[1899]
2 Января 1899. Ясн. Пол. Последний раз писал 25 Ноября, стало быть месяц и неделю. Писал в Ясн[ой] П[оляне], потом был в Москве, где ни разу не писал. В конце Ноября ездил в Пирогово. Первого вернулся и с тех пор не совсем здоров; болела и болит поясница, а последнее время было что-то в роде желчной лихорадки. Второй день лучше. За всё это время занимался исключительно Воскресеньем. Были сношения о духоборах и бесчисленное количество писем. Со мной Количка Ге, с к[оторым] отдыхаю. В семье не радостно: Маша болела (вчера кончилось, выкинула). Таня тревожна и мертва. Миша ошалел. Андр[юша] сомнителен. С С[оней] живу хорошо. Я стариковски спокоен. Вот и всё. Довольно много есть, что записать. Буду записывать на пропущенных страницах. В последнее время как будто ослабел интерес [к] Воскр[есению] и радостно чувствую другие, более важные интересы — понимание жизни и смерти. Многое как бы ясно. —
[188]2 Янв. 99. Записанное.
1) Мы хотим знать Бога, не зная Его законы. А нам дано знать только законы, и о Боге, о существовании Его мы заключаем только п[отому], ч[то] есть законы, и потому должен быть и законодатель.
2) Природа входит в человека и дыханием и нищей, так что человек не может не чувствовать себя частью ее и ее частью себя.
3) Искусство наше есть то же, что соус к пище. Если есть один соус — вкусно, но не будешь сыт и испортишь желудок.
4) Если бы только люди понимали, что истинная, законная, плодотворная жизнь есть любовь, то они бы понимали, что пока нет любви, надо останавливаться жить. Как сосуд, в кот[ором] отстаивается вино — если идет гуща, значит не готово, и не надо лить, а надо ждать, а то погубишь и вино и гущу. —
[189]5) Управляет нашим миром насилие, т. е. злоба, и потому находящееся всегда в обществе большинство — несамостоятельные, шаткие члены: женщины, дети, неумные — воспитываются злобой и переходят на сторону злобы. А надо бы, чтобы мир управлялся разумом, добром, тогда бы всё это большинство воспитывалось бы добром и переходило бы на его сторону. Для того же, чтобы это было, нужно, чтобы разум и добро проявляли себя, не унывая, заявляли бы о своем существовании — это очень важно.
6) Сложность знания — признак его ложности. Что истинно, то просто.
7) Как нехорошо, что люди, ищущие совершенствования, огорчаются клеветой, дурной славой, заслуженной (и еще лучше незаслуженной). Клевета, дурная слава дает возможность, наталкивает на деятельность, оценка которой только в нашей совести. А это так редко, так трудно и так полезно. Юродство — невольное — есть лучшая школа добра.
8) Записано: справедливость недостаточна. Есть....... нужно противодействовать. Не могу вспомнить, что это значит.
9) Физическая работа важна тем, что она мешает уму праздно и бесцельно работать.
10) Пожалуй, что важнее знать то, о чем не надо думать, чем знать то, о чем надо думать.
11) Женщины слабы и хотят не только не знать своей слабости, но хотят хвастаться своей силой. Что может быть отвратительней?
12) Человек добрый, если только он не признает своих ошибок и старается оправдывать себя, может сделаться извергом.
Писано 2 Янв[аря].
[190]Нынче 21 Февраля. Более шести недель не писал. Я всё в Москве. Сначала шло Воскр[есение], потом совсем остыл. Написал письмо фельд[фебелю] и в шведские газеты. Дня три, как опять взялся за Воскр[есение]. Подвигаюсь. Студенческая стачка. Они всё меня втягивают. Я советую им держаться пассивно, но писать письма им не имею охоты. Таня — слаба и духом и телом. Мне спине лучше. Живет интересный и живой француз Sinet. Первый религиозн[ый] француз. Очень многое нужно записать. Был в очень дурном духе, теперь хорошо.
22 Февр. 1899. Москва.
26 Июня 1899. Ясн. Поляна. Четыре месяца не писал, не скажу, чтобы дурно провел это время. Усиленно работал и работаю над Воскр[есением]. Есть много, есть недурное, есть то, во имя чего пишется. На днях был тяжело болен. Теперь здоров. С[оня] уедет нынче к сыновьям. Она была тяжело больна и теперь еще слаба. Всё продолжает[ся] критич[еское] время. Часто очень нежно жалко ее. Так было нынче, когда она прощалась. Тяжелые отношения из-за печатан[ия] и переводов Воскр[есения]. Но большей частью спокоен. Запущена переписка. Всё присылают деньги голодающим, а я ничего не могу, как только передавать их по почте. Количка со мной, помогает в работе. Сережа всякий раз радует, когда приезжает. Таня беспокоит своим легкомыслием, ушла[191] в эгоист[ическую] любовь. Она вернется, надеюсь. Продолжаю выписывать из книжечки.
14) Приближаясь к месту назначения, всё чаще и чаще думаешь о том месте, куда подъезжаешь. Так и приближаясь к смерти, к перемене назначения.
15) Только бы всегда помнить, что нет другого смысла жизни, другого способа найти радость жизни, как только исполняя Его волю. И как можно бы спокойно и радостно жить!
16) Во время болезни исполнять Его волю тем, чтобы готовиться перейти в другую форму.
17) Нам кажется, что настоящая работа это работа над чем-нибудь внешним — производить, собирать что-нибудь: имущество, дом, скот, плоды, а работать над своей душой — это так, фантазия, а между тем всякая другая, кроме как работа над своей душой, усвоение привычек добра, всякая другая работа — пустяки.
18) Бога не слушаются, а обожают.
Лучше не обожать, но слушаться.
19) Какое бы ты ни делал дело, будь готов всегда бросить его. Так и примеривайся — можешь ли отделиться.
21) Кажется странным и безнравственным, что писатель, художник, видя страдания людей, не столько сострадает, сколько наблюдает, чтобы воспроизвести эти страдания. А это не безнравственно. Страдание одного лица есть ничтожное дело в сравнении с тем духовным — если оно благое — воздействием, к[оторое] произведет худож[ественное] произведение.
22) Человечество это огромное животное, кот[орое] ищет и не может найти, что ему нужно. Очень медленно впечатления вызывают афекты, а афекты переда[ются] мозгу, и мозг вызывает поступки. Деятельность социалистов, либералов и революционеров это попытки гальванизировать, заставить действовать животное, возбуждая двигательные нервы и мышцы. А есть один орган, который произведет всё, если он цел, — это головной мозг в животном, в народе — религия.
23) Мне тяжело, я прошу Бога помочь мне. Да ведь мое дело служить Богу, а не Ему служить мне.
24) Жизнь индивидуальная, личная есть иллюзия, таком жизни нет, есть только функция, орудие чего-то.
25) Военное сословие есть пережиток, не имеющий применения — слепая кишка.
26) Мы жалуемся на упадок духа. Но это необходимо. Человек не может находиться на той высоте, на к[оторую] он поднимается иногда. А человек поднимается и тогда загипнотизировывает себя на время упадка. И во время упадка уже действует на основании того, что открылось ему в минуты подъема. Только уметь пользовать[ся] минутами подъема и уметь загипиотизи- ровывать себя.
27) Зло мира, причина его очень проста. Все ищут midi à 14 heures.[192] То в экономич[еском], то в политич[еском] устройстве. Сейчас читал рассуждение в немецк[ом] парламенте о том, как помочь тому, что крестьяне бегут в города. А разрешение всех вопросов одно, и никто не признает его и даже не интересуется им. А разрешение одно, ясно и несомненно: власть имеющие развратились, п[отому] ч[то] имеют власть и составили себе учение религиозное, соответствующее их развращению. И это самое учение они усиленно с детства прививают народу.[193]
Спасение одно: разрушение ложного учения.
28) Разница между людьми: NN думает о смерти и это не ведет его дальше вопроса о том, как, кому оставить деньги, где и как похоронить. И Паскаль думает о смерти.
29) Нельзя выдумать для жестоких поступков более выгодных условий, как то сцепление чиновников, к[оторое] существует в государстве.
30) Будущего нет. Оно делается нами.
31) Бесконечность времени и пространства не есть признак величия ума человеческого, а напротив, признак его неполноты, неизбежной ложности.
32) Мы думаем о будущем, устраиваем его, а ничто не важно, п[отому] ч[то] важно делать творческое дело любви, к[оторое] можно делать во всех возможных условиях, а потому совершенно безразлично, какое будет будущее.
33) Мы сердимся на обстоятельства, огорчаемся, хотим изменять их, а все возможные обстоятельства суть не что иное, как указания того, в каких сферах, как нужно действовать. Ты в нужде — работай, в тюрьме — думай, в богатстве — освобождайся... и т. п.
Всё равно, как лошадь сердится на тот путь, по к[оторому] ее направляют.
34) Пресса это лживость with a vengeance.[194]
35) Всё разрозненно — соединяет нас только Бог, живущий во всем. От этого он и любовь.
36) Понятия о Боге у человек[а] религиозного постоянно разрушаются, заменяясь новым, высшим пониманием.
37) Военное дело не только погибель трудов, не только жизней, но погибель добра.
Это о них: не мечите бисер. Ужасно, но без этого правила еще хуже.
39) Разве можно представить себе рабочего социалиста с верой в Иверскую? Стало быть прежде всего освобождение религиозное.
40) Как мы все согласны, что свободен только тот, кто поборет страсти, а потом, зная это, мы серьезно заботимся об освобождении людей, полных страстей.
41) Разумной убежденности никогда не бывает полной. Полная убежденность бывает только неразумная, в особенности у женщин.
42) Отвечай добром на зло, и ты уничтожишь в злом человеке всё удовольствие, к[оторое] он получает от зла.
43) Бог есть любовь. Мы знаем Бога только в любви, соединяющ[ей] всё. В себе узнаем Бога в стремлении к этому соединению.
44) Беспрестанно думаешь о том, что мне будет хорошо от добра. А добро есть или его нет, а не будет.
45) Всё дело в мыслях. Мысль начало всего. И мыслями можно управлять. И потому главное дело совершенствования: работать над мыслью.
27 Июня. Е. б. ж. Я. П.
Нынче 4 Июля. Я. П.
Всё время был болен обычной желудочной болезнью. Работа, очень увлекавшая меня, остановилась. Читал Uebersicht des 4 Evangelien. Христос — миф. И книга Кенворти, разумное изложение жизни Христа. Первое лучше. Нужна метафиз[ическая], нравствен[ная], эконом[ическая], т. е. религиозная истина. Она есть. Много хорошего думал, болея и приближаясь к смерти. Думаю часто с болью о брате С[ереже].
Записано 4.
1) Правительство разрушает веру. А вера нужна. Одни, насилуя себя, веруют в чудесное, нелепое, другие в науку. Но в какую? В современную. В современной же 99/100 ложь,[196] заблуждение. Во всякой современной науке тоже. Истина, открытая Богом, разумеется, — правда; религия и истина, добытая разумом человеческим, наука тоже, разумеется, — правда, да дело в том, чтò мы признаем открытым Богом и чтò добытым разумом человеческим.
2) Смерть есть разрушение тех органов, посредством кот[орых] я воспринимаю мир, каким он представляется в этой жизни: это разрушение того стекла, через кот[орое] я смотрел, и замена его другим.
3) Люди из образованных, употребляющие свое образование не на просвещение и освобождение рабочих классов, а на одурение его, подобны работникам, употребляющим свою силу не на поддержание жизни, а на разрушение ее. Это интеллигентные Пугачевы, Стеньки Разины, только в тысячу раз вреднее.
5 Июля 1899. Я. П. Е. б. ж.
28 Сент. 1899. Я. П. Всё работал над Воск[ресением]. Теперь запнулся на 3-й части. Уже давно не иду вперед. С[оня] в Москве. Я выработал себе спокойствие, не нарушавшееся. Не говорить. И знать, что так надо, что в этих-то условиях и надо жить. Здесь Илья, Соня с детьми, Андр[юша] с женой. Маша с мужем. Всё чаще и чаще думаю о философс[ком] опреде[лении] материи — пространства и времени. Нынче запишу, если успею.
Читал интересную книгу о том, что Хр[иста] никогда не б[ыло], а это миф. Вероятий за то, что это правда, столько же за, сколько против. Вчера с помощью Маши очистил все письма. Многие оставил неотвеченными. Думал за это время.
Всё болею. Редкий день без болей. Недоволен собой и нравственно. Очень опустился: не работаю физически и занят собой — здоровьем. Как трудно покорно переносить болезнь — идти к смерти без противления, а надо.
— думая стать выше ее.
2) Что такое память, к[оторая] делает из меня одно существо от детства и до смерти? Что такое это свойство, связывающее отдельные по времени существа в одно? Надо бы спросить: не что связывает, а что разделяет эти существа? Разделяет то свойство времени, вне к[оторого] я не могу видеть себя. Я один нераздельный от рождения и до смерти, но проявить и сознать себя я должен во времени. Я сейчас такой, какой я был и буду, но я должен был и долж[ен] буду проявлять и сознавать себя во времени. Должен же я проявлять и сознавать себя во времени для общения с другими существами и воздействия на них.
3) Я сорвал цветок и бросил. Их так много, что не жалко. Мы не ценим этой неподражаемой красоты живых существ и губим их, не жалея — не только растения, но животных, людей. Их так много. Культура — цивилизация есть не что иное, как загубление этих красот и заменение их. Чем же? Трактиром, театром...
4) Тебя упрекают в злобе, разврате, лжи, воровстве — приводят доказательства и т. п. Что надо делать? Отвечать вопросом: кот[орый] час? Пойдешь купаться? Видела ли NN и т. п. Это лучшее и единственное средство перенести эти обвинения и даже оправдаться в них.
5) Дороже всего на свете добрые отношения между людьми, а устанавливаются эти отношения не вследствие разговоров — напротив, от разговоров портятся. — Говорить как можно меньше и в особенности с теми людьми, с к[оторыми] быть в хорош [их] отношениях.
6) Питаясь, я уничтожаю пределы между собой и другими существами; производя детей, я делаю почти то же. Результаты разрушения матерьяльных пределов видны, результаты разрушения духовных преград и возникнов[ение] оттого единения не видно только п[отому], ч[то] оно обширнее.
7) Люди разделены (отделены от других существ), и это представляется им пространством. То же, что они нераздельны по существу, представляется им временем. Так это записано. Пространство разъединяет, время соединяет. Но это неверно. И время и пространство есть разделение, есть невозможность постигновения единства (неясно, но я понимаю. Разъясню после).
8) Братство естественно, свойственно людям. Не братство — разделение старательно воспитывают.
— слабость, неверие. То, что больше всего похоже на веру: просительная молитва есть, именно, неверие — неверие в то, что зла нет, что просить не об чем, что, если тебе худо, то это только тебе показывает, что тебе надо поправиться, что происходит то самое, что должно быть и при чем ты должен делать, что должно.
10) Сейчас пишу это холодно, с трудом понимая то состояние, при кот[ором] живешь только для Бога. И вижу из этого, как есть люди, к[оторые] совсем никогда этого не понимают, не знают никакой другой жизни, кроме мирской для людей. Я знаю это состояние, но сейчас не могу вызвать его в себе, а только вспоминаю о нем.
11) Всё, что живет без сознания, как я живу, когда сплю, как жил в утробе матери, живет не матерьяльно, т. е. не знает материи — а живет. Жизнь же есть нечто духовное. Стараясь вспомнить свое состояние до сознания, на пороге сознания — я знаю только чувство тяжести, довольства, наслаждения, страдания, но понятия о теле своем или чужом — нет. Понятие тела (материи) является только тогда, когда является сознание. Понятие тела является только п[отому], ч[то] сознание дает понять присутствие в себе начала всего (духовного). И в то самое время, как я сознаю, что я начало всего, я сознаю и то, что я не всё начало, а часть его. И вот эта-то частичность, пределы, отделяющие меня от всего, я и сознаю телом: своим телом и телами, окружающими меня.
ч[то] все желания того Бога, к[оторый] живет в тебе, всегда исполнятся, п[отому] ч[то] Бог всемогущ, и ничего не боялся бы, п[отому] ч[то] для Бога ничто не страшно.
13) Не думать, что знаешь, в чем именно воля Божия, а быть смиренным, и тогда будешь любовным, а воля Божия по отношению тебя только в этом.
14) Люди, уверяющие других, что разум не может быть руководителем жизни, это те, разум к[оторых] так извращен, что ясно видят, что он заведет их в болото.
15) Единственный случай, когда можно и должно человеку заниматься собой, — это, когда он чувствует себя несчастливым. Несчастье есть лучшее условие для совершенствования, подъема на высшую ступень, несчастье есть указание своего несовершенства. Надо радоваться этим случаям. — Это приготовление себя к работе, духовная пища.
16) То я простой человек Л[ев] Н[иколаевич], животное, а то я посланник Бога. Всё тот же человек, — но то публика, а то сам судья в цепи при исполнении своих высших обязанностей. Почаще надевать цепь. Я последнее время отвык, ослаб. Сейчас только вспоминаю.
18) Игры, карты, тенис, скачки заманчивы, п[отому] ч[то] они выдуманы для blasés.[197] Недаром мудрые учителя запрещали их. Игры искусственные развращают. Они нужны blasés, а простым рабочим людям достаточны самые простые, без приготовлений.
19) Только тогда и выработаешь истинную любовь, когда придется противодействовать обиде: побороть обиду любовью, полюбить врага.
20) Желают, волнуются, страдают только из-за пустяков или из-за дурного. Хорошее совершается без волнений. От того и слово сердце значит злость.
Сегодня 2 Окт. 1899. Я. П. — больше помню Бога в себе и смерть. Кажется, выбился из трудного места Воскр[есения]. Андрюша поразительно переменился к лучшему. Может ухудшится, но уж это б[ыло] и оставит следы. Кол[ичка] уехал. С[оня] приехала — нездорова. Продолжаю выписывать из зап[исной] книжки.
<1) Записано так: пространство вытекает из сознания пределов, из сознания своей отдельности: я — один, а в мире такие же в пределах существа — 2, 3, 4... ∞. Существа эти могут поместиться только в пространстве. Из сознания пределов вытекает и время... Нехорошо.> Всё это вновь передумывал и могу выразить так:
Отдельность, не всеобъемлемость нашего я выражается в том, что мы признаем собою часть движущейся материи: часть материи, кот[орую] мы признаем собою, дает нам понятие пространства; часть движения, к[оторое] мы признаем собою, дает нам понятие времени. Или иначе. Представить себе часть материи мы не можем иначе, как в пространстве; представить себе часть движения мы не можем иначе, как во времени. Пространство вытекает из невозможности представить себе два или много предметов вне времени. Время вытекает из невозможности представить себе два, много предметов вне пространства. Пространство есть возможность представить себе два, много предметов в одно и то же время, время есть возможность представить себе два, много предметов в одном и том же пространстве (один выйдет, другой войдет).
Разделение не могло бы быть в одном пространстве вне времени. Если бы не б[ыло] времени (движения), все предметы в пространстве были бы неподвижны и составляли бы не много предметов, а одно нераздельное, наполненное материей пространство. И разделение не могло бы быть в одном времени вне пространства. Если бы не было пространства, не могло бы быть движения, и я
Тело мое, сознаваемое мной, как я, и познающее всё остальное, есть движущаяся определенное время часть материи, занимающая определенное пространство.
Нехорошо, неясно, пожалуй и неверно.
2) Анархия не значит отсутствие учреждений, а только отсутствие таких учреждений, которым людей заставляют подчиняться насильно, а — такие учреждения, которым люди подчиняются свободно, по разуму. Казалось иначе не могло и не должно бы быть устроено общество существ, одаренных разумом.
Затем, что люди живут не отдельно, а в обществе, и если все страдают от греха каждого, то все и должны противодействовать ему.
4) Совесть есть память общества, усвояемая отдельным лицом.
5) В старости чувствуешь то же, что в путешествии: сначала мысли в том месте, из кот[орого] едешь, потом в самом путешествии, потом в том месте, куда едешь. Я испытываю это всё чаще и чаще, думая о смерти.
6)[198] — из тщеславия, к[оторое] завладева[ет] человеком и скрывает от него его отношения к Богу.
7)[199] Рост физический это только приготовление запасов для работы духовн[ой] служению Богу и людям, к[оторая] начинается при увядании тела.
Нынче 13 Окт. 99. Я. П. Всё не вполне здоров — так и надо. Но это не мешает жить, думать и двигаться к назначенному пределу. Воскр[есение] плохо двигается, послал 4 главы, кажется, нецензурные, но, по крайней мере, кажется, остановился на одном, и больше важных перемен делать не буду. Не переставая думаю о брате Сер[еже], но от погоды и нездоровья не могу собраться поехать. Таня, кажется, окончат[ельно] решила выходить. С[оня] была в Москве и нынче едет опять. У меня нынче какой-то умственный праздник и не нынче, а все последние дни: в Воскр[есение] вдумал хорошие сцены. Об отдельности, представляющейся нам материей в пространстве и движением во времени, всё чаще и чаще, и яснее и яснее думаю. Еще получил брошюры Westrup’a из Америки о деньгах, кот[орые] поразили, мне уяснив всё неясное в финансовых вопросах и сведя всё, как и должно б[ыло] быть, к насилию правительств. —
— запишу. Еще важная радостная мысль, хотя и старая, но к[оторая] мне пришла как новая, и радует меня очень, а именно:
1) Главная причина семейных несчастий та, что люди воспитаны в мысли, что брак дает счастье. К браку приманивает половое влечение, принимающее вид обещания, надежды на счастие, кот[орое] поддерживает обществ[енное] мнение и литература, но брак есть не только не счастье, но всегда страдание, кот[орым] человек платится за удовлетворение полов[ого] желания, страдание в виде неволи, рабства, пресыщения, отвращения, всякого рода духовных и физических пороков супруга, к[оторые] надо нести, — злоба, глупость, лживость, тщеславие, пьянство, лень, скупость, корыстолюбие, разврат — все пороки, кот[орые] нести особенно трудно не в себе, в другом, а страдать от них, как от своих, и такие же пороки физические, безобразие, нечистоплотность, вонь, раны, сумашествие... и пр., кот[орые] еще труднее переносить не в себе. Всё это, или хоть что-нибудь из этого, всегда будет, и нести приходится всякому тяжелое. То же, что должно выкупать: забота, удовлетворение, помощь, всё это принимается как должное; все же недостатки, как не должное, и от них страдают тем больше, чем больше ожидалось счастья от брака. Главная причина этих страданий та, что ожидается то, чего не бывает, а не ожидается того, что всегда бывает. И потому избавление от этих страданий только в том, чтобы не ждать радостей, а ждать дурного, готовясь переносить его. Если ждешь всего того, что описано в начале 1001 ночи, ждешь пьянства, вони, отвратительных болезней, то упрямство, неправдивость, пьянство даже можно не то, что простить, а не страдать и радоваться, что нет того, что могло бы быть, что описано в 1001 ночи, нет сумашествия, рака и т. п. И тогда всё доброе ценится.
— Не в этом ли и главное средство для счастья вообще? Не от того ли люди так часто несчастны, особенно богатые? Вместо того, чтобы сознавать себя в положении раба, к[оторый] должен трудиться для себя и для других и трудиться так, как этого хочет хозяин, люди вообразят себе, что их ждут всякого рода наслаждения и что всё их дело в том, чтобы пользоваться ими. Как же при этом не быть несчастным? Всё тогда, и труд, и препятствия, и болезни, необходимые условия жизни, представляются неожиданными страшными бедствиями. Бедные поэтому менее бывают несчастны: они вперед знают, что им предстоит труд, борьба, препятствия и потому ценят всё, что дает им радость. Богатые же, ожидая только радостей, во всех препятствиях видят бедствия и не замечают и не ценят тех благ, которыми пользуются. Блаженны нищие, ибо они утешатся, голодные — они насытятся, и горе вам, богатые...
14 Окт. 1899. Я. П. Е. б. ж.
27 Окт. 99. Я. П. — Таня (на последках и жалко), Ольга, Андр[юша], Жули и А[ндрей] Д[митриевич]. Хорошо, но часто хвораю: больше больных дней, чем здоровых, и оттого мало пишу. Отослал 19 глав очень неконченных. Работаю над концом. Много думал, кажется, хорошего.
1) О свободе воли — просто: человек свободен во всем духовном — в любви: может любить или не любить, больше и меньше. Во всём остальном он не свободен, следовательно, во всём матерьяльном. Человек может направить и может не направить свою силу на служение Богу. В этом одном (но это огромно) он свободен: может везти или быть везомым.
2) Война, суды, казни, угнетение рабочих, проституция и мн[огое] др[угое] — всё это необходимое, неизбежное последствие и условие того языческого строя жизни, в к[отором] мы живем, и изменить что-либо одно или многое из этого невозможно. — Что же делать? Изменять самый строй этой жизни, то, на чем он стоит. Чем? Тем, чтобы, во-первых, не участвовать в этом строе, в том, что поддерживает его: в военщине, в судах, податях, ложном учении и т. п., и во-вторых, делать то, в чем одном человек всегда совершенно свободен: в душе своей заменить себялюбие и всё, что вытекает из него — злобу, корысть, насилие и пр. — любовью и всем тем, что вытекает из нее: разумностью, смирением, милосердием и пр. Как колеса машины нельзя повернуть силой, они все связаны с шестернями и др[угими] колесами, а пустить и не пустить пар, к[оторый] задвигает их легко, так точно страшно трудно изменить самые внешние условия жизни, но быть добрым или злым легко. А это: быть добрым или злым — изменяет все внешние условия жизни.
3) Жизнь наша есть освобождение заключенного, расширение пределов, в которых действует беспредельное начало. — Представляется же нам это расширение пределов материей в движении. Предел расширения в пространстве представляется нам материей. Часть этой материи, которую мы сознаем собою, мы называем своим телом, другую часть мы называем миром. Предел расширения во времени мы называем движением. Часть этого движения, кот[орое] мы познаем собою, мы называем своей жизнью, другую часть называем жизнью мира. — Вся жизнь есть расширение этих пределов, освобождение от них.
Всё неясно, неточно.
Много не записано. Я в Москве. Таня уехала зачем-то с Сухотиным. Жалко и оскорбительно. Я 70 лет всё спускаю и спускаю мое мнен[ие] о женщинах, и всё еще и еще надо спускать. Женский вопрос! — Как же не женский вопрос! Только не в том, чтобы женщины стали руководить жизнью, а в том, чтобы они перестали губить ее.
Сейчас не писал всё утро. И думал два.
1) Мы говорим о цели жизни — хотя и не такой, к[оторая] б[ыла] бы понятна нам, но такой, к[оторая] б[ыла] понятна высшему разуму. Цель — всё равно, что причина. Причина — назад. — Цель — вперед. А причина, понятие причины (а потому и цели) является только тогда, когда есть время, т. е. существо в своем понимании ограничено временем. И потому для Бога и для человека, живущего божеской жизнью, цели нет. Есть жизнь, в к[оторой] растет сознание, вот и всё.
2) Капля, сливаясь с большей каплей, лужей, перестает быть и начинает быть. —
Почти месяц не писал. Был тяжело болен. Очень больно б[ыло] сутки, потом отдых и слабость. И смерть стала больше, чем естественна, почти желательна. Так и осталось теперь, когда выздоравливаю. Это новая радостная ступень. Кончил «Воскресен[ие]». Нехорошо. Не поправлено. Поспешно. Но отвалилось и не интересует более. Здесь Сережа, Маша с мужем, М[арья] А[лександровна]. Мне хорошо. Ничего не начинал еще писать. Больше всего занимает философия, но ничего очень не хочется. Отдыхаю. Написал письма. Попытаюсь выписать записанное.
1) (Пустяки
2) Одна из главных причин зла нашей жизни есть воспитываемая в нашем христ[ианском] мире вера в грубого, еврейского Бога личного; тогда как главный признак (если можно так выразиться) Бога в том, что он ничем не ограниченный, следовательно не личный.
3) Надо победить смерть — не смерть, а страх смерти, происходящий от непонимания жизни. Если только поймешь жизнь и необходимое благое условие ее — смерть, то перестанешь бояться ее, противиться ей. А перестанешь бояться ее —перестанешь служить себе смертному, а будешь служить не смертному Богу, от кот[орого] пришел и к к[оторому] идешь.
4) Материя есть всё то, что доступно нашим чувствам. Наука заставляет нас предполагать, что есть материя, недоступная нашим чувствам. В этой области могут быть существа, составленные из этой материи и ощущающие ее — эту недоступную нашим чувствам материю. Я не думаю, чтобы такие существа были, я только думаю, что наша материя и наши чувства, ощущающие ее, есть только одна из возможнос[тей] жизни.
5) Я раб, я червь, я царь, я Бог. Раб и червь — правда, а царь и Бог неправда. Напрасно люди придают особенное значение и величие своему разуму. Пределы человеческого разума очень недалеко и тотчас же видны. Пределы эти: бесконечность пространства и времени. Человек видит, что окончательные ответы на вопросы, кот[орые] он задает себе, всё удаляются и удаляются, и во времени, и в пространстве, и в обеих областях этих последнего ответа нет, п[отому] ч[то] обе области бесконечны. Разум человека имеет пределы очень недалекие. Он вполне годен только на ответы о том, как жить человеку. Только в этой области он дает окончательные ответы.
6) Читал о книге Энгельгарта. Эволюция прогресса жестокости. Я думаю, что тут есть большая доля правды. Жестокость увеличилась преимущественно пот[ому], что[200] совершилось, содействующее увеличению матерьяльного богатства[201] людей, разделение труда. Все говорят о выгодах разделения труда, не видя того, что необходимое условие разделения труда, кроме омашинения но между пастухом и фабричным ткачом не может быть общения. (Кажется неверно. Подумаю.)
7) Как Бог должен относиться к молитвам, если бы был такой Бог, к[оторому] можно бы было молиться? Так же, как должен бы относиться хозяин дома, в кот[ором] проведена вода, к кот[орому] пришли бы жильцы просить воды. Вода проведена, вам стоит только повернуть кран. Так же приготовлено для людей всё, что им может быть нужно, и Бог не виноват, что вместо того, чтобы пользоваться проведенной чистой водой, одни жильцы таскают воду из вонючего пруда, другие приходят в отчаяние от недостатка воды и молятся о том, что им дано в таком изобилии.
8) При существующем, разделяемом всеми мировоззрении теперешний экономический и политический строй есть наилучший — должны быть и войско, и суды, и капитализм, и проституция, и церковь. — И потому все осуждения существующего строя неосновательны, и все попытки изменить, улучшить его, не изменяя общего людям мировоззрения, грубо матерьялистического (разделяющего[ся] на атеизм и — церковное суеверие) — тщетны.
9) Можно личным опытом проверить истину о том, что Бог, часть кот[орого] есть мое я, есть , и опытным путем убедиться в этой истине. Как только нарушена любовь, прекращается жизнь, не хочется ничего делать — всё тяжело. И напротив, как только восстановляется любовь — помирил[ся], с кем ссорился, простил, получил прощение — так хочется жить, действовать — всё кажется легко и возможно.
10) Хорошо бы было хоть приблизительно цифрами, а потом графически выразить то количество труда — рабочих дней, кот[орыми] пользуются в своей жизни богатые люди. Более или менее приблизительно это выражается деньгами. Если я проживаю 10 р. в день, это значит, что на меня, не переставая, работают 20 человек. — (Неясно — )
11) Обыкновенно говорят: это очень глубокомысленно и потому не вполне понятно. Это неправда. Напротив. Всё то, что глубоко, то ясно до прозрачности. Как вода, которая бывает мутна на поверхности, а чем глубже, тем прозрачнее.
12) Одна — меньшая часть людей, около 20%, сумашедшая сама по себе — одержима манией эгоизма, доходящей до сосредоточения всех душевных сил на себе; другая — большая часть, около 80%, загипнотизирована научным, художественным, государственным и, главное, религиозным гипнозом и тоже не пользуется своим разумом. От этого успех в свете всегда достается сумашедшим, одержимым тем же сумашествием, каким одержимо большинство.
13) Испытываю чувство успокоения, удовлетворения, когда заболеваю, когда совершается разрушение пределов моей личности. Как только выздоравливаю, испытываю обратное: беспокойство, неудовлетворенность. Но есть ли это явные призна[ки] того, что разрушение пределов личности в этом мире — вступление жизни в новые пределы?
Дописал 19 Дек. 1899. Москва. Е. б. ж.
Здоровье нехорошо. Душевное состояние[202] хорошее, готов к смерти. По вечерам много народа — устаю. В 51 № не вышло Воскр[есение], и мне б[ыло] жаль. Дурно. Обдумываю философское определение жизни. Думал нынче о «Купоне» — хорошо. Мож[ет] б[ыть] напишу. — О фил[ософском] определ[ении] жизни.
<1) Человек есть часть целого. Или, вернее, человек сознает свою жизнь как часть целого — часть всего. Он сознает себя частью п[отому], ч[то] сознает себя ограниченным теми телами, кот[орые] соприкасаются с его телом. Чувства его указывают ему эти пределы — чувство есть одно осязание: осязание волн эфира глазом, волн воздуха ухом, запаха, вкуса носом, языком. Не будь этих чувств, человек не знал бы тел. Челов[ек] сознает себя частью Всего. Отдельность свою он сознает телом. Всё Ничего не выходит.>
Примечания
2 января. Стр. 217—219.
930. 2173—4. — В Москве Толстой был 2—19 декабря. В конце 1898 г. он усиленно занимался в Ясной Поляне «Воскресением». Поездки в Москву, которые он совершал неохотно, делая это для жены, нарушали ход его работы. См. об этом записи С. А. Толстой в ее дневнике (III, стр. 94, 98, 102).
931. 2174—5. ездил в Пирогово. Первого вернулся — Судя по записям С. А. Толстой в ее дневнике (III, стр. 97), Толстой 28 ноября поехал верхом в Пирогово, но возвратился не 1 декабря, а 30 ноября.
932. 217—8. За всё это время занимался исключительно Воскресеньем. — За период с 26 ноября 1898 г. но 2 января 1899 г. Толстой работал над окончанием «Воскресения» и корректурами романа. См. т. 33, стр. 363—365. Переписку Толстого этого времени по поводу «Воскресения» с В. Г. Чертковым, А. Ф. Марксом и другими лицами см. в тт. 88, 71 и 72.
933. 2178—9. сношения о духоборах и бесчисленное количество писем. — В декабре 1898 г. к Толстому в Москву приезжал духобор Семен Ефимович Чернов советоваться о возможном переселении духоборов в Арканзас. 10 и 21 декабря отбыли в Канаду из Батума два транспорта духоборов. Кроме того, Толстой вел обширную переписку по делам духоборов, см. тт. 71, 72, 84 и 88.
934. 21712. С С[оней] живу хорошо. — О яснополянской жизни в конце 1898 — начале 1899 г. см. ДСТ, III, стр. 102—107.
21 февраля. Стр. 219.
935. 2194—5 — Толстой приехал в Москву 10 января 1899 г. и пробыл там до 19 мая.
936. 2195. Сначала шло Воскр[есение], потом совсем остыл. — В январе и феврале 1895 г. Толстой работал над корректурами «Воскресения». См. т. 33, стр. 379—380.
Об охлаждении к работе над романом Толстой писал 15 февраля 1899 г. В. Г. Черткову. См. т. 88.
937. 2196 — Письмо бывшему фельдфебелю Михаилу Петровичу Шалагинову о несовместимости войны и христианства, о том, что войны нужны не народам разных стран, а правительствам, генералам и офицерам, чиновникам и купцам (т. 72, стр. 37). Письмо было отправлено в Англию Черткову и напечатано в «Листках свободного слова» 1899, № 5.
938. 2196. в шведские газеты. — Пацифистски настроенная группа шведской интеллигенции обратилась к Толстому, прося его высказать мнение о Гаагской мирной конференции. Первоначальный текст ответа Толстого и письмо шведов напечатаны в т. 72, стр. 9—16, Письмо Толстого разрослось в статью, которая была отправлена В. Г. Черткову и опубликована впервые в № 6 «Листков свободного слова» за 1899 г.
939. 2197—8. — Студенческое движение 1899 г. началось в Петербурге 8 февраля, когда студенты Петербургского университета, оскорбленные ректорским объявлением, грозившим студентам, в случае нарушения порядка во время университетского акта, разными репрессиями, сорвали со стен это объявление и освистали ректора проф. Сергиевича. Студенты с пением группами начали расходиться по домам, но у Румянцевского сквера были атакованы конными отрядами полиции, и над безоружными студентами была учинена дикая расправа. 12 февраля студенческий протест перебросился и в другие учебные заведения.
В 1899 г. студенческим движением было охвачено 30 высших учебных заведений. Начавшееся в академических рамках, оно скоро приобрело общественно-политический характер. Царское правительство повело борьбу со студентами излюбленным своим методом — отдачей в солдаты, узаконенной «временными правилами» 29 июля 1899 г.
В. И. Ленин в январе 1901 г. написал по поводу этих «правил» статью «Отдача в солдаты 183-х студентов» и призывал рабочих поддержать студенческие протесты (В. И. Ленин, Сочинения, т. 4, стр. 388—393).
Толстой сочувственно отнесся к студенческому движению и резко протестовал против правительственных мер борьбы с ним. См. статью Толстого «Студенческое движение» (т. 31); переписку его с Чертковым 1899 г. (т. 88); сборник под редакцией А. и В. Чертковых «Студенческое движение 1899 г. », изд. «Свободное слово», Purleigh 1900; «Листки свободного слова» 1899, № 8; «Дневник В. Ф. Лазурского» — «Литературное наследство» 1939, № 37-38, стр. 441, и воспоминания П. Е. Щеголева «Встречи с Толстым» — «Новый мир» 1928, кн. IX.
940. 2198. — Представители московского и петербургского студенчества приезжали к Толстому просить его выступить в защиту студенчества. См. об этом воспоминания П. Е. Щеголева — «Новый мир» 1928, кн. IX, стр. 210. С подобной просьбой обращался к Толстому и студент Петербургского университета С. Н. Салтыков.
941. 2198—9. Я советую им держаться пассивно, но писать письма им не имею охоты. — Тем не менее в 1899 г. Толстой начал писать статью «Студенческое движение». Публикуется впервые в т. 31.
942. 21911 — Эдуард Синэ. См. т. 72, стр. 4.
26 июня. Стр. 219—222.
943. 21917. над Воскр[есением]. — В весенние и летние месяцы 1899 г. заново написана последняя глава первой части «Воскресения». В это же время Толстой много работал над пятой и шестой, окончательной, редакцией романа, причем коренной переработке подверглась вся третья часть романа, в которой дана характеристика политических ссыльных. Подробнее см. в т. 33, стр. 388—392.
944. 21918. — См. ДСТ, III, стр. 119.
945. 21919. Она была тяжело больна — С. А. Толстая заболела 28 февраля воспалением легких и проболела с осложнениями до конца июня. См. ДСТ, III, стр. 117—119.
946. 21922—23. — Вследствие одновременного печатания «Воскресения» в России и за границей возникли недоразумения между издательством «Нивы» и В. Г. Чертковым, руководившим заграничными переводами и изданиями. См. письма Толстого к А. Ф. Марксу, т. 72, №№ 119 и 140, а также т. 33, стр. 414—422.
947. 21924. деньги голодающим, — Речь идет о пожертвованиях в пользу голодающих Самарской губ., которые Толстой стал получать после опубликования в «Русских ведомостях» 1899, № 62 от 4 марта, отчета об остатке средств, полученных им в 1898 г., и новых пожертвованиях. Вместе со своим отчетом Толстой там же опубликовал присланное ему А. С. Пругавиным письмо от 19 февраля 1899 г. с описанием размера голода 1899 г. и с призывом оказать общественную помощь голодающим. См. т. 72, №№ 52, 114, 134 и 150, и письма к А. С. Пругавину, там же. Личного участия в организации общественной помощи голодающим Толстой в 1899 г. не принимал.
948. 21925—26 — Н. Н. Ге(сын) жил у Толстого в начале 1899 г. в Москве и Ясной Поляне, помогая ему в корреспонденции, переписке рукописей «Воскресения» и чтении корректур.
949. 21926. Сережа всякий раз радует, когда приезжает. — Сергей Львович Толстой, возвратись из Канады 4 апреля 1899 г., жил постоянно в имении Никольское-Вяземское, наезжая в Ясную Поляну.
950. 22117. И Паскаль думает о смерти. — Блез Паскаль (1623—1662), французский ученый, математик, физик и философ. Книгу Паскаля «Pensée» [«Мысли»] Толстой не раз перечитывал. См. Дневники 1910 г., т. 58.
4 июля. Стр. 222—223.
951. 22234—35. Работа.... остановилась. — Работа над «Воскресением».
952. 22235—2231. Читал Uebersicht des 4 Evangelien. — Немецкая книга I. G. Verus, «Vergleichende Uebersicht der vier Evangelien», Leipzig [Bepyc, «Сравнительный обзор четырех евангелий», Лейпциг] 1897. Об этой книге Толстой писал П. И. Бирюкову 1 августа 1899 г. См. т. 72, № 153.
953. 2231. книга Кенворти, — Запись относится к книге Кенворти «The Anatomy of Misery», 1898. В переводе на русский язык, под заглавием «Анатомия нищеты», была опубликована в сборнике «Свободное слово» 1899, 2. К этой книге в 1900 г. Толстой написал предисловие. См. т. 34.
954. 2235 — Сергей Николаевич Толстой тяжело переживал неудачную семейную жизнь двух своих дочерей. См. его переписку с Толстым в сентябре и ноябре 1899 г., т. 72, №№ 180 и 207.
28 сентября. Стр. 223—227.
955. 22327—28. над Воск[ресением]. Теперь запнулся на 3-й части. — См. прим. 943.
956. 22328—31. С[оня] в Москве.... что в этих-то условиях и надо жить. — См. записи С. А. Толстой в ее дневнике (III, стр. 121).
957. 22335—36 — Книга Веруса, см. прим. 952.
958. 2241. с помощью Маши — Дочери Марии Львовны.
959. 2241—2 —См. т. 72, №№ 175—180.
2 октября. Стр. 227—228.
960. 2276—7. Кажется, выбился из трудного места Воскр[есения]. — Ср. запись 28 сентября.
961. 22821—25. 6) Правда.... его отношение к Богу. — Эту мысль Толстой развил в легенде «Камни».
13 октября. Стр. 228—230.
962. 228—32. послал 4 главы, кажется, нецензурные, — Первые четыре главы третьей части «Воскресения». См. письмо А. Ф. Марксу от 8 октября, т. 72, № 184.
963. 22833—35. Не переставая думаю о брате Сер[еже], но от погоды и нездоровья не могу собраться поехать. — Об этом Толстой подробнее писал С. Н. Толстому 8 ноября 1899 г., см. т. 72, № 207.
964. 22835—2291. Таня, кажется, окончат[ельно] решила выходить. — См. прим. 974.
965. 2296. брошюры Westrup’a — Alfred В. Westrup, «Plenty of Money» [«Много денег»], Нью-Йорк 1899.
966. 22935—36. описано в начале 1001 ночи, — Сказки «Тысяча и одна ночь» («Шехерезада»), сборник древнейших арабских сказок.
27 октября. Стр. 230—231.
967. 23019. Таня — Татьяна Львовна Толстая.
968. 23020. Ольга, Андр[юша], — Ольга Константиновна и Андрей Львович Толстые.
969. 23020. Жули — Юлия Ивановна Игумнова (1871—1939), художница, подруга Татьяны Львовны, бывала в Ясной Поляне с 1899 по 1907 г., выполняя у Толстого секретарские работы.
970. 23020 — Андрей Дмитриевич Архангельский, в то время студент Московского университета, был учителем младшего сына Толстого Михаила Львовича. В 1899 г. был исключен из университета, выслан из Москвы и жил в Ясной Поляне, помогая Толстому в переписке «Воскресения».
971. 23022. Отослал 19 глав очень неконченных. — Первые 19 глав третьей части «Воскресения», гл. I—IV — исправленные гранки и гл. V— XIX — рукопись.
972. 23023. Работаю над концом. — Романа «Воскресения».
20 ноября. Стр. 231.
973. 23122. Я в Москве. — Толстой приехал в Москву 9 ноября.
974. 23122—23. — Татьяна Львовна Толстая 14 ноября 1899 г. вышла замуж за Михаила Сергеевича Сухотина. На другой день они уехали за границу. См. ДСТ, III, стр. 121—122.
18 декабря. Стр. 232—234.
975. 2322—3. Был тяжело болен.... и слабость. — См. ДСТ, III, стр. 123.
976. 2325—6. Кончил «Воскресен[ие]». — Работа Толстого над «Воскресением» закончилась 16 декабря 1899 г. переработкой заключительных пяти глав. См. т. 33, стр. 396.
977. 2328. М[арья] А[лександровна]. — М. А. Шмидт.
978. 23210. Написал письма. — Из писем Толстого, написанных 18 декабря 1899 г., известны: В. Г. Черткову (т. 88), А. Т. Зацепину и Л. Л. Толстому (т. 72, №№ 227 и 228).
979. 23234. 5) Я раб, я червь, я царь, я Бог. — Цитата из оды Г. Р. Державина «Бог».
980. 233—9. 6) Читал о книге Энгельгарта. Эволюция прогресса жестокости. — Книга М. А. Энгельгардта «Прогресс, как эволюция жестокости», изд. Павленкова, СПБ. 1899. О Михаиле Александровиче Энгельгардте (1861—1915) см. т. 49 и т. 63, стр. 124—127.
20 декабря. Стр. 234—235.
981. 2351. В 51 № не вышло Воскр[есение], — Конец «Воскресения», гл. XV— XXVIII третьей части, вышел в свет 25 декабря 1899 г., в № 52 «Нивы».
982. 2352—3. Думал нынче о «Купоне» — К работе над повестью «Фальшивый купон» Толстой не приступал до 6 октября 1902 г. См. т. 54, стр. 145 и 496, и т. 36.
983. 2354. О фил[ософском] определ[ении] жизни. — См. зачеркнутую ниже запись.
Сноски