тоже, что писалъ 2 Апр[еля]. Также дурно физич[ески] себя чувствовалъ и также не дурно духовно, хотя по времени много прошло безъ жизни. Все вожусь съ «Две Дороги». Плохо подвигаюсь. Но важность предмета все больше и больше выясняется и привлекаетъ къ себе вниманiе. Поправлялъ несколько недель Кр[уга] Чт[енiя]. Написалъ несколько писемъ. Нынче получилъ отъ Трегубова о преследованiи за отказъ отъ военной [службы], и надо послать и написать отъ себя. Записать много надо и, кажется, не ничтожное:

1) Возвеличиваемымъ людямъ — царямъ, героямъ, нельзя совершать обыкновенныя человеч[ескiя] отправленiя, нельзя резвиться. Выходитъ страшный, отвратит[ельный] контра[стъ]. Елис[авета] къ Троице, Екат[ерина]....

2) Западн[ые] народы бросили земледелiе и все хотятъ властвовать.[906] Надъ собой нельзя, вотъ они и ищутъ колонiй и рынковъ.

3) Только при земледельческ[омъ] труде всехъ можетъ быть разумная, нравственная жизнь. Земледелiе указываетъ, что самое, что мене[е] нужное. Оно руковод[итъ] разумной жизнью. Надо коснуться земли.

4) Умиленiе и восторгъ, к[оторые] мы испытываемъ отъ созерцанiя природы, это — воспоминанiе о томъ времени, когда мы были животными, деревьям[и], цветами, землей. Точнее: это — сознанiе единства со всемъ, скрываемое отъ насъ временемъ.[907]

[25 апреля 1906. Я. П.]

написано), но урывками приходили мысли, какъ кажется, более важныя или, по крайней мере, выкупающiя съ излишкомъ остановку постоянной работы. Такъ что нездоровье для духовной жизни не вредно. Я начинаю прiучаться не тяготиться нездоровьемъ, но не дошелъ еще — что нужно — до того, чтобы радоваться ему, какъ радуешься вообще жизни.

Нынче, 25 Апр. 1906. Я. П. мне физически лучше, и какъ разъ я давно, за все время нездоровья, не б[ылъ] въ такомъ духовно слабомъ состоянiи. Читаю газету о прiеме Горьк[аго] въ Америке, и ловлю себя на досаде. Читаю разсужденiя и критику моихъ писанiй Великан[ова], и мне непрiятно. Затемъ присланную печатную статью о томъ, что чуть ли не я выписываю въ Я[сную] П[оляну] казаковъ, и мне больно. Хорошо еще, что я чувствую, что это слабость, несвойственная мне. За это время поправилъ — плохо За что? и продержалъ плохо же коректуру Круга Чт[енiя]. Правда ли то, что во время нездоровья мысли были таковы, что выкупаютъ отсутствiе работы, покажетъ то, что надо записать:

1) Эпиктетъ говорить: ты не сердишься на слепого за то, что онъ не видитъ... Да, но трудно не сердиться, когда слепой уверенъ, что онъ видитъ, а что ты слепой, и тянетъ тебя въ яму. Надо не итти за нимъ, но всетаки сердиться не зачемъ.

2) Следующее уже записано — о томъ, почему каждый человекъ бываетъ несокрушимо самоуверенъ? Отъ того, что онъ можетъ быть совершенно правъ, живя своей божествен[ной] природой, и онъ переноситъ права своей божественной природы на свою животную личность. —

3) Самоуверенны несокрушимо бываютъ две крайности: совсемъ животные люди и совсемъ святые.

————————————————————————————————————

4) Сначала записано такъ: Мы по слабости своихъ познавательныхъ способностей не можемъ видеть мiръ, какой онъ есть, а видимъ его только раскрывающимся во времени, и намъ кажется, что мы живемъ во времени. (Это хорошо.)

5) Все уже есть, и я ничего не могу изменить. Одно могу: m’adopter à la volonté de Dieu.[908] Отъ того, что я поступлю такъ или иначе, мiръ не изменится. Будетъ то, что должно быть, и то, что мне кажется измененiемъ, не есть измененiе для мiра, для Бога. Все, что я могу, это то, чтобы, соединившись съ волею Бога, получить то благо, к[оторое] дано мне, или лишиться его.

6) Человекъ спрашиваетъ: буду ли я? — Слейся съ волею Бога, и не будетъ вопроса, п[отому] ч[то] не будетъ будущаго. (5).

7) (Къ 5-му). Все уже есть, и потому не можетъ быть изменено мною: Есть русская дума и все то, что отъ нее и после нее произойдетъ. Те измененiя, кот[орыя] я могу сделать, совершатся только тогда, когда они будутъ совпадать съ волею Бога; все же, несогласное съ нею, не совершится. Мне кажется (во времени), что произойдутъ перемены отъ того, что я убью Дубасова или напишу воззванiе, призывающее людей къ христ[iанской], доброй жизни, но переме[ны] никакой во внешнемъ мiре, для безвременнаго созерцанiя, не будетъ. Дуб[асовъ] или не будетъ убитъ, или на место его будетъ Кубасовъ, и то, что я напишу христ[iанское] воззван[iе], тоже ничего не изменитъ, п[отому] ч[то] оно будетъ написано, или, скорее, то, что я хочу написать, войдетъ въ души людей и будетъ руководить ими. То же, что одно, судя временно[909] и лично, будетъ раньше или позже, т. е. при другихъ временныхъ [условiяхъ], не изменитъ сущности дела. (4).

8) Я никогда хорошенько не понималъ того, что Платонъ разумелъ подъ идеями. Не есть ли это те отделенныя отъ Всего существа, изъ к[оторыхъ] я знаю несомненно себя и по себе и другiя такiя же отделенныя существа. — Самъ для себя я кажусь совершенно особенное, отдельное существо, но другихъ людей я смешиваю въ своемъ сознанiи (то, что я называю типомъ, характеромъ), смешиваю[910] въ сновиденiяхъ, где въ одномъ лице соединяются несколько. Такъ и себя я только ошибочно считаю особеннымъ, однимъ: я въ себе ношу[911] много духовныхъ существъ. (Неясно.)

9) Мы живемъ заднимъ числомъ. Это значитъ то, что все, что намъ кажется, что должно совершиться (и все, что намъ кажется, что уже совершилось), все это[912] не было, не будетъ, а есть. Мы только переживаемъ то, что есть, какъ видимъ светъ звезды, только теперь доходящiй до насъ. Наше проявленiе во времени и сознанiе жизни дано намъ затемъ (если разсуждать, какъ обыкновенно, о Боге), чтобы мы могли пользоваться благомъ. Весь мiръ (Богъ) есть, и все существа въ Немъ сознаютъ жизнь, радуются жизни, благодаря иллюзiи времени. (5).

10) Спрашиваютъ: зачемъ страданiя? Надо спрашивать: отъ чего страданiя? Страданiя отъ того, что въ человека вложено, во 1-хъ, сознанiе своего единства съ Богомъ и со всемъ существующимъ, и во 2-хъ, стремленiе къ благу — къ благу Всего. Когда же человекъ достигъ до сознанiя своего единства со Всемъ и вместе съ темъ ищетъ блага себя однаго, онъ вместо блага получаетъ и производитъ страданiя. Страданiя показываютъ человеку, что его благо есть благо всехъ. Благо же всехъ достигается однимъ средствомъ: любовью. —

Любовь есть соединенiе сознанiя единства Всего и стремленiя къ благу.

— собран[iе] единицъ. Что такое единица?

Кажется очень просто. А между темъ это одинъ изъ самыхъ глубокихъ вопросовъ. Я думаю, что единица — это отвлеченiе отъ сознанiя отделенности отъ Всего. Объ этомъ подумаю.

(Изъ ночной книги.)[913]

12) Нынче тоже ясно пришла мысль о томъ, что то свойство людей передавать власть, право насилiя, другимъ не есть черта добрая и христiанская, и что поэтому плоды ея: насилiя, убiйства — грехи еще худшiе, чемъ при личномъ участiи. Это очень важно.

13) Записано такъ: движенiе есть отношенiе существъ во времени. Понимаю это такъ: мiръ въ каждый моментъ[914] настоящего[915] иной, чемъ въ предшествующей и следующiй моментъ. Эти перемены и есть движ[енiе]. (Совсемъ не ясно.)

14) Мне нужно два главныя дела: равнодушiе къ мненiю людей о моихъ поступкахъ и доброе отношенiе ко всемъ людямь и существамъ. И оба сходятся въ одномъ: въ служенiи Богу.

15) Самоуверенность свойство животнаго; нерешительность, робость — человека.

16) (Тоже, что б[ыло] въ той книжке). Человекъ можетъ поступать такъ или иначе: по воле или противъ воли Бога. Но жизнь мiра отъ этого не изменится, п[отому] ч[то] перемена только во времени, а времени для мiра — нетъ. Я сделаю противное воле Бога сейчасъ и думаю, что отъ этого изменится жизнь мiра, но она не изменится, п[отому] ч[то] я же сделаю потомъ то, что долженъ б[ылъ] сделать. Если же я не сделаю, то сделаетъ это мой сынъ, правнукъ, а не мой,[916] то сынъ, правнукъ Зулуса. (Нехорошо.) <Записано дальше такъ: Мiръ уже есть одинъ, какъ есмь я одинъ и потому онъ измениться не можетъ; изменяются отношенiя во времени, но не мiръ и не я>. (Неясно.)[917] Мiръ такъ устроенъ, что я могу измениться, но мiръ неизмененъ.

17) О раскольникахъ при Петре. Дело для нихъ не двуперстное сложенiе, а то, что властвуетъ антихристъ.

18) Развращенiе участвующихъ во власти темъ сильнее, чемъ новее.

<19) Записано такъ: какъ въ этой жизни я сознаю себя безъ времени, а все остальное познаю движенiемъ во времени, такъ въ прежней жизни я былъ зародышемъ>.

Что-то б[ыло] записано неясно.

19) То, что мы называемъ и понимаемъ двкженiемъ, есть измененiе отношенiй между положенiями существъ. Я открываюсь самъ себе, и мiръ открывается мне. Отношенiе мое и окружающаго въ известный моментъ одно: въ следующiй оно будетъ другое. Переходъ изъ одно[го] состоянiя въ другое мне представляется движенiемъ. (Неясно.)

20) Записано такъ: Что будетъ, если все больше и больше будетъ объединяться? Прекратится сознанiе движенiя (это и бываетъ при смерти). Оно и прекращается по мере расширенiя жизни. Буду въ Боге. Je m’entends.[918]

21) Во сне нетъ ни времени ни личности: и прежде и после — одно, и два лица — одно.

22) У человека есть, кроме сознанiя своей жизни, высшее сознанiе, способность спросить себя: истинно ли и добро ли то, что я делаю? У человека, стало быть, есть въ немъ самомъ мера истиннаго и добраго. Въ немъ, стало быть, есть истина и добро (2).

23) Отъ этого самоуверенность — истинная, когда человекъ сливаетъ свою жизнь съ истиной и добромъ, и — ложная, когда человекъ считаетъ, что его жизнь, какая ни есть, — истина и добро. (Чепухисто.)

24) Виделъ сонъ, что я выгоняю сына; сынъ — соединенiе Ильи, Андрея, Сережи. Онъ не уходитъ. Мне совестно, что я употребилъ насилiе, и то, что не довелъ его до конца. Тутъ присутствуетъ Стаховичъ, и мне стыдно. Вдругъ этотъ собирательный сынъ начинаетъ меня своимъ задомъ вытеснять съ того стула, на к[оторомъ] я сижу. Я долго терплю, потомъ вскакиваю и замахиваюсь на сына стуломъ. Онъ бежитъ. Мне еще совестнее.[919] Я знаю, что онъ сделалъ это не нарочно. Сына нетъ. Приходитъ Таня въ сеняхъ и говоритъ мне, что я не правъ. И прибавляетъ, что она опять начинаетъ ревновать своего мужа. Вся психологiя необыкновенно верна, a нетъ ни времени, ни пространства, ни личности.

25) Если хочется иметь больше значенiя въ мiре, славу, то это значитъ, что не живешь духовной жизнью. Для духовной жизни[920] нетъ большаго и меньшаго. Есть только единенiе съ Богомъ, исключающее область большаго и меньшаго. Большее и меньшее есть только для последствiй. A последствiя вне определенiя.

26) Есть Богъ непостижимый, нераздельный, и я и все существа, частично сознающiя Его, имеющiя благо сознавать Его, т. е. жить.

— мiру. A человекъ начинаетъ служить себе и, разумеется, портитъ свою жизнь. Испортивъ свою жизнь, начинаетъ[921] служить обществу, чтобъ ему б[ыло] лучше. И еще больше портитъ себе. А служить надо Богу въ себе или себе въ Боге.

————————————————————————————————————

28) Записано такъ: Мне кажется безконечность времени и пространства, но ея нетъ. Я имею благо, живя заднимъ числомъ, сознавать въ себе силу Бога.

Умирая, я перехожу въ дальнейшую форму, высшую, т. е. более широкую, неподвижную, и сливаюсь съ началомъ Всего, сознаю всю жизнь, неподвижную Нирвану.[922] Смерть есть прекращенiе ограниченiя. Я весь тогда въ травке, въ слоне, въ солнце, во всемъ — до техъ поръ, пока не буду опять ограниченъ (Разсужда[ю] во времени, не могу иначе.)

29) Я стремлюсь къ благу. И такъ и должно быть, только къ благу всехъ, къ тому благу, к[оторое] достигается любовью.

Записалъ это 26 Апреля 1906. Я. П.

Революцiонеры употребляютъ противъ правит[ельственныхъ] лицъ тотъ самый аргументъ, к[оторый] прав[ительственныя] лица употребляютъ противъ своихъ враговъ и на чемъ воспитали людей: то, что убiйство допустимо для общаго блага.

30 Апр. 1906. Я. П.

Стараюсь по прежнему работать, но силы оставляютъ. И прекрасно. Не жалуюсь и искренно доволенъ и даже часто радуюсь. Немного работалъ надъ Две Дороги и ясно вижу все последующее, но не имею силъ записать. Несколько дней б[ылъ] бодрее. Нынче очень слабъ. Думается очень хорошо. Записать надо:

1) 300 летъ тому назадъ пытки также казались необходимы, какъ теперь кажется насилiе. Какъ посредствомъ пытокъ достигались скоро желаемые результаты, также они достигаются и насилiемъ.

2) Власть однаго человека надъ другимъ губитъ прежде всего властвующаго. Богатство,[923] деньги есть такая же власть,[924] какъ и прямая. Она также губитъ прежде всего техъ, кто обладаетъ имъ, и губитъ хуже, п[отому] ч[то] грехъ ея скрытъ.

3)[925] Вопросъ: свободенъ ли человекъ, могъ ли поступить иначе, чемъ онъ поступилъ? Вопросъ упраздняется временемъ.[926] Не могъ, п[отому] ч[то] время нельзя воротить.[927]

Что же значитъ сознанiе свободы? Значитъ только то, что я могъ проявить себя, какой я истинно есмь,[928] т. е. мое истинное, духовное я, и проявилъ или не проявилъ себя такимъ.

Не дописалъ. Нынче 3 Мая 1906. Я. П.

3 дня очень тяжело болела печень — по новому; думалъ, что и скорее б[ылъ] радъ. Сожаленiя же не было нисколько. Боялся только резки[хъ] страданiй и вследстствiи ихъ ослабленiя духов[ныхъ] силъ. Боль печени готовилась за несколько дней, и б[ылъ] въ очень дурномъ расположении, а тутъ сыновья Сергей и въ особенности Илья съ самоуверенностью, равной только его же невежеству,[929] и я не выдержалъ и не добро говорилъ съ нимъ. И какъ разъ въ то время, когда я только что твердилъ себе, что надо две: не думать о мненiи людей и добро относиться къ нимъ, сразу[930] нарушилъ оба. Долго б[ыло] больно и стыдно. Только нынче стала проходить резкая боль раскаянiя. — Хочу записать записанное, a кроме того, нудитъ совесть написать къ народу о томъ страшномъ распутье, на к[оторомъ] онъ стоить. Записано след [ующее]:

1) То, что я чувствую, что сделалъ то, что долженъ или что не долженъ былъ сделать, не значитъ то, что я могъ сделать то или иное, а то, что я,[931] сделавъ то, что должно, или не сделавъ и чувствуя[932] несогласiе съ собой, не сделалъ что либо, а только узналъ себя, какой я действительно есмь, въ чемъ (въ узнаванiи себя) и состоитъ вся жизнь.

2) Понятiе ответственности за поступки, награды и наказанiя есть сознанiе истиннаго блага въ служенiи Богу и зла отъ отступленiя отъ этого служенiя, перенесенное во время.

3) Написано у меня такъ, но я несогласенъ съ этимъ. Написано такъ: Если и допустить, что я могъ поступить не такъ, какъ поступилъ, то это показываетъ только то, что могутъ быть временныя измененiя: много разны[хъ] возможностей и для меня и для мiра. Я[933] есмь,[934] какой есмь, но въ жизни могъ сделаться таковымъ раньше или после; и мiръ есть, какой есть, только онъ по времени и условiямъ могъ сделаться такимъ раньше или позже[935] черезъ те или другiе факторы. Но для Бога, если допустить Бога, онъ также одинъ и тотъ же, какъ поле ржи для хозяина пашни: какiе колосья вырастутъ, какiе пропадутъ, когда соберетъ рожь — раньше или позже — поле будетъ. Если даже и не будетъ въ этотъ годъ — будетъ на следующiе года.

4) Мое пониманiе жизни можно выразить такъ: жизнь человека это постепенное раскрытiе его для самаго себя среди окружающихъ его явленiй, раскрывающихся для него по мере его раскрытiя.[936]

Движенiемъ представляется намъ отношенiе между собой раскрывающихся явленiй. (Казалось ясно, а теперь недоволенъ.)

5) Какая радость узнавать въ себе Бога! А въ этомъ, только въ этомъ жизнь. Узнаешь въ себе свободное, разумное, любящее и потому блаженное сущест[во].

6) Часто смешивается въ нашемъ сознанiи желанiе любви отъ людей и любовь къ нимъ. А ничто такъ не противуположно. Любовь ничего не ищетъ вне себя. A желанiе любви ищетъ вне себя и недовольно.....

7) Делать съ успехомъ дела можно только для себя: сластолюб[iе], корысть, слава. Но все эти дела скверныя. Для людей же если захочешь делать: политика, благотвор[ительность], поученiя... — ничего не выходитъ. Чтобы делать нужное для людей, делай то, что велитъ Богъ, а что выйдетъ — предоставь ему.

Нынче уже 22 Мая 1906. Я. П.

Все время б[ылъ] въ дурномъ, слабомъ состоянiи. Все писалъ, переделывалъ Две дор[оги]. И все не совсемъ ясно. За последнее время б[ыло] много радостнаго: старичокъ изъ Коломны, Еврей, отказывающiйся отъ военной повинности, и юноша Офицеровъ, весь охваченный возрожденiемъ. Письма тоже были. Нынче отъ Мироновыхъ изъ Самары. Боюсь, что воздействiе на нихъ Добр[олюбова] не просто и не прочно. Письмо отъ Davidson Morisson и отъ Токитоми. —

Въ это последнее время минутами находило тихое отчаянiе въ недействительности на людей истины. Особенно дома. Нынче все сыновья, и особенно тяжело. Тяжела неестественность условной [близости] и самой большой духовной отдаленности. Иногда, какъ нынче, хочется убежать, пропасть. Все это вздоръ. Записываю, чтобы покаяться въ своей слабости. Все это хорошо, нужно и можетъ быть радостно. Не могу жалеть техъ слепыхъ, кот[орые] мнятъ себя зрячими и старательно отрицаютъ то, что я вижу. — Думалъ въ тяжелую минуту и записалъ:

1) Только будь въ[937] полной преданности воле непостижимаго, таинственнаго начала — Бога (Deus absconditus)[938] и полагай свою жизнь въ исполненiи этой воли, и все будетъ легко. И какъ. всегда у меня бываетъ особое утешенiе и молитва, теперь это моя молитва и мое утешенiе.

2) Мiръ неподвиженъ, неподвиженъ и я; мне кажется, что мiръ и я движемся, а они не движутся, а раскрываются мне.

29 Мая 1906. Я. П.

Очень мне тяжело отъ стыда моей жизни. И что делать, не знаю. Господи, помоги мне. Все копаюсь надъ Двумя Дор[огамаи]. Доволь[но] хорошо изредка думаю и часто прямо желаю смерти. Это хорош[о]. Записать надо очень много:

1. Историческiй моментъ. Мы дожили въ деспотизме до явнаго провала представительнаго правленiя.

2. Противоречiе между выяснившимся смысломъ христiанства и нашей жизнью стало явно и непереносимо.

3. Мы живемъ преимущественно земледелiемъ, а земледелiе, отъ к[отораго] мы отходимъ вследствiи греха власти, есть единственная разумная форма жизни.

[939] И потому русскому народу надо только перестать признавать необходимость власти.

Но какже жить безъ власти? будетъ резн[я], анархiя, говорили прежде. Но говорить этого уже нельзя.[940] Во 1-хъ, п[отому], ч[то] ясно, что, идя по теперешнему пути съ властью, народы идутъ къ самоуничтоженiю: нельзя всемъ властвовать, всемъ покупать, всемъ производить предметы роскоши и пользоваться ими, а по этому пути мы идемъ къ этому. Во 2-хъ, живя промышленн[ой] городской жизнью, нельзя быть нравственнымъ. Въ 3-хъ, положенiе народа такъ дурно, что хуже быть не можетъ. (Все это плохо.)

2) Ученiе Христа не касается политики, но оно одно решаетъ все политическ[ие] вопросы.

3) Я не понималъ прежде того, что разумелъ Платонъ подъ своими идеями, но теперь понялъ, когда самъ неизбежно пришелъ къ нимъ.

4) (Къ этому самому). То, что я въ узкомъ смысле называю собою, это сейчасъ въ моемъ теле. Но более настоящее я — это я и ребенокъ, и молодой, и старикъ — со всемъ и хорошимъ и дурнымъ, что есть во мне. (Такимъ я вижу себя во сне: я и молодой и старый).[941] Другихъ же людей я вижу во сне такъ, что они, несколько лицъ, и живыя и мертвыя — въ одномъ. Я понимаю тогда себя и людей вне времени и пространства.

5) Какъ я вижу человека и всякое животное какъ одно целое (не могу видеть иначе), а между темъ всякое животное есть изменяющееся существо, соединенiе клетокъ, поддерживаемое обращенiемъ крови и др[угими] процессами, такъ я могу видеть и буду видеть (въ другой жизни) всехъ людей какъ одно целое, изменяющееся существо — (Идеи).

6) Записано такъ: Я понимаю существо этого комара, потомъ понимаю сущест[во] комара (вообще), потомъ существо насекомаго, живаго существа, потомъ соединенiя существъ — мiра — Бога. (Опять идеи.) Не ясно еще, но я понимаю.

7) Человекъ посредствомъ сознанiя можетъ избавиться отъ зла — все претворить въ благо для себя и для мiра.

8) Какъ я больно, мучительно чувствую нелюбовь людей, въ роде какъ болитъ членъ тела. И какъ восторженно, радостно, умиленно чувствую любовь. Первое — хорошо, второе — дурно.

9) Все мы живемъ и грабежомъ, и милостыней, и трудомъ. Дело только въ томъ, сколько чего %. Я весь живу милостыней и грабежомъ. И мучаюсь.

10) У насъ глупое православiе, такой же глупый расколъ и разумныя секты. У европейцовъ умное католичество и глупыя секты. (Неправда.)

11) Мне представляется, что все существа совершаютъ круги отъ рожден[iя] къ смерти. Вотъ такъ:

Одна часть круга скрыта, но это только такъ кажется мне, п[отому] ч[то] я не могу понимать сущностей, какiя они действительно суть. Они не движутся, но стоятъ, но не такiя, какiя я понимаю.

12) Часто испытываю отчаянiе отъ непониманiя людьми самыхъ очевидныхъ, простыхъ истинъ и отъ ужасной самоуверенности.

13) Смотрю, Верочка служитъ няней, работае[тъ] а мои болтаются, играютъ. Кто счастливее? Разумеется, нетъ сравненiя.

15) Удивительно, какъ это люди хотятъ заставить другихъ людей сделать себя свободными. Человеку надо только знать, что онъ свободенъ. Петуху надо перестать смотреть на черную черту отъ носа, встать и итти. Какъ у Силоамской купели.

16) Три главныя черты въ людяхъ въ разныхъ доляхъ составляютъ все различiя характеровъ:

[942] 1) Разумность — знанiе, инстинктъ того, что важно, о чемъ больше всего думать, и что не важно;

2) умственная ловкость, память, сообразительность и

3) чуткость, способность переноситься въ другаго и чувствовать за него.

17) Проповедовать христiанство надо не столько рабочимъ, сколько неработа[ющимъ] господамъ.

18) Безумiе теперешняго правительства, при свободе печати позволяющаго себе репрессiи.

19) Господа, все праздные люди, живущiе чужимъ трудомъ, все виноваты и все знаютъ это и сваливаютъ вину другъ на друга: революц[iонеры] на консерв[аторовъ], консерват[оры] на революцiонеровъ.

20) Разумъ данъ человеку не для того, чтобы вырабатывать правила, какъ жить, а для того, чтобы жить по разуму.

Зайцы живутъ не по правиламъ, а по внутреннему закону. Такъ долженъ жить и человекъ. Правила, предписываемыя людямъ, внешнiе законы произошли отъ завоевателей. И эти правила теперь мешаютъ людямъ жить по разуму. Поэтому первое и главное, что должны сделать люди, это то, чтобы бросить все внешнiя правила, законы.

21) Я открываюсь себе среди другихъ[943] отделенныхъ существъ (идеи) и не могу видеть ихъ, какъ и себя, вполне.

22) Сознать себя отделеннымъ существомъ значитъ познать существованiе того, отъ чего отделенъ, познать существованiе Всего — Бога.

23) Служить Богу нельзя. Ему не можетъ быть нужна никакая служба. Онъ только даетъ благо существован[iя] всемъ, делится[944] со всеми ради любви. Онъ — любовь.

6 Іюня 1906. Я. П.

Чувствую себя хорошо. Мало сплю и слабъ; и это хорошо. Какъ будто подвигаются «Дв[е] Дор[оги].» Былъ кореспондентъ, и я кое что и о Генр[и] Дж[ордже] написалъ и ему сказалъ о Думе и репрессiяхъ. Здесь Денис[енки]. Началъ читать съ Оней Кр[угъ] Чт[енiя]. Не глубоко, но хорошо думается и чувствуется. Со всеми сыновьями хорошо, любовно, съ Андр[еемъ] ужасно трудно. Какая язва ихъ общая самоуверенность! Какъ они много лишаются отъ этого. —[945] Все борюсь съ заботой о людск[омъ] мненiи и стараюсь установить прямое отношенiе къ Богу. Редко —могу. Записать:

1) Наукой люди, руководящiе обществ[еннымъ] мненiемъ, называютъ данныя, получаемыя отъ наблюденiя; все же то, что дается сознанiемъ (самое основное и нужное), признается не наукой.

2) Невыгоды представ[ительнаго] правленiя: не решительность, споры, раздраженiе, развращенiе народа; выгоды (мнимыя) то, что злоупотребленiя власти видны и могутъ быть исправляемы. Выгода же истинная одна: та, что видно зло отъ самой власти, отъ всякой власти.

3) Что будетъ? Для того, чтобы ответить на этотъ вопросъ, надо решать его не въ виду нашихъ представленiй о жизни народа и народовъ, какъ мы делаемъ обыкновенно, а[946] ставъ на точку зренiя человека, нормальнаго человека (Робинзона), челове[ка], какъ все люди, кормящаго себя и свою семью. (Нехорошо.)

4) Говорятъ: успехи цивилизацiи: прогрессъ, печать, паръ, электр[ичество], машины, камен[ный] уголь, измеияютъ жизнь народовъ. Но ведь все эти изобретенiя произошли только отъ того, что существовало насилiе власти. Уничтожьте насилiе власти, и уничтожатся все эти изобретенiя, по крайней мере, большая часть ихъ.

5) День не есть та минута, к[оторую] я переживаю, но есть все, что совершает[ся] отъ восхода до захода солнца. Дано мне это представление и опытомъ, и воспоминанiемъ, и разумомъ. Тоже и представленiе о моемъ 40-летнемъ сыне. Это не тотъ плешивый человекъ, к[оторый] сейчасъ разсуждаетъ о политике, а это то существо, к[оторое] рожалось, играло, учил[ось],[947] заблуждалось, мужало и которое будетъ[948] стареться и умретъ. И такъ все.

————————————————————————————————————

6) Самое обычное заблужденiе — что люди растутъ до 20, 25 летъ одинаково и физически и духовно. Ошибка въ томъ, что ростъ физическiй останавливается, но духовный не переста[етъ] до глубочайшей старости и смерти.

3 Іюля 1906. Я. П.

Давно не писалъ. Боле[лъ] желудкомъ. Урывками работалъ Д[ве] Д[ороги]. Духовное состоянiе очень радостное, свободное, въ воле Бога чаще всего. Записать:

1) Я знаю, что живу въ этомъ мiре, что, живя, мне надо увеличивать любовь. Я спрашиваю, для чего это? И ответа нетъ. Но я верю, не могу не верить, что это хорошо, что это такъ надо. Въ этомъ вера.

Когда я спрашиваю себя: кто сделалъ, что это такъ,[949] и кто знаетъ, для чего это такъ? Я тоже не нахожу ответа. Но я верю, не могу не верить, что есть Тотъ или То, Кто или что сделало это и знаетъ, зачемъ.

Въ этомъ вера въ Бога.

2) Слабоумные и потому самоуверенн[ые], упрямые люди не видятъ, просто не видятъ того, что опровергаетъ ихъ сужденiя.

Челове[къ][950] доказываетъ имъ то, что опровергаетъ ихъ. Онъ говоритъ, что доказывающiй самъ не веритъ и притворяется.

3) Ты какъ лошадь на колесе. Делать — работать будешь. Задача твоя только въ томъ, чтобы делать, работать[951] то, что тебе велено. Велено же тебе только то, чтобы себя делать лучше.[952] А лучше значитъ покорнее Богу. A чемъ покорнее будешь Богу, темъ тебе будетъ лучше и всемъ людямъ.

Благодарю Того, кто сделалъ это такъ. Лучше для человека ничего быть не могло.

4) Богатые землевладельцы осуждаютъ рабочихъ, крестьянъ. Да ведь все, что они могутъ сделать дурнаго, все лучше того, что делаете вы. Вы своей жизнью, основанной на грабеже, разрушаете всякую нравственность въ людяхъ, а потомъ жалуетесь на ихъ безнравственность.

5) Къ Кр[угу] Чт[енiя]. Четыре отдела:

2. Что такое Богъ? Законъ и законодатель.

3. Въ чемъ воля Бога? Въ возвеличенiи въ себе духа Бож[iя].

4. Что ожидаетъ человека? Ничего не ожидаетъ, а благо сейчасное и вечное даетъ исполненiе воли Бога.

6) Если признать то, что время есть постепенное раскрытiе для насъ недоступнаго для нашего восприниманiя во всемъ его значенiи: сущности себя и окружающаго мiра, то намъ не нужно понятiе движенiя самого въ себе. Движенiе, при такомъ пониманiи, есть только перемена отношенiй меня и предметовъ. При раскрытiи ихъ во времени есть переходъ предметовъ изъ прошедшаго въ настоящее. Моментъ тому назадъ летающiй стрижъ былъ передъ окномъ, въ теперешнiй, настоящiй моментъ онъ за 2[953] аршина. Переходъ отъ однаго места, т. е. отношенiя къ другимъ предмет[амъ], я воспринимаю движенiемъ. Переходъ совершается постоянно, и потому постоянно все въ движенiи.

7) Записано: теперешнiя бедствiя привычны и распределены, но хуже трудно. (Не помню, къ чему.)

8) Записано: чтобы узнать волю народа, надо вникнуть въ состоянiе каждаго. (Тоже не помню.)

9) Къ Кр[угу] Чт[енiя].

[954] 1. Жизнь есть обязанность.

2. Передъ кемъ?

3. Въ чемъ обязанность

4. И въ чемъ последствi[я] исполненiя.

10) На дняхъ б[ылъ] въ самомъ дурномъ расположенiи духа, и противенъ мне б[ылъ] только я самъ. Слава Богу.

11) Получилъ отъ Гонч[аренко] озлобленное письмо. Сначала огорчило, но потомъ подумалъ: какъ ему тяжело злиться. — Вспомнилъ жалкаго Александ[ра] Петр[овича] и начинаю чувствовать жалость, но только начина[ю]. Очень трудно. Главная трудность — самоуверенность людей.

12) Все зло отъ того, что нетъ религiи. A нетъ религiи отъ того, что одни люди настаивали на томъ, что религiя въ мурцовке и въ томъ, что попъ, накрывъ фартукомъ, проститъ грехъ и т. п.,[955] и взрослые не могли верить этому. И свою религiю не могли выдумать, а взяли то, что было: безбожiе.

13) Мы часто смотримъ на древнихъ,[956] какъ на детей. A дети и мы передъ древними, передъ ихъ глубокимъ, серьезнымъ, не засореннымъ пониманiемъ жизни.

14) Меня обидели. Какъ хорошо! Могу простить, могу иметь радость прощен[iя].

15) Если русск[iй] народъ — нецивилизован[ные] варвары, то у насъ есть будущность. Западные же народы — цивилизованные варвары, и имъ уже нечего ждать. Намъ подражать западн[ымъ] народамъ все равно, какъ здоровому, работящему, неиспорченному малому завидовать Парижск[ому] плешивому молод[ому] богачу, сидящему въ своемъ отеле. Ah, que je m’embête![957]

Не завидовать и подражать, a жалеть.

16)[958] Есть два сознанiя: одно — отделенности отъ Всего, другое — единства со Всемъ.

18)[959] Пробудись, возрасти, укрепись во мне и покори моего животнаго и заставь его служить Тебе, исполняя Твою волю.

19) Братцы, любите другъ друга! говорилъ Іоаннъ въ старости. Люди любятъ слушать это. Я вчера радостно испыталъ это съ телеграфистомъ.

20) Что бы было, если бы все разговоры, все газеты, книги, лекцiи проповедова[ли] бы все одно и тоже, какъ теперь проповедуютъ революцiю, проповедовали бы христiанскую любовь, радость любви, благость ея.

21) Индусы покорены Англичанами, а они свободнее Англичанъ: они могутъ жить безъ Англичанъ, а Анг[личане] не могутъ жить безъ нихъ.

22) Какая ужасная привычка приказывать! Нетъ ничего более развращающаго, нарушающаго[960] отношен[iе] естественнаго, добраго, разумнаго человека къ человеку. Бедные и подвластные не знаютъ этого греха; и это незнаиiе съ избыткомъ искупаетъ невыгоду ихъ положенiя. Надо всемъ отвыкать приказывать.

23) Пришла мысль: не есть ли все, что делается теперь, только освобожденiе печати после долгаго запрета для того, чтобы истина христiанск[ая] сильнее охватила бы людей.

24) Дурное расположенiе духа — нездоровье — это самая нужная проверка[961] твердости христiанскаго сознан[iя] — экзаменъ. Чемъ хуже физическ[ое] состоянiе, темъ больше можно и долж[но] жить сознанiемъ. Какъ это хорошо. Благодаренъ за это.

25) Все более ясно мне, что жизнь есть пробужденiе. (Было ясно, теперь забы[ль].)

26) Если жизнь въ духе (сознаешь ее въ духе), то нетъ смерти, есть тольк[о] освобожденiе отъ узъ тела.

27)[962] Какъ можно положить жизнь въ увеличенiи чиновъ, славы, богатства, мускуловъ (и какъ многiе, умирая, живутъ этимъ (табакерка Семена)), такъ можно положить ее въ увеличенiи духовной силы — любви. И можно умереть, не заметивъ этого, думая только объ увеличенiи это[го] блага.

Нынче 30 Іюля 1906. Я. П.

Очень давно не писалъ. Думаю, что кончилъ статью Две дороги, и кажется, что не дурно. Даже былъ очень доволенъ. Какъ Фетъ Двумя Липками. Здесь Ч[ертковъ], и мне очень прiятно. Решилъ отдать съ измененiями Пр[авительство], Рев[олюцiонеры], Нар[одъ]. Много есть чего записать. Нынче думалъ, читая Кр[угъ] Чт[енiя], о странномъ соединенiи въ одномъ дне: выписки изъ М[ат]ф[ея] Единая заповедь: Люби Бога и ближняго, и другая выписка — тоже самое другими словами — изъ Марка Аврелiя, того самаго, к[оторый] гналъ и мучалъ христiанъ. Какъ бы не впасть въ такую же ошибку: [963] считать вредными и врага[ми][964] единомышленниковъ.

Последнее время мне особенно хорошо благодаря живому сознанiю своего положенiя — раба Бога, для к[отораго] только одно дело — служенiе Ему. Какъ только вспомнишь, такъ сейчасъ спокойно, радостно, безстрашно. Записать надо:

1) Есть ли Богъ? Не знаю. Знаю, что есть законъ моего духовнаго существа. Источникъ, причину этого закона я называю Богомъ.

2) Чемъ больше служишь другимъ (съ усилiемъ), темъ радостнее; чемъ больше служишь себе (безъ усилiя), темъ тяжелее жизнь.

3) Дело, предстоящее русск[ому] народу, въ томъ, чтобы развязать грехъ власти, к[оторый] дошелъ до него. А развязать грехъ можно только темъ, чтобы перестать участвовать во власти и повиноваться ей.

4) Жизнь моя раскрывается мне, раскрывается и жизнь мiра, a мне кажется, что я движусь и движется мiръ.

я. Но не живущiй духовной жизнью, во имя чего ему признать себя неправымъ? — Нельзя.

6) Люди мало образованные бываютъ часто дерзки и упорны въ мысляхъ. Это отъ того, что они не знаютъ, какими разными путями можетъ работать мысль.

7) Настоящее сознанiе своей ответственно[сти] можетъ быть только у человека, признающаго свое рабство Богу. Только тогда сознанiе греха и радость добр[аго] дел[а].

8) Опасность мнимаго знанiя последствiй своей деятельности — въ дерзости поступковъ, въ допущенiи делъ дурныхъ ради добрыхъ последствiй. Я знаю, что все люди будутъ счастливы, если будетъ республика или самодержавие, и потому не беда погибель несколькихъ для блага всехъ.

9)[967] Когда я говорю: я не могу этого сделать, я, собственно, говорю, что я не могъ этого сделать прежде. То же, что я могу въ каждую минуту настоящаго, я не знаю и не могу знать. И мне надо знать, что я не могу знать этого.

24 Авг. 1906. Я. П.

Двадцать четыре дня не писалъ. Провелъ это время хорошо. Да теперь, слава Богу, все лучше и лучше. За это время прiезжалъ Чертковъ. Я езди[лъ] съ нимъ къ Маше. Ч[ертковъ] очень б[ылъ] прiятенъ, но боюсь, что много отъ того, что онъ очень высоко ценитъ меня. Былъ и Меншиковъ и, слава Богу, совсемъ съ другой стороны б[ылъ] настолько прiятенъ, что съ удовольствiемъ вспоминаю объ отношенiи съ нимъ. Хотелъ написать, что М[аша] мне очень мила, да все читаютъ мои дневники. Да и лучше. Много работалъ надъ «Дв[умя] Дор[огами]» и, кажется, совсемъ кончилъ. Думаю, что нужно, мож[етъ] б[ыть] полезно. Но знать не могу. А знаю, что мне нужно б[ыло] написать. — Состоянiе сознанiя раба Божiя немного не ослабело, а потеряло новизну, но укоренилось, и, слава Богу, живу имъ. — Часто или на прогулке, или когда потушу свечу, лежа въ постели, испытываю новое, радостное чувство жизни, благодарности, (спокойнаго) довольства.[968] Замар[алъ]: спокойнаго, п[отому] ч[то] чувство не безпокойное, но очень живое, сильное. Записать:

1) Не знаю, что отъ чего: самоуверенность отъ глупости, или глупость отъ самоувереннос[ти]. Но если самоув[еренность] есть глупость, то нельзя сказать, что глупость — это самоуверенность. Причина — глупость. Самоув[еренность] частный случай. (Не стоило.)

2) Прочелъ у Менделеева, что назначенiе, идеалъ человека — размноженiе. Ужасно нелепо. Вотъ глупость (не свойство, а поступокъ слова) — последствiе самоуверенности. Животныя поедаютъ другъ друга, и потому имъ надо размножаться, и размножен[iе] можетъ быть идеаломъ кроликовъ. Поеданiе и размноженiе взаимно ограничиваются. У людей же, освободившихся отъ поеданiя другими животными, размноженiе ничемъ не можетъ быть ограничено, кроме сознанiемъ добра, совершенствованiемъ. Совершенствованiе включаетъ целомудрiе. Оно-то и ограничиваетъ. Какъ ужасно безнравственно и просто глупо Мендел[еевское] размноженiе. Ведь если люди выдумаютъ химическую пищу, то размноженiе всетаки дойдетъ до того, что будутъ стоять плечо съ плечомъ. Поеданiе и размноженiе животныхъ есть экилибри, устанавливаемый въ области эгоистической, телесной жизни. Въ области духовной жизни — любовь, прирученiе и целомудрiе.

3) Начало самоотреченiя есть самоотречен[iе] семейное, т. е. воздержанiе отъ наслажденiя произведенiя себе подобныхъ — целомудрiе, потомъ уже самоотреченiе отъ себя, своей жизни.

4) Сущность всехъ веръ одна и таже. И не можетъ быть иначе, п[отому] ч[то] сущность отношенiя человека къ Богу, къ Безконечному, везде для всякаго одна и таже.

Браманизмъ, Буддизмъ, Таосизмъ, Конфуцiанство, Еврейство, Христiанство — одно и тоже: признанiе непостижимаго Нача[ла], въ зависимости к[отораго] наша жизнь, признанiе въ себе отраженiя, или частицы, или проявленiя этого начала и вытекающ[аго] изъ этого признанiя исполненiя воли, благой воли этого благого Начала.

5)[969] Все веры различны во внешности, на поверхности, но все ближе и ближе сходятся по мере углубленiя.

6) Церковь, наука, искусство, государство, цивилизацiя, право, все это эвфемистическiя наименованiя оправдываемыхъ и не прекращаемыхъ гадостей и глупостей, к[оторыя] делаю[тъ] люди.

7)[970] Думалъ о томъ, что теперь делать правительству, и стало совершенно ясно, что главное: прекратить все репрессiи, согласиться на все требованiя, и не для того, чтобы стало лучше. (Хуже не будетъ, и очень мож[етъ] б[ыть], ч[то] станетъ лучше), но для того, чтобы не участвовать въ зле, не быть въ необходимости сдерживать, карать.

8) Въ разговоре грубо ошибся въ греческомъ слове и въ исторической дате, и стало непрiятно, досадно. Вспомнилъ о томъ, зачемъ, для чего живу: для исполненiя Его воли, и какъ рукой сняло. Трудно вспомнить, въ чемъ была непрiятность.

9) Молитва моя по утрамъ почти всегда полезна. Часто повторяю[971] некоторыя слова, не соединяя съ ними чувства, но большей частью то одно, то другое изъ местъ молитвы захватитъ и вызоветъ доброе чувство: иногда преданность воле Бога, иногда любовь, иногда самоотреченiе, иногда прощенiе, не осужденiе. Всегда всемъ советую.

10) Иногда молюсь въ неурочное время самымъ простымъ образомъ, говорю: Господи, помилуй, крещусь рукой, молюсь не мыслью, а однимъ чувствомъ сознан[iя] своей зависимости отъ Бога. Советовать никому не стану, но для меня это хорошо. Сейчасъ такъ вздохнулъ молитвенно.

11) Совершенно не помню, по какому поводу записано следующее:

жить хорошо. И тогда и только этимъ я выйду изъ своего положенiя.

12) Если люди доведутъ[972] демократизмъ управленiя до того, что все люди будутъ участвовать въ управленiи, то не будетъ и управленiя — люди будутъ каждый управлять самъ собой.

13) Не можетъ быть инаго управленiя, какъ или большинство подъ властью одного или немногихъ, или меньшинство подъ властью большинства. Въ обоихъ случая[хъ] дурно. Или все управляютъ всеми; тог[да] нетъ управленiя.

14) Меня причисляютъ къ анархистамъ, но я не анархистъ, a христiанинъ. Мой анархизмъ есть только примененiе христiанства къ[973] отношенiямъ людей. Тоже съ антимилитаризмомъ, комунизмомъ, вегетарьянствомъ.

15) Вся жизнь есть раскрытiе неизвестнаго, снятiе покрововъ. Смерть есть последнее раскрытiе въ жизни.

16) Вчера пришла поразившая меня мысль о томъ, что письмо, a темъ более печать были главной причиной извращенiя истинной веры, раскрытой великими основателями религiй, отношенiя человека къ Богу и вытекающихъ изъ этого отношенiя обязанностей. Все болышiя религiи распространялись устно. И мне кажется, что только такъ и можетъ распространяться истинная религiя. И нестолько устно, сколько не письмомъ, не печатью, а жизнью и частью жизни — устной проповедью.

Не говоря о томъ, что при такомъ распространенiи не можетъ быть закрепленiя словъ и потомъ лжетолкованiя ихъ (какъ посланiя Павла, больше всего извратившiя христiанство), при распространен[iи] жизнью и устной проповедью поверка истины всегда въ жизни проповедника, и всякая ошибка въ слове, выраженiи проходитъ безследно; остается его искренность, и она только служитъ истиннымъ проводникомъ. Я какъ-то почти шутя сказалъ, что книгопечатанiе было самымъ могуществ[еннымъ] средствомъ распространенiя невежества, и это не шутка, а ужасная и печальная истина. Мы все знаемъ, къ чему ведетъ болтовня въ жизни, болтовня языкомъ. Такая же, худшая болтовня происходитъ теперь въ печати. Наше общество съ своими журналами, газетами, книгами, лекцiями, совершенно подобно ошалевшей толпе, въ к[оторой] все говорятъ и никто[974] не слушаетъ. Но это я говорю о всякихъ самыхъ различныхъ предмета[хъ], к[отор]ыми занята печать, отъ политики до стиховъ и драмъ. Въ деле же религiи несомненно, что письмо и особенно печать препятствуютъ более всего правильному распространенiю религiозныхъ истинъ и содействуютъ извращенiю и затемненiю ихъ. Предметъ этотъ очень важный и стоитъ того, чтобы возвратиться къ нему и еще обдумать его.

17) Бога нельзя просить о чемъ либо. Богъ не то что не хочетъ, не можетъ изменять ничего, п[отому] ч[то] Онъ установилъ законъ, по к[оторому] всемъ равно. Всякое измененiе была бы несправедливость. А мы какъ дети, к[оторые] завидуемъ, что игрушки другимъ достались лучше, или плачемся на то, что намъ делаютъ больно гребенкой, вычесывая вшей.

18) Хотелось сказать народу: помните, что всякое участiе въ насилiи только все больше и больше закабаляетъ васъ. И потому идите только за теми, к[оторые] будутъ вести васъ во имя Бога, а не во имя ваши[хъ] выгодъ.

19) Свобода по-китайски Тао, т. е. путь, по к[оторому] человекъ не можетъ встретить препятствiй. Тао значить[975] исполнен[iе] закона своего существованiя.

20) Люди могутъ жить разумной и радостной жизнью только руководясь религiознымъ закономъ. Безъ религiи — страсти и гипнозъ, т. е. страданiя и рабств[о].

21) Въ последнее время, глядя на людей, лишенныхъ всякой религiи, я сталъ уважать людей, верующихъ въ Бога, хотя представляющихъ себе Его въ самыхъ грубыхъ формахъ. Вера въ Иверскую всетаки лучше, чемъ полное отсутствiе признанiя высша[го] закона.

22) Думаю, что въ духовномъ совершенствованiи всегда происходятъ неперестающiе временные упадки и подъемы, но подъемы все большiе и большiе. Трудно представить себе духовное просветленiе безъ затемненiя страстей. (Забылъ. Неясно — не то.)

23) Я вижу желудь. Желудь[976] есть дубокъ, дуб; дубъ есть часть леса. Лесъ есть часть растенiй, растенiя — часть земной поверхности. Земная поверхность — часть земли, земля — часть планетъ, планеты — спутники одного солнца, и т. д. И тоже назадъ: желудь изъ клетокъ, клетки изъ своихъ составныхъ физiологич[ескихъ], химическихъ частей, и те изъ составляющихъ ихъ. Такъ что, собственно, ничего нетъ, а все идетъ, движется передъ моимъ[977] сознанiемъ. Т. е. мое сознанiе раскрывается. (Записано не то, запутал[ся], усталъ.)

25 Авг. е[сли] Я. П.

1-е Сентября. Я. П. 1906.

Не писалъ 6 дней. Болезнь С[они] все хуже. Нынче почувствовалъ особенную жалость. Но она трогательно разумна, правдива и добра. Больше ни о чемъ не хочу писать. Три сына: С[ережа], А[ндрюша], М[иша] здесь и две дочери: М[аша] и С[аша]. Полонъ домъ докторовъ. Это тяжело: вместо преданности воле Б[ога] и настроенiя религiозно торжественнаго — мелочное, непокорное, эгоистическое. Хорошо думалось и чувствовалось. Благодарю Бога. —

[978] Я не живу, и не живетъ весь мiръ во времени, а раскрывается неподвижный, но прежде недоступный мне мiръ во времени. Какъ легче и понятнее такъ! И какъ смерть[979] при такомъ взгляде не прекращенiе чего-то, а полное раскрытiе....

2-е Сент. 1906. Я. П.

Нынче сделали операцiю. Говорятъ, что удачно. А очень тяжело. Утромъ она б[ыла] очень духовно хороша.[980] Какъ умиротворяетъ смерть! Думалъ: Разве не очевидно, что она раскрывается[981] и для меня и для себя, когда же умираетъ, то совершенно раскрывается для себя. — «Ахъ, такъ вотъ что!» — Мы же, остающiеся, не можемъ еще видеть того, что раскрылось для умирающаго. Для насъ раскроется после, въ свое время.

Во время операцiи ходилъ въ елки. И усталъ нервами. Потомъ пописалъ о Г[енри] Дж[ордже] — нехорошо. Записать:

1) Самое большое нравственное усилiе и единственное, к[оторое] можетъ сделать человекъ, это то, чтобы вспомнить, кто онъ. «Кто Я». Стоитъ мне въ самыя дурныя минуты вспомнить это, и все уясняется, все тяжелое, непрiятное, уничтожается. Кто я? Я — духовное существо, то, к[оторое] есть прежде, чемъ былъ Авраамъ. И для этого существа все равно, что о немъ думаютъ, все равно, теперь умереть или после, должно бы быть все равно — страдать или не страдать, но не могу, хотя наверное страданiя готовятъ уравновешивающую ихъ радость.

2) Жизнь есть только совершенствованiе или раскрытiе себя во всей силе. Вотъ это-то и есть сознанiе, вспоминанiе себя. Смерть есть конецъ совершенствованiя въ одномъ направленiи, полное раскрытiе. Когда это раскрытiе, или совершенствованiе въ одномъ направленiи совершилось, не нужно ни памяти, ни тела. (Неясно; но je m’entends.)[982]

3) Совершенствованiе общества не можетъ совершаться черезъ революцiю.[983] Если зло и можетъ содействовать добру, не могу я желать делать зло, если знаю, что зло — зло. (Не то.)

4) Какъ старость посредствомъ воспоминанiя просеваетъ впечатленiя. Какое сильное впечатленiе — похоть и все чувственныя[984] удовлетворенiя, а теперь, въ старости, впечатленiя природы, отношен[iй] съ людьми, охоты, земледелiя, веселья живы съ необыкновенной силой, впечатленiя чувственныя не вызываютъ ничего прiятнаго, скорее совестно.

5) Соня пожелала священника, и я нетолько согласился, но охотно содействовалъ. Есть люди, к[оторымъ] недоступно отвлеченное, чисто духовное отношенiе къ Началу жизни. Имъ нужна форма грубая. Но за этой формой то же духовное. И хорошо, что оно есть, хотя и в грубой форме.

6) Снимаются покровы. Когда все сняты, кончается жизнь.

7) Людямъ, не верующимъ въ Бога, нельзя не бояться безвластiя, анархiи. Они не верятъ въ то, что мiромъ управляетъ Богъ. Изъ за управленiя людскаго не видятъ управленiя божескаго.

8) Безъ подчиненiя закону невозможна обществ[енная] жизнь. И потому анархисты только тогда могутъ быть правы, когда они верятъ въ общiй и доступный всемъ людямъ законъ Бога.

9) Западные народы далеко впереди насъ, но впереди насъ на ложномъ пути. Для того, чтобы имъ итти по настоящему пути, имъ надо пройти длинный путь назадъ. Намъ же нужно только немного свернуть съ того ложнаго пути, на к[оторый] мы только что вступили и по которому намъ навстречу возвращаются зап[адные] народы.

10) Наши хулиганы это образчикъ того, къ чему мы идемъ.

11) Меня восхваляютъ, а я знаю, что я нетолько самый обыкновенный, но скорее плохой, чемъ хорошiй человекъ. Какъ хорошо помнить это!

12) Какъ смерть умиротворяетъ. Надъ смертью такъ естественна любовь. А люди смертью возбуждаютъ къ злобе.

13) Соня открывается намъ, умирая, открывается до техъ поръ, пока видна. Также открываюсь и я самъ себе, пока виденъ.

потому сознаетъ свое единство со[985] всемъ. A сознанiе единства съ существами мiра — это любовь.

5 Сент. 1906. Я. П.

Ужасно грустно. Жалко ея. Великiя страданiя и едва ли не напрасныя. Не знаю, грустно, грустно, но очень хорошо.

15 Сент.

Здоровье С[они] хорошо. Видимо, поправляется. Много пережито. —

Кончилъ и статью, и о земле, и нача[лъ] письмо китайцу, все о томъ же.

Хочется писать совсемъ иначе. Правдивее. Записывать много есть чего. Но не буду нынче. Ездилъ далеко въ лесъ по мятели. Состоянiе не бодрое, но хорошее, доброе. До завтра.

24 Сент. 1906.

Кончилъ все начатыя работы и написалъ предисловiе къ Г[енри] Дж[орджу]. Последнее время б[ылъ] несовсемъ здоровъ желудкомъ, и мало и лениво думается. Началъ Кр[угъ] Чт[енiя], но лениво идетъ и не хорошо. Даже нынче кажется, что не могу. [986]Написалъ ядовитое письмо въ ответъ на запросъ о прiезде Англичанъ и радъ, что не послалъ. Вотъ этого-то нетъ во сне: нетъ нравственнаго усилiя. Такъ, нынче виделъ длинный сонъ, и не помню, о чемъ, солгалъ и потомъ вспомнилъ, что не надо было лгать, но не могъ удержаться. На яву же всегда можно удержаться. И въ этомъ вся жизнь и отличiе бденiя отъ сна.

Записать надо:

должно жертвовать всемъ, нетолько продленiемъ, но и всей жизнью, это то, чтобы жизнь была добрая, согласная съ волей Бога. Это ужасное, вреднейшее суеверiе.

2) Отъ этого, отъ того, что большинство людей признаетъ продленiе жизни самымъ важнымъ деломъ, и происходитъ то, что смертная казнь считается самымъ страшнымъ наказанiемъ. Для человека, полагающаго свое главное дело въ доброй жизни, а не въ продленiи ея, смертная казнь должна представляться столь же смешнымъ наказанiемъ, какъ лишенiе чиновъ, орденовъ и дворянскаго достоинства.

3) Я могу общаться душею только съ человекомъ, к[оторый] признаетъ высшiй законъ Бога и обязанность повиноваться ему.[987] Или, что тоже самое, сознаетъ божественность своей природы, т. е. высшее свойство[988] любви ко всему, основой своей жизни.

4)[989] Молиться значитъ стать въ исключительное отношенiе къ одному Богу. И потому молитва возможна только тогда, когда ты прервалъ всякiя отношенiя къ людямъ. Это можетъ быть и среди людей, когда забылъ про нихъ; но естественнее всего, когда ушелъ въ клеть, т. е. въ уединенiе.

5) Записано: внушенiе не есть ли сознанiе. Не помню. Постараюсь вспомнить. Да. Думаю, что внушенiе, т. е. не телесная, духовная передача чувствъ, желанiй, побуждений къ деятельности, есть указанiе на то, что духовная сущность все[хъ][990] существъ одна и таже въ разныхъ степеняхъ близости: блохе, мухе не могу передать и получить (получить отчасти могу); мыши, курице почти могу; собаке, лошади могу, и вполне могу получить и передать человеку. Свойство внушенiя, какъ деятельное, такъ и страдательное, есть проявленiе единства[991] духовнаго начала, кот[орое] я знаю въ форме сознанiя.

только открывается постоянно новое состоянiе существъ, то есть возможность общенiя всего со всемъ. (Дурно выражено, но je m’entends.)[992]Къ этому же следующiя две мысли. Именно:

7) Въ старости особенно ясно чувствуется преходящесть жизни, чувствуется, что ты и все на свете ни мгновенiе не остается такимъ, какъ было: прутъ — дерево, зеленя — рожь, жеребенокъ — старый меренъ, ребенокъ — дряхлая старуха..... И все это изменяется въ связи со мной, съ моими измененiями.

8) Все открывается, открывается, пока живешь, однимъ и темъ же постепеннымъ темпомъ. Но наступаетъ смерть, и или перестаетъ открываться то, что открывалось, или перестаетъ видеть тотъ, кому открывалось. Тотъ же, кому открывалось, не можетъ не остаться, п[отому] ч[то] все, что было, было только п[отому], ч[то] онъ былъ. Онъ одинъ есть.

9) Что можетъ быть мерзее половаго общенiя. Стоитъ только[993] описать въ точности этотъ актъ, чтобы вызвать ужаснейшее отвращенiе. И потому всегда у всехъ народовъ, выходившихъ изъ животнаго состоянiя, вступавшихъ въ жизнь духовную, являлся стыдъ передъ половымъ актомъ и его членами. Если спрашиваешь себя, для чего это такъ, то ответъ ясенъ: для того, чтобы человекъ въ той мере, въ к[оторой] онъ разумное, духовное существо, воздерживался отъ этого акта и совершалъ его только, когда онъ не въ силахъ бороться съ похотью къ нему. Для того же, чтобы продолжался родъ, пока это нужно, вложено[994] страстное животное влеченiе къ этому акту. Какое же извращенiе человеч[еской] природы возвеличенiе, восхваленiе этого акта и частей тела, нужныхъ для него! То, что делаютъ теперь такъ называем[ые] эстеты, художники.

10) Виделъ во сне, что Л[ева] какъ-то не понима[етъ] или нарочно что-то разсказываетъ про Гёте, и мне это непрiятно. Потомъ кто-то сказалъ, что моя деятельность какъ муха; и то и другое оскорбило, огорчило меня, и я во сне не могу вызвать въ себе того сознанiя закона своей жизни, к[оторое], я знаю, освободитъ меня отъ непрiятнаго чувства. Въ этой невозможности высшаго религiознаго сознанiя разница сна отъ бденiя.

Что это значитъ? Не могу решить, а надо.

12) Насколько дело жизни — прямаго отношенiя съ людьми дороже, важнее писанiя. Тутъ ты прямо действуешь на людей, видишь успехъ или не успехъ, видишь свои ошибки, можешь поправить ихъ, тамъ ты ничего не знаешь, можетъ быть, подействовалъ, м[ожетъ] б[ыть], нетъ; можетъ быть, тебя не поняли, м[ожетъ] б[ыть], ты не такъ сказалъ, — ничего не знаешь.

13) Тайна въ томъ, что я всякую минуту другой и все тотъ же.

То, что я все тотъ же, делаетъ мое сознанiе; то, что я всякую минуту другой, делаетъ пространство и время.

14) Я и мiръ, сознаваемый мною, открываются мне черезъ снятiе покрова, открываются мне постепенно такимъ, какимъ — не то что я есмь и мiръ есть — а какими я могу понять въ теперешнемъ состоянiи себя и мiръ. A мне кажется, что то, что открылось мне раньше, есть причина того, что открывается мне после, и что то, что открывается после, есть последствiе того, что открылось раньше.

что безъ своего блага нельзя объяснить ничего, и вера въ законъ Бога безъ блага не можетъ быть. Вера можетъ быть въ законъ Бога, когда законъ этотъ даетъ благо. Основа всего — благо. Жизнь есть благо. Зачемъ жить [? —] для блага. Для блага, да, но только не для своего личнаго блага, а для блага всего, Всего. Жизнь же для блага Всего есть любовь.

16) Не любишь себя[995] — пропалъ. Любить себя одного — тоже пропалъ. Спасенье только, когда любишь себя и все, т. е. Бога. Когда же любишь такъ, то Богъ становится и темъ, что любитъ, и то, что любишь.

17) Хорошо только тогда, когда любишь себя, свою душу, «sein schönes Herz»,[996] какъ въ детстве.

30 Сент. 1906. Я. П.

Просмотрелъ привезенныя коректуры. Началъ было разсказъ о священнике. Чудный сюжетъ, но началъ слишкомъ смело, подробно. Не готовъ еще, а очень хотелось бы написать. Философск[iй], метафиз[ически]-религiозный вопросъ нудитъ и требуетъ выраженiя более яснаго. И кажется, что нынче, если не нашелъ решен[iя], то приблизился очень къ нему.

Читаю Гёте и вижу все вредное влiянiе этого ничтожнаго, буржуазно эгоистическаго даровитаго человека на то поколенiе, к[оторое] я засталъ — въ особенности беднаго Тургенева съ его восхищенiемъ передъ Фаустомъ (совсемъ плохое произведенiе) и Шекспиромъ, — тоже произведенiе Гёте, — и, главное, съ той особенной важностью, к[оторая] приписывал[ась] разнымъ статуямъ Лаоко[о]намъ, Аполона[мъ] и разнымъ стихамъ и драмамъ. Сколько я помучался, когда, полюбивъ Тургенева, желалъ полюбить то, что онъ такъ высоко ставилъ. Изъ всехъ силъ старался, и никакъ не могъ. Какой ужасный вредъ авторитеты, прославленные великiе люди, да еще ложные! Записано:

[998] 1) Жизнь въ сознанiи своего духовнаго (божественнаго) начала всегда благо. Не можетъ быть не благомъ (стоики), п[отому] ч[то] то, къ чему она стремится: къ все большему и большему уясненiю, расширенiю сознанiя, этого самаго она всегда достигаетъ, когда она — въ сознанiи. При смерти она достигаетъ высшей доступной въ этой жизни степени и кончается — не сознанiе, а процессъ его раскрыванiя — расширенiя. (Подробнее — после.)

безконечной лестницы существъ) и[1000] передаетъ свои черты, к[оторыя] будутъ безконечно видоизменяться, всемъ последующимъ поколенiямъ. Такъ что каждое существо, какъ и я самъ, есть только частица какого-то однаго, временемъ расчлененнаго существа — существа безконечнаго. Каждый человекъ, каждое существо есть только одна точка[1001] среди безконечнаго времени и безконечнаго пространства. — Такъ, я, Левъ Толстой, есмь временное проявленiе Толстыхъ, Волконскихъ, Трубецкихъ, Горчаковыхъ и т. д. Я частица нетолько временнаго, но и пространственнаго существованiя. Я выделяю себя изъ[1002] этой безконечности только п[отому], ч[то] сознаю себя.

3) Есть большая прелесть, соблазнъ въ восхваленiи, въ пользованiи славой, но едвали не бòльшая еще есть радость въ самоуниженiи. Я какъ-то по глухоте не разслушалъ и сделалъ глупый вопросъ и совершенно искренно сказалъ: я, кажется, отъ старости сталъ и глухъ и глупъ. И, сказавъ это, мне стало особенно прiятно, весело. Думаю, что это всегда такъ.

4) Записано: о ложномъ пути народовъ, устраивающихъ свою телесную жизнь. Совсемъ было забылъ, что это значило, и сейчасъ вспомнилъ всю эту мысль, к[оторая], и когда записалъ ее, и теперь кажется мне особенно, необыкновенно важной.

преуспеянiе, въ томъ, что люди для этого преуспеянiя жертвовали своимъ духовнымъ благомъ, духовны[мъ] совершенствованiемъ. Произошло это отъ насил[iя] однихъ людей надъ другими. Для увеличенiя своего матерьяльнаго блага люди поработили своихъ братьевъ. Порабощенiе это признали законнымъ, должнымъ, и отъ этого извратилась мысль, наука. И эту ложную науку признали законной. Отъ это[го] все бедствiя. И мне думается, что теперь наступило время, когда люди сознаютъ эту свою ошибку и исправятъ ее. И установится или, скорее, разовьется истинная, нужная людямъ наука духовная, наука о совершенствованiи духовномъ, о средствахъ наиболее легкихъ достиженiя его.

5) О гипнозе. Недавно стали говорить о гипнозе, изследовать его — изследовать самыя крайнiя проявленiя его. И стали преувеличивать, лгать, выдумывать. Но важны не крайнiя проявленiя его, а, напротивъ, самыя обычныя — то, что одинъ человекъ начинаетъ смеяться, плакать, сердиться, горячиться, и[1003] другому невольно хочется делать тоже. Что такое значитъ, что[1004] вы читаете трогательныя слова, писанныя со слезами, и вы плачете, слышите энергич[ескiя] ругательства, видите насилiе, и вамъ хочется сделать тоже? — Изследовать нужно не загипнотизирован[iе] у Шарко, a те удивительныя явленiя, что люди носятъ дешевую удобную одежду, и вдругъ начинаютъ переменять ее на дорогую и неудобную. Все знаютъ, что люди не воскресаютъ, что люди не изменяются отъ того, [что] ихъ помажутъ масломъ, и т. д., и все верятъ нелепому, такъ верятъ, что совершаютъ во имя этой веры вредные, губительные для себя поступки, идутъ на смерть, убиваютъ другихъ...

Объясненiе этого есть для меня одно:

Жизнь, то, что мы называемъ жизнью, есть проявленiе въ мiре, въ различныхъ существахъ, на различныхъ ступеняхъ всемогущей, вечной, единой существующей (т. е. что все, что есть, это только она) силы (то, что называютъ Богомъ). И что сила эта одна во всехъ существахъ, только на разныхъ ступеняхъ ясности своего проявленiя, и потому, какъ одна струна[1005] заставляетъ звучать другую, одинако[во] натянутую, такъ и тутъ проявленiе на равной степени вызываетъ одинаковые поступки. Чемъ больше сущест[въ] одинаково настроенныхъ, темъ вернее передаются влiянiя. Чемъ больше стадо, темъ сильнее испугъ и стремленiе. Отъ этого веры въ чудотворныя иконы, въ соцiализ[мъ], крестовые детскiе походы, кровопролитныя революцiи. (Не ясно, нехорошо.)

[1006] . Я. П.

Второй день ничего не пишу, чувствую слабость, сонливость, но на душе хорошо, даже очень. Читаю Гёте. С[оня] слаба, жалка тоже очень. Продолжаю записанное въ книжечке самое важное о жизни:

1) Если есть что нибудь, когда нибудь, где нибудь, для кого нибудь, то есть только одно, то, что сказано въ первыхъ стихахъ Еванг[елiя] Іоанна, есть сознанiе, т. е.[1007] человекъ сознаетъ нечто. Сначала[1008] ему кажется, что это сознанiе есть[1009] онъ самъ, но вдумавшись, какъ это будетъ видно после,[1010] онъ видитъ, что[1011] есть только то, что онъ сознаетъ, а что то, что онъ считаетъ собою, есть только то ограниченiе, вследствiи к[отораго] онъ не можетъ сознавать всего того, что сознаетъ. Сознанiе человека значитъ то, что онъ чувствуетъ въ себе въ какой-то не полной, ограниченной[1012] мере проявленiе чего-то безконечнаго, всемогущаго. И это проявленiе[1013] кажется[1014] ему Иван[омъ], Петромъ, Львомъ Толстымъ.[1015] Человекъ есть[1016] проявленiе (чтобы не повторять слова безконечнаго, всемогущаго что оно представляется[1019] въ пространстве ограниченнымъ[1020] теломъ, темъ, что проявляется оно не во всемъ существующемъ, а только въ теле, и еще темъ, что свойство всемогущества[1021] имеетъ только надъ этимъ своимъ теломъ (не въ томъ смысле, что[1022] человекъ можетъ сделать все, что хочетъ, съ своимъ теломъ, но что те части[1023] его тела, к[оторыя] подлежатъ[1024] ему, онъ можетъ направлять, какъ хочетъ).[1025] Bo-2-хъ, ограничено темъ, что человекъ сознаетъ себя не всего, а ясно сознаетъ только ту часть себя, к[оторая][1026] заключена въ этомъ[1027] его теле, и то не всю, а только ту часть, к[оторая] раскрылась[1028] ему и постоянно и равномерно раскрывается. Такъ что собой[1029] человекъ называетъ ту часть мiра, к[оторую] сознаетъ и въ которой чувствуетъ себя всемогущимъ, и ту степень раскрытiя своего сознанiя, до которой онъ дошелъ. Жизнью же[1030] мы называемъ все большее и большее раскрытiе сознанiя, какъ во времени, такъ и въ пространстве, т. е. все большее и большее раскрытiе своей божественной сущности и вследствiи этого все большее и большее расширенiе сознанiя, перенесенiе сознанiя на другiя существа, на все (любовь). Начинается жизнь, когда начинается сознанiе. Сначала сознанiе и всемогущество его ограничено своимъ теломъ. И въ это время тело бываетъ сильнее всего. Потомъ тело слабеетъ, и всемогущество переносится вне себя, на другiя существа, покоряемыя, какъ свое тело своимъ нервнымъ апаратомъ, любовью,[1031] не сейчасъ, какъ действуетъ апаратъ на тело, но такъ же верно, хотя бы и черезъ столетiя. (Хотелось бы лучше выразить. Мысль верна, но неясно выражена.) Въ этомъ расширенiи сознанiя по мере раскрытiя[1032] его, въ этомъ жизнь.

Кончается она прекращенiемъ сознанiя, того сознанiя, к[оторое] мы знаемъ. Но такъ какъ[1033] жизнь есть только то, что мы сознаемъ, то прекращенiе нашего сознанiя не можетъ быть причиной прекращенiя жизни, также какъ прекращенiе света солнца при его заходе не можетъ быть указанiемъ на[1034] уничтоженiе солнца. — Нравственный выводъ изъ этого пониманiя жизни тотъ, что т[акъ] к[акъ] высшее проявленiе жизни есть расширенiе ея, любовь, то къ этой цели должны быть направлены усилiя человека. Люби Бога и ближняго. Будь всемогущъ надъ своимъ теломъ: работай, играй,[1035] будь семьяниномъ, но знай, что высшее призванiе и раскрытiе ведетъ къ любви ко Всему. Таково ученiе монашества, Индусовъ и всякое нравственно религiозное ученiе и ученiе христiанское.

Главное — уверенность въ томъ, что то, что есть я,[1036] есть проявленiе божества, и что благо только въ одномъ: въ сознанiи себя этой частью Бога, и что все бедств[iя] въ одномъ: въ признанiи себя отдельны[мъ] отъ Бога существомъ. (Много еще нужно бы и хотелось бы писать объ этомъ, да усталъ и плохо думается.)[1037]

Когда я говорю о всемогуществе человека, я разумею подъ этимъ то сознанiе своей жизни, которое можетъ проявляться въ моментъ настоящаго. Если человекъ сознаетъ себя живымъ, это значитъ, что онъ можетъ такъ или иначе проявить это сознанiе (пускай онъ будетъ безсиленъ двигаться, говорить, онъ, пока живъ, можетъ такъ или иначе думать. Если человекъ не можетъ поступить такъ или иначе — онъ мертвъ. И это не нужно доказывать, это[1038] знаютъ все.) И потому жизнь состоитъ въ этомъ всемогущемъ произвольномъ раскрытiи сознанiя въ каждый моментъ настоящаго.

И онъ[1039] входитъ въ общенiе съ природой, работая для своего[1040] питанiя, и онъ также правъ.[1041] Онъ мужаетъ, и является новая нужда — похоть. Онъ удовлетворяетъ ей, и у него и у нея дети, надо кормить ихъ. Въ этомъ его жизнь, и онъ правъ. И у него общенiе съ супругой, детьми. Кругъ его деятельности расширяется. И онъ и жена и дети входятъ въ обществ[енныя] условiя. Надо, пользуясь ими — школами, дорогами и т. п. — принимать участiе въ нихъ, и онъ правъ, заботясь объ этихъ дела[хъ]. Кругъ еще больше расширяется. Но общество не одно. Оно часть человечества и въ настоящемъ, и въ прошедшемъ, и въ будущемъ. И онъ приведенъ къ необходимости нравственно религiознаго ученiя для всехъ людей.

Таковъ ходъ одного человека. Но люди, проходя черезъ эти ступени, узнали, къ чему ведетъ жизнь человека. И, узнавъ последнюю цель, ею руководятся въ удовлетворенiи первыхъ. Религiозно воспитываютъ, религiозно женятся, устраиваютъ обществ[енныя] дела.

2 Окт. 1906. Я. П.

Сейчасъ было тяжелое испытанiе съ слепымъ. Прiехалъ и сталъ упрека[ть] меня, что не отдалъ землю, не выкупаю ее теперь, уверяя, что у меня есть деньги. Я ушелъ отъ него. Можно б[ыло] мягче. И я не выдержалъ вполне испытанiя. Продолжаю быть въ усталомъ состоянiи, но думается хорошо, и кажется, что уясняется определенiе жизни. Сейчасъ постараюсь изложить въ письме Черткову. А записать нужно только:

на предъявляемыя къ нимъ требованiя. Понятно тоже, что человекъ, недовольный правительством, требованiями его, можетъ отказаться исполнять эти требованiя, можетъ, охраняя себя, уехать изъ пределовъ[1042] влiянiя правительства, перейти въ другое подданство. Но что за странная мысль частнаго лица заменить существующее правительство новымъ, и что за странная и преступная деятельность, направленная на достижен[iе] такой цели. А между темъ это то самое, что теперь делаютъ все люди нашего празднаго круга. —

[1043] «Такъ что же, такъ и оставаться съ Ник[олаемъ] Павл[овичемъ] или съ персидскимъ Шахомъ?» — «Зачемъ? Можно и должно бороться уясненiемъ мысли, нельзя у себя — за границей, какъ Герценъ. Главное же, надо бороться пасивнымъ неучастiемъ въ томъ, что считаешь дурнымъ, бороться уясненiемъ нравственныхъ началъ,[1044] уничтожающихъ оправданiя зла». — «Но это будетъ долго». — «Во 1-хъ, скоро только блохъ ловятъ, а во-вторыхъ, такой способъ борьбы со зломъ нетолько не возьметъ больше времени, но, напротивъ, достигнетъ во много разъ скорее цели — и скорее, и вернее. Измененiе, сделанное насилiемъ, неизбежно приведетъ къ следующему тоже насильственному измененiю. Главное же то, что измененiе можетъ совершиться только при[1045] подъеме общественнаго сознанiя. Общественное же сознанiе всегда понижается — и очень — всякой революцiей.

2) Только время даетъ возможность свободы (всемогущества надъ темъ, что во власти), даетъ жизнь, т. е. свободу. Время же есть измененiе отношенiй частей пространства. Не будь ограниченiя времени,[1046] т. е. будь я сразу, какой я есмь или буду въ моментъ смерти, т. е. будь я темъ существомъ, включающимъ въ себя все воспоминанiя, весь опытъ прожитой жизни, будь это существо сразу, не было бы жизни, не было бы свободы. Свобода и жизнь есть только[1047] потому, что я постоянно раскрываюсь самъ себе, и что въ каждый моментъ этого раскрытiя[1048] я могу такъ или иначе отнестись къ условiямъ, въ к[оторыхъ] нахожусь. Я сказалъ: не будь ограниченiя времени; но ограниченiе времени возможно только при ограниченiи пространства, т. е. что я сознаю себя частью всего пространственнаго мiра. Если бы — какъ ни странно это сказать — я былъ Все, то я не жилъ бы: я бы только былъ для кого-то. Если бы я сразу былъ то, что я есмь — тоже странно сказать — я тоже не жилъ бы. Для того, чтобы жить и быть свободнымъ, необходимо ограниченное существо въ пространстве, проявляющееся во времени. Это самое я и есмь. (Усталъ, и не хорошо.)

3, 4 Окт. 1906. Я. П.

Вчера писалъ письма: Черткову съ изложенiемъ понятiя жизни. Надо вложить сюда. И о революц[iи] — ЯгнъВас[илiя] Можайскаго.

10 Окт. 1906. Я. П.

Желанiя своего не исполнилъ. Поразилъ разговоръ на больш[ой] дороге съ Ламинцовскимъ молодымъ крестьяниномъ революцiонеромъ, и на другое [утро] чтенiе газетъ съ 22 казненными, и я началъ писать объ этомъ. И вышло очень плохо, но я три дня писалъ но немногу объ этомъ, и все плохо. Хочется ответить на вопросъ: что делать?

Записать надо многое:

2) То, что я называю своею жизнью, есть сознанiе божественнаго начала, проявляющагося въ одной части Всего. Часть эта ограничена пределами, представляющимися мне телесностью (матерiей) въ пространстве. И божественное начало это нетолько свободно, но всемогуще и въ пределахъ черезъ измененiя во времени. Эти измененiя сознанiя во времени есть то, что я называю жизнью. Проявилось бы бож[ественное] сознанiе только въ[1049] телесности въ пространстве — и не было бы движенiя, не было бы жизни. Жизнь есть проявленiе бож[ественнаго] начала въ пределахъ пространства движенiемъ во времени.

3) Жизнь есть освобожденiе (все большее и большее) своей божественности. Не началось сознанiе божественности, свободы — не началась жизнь (сознанiе это есть во всемъ органическомъ). Кончилось это сознанiе — кончилась жизнь.

5) Записано такъ, после очень тяжелаго настроенiя: Ужъ очень отвратительна наша жизнь: развлекаются, лечатся, едутъ куда-то, учатся чему-то, спорятъ, заботятся о томъ, до чего нетъ дела, а жизни нетъ, п[отому] ч[то] обязанностей нетъ. Ужасно!!!! Все чаще и чаще чувствую это.

6) Ходилъ гулять. Чудное осеннее утро, тихо, тепло, зеленя, запахъ листа. И люди вместо этой чудной природы съ полями, лесами, водой, птицами, зверями, устраиваютъ себе въ городахъ другую, искусствен[ную] природу, съ заводскими трубами, дворцами, локомобилями, фонографами..... Ужасно, и никакъ не поправишь....

7) Очень важное. Люди нашего времени гордятся своей наукой. То, что они гордятся такъ ею, лучше всего показываетъ то, что она ложная. Истинная наука темъ и познается, или, скорее,[1051] несомненный признакъ истинной науки — сознанiе ничтожности того, что знаешь, въ сравненiи съ темъ, что раскрывается. А что наука ложная, въ этомъ нетъ никакого сомненiя. Не въ томъ, что то, что она изследуетъ, неверно, а въ томъ, что это не нужно: некоторое — относительно, въ сравненiи съ темъ, что важно и не изследовано, а многое и совсемъ не нужно. И я твердо уверенъ, что люди поймутъ это и начнутъ разрабатывать единую истинную и нужную науку, к[оторая] теперь[1052] въ загоне — НАУКУ О ТОМЪ,

[1053] Хорошо бы посвятить остатокъ жизни, чтобы указать на это людямъ.

8) Сначала кажется умнымъ производить начало мiра не отъ Творца, а отъ матерьяльныхъ процесовъ: туманныхъ пятенъ и т. п. Потомъ становится ясно, что оба предположенiя равны, одинаково неосновательны. Когда же глубже вдумаешься въ вопросъ, то станетъ ясно, что производить мiръ отъ Бога-Твор[ца] безъ сравненiя разумнее, чемъ производитъ его отъ матерьяльныхъ силъ. Производя мiръ отъ Творца, допускается, хотя и въ грубой форме, начало духовное. Производство же отъ веществен[ныхъ] силъ въ безконечномъ пространстве и времени — явная безсмыслица.

[1054] Вчера не дописалъ, а вечеромъ стало больно отъ холодности съ М[ашей] и К[олей], и я пошелъ къ нимъ и разревелся, но хорошо стало.

11 Окт. 1906. Я. П.

Записать:

[1055] 1) Дурно отнесся къ нищему или еще что-то сделалъ дурное — не помню, но стало совестно, больно, почувствовалъ раскаянiе. Особенно по старому больно, что нельзя поправить, что тотъ, съ кемъ надо б[ыло] обойтись хорошо, ушелъ, и уже не догонишь. Это ложное чувство. Не въ томъ дело, что непоправимо последствiе моего поступка (оно мож[етъ] б[ыть] и поправимо); а въ томъ, что непоправимъ самый поступокъ, что время, въ к[оторомъ] онъ соверше[нъ], не возвратится. Но поправимъ я самъ. Я могу, сознавъ свой грехъ, быть осторожнымъ въ повторенiи его. Важны не последствiя, а поступокъ, дающiй привычку злую или добрую.

2) Баба, призывающая Бога, даже Ник[олая] Чуд[отворца], какъ нечто высшее, духовное, ближе къ истине самаго ученаго профес[сора], не признающаго ничего не подлежащаго наблюденiю и разсужденiю.

3) Записано такъ о Маше. Надо Бога любить больше Коли. Это значитъ то, что если живущiй въ тебе и сознаваемый тобою Богъ зоветъ къ одному делу, а привязанность — къ противоположному, то большая ошибка[1056] предпочесть любовь человеческую. Одно исключенiе: если N. N.[1057] любишь не для себя, а для Бога.

— правило полезное, помогающее жить доброй жизнью.

5) Иногда ставятъ Истину идеаломъ. Это не верно: истина есть только отсутствiе лжи.

6) Часто, когда молясь, повторяю слова, совсемъ по новому, глубже, чемъ прежде, понимаю ихъ. Такъ, нынче, повторяя слова: Ищите Царства Б[ожiя] и правды Его, остальное приложится вамъ. Цар[ство] Б[ожiе] внутрь васъ есть, я понялъ, что Ц[арство] Б[ожiе] это — въ тебе, т. е. чтобы въ тебе царствовалъ Богъ. Слова же: остальное приложится — значатъ не то, что приложится внешнее благо, а то внутреннее благо свободы, всемогущества, спокойств[iя], к[оторое] испытываешь, когда сознаешь себя въ божественномъ.

7) Когда молишься Богу, хотя бы и въ самой грубой, просительной форме, то совершаешь уже одинъ первый шагъ, необходимый для общенiя съ Богомъ, признаешь, что благо отъ Бога; ошибаешься только въ томъ, что[1058] ожидаешь блага этого извне.

8) Можно считать собою то, въ чемъ проявляется моя жизнь — мое тело и его поступки; и можно — то, что проявляется: бож[ественное] начало. Въ первомъ детстве человекъ считаетъ собою только первое: свое тело; въ молодости чаще и чаще[1059] человекъ сознаетъ свое божественное. — Въ старости[1060] сознанiе это все усиливается, и, я дум[аю], оно вполне сознается при смерти. Этимъ объясняется тотъ восторгъ, к[оторый] часто испытываютъ умирающiе.

10) Хорошо бы вновь внести упоминанiе о Мити въ письмо къ китайцу.

11) Хотелъ написать о перенаселенiи и спасенiи отъ него въ[1062] свойственномъ разумному человеку целомудрiи.

12) Ничто не можетъ помешать[1063] каждому существу делать и человеку делать свойственное разумному существу дело: —[1065] разумное добро. Ничто не можетъ помешать человеку быть добрымъ, любить.

13) Человекъ несвободенъ только, когда действуетъ противно своей разумной природе.

14) Люди правительства говорятъ, что правительство необходимо и полезно. Также говоритъ и кабачникъ и содержатель распутнаго дома.

15) Что такое та особенная живость восприниманiя мысли, к[оторую] я иногда испытываю, въ особенности во время прогулокъ? Бываетъ, что понялъ мысль, передалъ ее, считаешь ее справедливою — и остаешься холоденъ къ ней; или вдругъ она охватитъ тебя всего, чувствуешь, что это не слова, a дело, что ты долженъ жить по ней, ею. И это бываетъ очень радостно.

16)[1066] Мы удивляемся передъ растенiемъ (какъ мухоловка), к[оторое] проявляетъ признаки разума. Также удивительно, когда разумное существо проявляетъ только признаки жизни животной или растительной.

14 Окт. 1906. Я. П.

Еще три дня писалъ подъ впечатленiемъ встречи на большой дороге,[1067] и мало, и плохо, и нынче, кажется, решилъ бросить. Все эти дни чувствую себя очень слабымъ: плохо движусь и еще хуже мыслю.

Нынче утромъ, гуляя, молился Богу и думалъ о томъ, какъ (я, кажется, уже записалъ это) у меня постоянно есть религiозная мысль о жизни, о своихъ обязанностяхъ, и когда она только приходитъ, она поднимаетъ, поддерживаетъ меня. Но потомъ действiе ея ослабеваетъ, и она, какъ признанная истина, идетъ въ архивъ и перестаетъ быть двигателемъ. Такъ у меня почти произошло теперь съ мыслью о томъ, что жизнь есть сознанiе своей божественн[ой] сущности и жизнь одною ею безъ всякихъ соображенiй о внешнихъ условiяхъ. (Это относится и до своего тела.) Первое время я испытывалъ восторгъ, и казалось, всегда буду жить такъ, но вотъ прош[ло] съ неделю, и сила воздействiя на жизнь ослабеваетъ. Но надеюсь, что не совсемъ. И теперь, какъ вспомню, чтò я и въ чемъ моя жизнь, и съ этимъ сознанiемъ отнесусь къ вопросамъ жизни — предстоящимъ деламъ, такъ сейчасъ спокойствiе, твердость, серьезность, свобода отъ всякихъ соображенiй о последствiяхъ. Такъ это б[ыло], когда думалъ поговорить съ А[ндрюшей] или ответить студенту о моихъ именьяхъ. Нетъ, это не пройдетъ даромъ. Это придало мне много силы.

[1068] Вчера былъ милый И[ванъ] И[вановичъ]. Перечелъ свои печатающiяся статьи съ удовольствiемъ. И о воспитанiи и ученiи. Непрiятно б[ыло] письмо Ч[ерткова], его отзывъ обо мне. Нездорово это, и прямо чувствую боль — вредъ. Записать надо только:

————————————————————————————————————

Нынче это мое живое пониманiе жизни, какъ сознанiя Бога, послужило мне даже въ томъ, что я уже съ неделю слабъ, вялъ, не могу ничего делать, и вздумалъ было тяготиться этимъ, но вспомнилъ, что только не делать того, что противно сознанiю, и[1069] когда и какъ можешь проявлять его — и стало хорошо.

20 Окт. 1906. Я. П.

Нетъ, радуюсь тому, что сознанiе жизни духовной, Бога въ себе, не ослабеваетъ. Испытываю[1070] совершенно новое состоянiе сознанiя, когда[1071] признаю себя не Л[ьвомъ] Т[олстымъ], a проявленiемъ духовнаго безпредельнаго, единаго существа: равнодушiе къ мненiю людей, къ состоянiю тела, даже къ своей производительности; испытываю кроткое, любовное безстрашiе всемогущества. — Прекрасная русская пословица: «какъ передъ Богомъ». Жить передъ Богомъ.

и религiозно-метафизическое.

Записать многое изъ книжечки и не записанное следующее:

1) Очень много въ нашемъ, въ моемъ пониманiи смысла жизни (религiи) условнаго, произвольнаго, неяснаго, иногда прямо не правдиваго. Хотелось бы выразить см[ыслъ] жизни[1072] какъ можно яснее; и если нетъ, то ничего не вносить въ это определенiе неяснаго. —

Неясно, для меня, понятiе Бога. Я не имею никакого права говорить про Бога, про всего Бога, тогда какъ я знаю только то, что во мне есть нечто свободное, всемогущее — хотелъ сказать: благое, но это качество не можетъ быть приписано этому «нечту», т[акъ] к[акъ] всемогущее и свободное и единое не можетъ не быть благимъ. Это сознанiе я знаю и могу жить въ немъ, и въ этомъ перенесенiи въ это сознанiе всей своей жизни есть высшее благо человека. Вотъ все пока.

2) Сознанiе есть созерцанiе созерцателя. Созерцатель въ зависимости, созерцанiе свободно.

даетъ возможность свободы.

4) Черезъ пределы своего существа,[1073] сознаваемые мной телесностью въ пространстве, я получаю понятiе множества; черезъ[1074] раскрытiе существа, сознаваемое мною временемъ, я получаю понятiе движенiя.

5) Успешность революцiи — въ зависимости отъ освобожденiя отъ заблужденiй.

6) Читалъ свое: «О Смысле Жизни» хочу все понять. Если все понять, также какъ и все обнять, не было бы жизни.

7)[1075] Жизнь — все въ бòльшемъ[1076] и бòльшемъ[1077] раскрыванiи. Пониманiе Бога Творца и даже Бога Христа и даже угодниковъ также на своей стадiи законно, какъ и мое.

8) Все больше и больше занимаетъ меня мысль выделенiя христiанства (отчасти я это безсознательно сделалъ) изъ церковнаго, главное, Павловскаго христiанства. Въ первый разъ чувствую, что это въ мои года не по силамъ предпрiятiе.

Законъ и Пророки до Iоан[на]. Отныне же Ц[арство] Б[ожiе] проповедуется, и всякiй человекъ усиливаетъ его. (Л[уки] XVI, 16). Законъ б[ылъ] данъ Моисе[емъ], но милость и истина черезъ І[исуса] Х[риста]. (Іоанна I, 17). (М[ат]ф[ея] XI, 12, 13). Со врем[ени] І[оанна] Кр[естителя]. — Какъ хорошо бы было вырвать Евангелiе изъ Ветх[аго] Зав[ета] и Павла! Это б[ыло] бы великое дело.

9) Да, все творящееся въ действительномъ мiре не есть Ein Gleichniss, Alles Vergängliche ist nur ein Gleichniss,[1078] — какъ говори[тъ] Гёте; но все пространств[енное] и временное есть только проявленiе божественнаго, духовнаго.

И все это нетолько глупо, но вредно. Перестань только думать, заботиться о внешнемъ, и ты невольно перенесешь все[1079] силы жизни на внутреннее, а оно одно нужно и одно въ твоей власти.

11) Разсердился на собаку (она погналась за овцами) и хотелъ побить ее. И почувствовалъ, какъ поднялось во мне злое чувство, и подумалъ: всякая потачка, попустительство злому, похотливому чувству — хотелъ сказать: нетолько, но надо сказать: только темъ и дурны, что усиливаютъ то, отъ чего надо избавляться. Всякая такая потачка подобна тому, что сделаешь, отстранивъ препятствiе, задерживающее паденiе предмета.

23 Окт. 1906. Я. П.

Последнiй разъ записалъ, что продолжаю радоваться сознанiю жизни, а нынче какъ разъ долженъ записать противное: ослабелъ духовно, главное, темъ, что хочу, ищу любви людей — и близкихъ и дальнихъ. Нынче ездилъ въ Ясенки и привезъ письма все непрiятныя. То, что они могли быть мне непрiятны, показываетъ, какъ я сильно опустился. Две дамы разсудительницы, неясныя, путанныя и прилипчивыя (и къ нимъ можно и должно было отнестись любовно, какъ я и решилъ, подумавъ), и потомъ фелъетонъ въ Харьк[овской] газете того маленькаго студента, к[оторый] жилъ здесь летомъ. Несомненный признакъ упадка, потери общенiя съ Вечнымъ черезъ сознанiе, то, что мне стало больно читать его злую и глупую печатную ложь. Кроме того, физически былъ въ дурномъ, мрачномъ настроенiи и долго не могъ возстановить свое общенiе съ Богомъ. Все отъ того, что радуюсь на любовь людей и близкихъ, и Ч[ерткова], отъ к[отораго] получилъ прекрасное письмо о жизни и Боге. Какъ удивительно понемногу засасываетъ жизнь или, скорее, какъ понемногу заноситъ ту трубу, черезъ к[оторую] общаешься съ Богомъ. Да, надо какъ пьянства бояться похвалы, выраженiя любви. То ли дело разговоръ Франциска съ братомъ Львомъ о радости совершенной. Радъ я уже и тому, что я понялъ, какую великую услугу мне оказалъ этотъ студентъ своимъ фельетономъ. — Онъ осуждаетъ меня за то, въ чемъ я не виноватъ. Но если бы онъ зналъ все те гадости, к[оторыя] были и есть у меня въ душе, то справедливо осудилъ бы меня много разъ строже. Если же мне досадно за то, что онъ осуждаетъ, въ чемъ я не виноватъ, и судитъ ложно, то можно только жалеть его, какъ жалелъ бы, если бы онъ ошибался и говорилъ неправду о другомъ человеке. — Ахъ, ахъ, какъ хорошо бы[1080] никогда не терять этого прямаго отношенiя къ Богу, исключающаго всякiй интересъ къ людскимъ сужденiямъ. И это можно. Можно быть въ сильномъ и слабомъ состоянiи, въ состоянiи бездействiя, но надо не поддаваться соблазну желанiя любви къ себе. Это страшный соблазнъ, зачинающiйся въ первомъ детстве и до сихъ поръ держащiй меня[1081] или, скорее, постоянно подчиняющiй меня своей власти. Сейчасъ я свободенъ благодаря фельетону. Но надолго ли.

За все это время очень дурное, желчное физическое состоянiе, настраивающее на раздраженiе, нелюбовь. Радуюсь тому, что не пропускаю этого себе и въ мысляхъ борюсь съ недобрыми сужденiями — останавливаю ихъ. Очень хочется писать священника, но опять[1082] думаю о томъ, какое онъ произведетъ впечатленiе.

Во всехъ важныхъ делахъ жизни для того, чтобы не делать зла себе и другимъ, важнее всего видеть, знать, чувствовать ту черту въ каждомъ деле,[1083] до которой можно дойти и даже нужно и у которой надо остановиться: Насилiе совершаемое надо терпеть; но когда насилiе требуетъ отъ тебя участiя въ немъ, надо остановиться. Тоже и въ деле любви. Дело любви въ томъ, чтобы делать другимъ то, чего они желаютъ. Чтобы[1084] знать то, чего они желаютъ, надо чувствовать ихъ довольство темъ, что для нихъ делается, ихъ благодарность. Но делать то, что вызываетъ благодарность, похвалу, — уничтожаетъ любовь. (Не хорошо.) Записать надо:

1) Властвующiе люди устраиваютъ такую жизнь, въ к[оторой] успеваютъ люди того же взгляда на жизнь, того же направленiя, техъ же свойствъ, какъ и властвующiе.

2) Лежа въ постели, я сталъ вспоминать, потушилъ ли я лампу, и сколько не думалъ, не могъ вспомнить, нетолько не могъ вспомнить, но зналъ несомненно, что не могу вспомнить, что если я потушилъ ее (я и потушилъ), то сделалъ это безсознательно. Что же такое те поступки, к[оторые] мы совершаемъ безсознательно и к[оторые] поэтому не остаются въ воспоминанiи, не составляютъ насъ? Поступки эти делаетъ наше тело, но не мы. Они также не мы, какъ предсмертныя или послесмертныя содроганiя нашего тела или изверженiя Везувiя. Улыбка или страданie ребенка, к[отор]ыя мы видимъ, даже жужжанiе мухи, завязшей въ паутине, гораздо больше мы, чемъ целый рядъ нашихъ поступковъ, не вошедшихъ въ наше сознанiе, а потому и воспоминанiе. Мы то, что мы сознаемъ. А любовью мы сознаемъ очень многое вне себя.

Получилъ гору писемъ, и одно здоровое ругательное отъ В[еликанова], и опъяняющихъ письма два хвалебныя. Точно стаканъ вина. Не пью. Хорошее настроен[iе]. Кажется, что кончилъ Послесловiе. — Ездилъ вèрхомъ Саломасова и черезъ засеку домой. Очень хорошо. Какъ будто помню свое дело и работу въ мысляхъ. Какой сложный процессъ жизни. Если бы описать то, что никто не высказываетъ, иногда и не знаетъ. Теперь 12 часовъ, ложусь.

25 Окт. 1906. Я. П.

Сейчасъ прочелъ неумное, легкомыслен[ное] письмо С. Ц. Д., и захотелось высказать свое осужденiе. Потомъ решилъ, что для Б[ога] это не надо; напротивъ. Но Коля вошелъ, и я не удержался, разсказалъ и зло осудилъ. Вотъ что значитъ привычка жить для себя, для одобренiя людей, а не для Б[ога] и для Его одобренiя. Стыдно и больно. Какъ будто совершилъ, да и совершилъ преступленiе. Поправилъ окончательно Послеслов[iе].

Нынче 26 Окт.

Окончилъ все дела. Послесловiе плохо, но послалъ. Письма все написалъ, даже отографы. Вчера огорчила Саша, и до сихъ поръ тяжело, п[отому] ч[то] не соберусь поговорить съ ней. Сейчасъ вечеръ, и очень дурное расположен[iе]. Хочу и не могу вызвать живаго сознанiя своего духовнаго начала. Думалъ, вспоминая свое прошедшее, о страшной слепоте молодости. Я осуждаю Анд[рюшу], Сашу. А что былъ я въ 27 летъ? Это Кавказъ, Турец[кая] война, Севастополь. А ужъ что я былъ въ 22 года? Это игра, Чулково, охота. Да, жизнь есть деланiе, совершенiе себя, и оно идетъ, пока можетъ, въ этой форме. А есть пределъ. Пределъ — полное самоотверженiе, а оно невозможно для человека животнаго. И потому надо умереть, т. е. перейти въ другую форму. Да такъ ли?

Очень хочется написать все, что думается человекомъ; хоть впродолжен[iе] 6 часовъ, но все. Это было бы страшно ново и поучительно.

[1085] Записать оч[ень] важ[ное]. Одно только и есть, но едва ли не самое важное, то, что я говорилъ съ Дорикомъ. Начали мы съ того, что въ человеке два человека: одинъ не настоящiй, тотъ, кот[ораго] обыкновенно считаютъ[1086] собою: Федя, Л[евъ] Н[иколаевичъ], Ив[анъ] Ив[ановичъ], тотъ, к[оторый] родился мальчикомъ или девочкой въ русской, французской, дворянской, купеческой, крестьянской семье, у кот[ораго] такiе глаза, такой носъ, кот[орому] столько летъ. Это человекъ не настоящiй, a настоящiй тотъ, к[оторый] живетъ въ этомъ человеке и съ каждымъ годомъ, днемъ, часомъ все больше и больше проявляется и все больше и больше получаетъ власть надъ Л[ьвомъ] Н[иколаевичемъ], Ив[аномъ] Ив[ановичемъ] и т. п. Человекъ вообще, живя, желаетъ всякихъ вещей: и почестей, и веселья, и богатства, и все эти желанiя большей частью не сбываются, а если и сбываются, то оказываются не стоившими заботы. Это отъ того, что одно настоящее дело человека — это то, чтобы все больше и больше проявлять свою духовность, все больше и больше овладевать своимъ теломъ, становиться все более и более свободнымъ и всегда радостнымъ. И потому человекъ будетъ счастливъ только тогда, когда въ этомъ одухотворенiи, овладеванiи своимъ теломъ будетъ класть свою жизнь, будетъ желать только этого.

Онъ будетъ счастливъ, во 1-хъ, п[отому], ч[то] желанiе его всегда будетъ исполняться, ничто не можетъ помешать этому исполненiю; во 2-хъ, п[отому], ч[то] во всякомъ другомъ деле исполненное желанiе ослабляетъ радость исполненiя, а въ одухотворенiи чемъ больше исполненiя, темъ больше радости.

(а это лучшее счастье) и любимъ — и это не малое. (Нехорошо, возвращусь къ этому.)

Нынче 9 Нояб. 1906. Я. П.

Былъ несколько дней нездоровъ — животомъ. И была большая слабость физическая — душевное состоянiе изрядно. Писалъ письмо Sabatier — нехорошо, но решилъ послать передъ Богомъ. Слава Богу, не иду назадъ. Записать:

1) Подчиняться людямъ[1088] можетъ только человекъ, к[оторый][1089] считаетъ себя свободнымъ. Считаетъ себя свободнымъ тотъ, кто делаетъ, что хочетъ; а тотъ, кто делаетъ, что хочетъ, рабъ всего. Свободенъ только тотъ, кто считаетъ себя рабомъ Бога и делаетъ только то, чего хочетъ Богъ и чему никто и ничто помешать не можетъ. (Хорошо.)

2) Награда доброй жизни, какъ и самая жизнь, вне времени — въ настоящемъ. Сейчасъ делаешь хорошо, и сейчасъ хорошо. Последствiя же могутъ быть и худыя и хорошiя.

— и ужасный грехъ — въ возбужденiи зависти и нелюбви людей.

4) Мысль только тогда движетъ жизнью, когда она добыта своимъ умомъ или хотя отвечаетъ на вопросъ, возникшiй въ своей душе: мысль же чужая, воспринятая только умомъ и памятью, не влiяетъ на жизнь и уживается съ[1092] противными ей поступками.

5) Братство, равенство, свобода — безсмыслица, когда они понимаются, какъ требованiя внешней формы жизни. Отъ этого-то и была прибавка: «ou la mort».[1093] Все три[1094] состоянiя — последствiя свойствъ человека: братство — это любовь. Только если мы будемъ любить другъ друга, будетъ братство между людьми. Равенство это смиренiе. Только если мы будемъ не превозноситься, а считать себя ниже всехъ, мы все будемъ равны. Свобода — это исполненiе общаго всемъ закона Бога. Только исполняя законъ Бога, мы все наверно будемъ свободны. (Хорошо.)

6) Человекъ, какъ разумное существо, не можетъ не быть нравственнымъ или безнравственнымъ, не можетъ не быть добрымъ или злымъ. Не можетъ быть ни то ни сё, п[отому] ч[то] не можетъ не кормиться и не плодиться. А и кормиться и плодиться животное можетъ безразлично, ни нравственно, ни безнравственно, человекъ же, какъ разумн[ое] существо, можетъ[1095] безнравственно кормиться чужими трудами и безнравственно плодиться, не заботясь о детяхъ.

7) Какъ можно прiучить себя класть жизнь въ чинахъ, богатстве, славе, даже въ охоте, въ колекцiонерстве, такъ можно прiучить себя класть жизнь въ совершенствованiи, въ постепенномъ приближенiи къ поставленному пределу. Можно сейчасъ испытать это: посадить зернушки и начать следить за ихъ ростомъ, и это[1096] будетъ занимать и радовать. Вспомни, какъ радовался на увеличенiе силы телесной, ловкости: коньки, плава[нье]. Также попробуй задать себе хоть то, чтобы не сказать въ целый день, неделю ничего дурнаго про людей, и достиженiе[1097] будетъ также занимать и радовать.

9) Пока человекъ въ этой жизни, онъ не можетъ ни всего отдать ни всего понять. И все таки онъ долженъ стараться отдать, и понять какъ можно больше. И чемъ больше отдашь и поймешь, темъ больше блага.

10) Человекъ[1098] упорно держится своихъ мыслей, главное, п[отому], ч[то] онъ дошелъ до этихъ мыслей самъ, и, м[ожетъ] б[ыть], очень недавно, осудивъ свое прежнее. И вдругъ ему предлагаютъ осудить это свое новое и принять еще более новое, то, [до] чего онъ не дошелъ еще. А тутъ еще одно изъ самыхъ смешныхъ и вредныхъ суеверiй, что стыдно изменять свои убежденiя. Стыдно не изменять ихъ, п[отому] ч[то] въ все большемъ [и] большемъ пониманiи себя и мiра — смыслъ жизни, а стыдно не переменять ихъ.

11) Если есть Богъ, то онъ не три, не два, не двадцать два, даже не одинъ. Понятiе числа не приложимо къ Богу.

12) Да, какъ атлетъ радуется каждый день, поднимая большую и большую тяжесть и оглядывая свои все разрастающiеся и крепнущiе белые (бисепсы) мускулы, такъ точно можно, если только положишь въ этомъ жизнь и[1099] начнешь работу надъ своей душой, радоваться на то, что каждый день,[1100] нынче,[1101] поднялъ бòльшую, чемъ вчера, тяжесть, лучше перенесъ соблазнъ. Только любоваться нельзя, да и не на что, п[отому] ч[то] всегда остается такъ много недоделаннаго.

13) Нехорошо уверять себя, что любишь людей, что живешь любовью, повторять фальшивыя слова Павла или самому придумывать такiя. Где намъ любить, когда вся жизнь наша основана на зле. Все, чемъ я пользуюсь, сделано съ проклятiями, сделано поневоле, отъ нужды, к[оторой] я пользуюсь. Говорить про нашу любовь къ людямъ, даже вызывать въ себе чувства, подобныя любви, все равно, что лакомъ покрывать нетесанное дерево, скородить непаханное. Мы живемъ угнетенiемъ братьевъ. Надо, прежде, чемъ любить, перестать жить ихъ страданiями.

14) Скажи: если бы то, для достиженiя чего ты трудишься, могло бы быть достигнуто темъ, чтобы твоя деятельность осталась бы нетолько неизвестна, но считалась бы подлой, дурной, — продолжалъ ли бы делать то, что делаешь? Только когда на такой вопросъ ответъ наверно положительный, можно отдавать все свои силы на избранную деятельность.

15) Все мне думается, что сонъ, сновиденiя, кот[орыя] представляются намъ событiями, суть воспоминанiя, но что въ сонномъ состоянiи они представляются намъ событiями. (Это не ясно, но тутъ есть что-то.)

16) Христiанское человечество стоитъ передъ дилеммой: отречься нетолько отъ христiанства, но и отъ всякой религiи, или отказаться отъ государства, отъ могущества, силы. Европейцы, Французы, Американцы, Англичане, Немцы какъ будто склоняются къ первому решенiю: отказъ отъ религiи; надеюсь, что русскiе изберутъ второе.

17) ста летъ тому назадъ.

18) Мне представляется, что я движусь и весь мiръ движется, и я называю это временемъ, тогда какъ ничто не движется, а происходитъ только то, что я открываюсь самъ себе вместе съ открывающимся мне мiромъ.

Все, что я узнаю: всю мою жизнь, всю жизнь мiра, все то, что я знаю изъ прошедшаго, то, что открылось въ свое время другимъ людямъ и передано мне, все то, что я узнаю изъ будущаго, т. е. того, что открывается мне, все это не движется и не есть ни прошедшее ни будущее, а есть всегда, вне времени.[1103] Оно всегда было, есть и будетъ и Все неизвестно мне, а только часть этого вечно сущаго раскрылась и раскрывается въ моей жизни.

[1104]Моя жизнь со[1105] всемъ видимымъ изъ моей жизни мiромъ раскрывается мне, но она всегда была и есть и будетъ; и моя смерть, о к[отор]ой я знаю по наблюденiю и сознанiю, тоже уже есть.[1106] И есть все то, что сопряжено съ смертью.[1107] Такъ что случиться со мною и со всемъ мiромъ ничего не можетъ, такъ какъ все уже есть.

Жизнь есть все большее и большее открытiе того, что есть,[1108] и потому смерть должна быть тоже открытiе, но открытiе чего-то такого, чего мы не знаемъ и не можемъ знать, т[акъ] к[акъ] о томъ, что открываетъ жизнь, мы знаемъ по разсказамъ людей, о томъ же, что откроетъ смерть, ничего не можемъ знать.

раскрытiе, к[оторое] составляетъ мою жизнь, есть мое движенiе и я[1112] делаю свою жизнь. Но я не делаю ее, я только имею радость участiя въ ней. Все, что я сделаю, уже есть. (Все, что я делаю, это только одно изъ воспоминанiй Бога.) Но я имею счастье[1113] сознавать себя участникомъ жизни мiра. (Не ясно, но я не отчаиваюсь.)

19) Часто бываетъ тревога, недовольство собой отъ того, что чувствуешь себя terre à terre,[1114] ничего не хочется делать, мысли не ходятъ. Не надо тревожиться. И это состоянiе, хотя бы полнаго идiотизма, хорошо и радостно, только[1115] бы быть въ согласiи съ людьми и не делать худаго. Корень этого чувства недовольства опять въ тщеславiи: ты, молъ, долженъ что-то сделать, отличиться, а ты ничего не долженъ делать, а ждать, чтобы тобой делалъ хозяинъ то, что Ему нужно.

Сегодня 10 Ноября.

Было досадно, что не вышла статья. Вотъ и не поднялъ гирю.

Я. П.

Целая неделя. Написалъ Что в[иделъ] в[о] с[не] (порядочно) и поправлялъ коректур[ы] присланнаго Ч[то] д[елатъ]? его. Неужели и это забота о себе? Умилившее меня письмо Сутковаго. Началъ нынче было писать[1116] Отца Вас[илi]я, но скучно, ничтожно. Все больше и больше думается о значенiи дилеммы, разрешаемой революцiей. Очень хочется написать. Записать:

1) Что сновиденiя — воспоминанiя, видно изъ того, что не знаешь, что б[ыло] прежде и ч[то] после. Связываешь же все воспоминанiя въ последовательный рядъ событiй въ моментъ пробужденiя. Отъ этого и кажется, что длинный сонъ кончается и сливается съ звукомъ действительнымъ, пробуждающимъ.

2) Подумалъ, что если буду такъ совершенствоваться, то, du train que cela va,[1117] нечего будетъ делать скоро. Какое безумiе! Не бойся, 1000 летъ пройдетъ, и то не очистишься отъ самой мерзкой грязи, а что дальше, то идеалъ дальше. Идеалъ — полное отреченiе, а ты въ теле.

— только въ пустоте. Ступица, сосудъ, двери. Для человека высшая и сила, и польза, и благо — въ отреченiи отъ себя.

3) Часто, особенно теперь, съ новой силой вспоминаю и понимаю: Fais ce que dois, advienne que pourra.[1121] Человекъ ходитъ, Богъ водитъ. Все въ этомъ: въ томъ, чтобы не думать о последствiяхъ поступковъ, а о доброте, божественности поступковъ. Пониманiе этого изменяетъ всю жизнь.

4) Я не движусь, а открываюсь самъ себе. Сознавать это особенно важно п[отому], ч[то] если думаешь, что движешься, то занятъ условiями, последствiями движенiя. Если же знаешь, что ты еси вечное, непространственное, божеское «я», то не думаешь о движенiи, а только о томъ, чтобы быть темъ, что ты еси, т. е.[1122] свободнымъ, даже всемогущимъ.

5) Какъ странно и смешно просить Бога. Не просить надо, а исполнять Его законъ, быть Имъ.[1123] Одно человеческое отношенiе къ Богу это то, чтобы быть благодарнымъ Ему за то благо, к[оторое] онъ далъ мне, какъ частице Его. Хозяинъ поставилъ своихъ работник[овъ] въ такое положенiе, что, исполняя то, что онъ показалъ имъ, они получаютъ высшее доступное ихъ воображенiю благо (благо душевной радости), а они просятъ его о чемъ-то. Если они просятъ, то это значитъ только то, что они не делаютъ то, что имъ предназначено.

6) Удивительное место Паскаля, где онъ говоритъ: «Наша душа брошена въ тело, где она находитъ: число, время, измеренiе», — я бы сказалъ: пространство, время, матерiю, движенiе. «Онъ разсуждаетъ объ этомъ и называетъ это природой, необходимостью и не можетъ мыслить иначе». То самое, что я думаю теперь. И какое ужасное заблужденiе думать, что то самое, что ограничиваетъ истинную жизнь, и есть сама жизнь.

— это есть не уничтоженiе, а та новая, неизвестная, непонятная намъ жизнь, въ к[оторой] не нужно уже самоотреченiя.[1125] Неправъ только буддизмъ въ томъ что онъ не[1126] признаетъ цели и смысла этой жизни, ведущей къ самоотреченiю. Мы не видимъ его, но онъ есть, и потому эта жизнь также реальна, какъ и всякая другая.

8) Ничего нетъ гнуснее того эгоизма, к[оторый] относится къ своему телесному я, и ничего выше того, к[оторый] сознаетъ одно свое духовное я и ему одному служитъ.

Нынче прiезжаетъ Лева. Буду работать и запишу результаты. Боюсь. Я уже теперь плохъ.

18 Ноября 1906. Я. П.

До сихъ поръ не очень дурно. Нетъ доброты. Ничего не хочется работать. Написалъ два ничтожныя письма и Дорику плохо и теперь записываю:

— отъ построенiй объективныхъ. А[1127] несомненно только субъективное, не субъектъ Ивана, Петра, а субъективное общечеловеческое, познаваемое не однимъ разумомъ, но разумомъ и чувствомъ — сознанiемъ.

2) Надо прiучаться спокойно переносить дурныя, превратныя о тебе сужденiя, даже не переносить, а быть совершенно равнодушнымъ.

3) Чемъ меньше думаешь о себе, о своемъ отношенiи къ Богу, темъ больше занятъ мненiемъ людей. Какое великое дело, какое радостное состоянiе не переставая сознавать свои обязанности къ себе, къ Богу! Юродство великое дело.

21 Ноября 1906. Я. П.

къ Нему. Спросилъ себя: могу ли теперь испытывать тоже? и ответилъ: да, и попытался молиться, просить; но когда спросилъ себя: о чемъ буду просить, то оказалось, что просить не о чемъ. Все,[1128] что отъ Него, все хорошо. Тогда спросилъ себя: не могу ли просто обратиться къ Нему?[1129] Спросилъ себя, что я скажу Ему. И сказать нечего. Одно сказать могу: Благодарю за благо, безконечное благо жизни. Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.

Получилъ ругательное письмо отъ В[еликанова]. Онъ называетъ меня б-ю. И хотелъ б[ыло] отослать ему назадъ письмо и следующiя, но потомъ опомнился и съ благодарностью принялъ это. Радоваться надо, что слышишь то, что о тебе говорятъ и думаютъ. Надо бы жалеть его. Но не могу. Съ Л[евой] было хорошо и нетолько[1130] безъ зла, но зарождается любовь и жалость. Записать: кажется, очень важное.

1) Если все уже есть, и то, что мы называемъ жизнью во времени, есть только раскрытiе того, что есть, то какже понимать сознанiе своей свободы? —

Для Бога, для всего мiра все уже есть, и есть такое, какое есть, и ничто изменено быть не можетъ. Но не то для меня. Пчелы должны заложить детву и заготовить медъ, и наверно будетъ рой,[1131] и онъ наверно будетъ для пчеловода. Онъ уже есть. Но какая пчела будетъ нести кормъ детямъ, класть[1132] зародыши, заготовлять медъ, и какая погибнетъ, это зависитъ отъ пчелы. Такъ и люди, всегда будутъ те, к[оторые] исполнятъ волю, предначертанi[е] Высшей воли, но кто они будутъ, зависитъ отъ нихъ. Могу быть я и могу не быть. Каждый изъ насъ можетъ быть трутнемъ, можетъ быть пчелой. Законъ же количества трутней и пчелъ вне[1133] ихъ власти, — и пчелъ и людей; и всегда будетъ и пчелъ и людей столько, сколько нужно для жизни улья и для жизни мiра. Въ этомъ-то и благо, великое благо жизни, что я могу быть сотрудникомъ или, скорее, исполнителемъ воли Бога, закона Его, несомненнаго закона, хотя я и могу отступать отъ него. Отдаться, насколько возможно въ теле, всеми силами[1134] исполненiю воли Бога можетъ всякiй и могутъ все, и жизнь не уничтожится, всегда будетъ возможно высшее совершенство. Не можетъ быть только обратнаго: того, чтобы все не исполняли волю, законъ Бога, и чтобы жизнь пошла назадъ, или, скорее, чтобы не было того, что уже есть. (Все это очень мне показалось и кажется важно, но я дурно записалъ, выразилъ.)

Вчера написалъ для «Родника» «Къ юнош[амъ]». Порядочно. Не поправлялъ еще. Нынче интересная статья о революцiи въ Японскомъ журнале, а вчера въ Индийскомъ о желтой и белой цивилизацiи.

Въ очень хорошемъ душевномъ состоянiи любви ко всемъ. Читалъ Іоанна посланiе. Удивительно. Только теперь вполне понимаю. Нынче было великое искушенiе, к[отор]ое такъ и не преодолелъ вполне. Догналъ меня Абакумовъ съ просьбой и жалобой за то, что его за дубы приговорили въ острогъ. Очень б[ыло] больно. Онъ не можетъ понять, что я, мужъ, не могу сделать по своему, и видитъ во мне злодея и фарисея, прячущагося за жену. Не осилилъ перенести любовно, сказалъ А[бакумову], что мне нельзя жить здесь. И это не добро. — Вообще меня все больше и больше ругаютъ со всехъ сторонъ. Это хорошо. Это загоняетъ къ Богу. Только бы удержаться на этомъ. Вообще чувствую одну изъ самыхъ большихъ переменъ, совершившихся во мне именно теперь. Чувствую это по спокойствiю и радостности и доброму чувству (не смею сказать: любви) къ людямъ. Все почти мои прежнiя писанiя последнихъ летъ, кроме Евангелiя[1135] и некоторыхъ, мне не нравятся по своей недоброте. Не хочется давать ихъ.

Маша сильно волнуетъ меня. Я очень, очень люблю ее.

Да, хочется подвести отделяющую черту подъ всей прошедшей жизнью и начать новый, хоть самый короткiй, но более чистый эпилогъ.

————————————————————————————————————

. Я. П.] 26 ноября 1906. Я. П.

Сейчасъ, часъ ночи, скончалась Маша. Странное дело. Я не испытывалъ ни ужаса, ни страха, ни сознанiя совершающагося чего-то исключительнаго, ни даже жалости, горя. Я какъ будто считалъ нужнымъ вызвать въ себе особенное чувство умиленiя горя и вызывалъ его, но въ глубине души я былъ более покоенъ, чемъ при поступке чужомъ — не говорю уже своемъ — нехорошемъ, не должномъ. Да, это событiе въ области телесной и потому безразличное. — Смотрелъ я все время на нее, какъ она умирала: удивительно спокойно. Для меня — она была раскрывающееся передъ моимъ раскрыванiемъ существо. Я следилъ за его раскрыванiемъ, и оно радостно было мне. Но вотъ раскрыванiе это въ доступной мне области (жизни) прекратилось, т. е. мне перестало быть видно это раскрыванiе; но то, что раскрывалось, то есть. «Где? Когда?» это вопросы, относящiеся къ процессу раскрыванiя здесь и не могущiе быть отнесены къ истинной, внепространственной и вневременной жизни. — Записать надо:

1) Во мне постоянно борятся три жизни: 1) животная, 2) во мненiи людскомъ и 3) жизнь[1136] божеская. Божеская жизнь, т. е.[1137] проявленiе во мне воли, силы божьей, одна жизнь истинная; две первыя — подобiя жизни, скрывающiя истинную. Все различiя людей только въ томъ, какая жизнь преобладаетъ; а все живутъ до конца.

2) На народномъ языке жалеть значитъ любить. И это верное определенiе того рода любви, к[отор]ый больше всего связываетъ людей и вызываетъ ихъ любовную деятельность. Есть любовь, когда, видя высоту, правду, радостн[ость] человека — существа, чувствуешь свое единство съ нимъ, желаешь быть имъ. Это любовь низшаго существа къ высшему. И есть любовь, и самая нужная — перенесенiе себя въ другаго, страдающаго человека, состраданiе, желанiе помочь ему. Это: жалеть — любить. Первая любовь можетъ перейти въ зависть, вторая можетъ перейти въ отвращенiе. — Первая любовь: любовь къ Богу, къ святымъ, къ лучш[имъ] людя[мъ], свойственна человеку, но особенно важно развить въ себе вторую и не дать ей извратиться въ отвращенiе. Въ первой любви мы жалеемъ, что мы не такiе, какъ те, кто лучше насъ, во второй любви мы жалеемъ, что люди не такiе, какъ мы: мы здоровы, целы, а они больны, калеки. Вотъ тутъ надо особенно стараться выработать въ себе такое же отношенiе къ духовно больнымъ людямъ, развращеннымъ, заблуждающимся,[1138] гордымъ (что особенно трудно), какъ и къ больнымъ телесно. Не сердиться на нихъ, не спорить съ ними, не осуждать ихъ, а если не можешь помочь, то жалеть ихъ за то, что те духовныя калечества и болезни, к[оторыя] они несутъ, не легче, а еще тяжелее телесныхъ.

— и такъ записалъ — что какъ, положивъ[1139] свою жизнь въ произращенiи, можно радоваться на[1140] успехи произрастанiя, также можно, положивъ свою жизнь въ совершенствованiи, радоваться на успехи. Но это неправда. Свое совершенствованiе никогда не видишь, если оно действительно. А если видишь, то его нетъ. Можно только прiучить себя класть жизнь не въ совершенствованiи, а въ[1141] проявленiи своей божественной природы, жить по божьи, и усилiе заменится привычкой.

4)[1142] Жизнь, истинная жизнь только въ томъ, чтобы въ каждый моментъ настоящаго, не руководясь ни прошедши[мъ] ни будущи[мъ], проявлять свою божескую сущность, жить «побожьи».[1143] Какъ это мало, а вся мудрость жизни, вся разгадка ея смысла въ одномъ этомъ.

5) Какъ въ минуты серьезныя, когда, какъ теперь, лежитъ не похороненное еще тело любимаго человека, ярко видна безнравственность и ошибочность и тяжесть жизни богатыхъ. Лучшее средство противъ горя — трудъ. А у нихъ нетъ необходимаго труда, есть только веселье. А веселье — неловко, и остается невольно фальшивая, сантиментальная болтовня. Только что получилъ фальшиво сочувственныя письма и телеграммы, и встретилъ дурочку Кыню, она знала Машу. Я говорю: Слышала наше горе?

— «Слышала», — и тотчасъ же: «копеечку дай».

Какъ это много лучше и легче.

Я. П.

Сейчасъ увезли, унесли хоронить. — Слава Богу, держусь въ прежнемъ хорошемъ духе. Съ сыновьями сейчасъ легче.

1) Думалъ о томъ, что мы называемъ Богомъ, о начале, о томъ, безъ чего ничего бы не было, и вспомнилъ, что Христосъ не называлъ это Богомъ, а Отцомъ, и не въ смысле личности отца, его любви къ детямъ, а главное, въ смысле источника, начала всего. Сейчасъ справлюсь въ симфонiи. — По ветхому завету 10 стр[аницъ], а по Н[овому] З[авету] очень мало. Главное то, что молитва Отче нашъ и лучшiя места Евангелiя — везде Отецъ.

2) Вспомнилъ, какъ я лгалъ въ молодости, какъ солгалъ Готье, что уезжаю, когда не думалъ уезжать, только п[отому], что мне казалось, что это[1144] можетъ увеличить его уваженiе ко мне. И это навело на мысль, что если только люди не считаютъ нравственно дурнымъ ложь, вообще не[1145] держатся нравственнаго обязательнаго закона, они всегда для выгоды своей будутъ лгать. И будутъ лгать самымъ[1146] неожиданнымъ манеромъ во время разговора, предполагая, что такая-то ложь можетъ вызвать удовлетворенiе ихъ тщеславiю.

3) Побуждаетъ къ деятельности и заставляетъ воздерживаться прежде всего животная природа человека. Ради требованiй животной природы человекъ идетъ на охоту и ради этихъ же требованiй не естъ сырое мясо или незрелый плодъ, а варитъ и ждетъ. Кроме животной природы, побуждаетъ къ деятелыюсти и сдерживаетъ человека воздействiе на него другихъ людей: страхъ передъ ними или передъ ихъ мненiемъ. Эти два двигателя всегда въ борьбе,[1147] и[1148] то одинъ, то другой побеждаетъ.[1149] Третiй двигатель: это требованiя божеской (духовной) природы человека. Такая же идетъ борьба между этими требованiями и теми двумя. Смыслъ жизни, торжество жизни — въ победе этого последняго надъ двумя первыми. Много объ этомъ хочется сказать, но теперь плохо думается.

a) Люди изъ народа, нуждающiяся и страдающiя массы. Главныя побудительныя чувства это зависть, корыстолюбiе, злоба. И потому они жалки, и великiй грехъ техъ, кто приводитъ ихъ въ это состоянiе.

b) Делатели революцiи, пресса, проповедники, практически деятельные революцiонеры. Мотивы этихъ и чувства: тщеславiе, славолюбiе, суетливость, самоуверенность, самомненiе,[1151] властолюбiе и таже зависть и злоба.

c) Отстаивающiе существующее борцы противъ революцiи: эгоизмъ, упорство и злоба, но не столь жестокая, какъ у первыхъ двухъ.

Какже не жалеть несчастныхъ захваченн[ыхъ] этой заразой и не стараться остаться свободнымъ отъ нея и спасти отъ нея, кого можешь.

М[ысляхъ] М[удрыхъ] Л[юдей] Конфуцiя на 29 Ноября: Небо и земля велики, но..... и подумалъ о томъ, что говорить о томъ, что основа всего есть[1152] телесное, и что духовное есть произведенiе телеснаго, все равно, что сказать, что основа моей телесной жизни есть та пища, к[отор]ой я питаюсь. Хотя и совершенно справедливо, что безъ пищи я бы не могъ жить и что все мое тело есть только превращенная пища, вся моя телесная жизнь не есть пища, а пища есть одно изъ условiй моей телесной жизни, к[отор]ая состоитъ изъ сложнаго моего организма со всеми его отправленiями. Тоже самое и про[1153] матерiю и духовное существо. Хотя я не знаю моего духовнаго существа безъ тела, но я знаю, что тело есть только одно изъ условiй моей духовной жизни, состоящей изъ непостижимаго разумомъ, но только сознаваемого мною начала. Не было бы организма, не было бы нетолько пищи, но и самаго понятiя пищи. Точно также, не было бы сознаваемаго мною духовнаго начала, не было бы ни матерiи, ни этого понятiя. Начало всего — мое духовное сознанiе жизни. Сознанiе это получаетъ отъ внешнихъ чувствъ впечатленiя и изъ нихъ составляетъ мiръ матерьяльный.

[1154]Нача[ло] всего — это духовное я. И оно[1155] вне времени. Оно есть, было и будетъ. (Нетъ, не то, и сравненiе неуместно).

1 Декабря 1906. Я. П.

— очень спокойное <и радостное>. Не радостное, а довольное. Только теперь понялъ, какъ важна внутренняя работа въ одиночестве, съ Богомъ: останавливать себя въ дурныхъ мысляхъ не любовныхъ, недобрыхъ, въ раздраженiи нетолько на животныхъ, но на вещи. Зацепился: «ахъ, чортъ». Не надо. Въ мысляхъ тщеславныхъ, не говорю уже похотливыхъ, ловить себя и понимать, чувствовать всю свою гадость и бороться съ ней. Только когда одинъ съ собой, съ Богомъ, и можно работать надъ собой. А когда съ людьми, то уже поздно. Когда съ людьми, то поступишь хорошо, только когда заготовилъ это въ единенiи, въ tête-à-tête[1156] съ Богомъ. Это и есть настоящая молитва. Немного времени практиковалъ это, а уже чувствую плоды радостные.

[1157] Нетъ-нетъ и вспомню о Маше, но хорошими, умиленными слезами, не объ ея потере для себя, а просто о торжественной, пережитой съ нею минуте отъ любви къ ней. Записать:

1) Какъ живо чувствую теперь, что основа, жизнь есть божественная частица, сознаваема[я] нами любовью. Насколько соскакиваютъ животныя страсти, отсыхаетъ и спадаетъ кора животности, настолько высвобождается оно, божеское начало — любовь, к[оторая] и есть и была и въ детстве и въ юности сущность жизни, прикрытая, преобразованная тогда страстями.

и положилъ въ этомъ жизнь, то чемъ же инымъ можетъ представляться смерть, какъ только полнымъ высвобожденiемъ этого духовнаго начала отъ того, что скрыва[етъ] его[1160] — отъ ограниченiя плоти. И потому смерть должна бы быть не страшна, а желательна, какъ полное осуществленiе того, къ чему[1161] шла вся жизнь.[1162] Мы всегда инстинктивно ждемъ, ищемъ, желаемъ будущаго, торопимъ его пришествiе. Смерть, правда, приходитъ чаще съ страданiями и трудомъ перенесенiя ихъ, но ничто хорошее не приходитъ, какъ роды (евангельское сравненiе), безъ страданiй. Но[1163] женщина, зная, что она рожаетъ, не боится страданiй и смело, радостно идетъ на нихъ. Также должны и мы встречать смерть. И это не слова, а я верю въ это. —

3) Сейчасъ чувствую себя очень слабымъ, нетолько членами тела, но мозгомъ, умомъ. Не могу думать ясно и напряженно, и странное дело, въ этомъ слабомъ состоянiи я сознаю свою жизнь и смыслъ ея и добра, свое дело въ жизни лучше, чемъ въ самыя светлыя въ умственномъ отношенiи времена. Умъ, энергiя ума, быстрота его совсемъ не нужны для пониманiя и исполненiя закона жизни. Скорее напротивъ: сила божiя въ слабости совершается. —

23 Декабря. Я. П. 1906.

Несколько дней нездоровъ, хорошо думается, радостная готовность къ смерти. Записать:

1) Одни говорятъ (матерiалисты), что действительно есть только тело, духъ же есть иллюзiя, огонекъ, загорающiйся на немъ. Другiе (идеалисты) говорятъ, что действительно есть только духъ, a тело есть временная иллюзiя, порождаемая ограниченностью духа. Кто правъ? Признай первое, удовлетворяй требованiямъ тела, и на каждомъ шагу разочарованiе, раскаянiе и все большiй и большiй страхъ неминуемой смерти. Признай второе, и все больше и больше успокоенiя, радости, свободы и нетолько безстрашiе смерти, но нетъ ея. Какое же можетъ быть сомненiе?

я именно такой. Мне надо вспомнить, чтò я теперь, чтобы сказать, что это — воспоминанiе. А это не воспоминанiе, а это то, что я теперь и такой, какой я теперь, и такой, какой я былъ 40, 30, 20, 10 летъ тому назадъ. То, что я называю воспоминанiемъ, есть только сознанiе невозможности проявить себя темъ, чемъ я есть: соединенiемъ всего того, что я пережилъ во времени.[1164]

28 Дек. 1906. Я. П.

Нездоровье прошло, но осталась сердечная слабость. Сильные перебои. И хорошо. Очень серьезно хорошо. Странно, только теперь, когда я накануне смерти, я начинаю жить настоящею жизнью: для себя, для Бога, независимо отъ людей. И какая это сила. Я не вполне еще овладелъ ею, но чувствую ее временами. Писалъ за это время: исправленный Кр[угъ] Чт[енiя] и законъ Божiй для детей. Очень трудно, но, если Богъ позволитъ — могу сделать. Много нужно записать, и хорошаго, но сейчасъ не могу — поздно, вечеръ.

Живу и часто вспоминаю последнiя минуты Маши (не хочется называть ее Машей, такъ не идетъ это простое имя тому существу, к[оторое] ушло отъ меня). Она , обложенная подушками, я держу ея худую милую руку, и чувствую, какъ уходитъ жизнь, какъ она уходитъ. Эти четверть часа одно изъ самыхъ важныхъ, значительныхъ временъ моей жизни.

29 Дек. 1906. Я. П.

Здоровье тела слабо, душевное хорошо. Вышло «Что же делать». Непрiятно, слабо, a несомненно правда. Хотелъ не писать больше статей, а статья О Зн[аченiи] Рев[олюцiи] и письмо офицера и нынче заметка о Что же делать требуютъ. Главное, надо написать о томъ, что все ихъ теорiи историко-экономическiя, все это только оправданiе скверной жизни, все это только топтанiе въ тупике, изъ к[отораго] нетъ выхода. — Записать:

1) Что значитъ любить Бога? Любить Бога значитъ любить то Все, чего я сознаю себя частью.

усиленiе духа;[1167] страданiя же[1168] необходимыя условiя этого разрушенiя.

3) Записано: «Спартанство и изнеженность...» Не помню, должно быть, что въ нашемъ общест[ве] потеряно сознанiе греха изнеженности. Все или большая часть изобретенiй, к[отор]ыми мы гордимся,[1169] отъ жел[езныхъ] дорогъ до телефон[овъ], направлены на усиленiе изнеженности.

4) То, что въ нашемъ мiре считается единственной и самой важной наукой: естеств[енныя] науки, политико-экономiя, исторiя (какъ она изучается), юриспруденцiя, соцiологiя и пр., совершенно такiя же не нужныя и большей частью ложныя знанiя, какова въ старину была «наука», включавшая въ себя богословiе, алхимiю, аристотелевск[ую] философiю, астрологiю.

5) Невозможно обнять съ матерьяльной точки зренiя всякое явленiе жизни. (Записано такъ): Тщетны попытки выразить словомъ... Не помню.

6) Записано такъ: Каждый занятъ собой, думаетъ, что онъ или по крайней мере, его современники..... Не помню.

по мысли. Такъ и будетъ.

8) Какъ кажется несомненнымъ то, что богатымъ жить лучше, чемъ беднымъ, а между темъ какъ это несомненно несправедливо. И несправедливо не только до известной степени, но всегда и до конца: самая большая бедность лучше небольшой бедности, и самое большое богатство хуже средняго. Всемъ совершенно равно, и потому тому, кто понимаетъ это, не зачемъ изменять свое положенiе. Какъ вода везде на одномъ уровне, такъ и возможность счастiя людей въ зависимости отъ богатства или бедности.

9) Записано для себя: перестать писать о общ[ественномъ] устройстве, а только о религiи. И какъ разъ уже теперь чувствую необходимость написать объ историческ[ихъ] теорiяхъ и свободе воли и потому — о нравственности.

10) Какъ тщетны все убежденiя о лучшемъ устройстве всякаго рода политиковъ, соцiалист[овъ], революцiонеровъ, такъ тщетны и мои. Делай то, что можешь, для себя въ той области, где ты властенъ, a последствiя предоставь той силе, отъ к[оторой] они зависятъ.

11) Часто удивлялся на путаницу понятiй такихъ умныхъ людей, какъ Вл[адимиръ] Соловьевъ,[1170] (сказалъ бы: Булгаковъ, если бы признавалъ въ немъ умъ), и теперь ясно понялъ, отчего это. Все отъ того же (какъ и во всей теперешней науке) признанiя государства, какъ чего-то независимо отъ воли людей существующаго, предопределеннаго, мистическаго, неизменнаго.

что мною не руководитъ желанiе славы людской. У меня есть то самое, что мне нужно, а я жалуюсь.

13) Въ современной литературе намъ съ одинаковой притягательностью предлагается все, что производится. Чемъ дальше назадъ, темъ меньше предлагаемое: бòльшая часть отсеяна временемъ; еще дальше — еще больше. Отъ того такъ важны древнiе. Предлагаемая литература имеетъ видъ конуса вершиной къ низу. Близко къ этой вершине Браминская мудрость, китайская, буддизмъ, Стоицизмъ, Сократъ, христiанство; дальше, расширяясь, идутъ Плутархъ, Сенека, Цицеронъ, Маркъ Аврелiй, средневековые мыслители, потомъ Паскаль, Спиноза, Кантъ,[1171] энциклопедисты, потомъ писатели XIX века и наконецъ современные.[1172] Очевидно, и среди современныхъ есть такiе, к[оторые] останутся, но трудно попасть на нихъ, во 1-хъ, п[отому], ч[то]ихъ такъ много, что нельзя пересмотреть всехъ, а во 2-хъ, п[отому], ч[то] т[акъ] к[акъ] толпа всегда глупа и безвкусна, выставляется на видъ только самое плохое.

14) Записано для Дорикова Кр[уга] Чт[енiя] 1) о томъ, что обряды должно заменить разумное пониманiе жизни, и 2) что веселье бываетъ хорошее и дурное. Часто думалъ объ обрядахъ. Опасно то, когда исполненiе обряда признается добрымъ поступкомъ, но жалко и лишиться обрядовъ. Некоторымъ они нужны. Подумалъ о томъ, хорошо ли бы было ввести, н[а]п[римеръ], обрядъ въ томъ, чтобы при встрече съ каждымъ человекомъ войти въ общенiе съ нимъ. Но не говоря о невозможности исполненiя въ городахъ, если бы и исполнять въ деревне, то, какъ сейчасъ, перешло бы въ формальность. Нетъ, обрядъ это всегда замена религiи формой, всегда убиванiе религiи.

15) Часто говорятъ, что надо не сердиться на дурныхъ людей, но жалеть ихъ. Для того, чтобы это было искренно, надо, чтобы ты самъ испытывалъ счастье отъ доброй жизни. Только тогда искренно то сожаленiе, что дурной, заблудшiй человекъ лишенъ того блага, к[оторое] ты имеешь.

16) Для записывалъ простыя правила: 1) Не осуждать. 2) Не объедаться. 3) Не разжигать похоти. 4) Не одурманиваться. 5) Не спорить. 6) Не передавать недобраго о людяхъ. 7) Не лениться. 8) Не лгать. 9) Не спорить. 10) Не отнимать силой. 11) Не мучать животныхъ. 12) Жалеть чужую работу. 13) Обходиться добромъ со всякимъ. 14) Старыхъ людей уважать. 15)[1173]

17) Человекъ въ мiре подобенъ работнику, к[отор]аго хозяинъ взялъ на содержанiе съ уговоромъ, чтобы работникъ исполнялъ хозяйское дело и получалъ темъ больше награжденiя, чемъ лучше исполнитъ, и вместе съ темъ б[ылъ] готовь всякую минуту быть отосланнымъ хозяиномъ на другую работу или вообще туда, куда захочетъ хозяинъ, мож[етъ] быть и на полное уничтоженiе.

18) Время,[1174] вследствiи нашей неспособности, невозможности понять себя всего,[1175] даетъ возможность понять бòльшую часть себя въ последовательности. Пространство же, вследствiи нашей неспособности, невозможности понять себя всего,[1176] даетъ возможность понять хотя часть себя въ одно и тоже время вне себя.

19) Для практическихъ целей всегда кажется выгоднымъ употребленiе насилiя. Но достиженiе этихъ целей обманчиво. Для духовной цели нужно непротивлен[iе] злу, и достигаются невидимыя цели.

неизвестныя и всегда благодетельныя последствiя исполнен[iя] воли Божьей.

21) Ты, политическiй деятель, говоришь, что руководитъ твоей деятельностью любовь къ людямъ. Ты трудишься для ихъ будущаго блага. Но ведь кроме политической деятельности передъ тобой огромное поле проявленiя твоей любви и не въ будущемъ, а въ настоящемъ, и безъ примеси того зла, к[отор]ое неизбежно въ твоей деятельности.

22) Съ особенной ясностью, приложимостью къ жизни почувствовалъ всю сложность условiй жизни и невозможность предвидеть последствiй своихъ поступковъ: — Разумны только поступки, вытекающiе или изъ животныхъ потребностей или изъ духовныхъ требованiй: и те и другiя — веленiя Бога.

24) Я борюсь съ своей привычкой руководствоваться въ своей деятельности славой людской. Нечему удивляться, когда вся жизнь, кроме телесныхъ побужденiй, была руководима только этимъ. Огромная привычка. Думаю, что это не мое исключительное положенiе, а таково свойство всехъ живущихъ духовной жизнью. Первая форма духовной жизни есть жизнь для славы (такъ это даже признавалось хорошимъ у древнихъ), съ редкими проблесками жизни для служенiя. Чемъ дальше, темъ больше жизни для Бога и мень[ше] для славы. Такъ со мной было.

25) Ездилъ верхомъ, и такъ хорошо было, что хотелось молиться. Искалъ формы молитвы, и нетъ другой, какъ только благодарность. Дано все, чего могу желать.

26) (Къ Детск[ому] зак[ону] Б[ожiю]). Не надо указывать на зло, а вызывать сознанiе добра. И тогда зло они сами найдутъ.

27) Положенiе нашего христiанскаго мiра подобно тому, въ какомъ находились бы люди, зашедшiе въ тупикъ, изъ к[отораго] выхода нетъ. Люди толпятся, теснятся, жмутъ другъ друга, положенiе становится все хуже и хуже, но они все еще верятъ, что выходъ впереди, и вместо того, чтобы остановиться и итти назадъ, продолжаютъ губить другъ друга.

При каждомъ поступке не животнаго побужденiя, спроси: для кого?

29) Можно такъ определять характеры.

1) Чуткость большая, меньшая и до..... тупости.

2) Умъ — б[ольшiй], м[еньшiй] и до..... глупости.

3) Страстность б[ольшая], м[еньшая] и до..... апатiи, холодности.

Можно присоединить еще правдивость и лживос[ть], хотя это свойство не такое основное. И характеры определять проводимыми чертами.

30) Человеку свойственно стремиться къ увеличенiю. Это можетъ быть увеличен[iе] количества рублей, картинъ, лошадей, увеличенiе чиновъ, мускуловъ, знанiй, а увеличен[iе] одно только нужно: увеличенiе доброты.

31) Люди, подчиняющiеся какой бы то ни было власти, безъ всякаго сравненiя свободнее людей, участвующихъ во власти.

32) Воля Бога въ томъ, чтобы было хорошо, но не мне одному, a всемъ. О томъ, что хорошо для деревьевъ, я почти не знаю; что нужно для животныхъ, я[1178] приблизительно знаю; о томъ, что хорошо для людей, я совсемъ знаю. Вотъ и надо исполнять эту волю Бога.

31 Дек. 1906. Я. П. 12[ый] час[ъ].

Все болею, и все хорошее состоянiе. Нынче было испытанiе — письмо Великанова.[1179] Ясно стало, что надо быть благодарнымъ, такъ очевидно пока[зало] тщету заботы объ мненiи людей. Писалъ детск[iй] Зак[онъ] Бож[iй]. Не дурно. Записать:

1)[1180] То, что мы понимаемъ движенiемъ, есть проявленiе все большее и большее[1181] въ себе вечнаго сознанiя. Движенiе есть сознанiе своей божественности. Безъ движенiя не было бы жизни. Благодаря этому движенiю, жизнь трепещетъ въ насъ. Неясно, но постараюсь выразить яснее.

[1183] Таже мысль прекрасно выражена у Амiеля: чтобы увидать всю сферу, надо обойти ее, или чтобы она вертелась. Движенiе жизни есть вертящаяся безконечная сфера.