Живой труп (Варианты)

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

Уютная богатая гостиная. Две двери.

ЯВЛЕНИЕ I.

Входит Марья Васильевна.

Марья Васильевна (оглядывается).

Лиза. (Ждет. Идет к другой двери.) (Пожимает плечами.) Няня! Кто у вас дома?

[ЯВЛЕНИЕ II.]

Выходит няня.

Няня.

Лизавета Александровна вышли. Здравствуйте, Марья Васильевна. Вышли, вышли.

Марья Васильевна.

Как же мне сказали, что она дома?

Няня.

Лакей не знает, они задним ходом пошли.

Марья Васильевна.

Куда же она пошла ночью?

Няня (вздыхает).

Так, прогуляться вышли.

Марья Васильевна (вглядывается в лицо няни).

А Федор Васильич?

Няня.

Федор Васильич? Где же ему быть (вздыхает). Третью ночь не ночевали.

Марья Васильевна.

Няня.

Не глядели бы глаза, измучал ее.

Марья Васильевна.

Куда же она пошла?

Няня.

Его ли искать, или так. Уж это всегда. Как его нет, он закатится, и она всё ходит.

Марья Васильевна.

Как же я ее не встретила?

Няня.

Да она уж с часок как вышла, должно скоро вернется. Посидите. Она рада будет, а то всё одна сердечная. Изболелось сердце на нее глядя. Плохо жене за беспутным мужем.

Марья Васильевна.

Разве он беспутный?

Няня.

А то какой же? Как попали деньги, так и закатился к своим цыганкам.

Марья Васильевна.

Что же у них ничего не было, ссоры?..

Няня.

Какая же от Лизаньки ссора. От нее кроме добра он, кажется, ничего не видал.

Марья Васильевна.

Да ведь он добрый.

Няня.

Это какая же доброта. Обещался, клялся. А теперь вот... (Слышен звонок. Няня проходит к той двери, из которой вышла.) Должно она.

ЯВЛЕНИЕ III.

Лиза.

Нет, это невозможно. Я не могу больше. (Замечает Марью Васильевну.) А, Маша. Я ходила погулять. Я рада, что ты зашла. (Раздевается, отдает няне.) Возьмите, няня голубушка. Ну что, ты была вчера у Зверевых?

[ЯВЛЕНИЕ IV.

Лиза, Марья Васильевна.]

Марья Васильевна.

Лиза, ведь c’est le secret de la comedie.[215] Я всё знаю. Я знаю, что тебе не до этого, и знаю, то чтò тебя мучает, то и меня мучает. Зачем ты скрываешь. Он опять увлекся?

Лиза.

Увлекся. (Сразу начинает рыдать.)

Марья Васильевна.

Лиза! полно. Ведь нет никакой причины... отчаиваться...

Лиза, не отвечая, отрицательно качает головой.

Если бы он тебя не любил. А то ведь ты знаешь, что он весь твой, что это только временно un entrainement passager.[216] Ведь наверно его завлек[ли], и он не мог удержаться. Верно опять[217] Афросимов.

Лиза утвердительно кивает головой.

Всё это вино. Как? А он такой мягкий, добрый.

Лиза (успокоившись).

Зачем же вино, это ужасное вино. Зачем лишать себя человеческого образа...

Да, но ведь ты сама говорила, что он особенно мил, когда выпьет.

[Лиза.]

Я знаю это. И, что ужасно, я знаю, что он мучает [1 неразобр.] и напрасно и только когда выпьет, забывает всё. Но зато потом он забывает и меня и всё. Я не знаю, что он может сделать. Я почти уверена, что он изменяет мне.

Марья Васильевна.

Вот уж ни за что. И потом мне Миша рассказывал, цыганка только заманивает.

Лиза.

Да, но знать, что мой муж обнимает чужих женщин...

Марья Васильевна.

Они все та[кие]. Да зачем думать того, чего может быть нет. Дело в том, что надо бы теперь найти его.

Лиза.

Ах, есть ли, нет ли... Мне его ужасно жалко. Знаю я, как он будет раскаиваться, мучаться.

Марья Васильевна.

Да что, сердце у него золотое.

Лиза.

И теперь я бог знает что дала бы, чтобы найти его и напомнить о себе. Я хотела ехать к цыганам, но ведь это ужасно оскорбительно.

Марья Васильевна.

Кому?

Лиза.

И мне, и ему, и всем. Ах, это ужасно.

Марья Васильевна.

Знаешь что? Ведь я нынче дала rendez-vous[218] у тебя Каренину Виктору Ивановичу. Он сейчас придет. Скажи ему и пошли его.

Лиза.

Во-первых, я не могу принять его, а во-вторых, зачем я ему, чужому человеку, открою[219] всё свое унижение.

Он тебе меньше чужой, чем кто бы то ни было. Он любит тебя.

Лиза.

Перестань глупости. Если бы это и было, то raison de plus[220] не говорить ему.

Марья Васильевна.

Говори, не говори, он знает. И он один из тех людей твердых, даже холодных, но таких, которые раз полюбили, и полюбили той чистой...

Лиза.

Я прошу тебя не говорить мне про это. Муж мой может... одним словом: мне, больше чем когда-нибудь, хочется, нужно быть безупречной перед мужем, а говорить про то, про что ты говоришь, слушать это, мне стыдно, и я чувствую, что это дурно.

Марья Васильевна.

Ну, я очень жалею, что сказала тебе про это. Envisagez mes paroles comme non avenues,[221] a я просто предлагаю тебе обратиться к Каренину, как к вашему общему хорошему знакомому, товарищу и другу Федора Васильевича.

Лиза.

Обратиться в чем?

Марья Васильевна.

Просить его съездить сыскать Федю и повлиять на него.

Лиза.

Почему он?

Марья Васильевна.

А, во-первых, потому, что он имеет больше всех на него влияние (звонок), и, во-вторых, потому, что он тут.

Лиза.

Ты думаешь, что он может найти и привезти его?

Марья Васильевна.

Я уверена.

[ЯВЛЕНИЕ V.]

(входит и докладывает).

Каренин, Виктор Иванович.

Марья Васильевна (к Лизе).

Просить?

Лиза.

Проси. (К Марье Васильевне.) Ты проси его, а я сейчас пройду к себе. Я растрепана и глаза заплаканы.

Марья Васильевна.

Я поговорю с ним.

Лиза.

Не знаю, хорошо ли это.

(Уходит.)

[ЯВЛЕНИЕ VI.]

Марья Васильевна одна. Потом входит Каренин.

Каренин (оглядывается, здоровается).

А Лизавета Петровна?

Марья Васильевна.

Она дома, не совсем здорова.

Что же с Лизаветой Петровной? Что-нибудь серьезное?

Марья Васильевна.

И да, и нет. Я вам, как другу дома, скажу всё. J’y suis autorisée.[222] Она расстроена и почти больна от Феди.

Каренин.

А что? Неужели опять?

Марья Васильевна.

Да, вторые сутки его нет и, что хуже всего, деньги, которые он взял для выкупа серебра, 700 р., с ним — были, по крайней мере.

Каренин.

Ах, боже мой, боже мой! Ну и что же теперь?

Марья Васильевна.[223]

Лиза думает, что он у цыган, и думает, что если бы ему напомнить, остановить, он бы вернулся. Она, главное, хочет избавить его от раскаяния [?].

Каренин.

Как это на нее похоже. Среди страданий, причиняемых ей другим человеком, видеть только его страдания.

Марья Васильевна.

Я подала ей мысль просить вас поехать. Она несогласна на это.

Каренин.

Я, разумеется, буду только счастлив... (в это время входит Лиза) буду только счастлив, если могу служить вам.

ЯВЛЕНИЕ [VII.]

Лиза, Марья Васильевна, Каренин.

Лиза.

Я не хотела этого, но мне очень тяжело, а вы так добры.

Каренин.

Повторяю, что я счастлив, истинно был бы счастлив, если бы дело не было такое тяжелое для вас... что могу быть чем-нибудь и показать мою преданность. Дело же это, как мне сказала Марья Васильевна, близко и мне. Он мне тоже дорог, и я никогда не переставал любить его, а потому помочь ему для меня лично радость. Но простите меня. Это дело и для дела нужно знать все его условия. Что он? Где он? Что вы знаете. Скажите мне. И сейчас лечу и je tournerai ciel et terre[224] и сделаю всё, всё, что могу.

Лиза.

Ах, как это больно! Как трудно.

Каренин.

Не торопитесь. (Берет альбом, смотрит.) Я слушаю.

Лиза.

Ну вот. Вы ведь знаете его. Это было еще до праздников, был такой период, и он так много истратил денег, что надо было занять, и мы заложили разные вещи.

Марья Васильевна.

То есть твои бриллианты.

Лиза.

Всё равно, чтò заложили. Но только на днях получили деньги, и он третьего дня поехал выкупать. Только что он выходит, навстречу этот ужасный Паша Афросимов.

Каренин.

Для меня вечная загадка, как такой тонкий, умный, поэтический человек, как Федя, может водиться с такими людьми, как этот Паша.

Лиза.

А вот водится, и этот ужасный Паша имеет на него влияние.

Каренин.

Удивительно.

Лиза.

— пишет, чтоб я не беспокоилась, что он может быть поедет за город. И другой день, и третий, и его нет. Следы, которые мы имеем, это то, что няня узнала от извощика, что он у цыган.

Каренин.

А много было денег?

Лиза.

Тысяча триста рублей. Но деньги — бог с ними. Я всего боюсь. Неужели вы поедете?

Каренин.

Сейчас, сию минуту. (Встает.) Если бы вы знали, как вы, ваше семейство близко мне. Прощайте. Во всяком случае извещу вас, нынче до которого часа?

Марья Васильевна.

Я буду у нее до часа. И до часа мы ждем вас.

Каренин.

Или завтра. (Целует руку, уходит.)

ЯВЛЕНИЕ [VІІІ.]

Лиза, Марья Васильевна.

Марья Васильевна.

Не понимаю, не понимаю, как страдать от человека, который меняет тебя на цыганок, и знать, что есть такой человек, как Анатолий Каренин — честный, благородный 30-летний ребенок, умный, твердый и весь отдавшийся тебе душой и телом, и отталкивать его. Ведь он любит тебя первой и единственной любовью.

Лиза.

Что же мне за дело.

Марья Васильевна.

Лиза, ты ведь любишь его.

Лиза .

Как ты можешь говорить этакие глупости, гадости. Я люблю Федю, и для меня нет других, как же я могу любить его.

Марья Васильевна.

Всё равно что сказать, что я люблю апельсины, как же я могу любить атлас. Я люблю и апельсины и атлас. Ты любишь его.

Лиза.

Маша, мы поссоримся, если ты будешь говорить это.

Марья Васильевна.

А я говорю, что любишь и хорошо делаешь.

Лиза (озлобленно).

Как ты можешь говорить такие гадости и пакости. И за что ты мучаешь меня. Мне и так тяжело. (Убегает в слезах.)

Марья Васильевна пожимает плечами и улыбается.

Занавес.

КАРТИНА 2-я

[ЯВЛЕНИЕ I.]

Комната у цыган. Хор поет цыганскую песню (Романс). Федя сидит у стола (на столе шампанское и стаканы). Паша на полу, два офицера и музыкант у стола записывает.

Федя (к музыканту).

Не запишешь, нельзя. Это степь, это десятый век, это не свобода, а воля. Живо, чавалы! (Вскакивает и делает выходку.)

Цыгане и одобрительно улыбаются и, продолжая петь, хлопают. Садится. Песня кончается.

Цыган.

Федя.

Матреша! Ночку. Хочу Ночку, хочу плакать. (Махает руками, плачет.) Ну что ваш Бетховен.

Паша (берет гитару).

Теперь мою. (Поет в два голоса.)

Федя (подсаживается к Маше, облокачивает ей о плечо голову).

Это глупости — только портит впечатление.

Маша.

Что же, пускай поют. Что же, купите цветочков, а то дайте.

Федя.

И это отлично! Прямо, грубо, честно. (Вынимая из кармана штанов.) На, на. (Песня кончается.) Ну отдохните.

Цыгане, цыганки уходят, остаются парочки. Паша с Матрешой, офицер с Гашей, музыкант пишет, цыган перебирает вальс на гитаре.

И зачем может доходить человек до этого восторга, а не может продолжать его. Ах, хорошо! Хорошо тебе? Ну поцелуй.

[ЯВЛЕНИЕ II.]

Те же. Входит цыган.

Цыган .

Вас барин спрашивает.

Федя.

Какой барин?

Цыган.

Барин хороший (барорай).

Федя.

Ну что же, зови.

Цыган.

Просит вас одних. Чтоб вы вышли.

Федя.

Ладно. Да вы здесь оставайтесь. А наши уйдут.

Говор по-цыгански. Все уходят.

Ну и прекрасно. Передохните и потом всю пляску сначала, а потом спать. Зови.

[ЯВЛЕНИЕ III.]

Входит Каренин в шубе (оглядывается строго).

Федя.

А, Анатолий! Вот кого не ждал. Вот ты говоришь цыгане не музыка, спроси Кроля. Нет, вы спойте ему[225] Ночку.

Каренин.

J’ai à vous parler sans témoins.[226]

Федя.

О чем? Говори. Это всё друзья. Снимай, снимай.

Каренин.

Je viens de chez vous. Votre femme m’a chargé.[227]

Федя.

Ну, уйдите, уйдите... Почему ты? И что ты?

Каренин.

Я ни за что бы не позволил себе вмешиваться в твое семейное дело.

Федя.

Я думаю — именно.

Каренин.

Да, да, но я приехал вечером и застал Лизавету Петровну больную, несчастную, а Марья Васильевна была там и она сделала, может быть, нескромность, сказав мне, но она сказала, и Лизавета Петровна просила меня. Я не мог отказать.

Федя (слушает молча, глядя ему в лицо).

Я все-таки не понимаю...

Каренин.

Послушай, Федя, тут дело не во мне и в тебе. Меня ты знаешь, я весь отдаюсь тебе. Если тебе неприятно мое вмешательство, прости меня (дрожащим голосом), дело не во мне и в тебе, а в ней. Она ужасно страдает. А ты любишь ее, ты добр — Федя, поедем.

Федя.

Ты лучше меня. Какой вздор. Лучше меня не трудно быть. Я негодяй, а ты хороший, хороший человек. Но что же делать? Что же делать? Ты видишь меня, какой я теперь. Как мне ехать к ней.

Каренин.

Так поедем ко мне. Заснешь.

Федя.

А завтра что? Как я приду к ней. Ах, какой я негодяй.

Каренин.

Все-таки поедем со мной.

Федя.

Сейчас не могу. Побудь здесь полчаса и потом поедем. Я обещал тут.

Как ты можешь что-нибудь ставить наравне с тем, что там, что она страдает.

Федя.

Ну, довольно. Не могу. Теперь. Если бы я тебя слушал, я бы у тебя же повесился. Теперь мне надо забыться. Я приеду, даю честное слово, через два часа я буду у тебя. Маша! (Входит цыганка.) Через два часа живого или мертвого отправьте меня к нему, Каренину, Тверской бульвар.

Маша.

Мы знаем.

Федя.

А теперь Лён (пьет). Ты послушай.

Цыгане сходятся и начинают петь, во время песни Каренин уходит.

[ЯВЛЕНИЕ IV.

Те же без Каренина.]

Федя.

Чудесно. Обходи с гитарой. (Оглядывается.) Удрал Каренин. Ну, чорт с ним. Обходи нас. (Кидает деньги.)

Цыгане разбредаются.

(Садится с Машей.)

Ты знаешь, кто это?

Маша.

Слышала фамилию.

Федя.

Маша.

Что же, это нехорошо. Надо к ней ехать. Надо ее пожалеть.

Федя.

Маша, ты пойми, как это бывает. Этот Каренин ее любил девушкой, и он лучше меня в сто раз, а она меня, дурака, полюбила.

Маша.

Любовь не спрашивается.

Федя.

А ты почем знаешь?

Маша.

Должно знаю.

Федя.

Ну, поцелуй меня. Чавалы. Еще «Лён» и тогда шабаш.

Начинают петь.

Ах, хорошо. Кабы только не просыпаться, так бы помереть.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ 2.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.

Кн. Абрезков — 60-летний элегантный холостяк. Бритый с усами. Старый военный, с большим достоинством и грустью.

Ан[на] Дм[итриевна] Каренина — мать Виктòра, молодящаяся 50-летняя grande dame. Перебивает речь французскими словами.

Лиза.

Федя.

Лакей.

[КАРТИНА 1.]

Кабинет Анны Дмитриевны. Роскошно скромный, полон сувениров.

ЯВЛЕНИЕ I.

Анна Дмитриевна пишет письмо. [Входит] лакей.

Лакей.

Анна Дмитриевна.

Ну, разумеется. (Оборачивается и поправляется перед зеркалом).

ЯВЛЕНИЕ II.

Князь Абрезков (входя).

J’espère que je ne force pas la consigne.[228] (Целует руку.)

Анна Дмитриевна.

Вы знаете, что vous êtes toujours le bienvenu.[229] A теперь, нынче особенно.

Князь Абрезков.

Всё Виктòр?

Анна Дмитриевна.

Ах, я начинаю отчаиваться. Il est ensorcelé, positivement ensorcelé.[230] Я никогда не встречала в нем такой настойчивости, такого упрямства, такой безжалостности, равнодушия ко мне.

Князь Абрезков.

Но что же именно, как стоит дело?

Анна Дмитриевна.

Хочет жениться, муж дает развод, он идет на это, и вся эта грязь, адвокаты, вину на себя. Tout ça est dégoutant.[231] И это он, Виктòр, который так чуток на всё грязное. Это не отталкивает его. Я не понимаю.

Князь Абрезков.

Анна Дмитриевна.

Да, но отчего же в наше время любовь могла быть любовью чистой, любовью дружбой, которая идет через всю жизнь. Такую любовь я понимаю, ценю.

Князь Абрезков.

Благодарствуйте, Анна (целуя ее руку). Что делать? Теперь новое поколение уж не может довольствоваться идеальными отношениями, la possession de l’âme ne leur suffit plus. Ils veulent posseder.[232] Что делать. Но в чем же теперь дело?

Анна Дмитриевна.

Он настоял на том, чтобы я приняла ее и нынче (смотрит на часы) во 2-м часу, стало быть, сейчас, должна приехать. Я обещала Виктòру принять, но понимаете, что уже это ее посещение связывает меня, укрепляет его.

Князь Абрезков.

Вы совсем не знаете ее?

Анна Дмитриевна.

Никогда не видала. Но боюсь ее. Не может хорошая женщина согласиться оставить мужа. И говорят, очень хорошего человека. И войти в семью против воли, нарушить всё счастье. Чего я не понимаю, так это как может Виктòр с своими убеждениями согласиться на женитьбу на разведенной. Сколько раз — недавно он при мне горячо спорил с Спицыным, доказывая, что развод несогласен с истинным христианством, и теперь сам идет на это. Если она могла его так charmer à un tel point,[233] я боюсь ее. Но, впрочем, я вас позвала, чтобы слышать вас, и всё только сама говорю. Что вы думаете? скажите. Что по-вашему? Как надо? Вы говорили с Виктòром?

Князь Абрезков.

Я говорил с ним. И я думаю, что он любит ее, привык любить так, любовь эта взяла такую власть над ним — а он человек медленно, но твердо принимающий. Что вошло ему в сердце, то уже не выйдет. И он никого, кроме ее, любить не будет и без нее и с другой счастлив быть не может.

Анна Дмитриевна.

А как Маша Казанцева пошла бы за него. И какая девушка и как любит...

Князь Абрезков

C’est compter sans son hôte.[234] Это теперь совсем несбыточно. И я думаю, лучше покориться и помочь ему жениться.

Анна Дмитриевна.

На разведенной, чтобы он встречал мужа своей жены. Я не понимаю, как вы можете спокойно говорить про это. Разве это та женщина, которую мать может желать женой своего единственного сына и такого сына?

Князь Абрезков.

Женщина она несчастная, но очень хорошая. Я и встречал ее, и знаю ее по племяннице Нелли. Она дружна с ней. Кроткая, добрая, любящая и нравственная женщина.

Анна Дмитриевна.

Нравственная женщина, которая решает[ся] бросить мужа.

Князь Абрезков.

Я не узнаю вас. Вы недобры, вы жестоки. Муж ее один из тех людей, про которых говорят, что он только сам себе враг.

Но он еще больше жене враг. Это слабый, совершенно падший, пьяный человек. Он промотал всё свое состояние, всё ее состояние — у нее ребенок — человек просто несчастный. Он возьмет деньги, чтоб заплатить в банк, кидает и прокучивает их где-то с приятелями. Мало того, как только он напьется, так он делает ей неверно[сти].

Анна Дмитриевна.

Ах, какая грязь, какая грязь. И я должна пачкаться в ней.

Князь Абрезков.

Анна! А ваша религия?

Анна Дмитриевна.

Да, да, прощение. «Как и мы оставляем должн[икам] нашим». Mais c’est plus fort que moi.[235]

Князь Абрезков.

Ну как же ей жить с таким человеком. Если бы она и не любила другого, она должна бы была это сделать. Для ребенка должна. Он сам, муж, умный и добрый человек, когда он в своем уме, советует ей это сделать...

[ЯВЛЕНИЕ III.]

Лакей.

Лизавета Андреевна Протасова.

Марья Дмитриевна.

Просите. (К кн. Абрезкову.) Нет, вы останьтесь.

[Лакей уходит.]

[ЯВЛЕНИЕ IV.]

Марья Дмитриевна, Абрезков.

Князь Абрезков.

Я думал вам легче en tête-à-tête.[236]

Марья Дмитриевна.

Нет, я боюсь. (Суетится.) Если я захочу остаться с ней tête-à-tête, я кивну вам. Ça dépendra...[237] <Я мигну вам.> А то мне остаться одной с ней, это свяжет меня. Я тогда так сделаю вам.

Князь Абрезков.

Я пойму. Я уверен, что она понравится вам. Только будьте справедливы.

Марья Дмитриевна.

Как вы все против меня.

Входит Лиза в шляпе, в визитном платье.

Марья Дмитриевна (приподнимаясь).

Я жалела, что не застала вас, но вот вы так добры, что сами приехали.

Лиза.

Я никак не ожидала. Я так благодарна вам, что вы пожелали меня видеть.

Марья Дмитриевна.

Вы знакомы? (указывает на князя Абрезкова).

Князь Абрезков.

Как же, я имел честь быть представлен. (Shake hands.[238] Садятся.) Моя племянница Нелли мне часто говорит про вас.

Лиза.

Да, мы дружны были очень. (Оглядывается робко на Марью Дмитриевну.) И теперь дружим. (К Марье Дмитриевне.) Я никак не ожидала, что вы пожелаете меня видеть.

Я знала хорошо вашего мужа. Он[239] был дружен с Виктором и бывал у нас до своего переезда в Тамбов. Кажется, там он женился на вас.

Лиза.

Да, мы там женились.

Анна Дмитриевна.

А потом, когда он опять переехал в Москву, он уже не бывал у меня.

Лиза.

Да он нигде почти не бывает.

Анна Дмитриевна.

И не познакомил меня с вами.

Неловкое молчание.

Князь Абрезков.

Последний раз я встретил вас у Денисовых на спектакле. <Вы помните.> Очень было мило. И вы играли.

Лиза.

Нет... да... как же, помню. Я играла. (Опять молчание.) Марья Дмитриевна, простите меня, если вам неприятно то, что я скажу, но я не могу, не умею притворяться. Я приехала потому, что Виктор Александрович сказал... потому, что он, т. е. потому что вы хотели меня видеть... Но лучше всё сказать... (Всхлипывает.) Мне очень тяжело... а вы добры.

Князь Абрезков.

Да, я лучше уйду.

Анна Дмитриевна.

Да, уйдите. До свиданья.

[ЯВЛЕНИЕ VI.

Анна Дмитриевна, Лиза.]

Анна Дмитриевна.

Послушайте, Лиза, не знаю да и не хочу знать, как вас по отчеству.

Лиза.

Андреевна.

Анна Дмитриевна.

Ну, всё равно — Лиза. Мне вас жаль, вы мне симпатичны. Но я люблю Виктора. Я одно существо на свете люблю. Я знаю его душу как свою. Это гордая душа. Он был горд еще 7-летним мальчиком. Горд не именем, не богатством, но горд своей чистотой, своей нравственной высотой, и он соблюдал ее. Он чист, как девушка.

Лиза.

Я знаю.

Анна Дмитриевна.

Он никого женщин не любил. Вы первая. Не скажу, что я не ревную к вам. Я ревную. Но мы, матери — у вас еще маленький, вам рано — мы готовимся к этому. Я готовилась к тому, чтобы отдать его жене и не ревновать. Но отдать такой же чистой, как он...

Лиза.

Я... Разве я.

Анна Дмитриевна.

Простите, я знаю, вы не виноваты, но вы несчастны. И я его знаю. Теперь он готов всё перенести и перенесет и никогда не скажет, но будет страдать. Его оскорбленная гордость будет страдать, и он не будет счастлив.

Лиза.

Я думала об этом.

Анна Дмитриевна.

Лиза милая. Вы умная, хорошая женщина, если вы любите его, то вы хотите его счастья больше, чем своего. А если так, то вы не захотите связать его и заставить раскаиваться — хотя он не скажет, никогда не скажет.

Лиза.

Я знаю, что не скажет. Я думала об этом и задавала себе этот вопрос. Я думала и говорила ему. Но что ж я могу сделать, когда он говорит, что не хочет жить без меня. Я говорила: будем друзьями, но устройте себе свою жизнь, не связывая свою чистую жизнь с моей несчастной. Он не хочет.

Анна Дмитриевна.

Да, теперь не хочет.

Лиза.

Анна Дмитриевна.

Да, да, я полюбила вас. (Целует ее. Лиза плачет). Но все-таки, все-таки это ужасно. Если бы он тогда, когда вы еще не выходили замуж, полюбил вас.

Лиза.

Он говорит, что полюбил тогда, но не хотел мешать счастию друга.

Анна Дмитриевна.

Ах, как это всё тяжело. Но всё будем любить друг друга и бог поможет нам найти то, что мы хотим.

[ЯВЛЕНИЕ VII.]

Виктор (входя).

Мама милая. Я всё слышал. Я ожидал это, вы полюбили ее. И всё будет хорошо.

Лиза.

Как мне жалко, что вы всё слышали. Я бы не говорила...

Анна Дмитриевна.

Все-таки ничего не решено. Я могу сказать одно, что если бы не все эти тяжелые обстоятельства, я бы рада была (целует ее).

Виктор.

Пожалуйста только не меняйтесь.

Занавес.[240]

Номер в гостинице.

[ЯВЛЕНИЕ I.]

Федя[241] (один лежит на диване, читает и курит. Останавливается и смотрит, изредка проговаривает: ) Скверно! Очень скверно! Ну что же можно... Скверно.

За дверью раздается фортепьяно и пение.

[ЯВЛЕНИЕ II.]

Входит Афросимов.

Афросимов.

Искал, искал тебя как иголку в стогу. Какая тебя нелегкая сюда занесла. Спасибо чавалы сказали, где ты, а то бы в жизнь не нашел.

Федя.

Незачем искать было. Я нарочно ушел.

Афросимов.

Вот вздор. От приятеля ушел. От меня не уйдешь. Везде с тобой, в огонь и в воду.

Федя.

Да ты уже выпил?

Афросимов.

Чего же дожидаться. Сейчас и ты выпьешь. Эй. (Звонит.) Если только тут достать. Ну нашел местечко. Это только пьяные актеры тут могут жить. (Входит лакей.) (Лакей уходит.)] Ну теперь рассказывай.

Федя.

Да что рассказывать. Скверно. Совсем ослаб.

Афросимов.

Ведь мы с тобой не видались с тех пор, как за тобой тогда Каренин приезжал.

Федя.

С тех пор и пошло скверно. Приехал домой. Опять каяться, опять сознание своей пакости и ее достоинств. Деньги все тогда ухлопал, потом, не прошло недели, приехал Демин, поехали обедать, ввечеру опять у цыган. Продал часы, портсигар и не поехал домой, не могу. Скверно.

Афросимов.

А Маша что, бегала к тебе?

Федя.

Машка удивительная натура, как петь стала.

Афросимов.

Еще бы, превосходно.

Федя.

Нет, ты не слыхал, что она теперь делает. Это удивленье. И как меня такого, каким я есть, любит. От своих цыган бегает, понимаешь? Готова сейчас на всё. Говорит убегу из хора, ничего мне не нужно. И пить мне не дает. Поддерживает меня, настоящим манером любит.

Афросимов.

Ну, а хор что?

Федя.

Ругаются. Денег у меня ведь нет...

Афросимов.

Да что же ты будешь делать?

Федя.

Я? Да ничего. Что выйдет, то и будет. Одно знаю, что к жене не пойду и ее губить не буду.

[ЯВЛЕНИЕ III.]

Лакей.

Дама[242] к вам, барин.

Федя.[243]

Не цыганка?

Лакей.

Нет, настоящая дама.

Федя.

Ну веди (прибирает номер). Кто бы это мог быть.

Афросимов.

Сердцеед. Какая-нибудь Паша.

Федя.

Нет, брат, этим я не грешен. Кроме Маши никого.

[ЯВЛЕНИЕ IV.]

Входит Лиза.

Афросимов (уходит).

Лиз[авете] Андр[еевне] мое почтение. Вот и я его только нашел.

Лиза (холодно).

Нашли? Федя! Я последний раз к тебе. Я не могу так расстаться с тобой. Федя, не думай, что нет возврата. Забудем всё, пойдем.

Федя.

Лиза,[244] не искушай меня, ты свободна. Мало того, что свободна. Я знаю, он любит тебя. Выходи за него. Зачем мне томить тебя. Я не пойду. Это верно, верно, верно.

Лиза.

Федя.

Федя.

Не Федя, а Федор Михайлович, а вы Лизавета Андреевна. Прощайте. И дай бог вам всего хорошего, искренно любо[вной] жи[зни], прощайте. (Отворяет ей дверь.)

Она уходит.

Федя (один).

Так и надо. Вот это так.

[ЯВЛЕНИЕ V.]

Входит лакей с бутылкою и закуской.

Федя.

Конец отрезал и запечатал. Ну, давай — выпьем.

Лакей.

Теперь не дама, а цыганочка.

Федя.

Зови, зови.

[ЯВЛЕНИЕ VI.]

Федя, Афросимов, Маша.

Маша.

Опять. А обещал! Что же это, Федя, нехорошо.

Федя (целует ее).

Ну, после будет хорошо. Садись. Пей.

Маша.

Ты знаешь, не пью. А вы что М. Ф. всё его сбиваете, грех вам.

Федя (поет).

Маша, споем.

Маша.

Некогда, я за делом зашла.

Федя.

Ну какое же дело?

Маша.

Да вот вы выдьте, М. Ф. (Афросимов уходит.) Знаю, что у тебя денег нет, так вот возьми пока (подает ему деньги).

Федя.

Ах дура. Да я издохну, у тебя не возьму, а тебя зацелую. И божилась и клялась побывать к нему на час. Мишка. Иди. Что она выдумала, денег мне принесла. А, какова?

Маша.

Я пойду.

Федя.

Ну, не обижайся. (Целует ее.)

Афросимов.

Эка девка милая.

Федя.

Да что говорить.

Афросимов.

Счастливчик ты.

Федя.

Всё хорошо. Одна пакость. Обещал ей развод дать.

Афросимов.

Кому?

Федя.

.[245] Ушла чортова кукла. Милая девочка, милая. Ну, выпьем. И поедем к ним.

Афросимов.

Айда!

Федя одевается.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ 3.

Квартира скромная, постель, письменный стол, диван. Федя сидит один за столом и пишет. Откидывается. Думает. Опять пишет. Перечитывает. Улыбается.

Федя.

Верно. Да. (Опять пишет.)

В дверь стучат.

Женский голос (из-за двери).

Что ты заперся, Федор Иваныч. Федя. Отопри.

Федя встает, [открывает]. Входит Маша.

Маша.

Что же не пошел на службу?

Федя (удивленно).

Да, на службу. Я и забыл.

Маша.

Ах, голубчик ты мой, что ж ты делаешь это? Ведь они сказали посмотрят, как ты будешь акуратен.

Федя.

Ну, ничего разок. Ну, поцелуй меня.

Маша (целует).

(Федя хочет обнять. Маша отталкивает.) Ну, знаешь что, только по сих пор (показывает на рот). Ну, отчего же ты не пошел?

Федя (идет к столу, берет тетрадь).

А вот видишь ли. Я хочу службу бросить.

Маша.

Ну вот. Они и говорят, что не будет.

Федя.

Кто они? Да кто бы они ни были, все они врут. Я, видишь ли, давно уже начал рассказ. Тот, как бишь его, читал. Говорит, немножко поправьте, докончите. Я с радостью 200 р. дам. Ну что ж. На кой чорт служба, когда я могу этим добыть. Вот я и засел. И хорошо выходит. Хочешь прочту.

Маша (щелкает языком и качает головой).

Ходил бы на службу, а это само собой.

Федя.

Не могу. Не могу глупости писать, считать деньги чужие. Да еще нечестные. Не могу.

Маша.

Всё меняется. Ну как же от меня денег брать не хотите, а сами не зарабатываете. Как же нам быть? Разойтись видно.

Федя.

Вздор говоришь. Перестань. Слушай лучше, как я травил лисицу.

Маша.

Очень мне нужна твоя лисица. Чорт с ней. Если бы ты меня любил, ты бы не бросал место. Сто рублей в месяц всё жить можно. А то что, лисицу какую-то. И зачем я тебя полюбила.

ДЕЙСТВИЕ 1.

<Сцена перегорожена: маленькая комната, спальня, кроватка детская с ребенком, горит ночник. Другая часть: гостиная, кабинет дамский, диван, ширмочки, письменный стол, шифоньер, много портретов. В спальне сидит Лиза и вяжет. В кабинет входит М[арья] В[асильевна].>

<Уютная гостиная. Две двери — одна отворена.>

ЯВЛЕНИЕ I.

Входит Марья Васильевна, оглядывается, за ней горничная.

Горничная.

Верно, в спальне.

Марья Васильевна.

Лиза. (Ждет. Идет к другой двери.)

[ЯВЛЕНИЕ II.]

Няня (выходит из затворенной двери).

Лизавета Александровна вышли. Здравствуйте, матушка Марья Васильевна. Вышли, вышли.

Марья Васильевна.

Как же мне сказали, что она дома?

Няня.

Горничная не знает, они задним ходом пошли. Ох-ох-о!

Марья Васильевна.

Как, теперь, ночью?

Няня (вздыхает).

Марья Васильевна (вглядывается в лицо няни).

А что же, разве Федор Васильич опять?..

Няня (вздыхает).

Что же ему делается. Только и знает, что гулять — проматывать денежки, да еще и не свои.

Марья Васильевна.

Да неужели?

Няня.

Не глядели бы глаза, измучал он ее.

Марья Васильевна.

Куда же она пошла?

Няня.

Его ли искать, или так, уж не знаю. Да легко ли, увез деньги, да и прощай, второй день нету... Должно поехала его разыскивать.

Марья Васильевна.

Как же я ее не встретила.

Няня.

Да она уж с часок как вышла. Посидите. Может и вернется скоро. Хоть разговорите ее.

Марья Васильевна.

А здоровье ее как?

Няня.

Хорошего мало от такой жизни. Изболело сердце, на нее глядя.

Марья Васильевна.

Что же у них ничего не было — ссоры...

Няня.

Марья Васильевна.

Но разве он беспутный?

Няня.

А то какой же.

Марья Васильевна.

Да ведь он добрый.

Няня.

Это какая же доброта? Обещался, клялся. А теперь вот вторые сутки крутит где-то да еще с чужими деньгами.

Марья Васильевна.

Да не может быть.

Няня.

Вот те и не может быть. Деньги присланы от брата — проценты. Ох, непутевый человек!

[ЯВЛЕНИЕ III].

Входит Лиза в кофточке, шляпе, теплых ботинках и усталая бросается на кресло.

Лиза (не видит Марьи Васильевны. К няне).

Ох, голова болит.

Няня.

Да вы ложитесь.

Лиза.

Я не могу. (Замечает Марью Васильевну.) Ах, Маша, это ужасно (плачет).

Марья Васильевна.

Лиза.

Никто не знает (рыдает).

Марья Васильевна.

Лиза! полно. Ведь нет никакой причины... отчаиваться...

Лиза, не отвечая, отрицательно качает головой.

Если бы он тебя не любил. А то ведь ты знаешь, что он весь твой, что это только увлеченье. Верно, опять Афросимов.

Лиза утвердительно кивает головой.

Верно, опять цыгане?

Лиза.

Да. Я узнала через извощика. Они обедали с Афросимовым, а потом уехали к цыганам.

Марья Васильевна.

Ну, что же так отчаиваться. Ну, увлекся.

Лиза.

Но тут хуже. Тут деньги, которые дядя прислал. И я всего боюсь.

Марья Васильевна.

Да, но ведь он знает, что деньги будут отданы.

Лиза.

Главное вино. Это ужасное вино. Зачем лишать себя человеческого образа...

Марья Васильевна.

Да, но ведь ты сама говорила, что теперь это стало реже.

Лиза.

Да, но если ему это нужно. Вот это-то и ужасно. Я вижу, что он не удовлетворен жизнью. Это-то и ужасно. Я не могу дать ему того, что он хочет. Он вечно страдает. Я вижу это. И это страдание проходит только, когда он выпьет, и только тогда он забывает то, что его мучает, но зато забывает и меня и всё. А когда он всё забывает, я не знаю, что он может сделать. Я всего боюсь.

Марья Васильевна.

Лиза.

Ах, с ним всё может быть. Если бы я не любила его. А то мне и себя жалко, и его жалко, и... обидно. За что?

Марья Васильевна.

Что делать?

Лиза.

Вот это-то я и думаю. Найти его. Я хотела ехать к цыганам, но потом испугалась.

Марья Васильевна.

Да, разумеется, нельзя.

Лиза.

А так оставаться тоже ужасно.

Марья Васильевна.

Знаешь что? Ведь я нынче дала rendez-vous у тебя Каренину — Виктору Ивановичу. Он сейчас придет.

Лиза.

Ах, зачем ты позвала его нынче. Мне не до гостей, а сказать всё свое унижение ему, чужому человеку...

Марья Васильевна.

Он тебе меньше чужой, чем кто бы то ни было. Может быть, он тебе чужой, но ты-то ему не чужая...

Лиза.

Перестань, глупости. Если бы это и было, то raison de plus[246] не говорить ему.

Марья Васильевна.

Говори, не говори, он знает. И он один из тех людей твердых, даже холодных, но таких, которые раз полюбили и полюбили той чистой...

Лиза.

Я прошу тебя не говорить мне про это. Мой муж может... одним словом: мне больше, чем когда-нибудь хочется, нужно быть безупречной перед мужем, а говорить про то, про что ты говоришь, слушать это мне стыдно, и я чувствую, что это дурно.

Марья Васильевна.

Ну, ты знаешь, что у меня на этот счет другое убеждение, что любовь и чистая никогда не может быть веч[ная], но envisagez ce dont j’ai parlé comme non avenu,[247] я просто предлагаю тебе обратиться к Каренину, как к вашему общему хорошему знакомому, товарищу и другу твоего мужа.

Лиза.

Обратиться в чем?

Просить его съездить сыскать Федю и привезти, если можно.

Лиза.

Почему он?

Марья Васильевна.

А, во-первых, потому, что он имеет больше всех на него влияние (звонок), и, во-вторых, потому, что он тут.

Лиза.

Ты думаешь, что он может найти и привезти его?

Марья Васильевна.

Я уверена.

[ЯВЛЕНИЕ IV.]

Горничная (входит и докладывает).

Каренин, Виктор Иванович.

Марья Васильевна (к Лизе).

Просить?

Лиза.

Проси. (К Марье Васильевне) Ты прими его, а я сейчас пройду к себе. Я растрепана и глаза заплаканы.

Марья Васильевна.

Я поговорю с ним.

Лиза.

(Уходит.)

[ЯВЛЕНИЕ V.]

Марья Васильевна одна, потом входит Каренин.

Каренин (оглядывается, здоровается).

А Лизавета Алекс[андровна?]

Марья Васильевна.

Она дома, не совсем здорова.

Каренин.

Что же с Лизаветой Алекс[андровной?] Что-нибудь серьезное?

Марья Васильевна.

И да, и нет. Вы знаете, она всегда слаба. А теперь... Ну, да я вам, как другу дома, скажу всё. Je vous prie de croire que je suis autorisée.[248] Она расстроена и почти больна от Феди.

Каренин.

А что? Неужели?

Марья Васильевна.

Да, и, главное, он уехал с деньгами, довольно большими и не своими.

Каренин.

Да неужели?

Марья Васильевна.

— его душевное состояние.

Каренин.

Как это на нее похоже: видеть только чужие страдания, а не свои. Да.

Марья Васильевна.

Я подала ей мысль просить вас поехать. Она не соглашалась на это.

Каренин.

Меня? Да, разумеется, буду только счастлив... (в это время входит Лиза). Буду только счастлив, если могу служить вам (подходит и целует ее руку).

[ЯВЛЕНИЕ VI.]

Лиза.

Я не хотела этого, но мне очень тяжело, но ведь вы можете найти его. И он наверное вас послушает.

Каренин (берет шляпу).

Где вы думаете, что я найду его?

Лиза.

Извощик сказал няне, что он остался в Грузинах с Петровым. Только мне ужасно совестно.

Каренин.

Только бы я мог сделать. Ведь он мне тоже дорог, и я никогда не переставал любить его. Но простите меня. Это дело, и для дела нужно знать все его условия. Что он? Где он? Что вы знаете. Скажите мне. И сейчас лечу и делаю всё, всё, что могу.

Лиза.

Ах, как это больно! Как трудно.

Не торопитесь. (Берет альбом, смотрит.) Я слушаю...

Лиза.

Ну, вот. Вы ведь знаете его. Это было еще до праздников, был такой период, и он так много истратил денег, что надо было занять, и мы заложили разные вещи.

Марья Васильевна.

То есть твои бриллианты.

Лиза.

Всё равно, чтò заложили. Но только на днях получили деньги, и он взял эти деньги, поехал выкупать. Только что он выходит, навстречу этот ужасный Паша Афросимов. Вы знаете?

Каренин.

Знаю и для меня вечная загадка, как такой тонкий, умный, поэтический человек, как Федя, может водиться с такими людьми, как этот Паша?

Лиза.

А вот водится, и этот ужасный Паша имеет на него влияние.

Каренин.

Удивительно, но еще более удивительно, как вы не имеете влияния.

Лиза.

Когда они встретились, я подумала, но что же я могла сделать? И так и вышло. К обеду нет, вечером нет. Наконец привозит извощик записку — пишет, чтоб я не беспокоилась, что он, может быть, поедет за город. Следы, которые мы имели, это то, что няня узнала от извощика, что он у цыган.

Каренин.

А много было денег?

Лиза.

Тысяча триста рублей. Но деньги — бог с ними. Я всего боюсь. Неужели вы поедете?

Каренин.

Сейчас, сию минуту. (Встает.)

Марья Васильевна.

Я буду у нее до часа. И до часа мы ждем вас.

Каренин.

Или завтра. (Целует руку, уходит.)

[ЯВЛЕНИЕ VII.]

Лиза, Марья Васильевна.

Марья Васильевна.

Не понимаю, не понимаю. Знать, что есть такой человек, как Анатолий Каренин, благородный, 30-летний ребенок, умный, твердый, отдавшийся тебе душой и телом и отталкивать его. Ведь он любит тебя первой и единственной любовью.

Лиза.

Во-первых, это неправда, а, во-вторых, если бы это и была правда, что мне за дело?

Марья Васильевна.

А то дело, что он тебе близок.

Лиза.

Для меня никого нет, кроме Феди.

Марья Васильевна.

Всё равно, что сказать, что я люблю апельсины, как же мне любить атлас. Я люблю и апельсины, и атлас. Ты любить его.

Лиза.

Маша, мы поссоримся, если ты будешь говорить это.

Марья Васильевна.

А я говорю, что любишь и хорошо делаешь.

Лиза (озлобленно).

(убегает в слезах).

Марья Васильевна пожимает плечами и улыбается.

Занавес.

<КАРТИНА> 2-я.

Комната у цыган. Хор поет цыганскую песню. Федя сидит у стола (на столе шампанское и стаканы). Афремов сидит на полу, офицер у стола и музыкант записывает.

Федя (к музыканту).

Не запишешь, нельзя. Это степь, это десятый век, это не свобода, а воля. (Песня кончается.) Ну, теперь «Час роковой». Маша! Бери гитару. (Садится перед ней и смотрит ей в глаза. Маша поет.) А, какова! Прелесть.

Афремов (вскакивает).

Ну, мою!

Цыгане запевают веселую плясовую. Афремов делает выходку. Цыгане и одобрительно улыбаются и, продолжая петь, хлопают. Садится. Песня кончается.

1-й цыган.

Ай, да М. А., настоящий цыган.

Федя.

Матреша, старинную Ночку. Хочу Ночку, хочу плакать. (Матреша поет хриплым голосом. Федя махает руками, плачет.)

Афремов.

А «Слышишь». Разве плохо? (Берет гитару. Поет в два голоса с Катей.)

Федя (подсаживается к Маше, облокачивает ей о плечо голову).

Это глупости, только портит впечатление.

Маша.

Что же, пускай поют. Они хорошо делают. А что я вас просила...

Федя.

Что? Денег? (Вынимая из кармана штанов.) На, на!

Маша смеется, берет деньги и показывает цыганам. Песня кончается.

Ну, отдохните.

Цыгане, цыганки уходят. Остаются парочки: Афремов с Катей, офицер с Гашей, музыкант пишет, цыган перебирает вальс на гитаре.

И зачем может доходить человек до этого восторга, а не может продолжать его. Ах, хорошо! Хорошо тебе? Ну поцелуй. (Маша целует его.)

Входит цыган.

Цыган (к Феде).

Вас барин спрашивает.

Федя.

Какой барин?

Барин значительный (барорай).

Федя.

Ну что же, зови.

Цыган.

Просит вас одних. Чтобы вы вышли.

Федя (встает, шатаясь).

Ну, ладно. (Цыганам.) Да вы здесь оставайтесь. А наши уйдут.

Говор по-цыгански. Все уходят.

Ну и прекрасно. Передохните и потом еще раз «Лён», а потом спать. Зови.

Входит Каренин в шубе. Оглядывается строго.

А, Виктòр! Вот кого не ждал. Раздевайся. Вот ты говоришь цыгане не музыка, спроси Кроля. Они сначала тебе споют. (Кричит.) Чавалы!

Каренин.

Je voudrais vous parler sans témoins.[249]

Входит цыган.

Цыган.

Вы чего?

Федя.

(К Каренину.) Снимай, снимай!

Каренин (снимает шубу, подходит близко).

Je viens de chez vous. Votre femme m’a charger de cette lettre et puis...[250]

Федя (берет письмо, читает. Хмурится, потом ласково улыбается).

Послушай, Каренин. Ты ведь знаешь, что в этом письме.

Каренин.

Знаю. И хочу сказать...

Федя.

Постой, постой. Ты, пожалуйста, не думай, что я пьян и мои слова невменяемы, т. е. я невменяем. Я пьян, но в этом деле вижу всё ясно, ясно. Ну что же тебе поручено сказать?

Каренин.

Мне поручено найти тебя и сказать тебе, что она... ждет тебя. Просит тебя всё забыть и вернуться.

Федя (слушает молча, глядя ему в лицо).

Я все-таки не понимаю, почему ты?

Каренин.

Л. А. прислала за мной и просила меня...

Федя.

Так...

Каренин.

Но я не столько от имени твоей жены, сколько сам от себя прошу тебя: поедем домой.

Федя

Каренин.

Федя, поедем ко мне. Заснешь. А завтра...

Федя.

А завтра что? Всё буду я — я, а она — она. Нет. <А потом деньги.

Каренин.

Что ж, по крайней мере то, что осталось, привезешь.

Федя.

Что осталось? Мало осталось. (Вынимает из кармана бумажки.) Нет, Виктор, нельзя мне ехать. Нельзя. Теперь, сейчас нельзя.

Каренин.

Всякая минута неизвестности для нее ужасна.

Федя.

Теперь? Не могу. Да и вообще не могу (подходит к столу и пьет).> Зуб лучше сразу выдернуть. Я ведь говорил, что если я опять не сдержу слова, то чтобы она бросила меня. Я не сдержал, и кончено.

Каренин.

Для тебя, но не для нее.

Федя.

Удивительно, что ты заботишься о том, чтобы наш брак был не нарушен. (Каренин хочет что-то сказать. Федя перебивает его.) Ты послушай, как она поет Лён. Маша! Ты послушай.

Цыгане сходятся.

Маша .

Повеличать бы.

Федя (смеется).

Величать: Виктор, сударь Михайлович. (Каренин сконфуженно слушает, потом спрашивает, сколько дать.)

Федя.

Дай 25. (Каренин дает.) Чудесно! Теперь Лён (оглядывается). Удрал Каренин. Ну, чорт с ним. (Цыгане разбредаются. Федя садится с Машей.) Ты знаешь, кто это?

Маша.

Слышала фамилию.

Федя.

Это превосходный человек. Он приезжал звать меня домой к жене. Она меня, дурака, любит, а я вот что делаю.

Маша.

Что же, это нехорошо. Надо к ней ехать. Надо ее пожалеть.

Федя.

Ты думаешь надо?[251] А я думаю, не надо.

Маша.

Известно, коли не любишь, так и не надо. Только любовь дорога.

Федя.

А ты почем знаешь?

Маша.

Должно знаю.

Федя.

Ну поцелуй меня. Чавалы. Еще Лён, и тогда шабаш. Ах, хорошо. Кабы только не просыпаться, так и помереть.

Занавес.

<ДЕЙСТВИЕ 3-ье.

Федя (один, лежит на диване — читает и курит. Останавливается и смотрит, изредка проговаривает).

Скверно! Очень скверно! Ну что же можно... Скверно.

За дверью раздается фортепьяно и пение.

Входит извощик.

[Извозчик.]

Что ж, Ф. В., надо бы получить. 5-й день.

Федя.

Всё, получи...

Входит Афросимов.

Афросимов.

Ах ты злодей этакий. Лежит спокойно, почивает.

Федя.

А что?

Афросимов.

Да как же. Мы всю Москву обегали, тебя ищем, как иголку в стогу — ха-ха-ха, а он спрятался в каком-то Мадриде, ха-ха-ха. Кабы не цыган, ни за что бы не нашли.

Федя.

Да зачем я тебе нужен?

Афросимов.

Ну, полно, полно, разве так делают с друзьями? Я ведь всё знаю.

Федя.

Афросимов.

Вот вздор. От меня не уйдешь. Ха-ха-ха. Везде с тобой, в огонь и в воду. Ха-ха-ха. Что ж, позавтракаем?[252]

Федя.

Я никуда не поеду.

Афросимов.

Ну так здесь... Эй... (Входит лакей.) Ну, принеси ты водки, селедки, красного. На — деньги, возьми моего извощика. (К Феде.) Я к тебе по делу.

Федя.

Послушай, Паша, если это касается моих отношений с женой...

Афросимов.

Разумеется, касается. Ха-ха-ха.

Федя.

Так я прошу тебя. Ты это оставь. Мое решение неизменно.

Афросимов.

Ecoutez, mon cher.[253] Это всё ты не то говоришь. Зачем эти крайности. Ну, положим, ну что же тут такого. Смотри, как моя Марья Евгеньевна живет и ничего. Так живи, как хочешь, a decorum[254] дома надо блюсти pour les enfants.[255] А то что ж вдруг такой esclandre,[256] из-за чего бросаешь дом. Мое правило vivre et laisser vivre.[257] Ха-ха-ха.

Федя (сосредоточенно смотрит мимо).

Паша, я тебя очень прошу. Я тебя люблю, ты знаешь, и люблю не только как товарища, но люблю как хорошего доброго человека.

Афросимов.

Друга...

Федя.

Афросимов.

Так и решил — не вернешься?

Федя.

Нет.

Пьют.

Афросимов.

Что ж будешь делать?

Федя.

Я? Да ничего; что выйдет, то и будет. Одно знаю, что к жене не пойду и ее губить не буду.

Афросимов.

По-моему напрасно, а, впрочем, твое дело. <Что же, позавтракать надо.>

Федя.

Да, пожалуй.

Пьют.

Афросимов.

А знаешь, я вчера заезжал к чавалам. Маша про тебя спрашивала всё. «Что, — я говорю, — влюблена?» «Да, — говорит, — очень влюблена». Ха-ха-ха. А знаешь, она вправду полюбила. Ведь эта женщина единственная.

Пьют.>

Федя.

Какая милая девочка — вот сердце...

<ДЕЙСТВИЕ 1-е.

Сцена представляет кабинет дамский: мягкая мебель, письменный стол, портреты и веера. Саша (сестра Лизы) читает. (Звонок.) Саша вскакивает и бежит к двери, в то же время Лиза быстро выходит из детской.

Саша.

Иду, иду.

Лиза.

Саша, посмотри кто и скажи мне. Верно, няня.

Саша (от двери).

Сейчас, сейчас. Няня не звонила бы. А это кто-то подъехал, верно, мама. Что же Коля?

Лиза.

Саша уходит. Лиза остается, прислушивается. <Из детской голос ребенка: мама.>

Лиза.

Ах, боже мой, боже мой. Господи помилуй.

Саша (возвращается).

Это мама.

Лиза.

Ну, что?

Саша.

Не нашла нигде. Она была у Карениных. Там тоже не знают.

Лиза.

Ну что, мама?

Входит мать.

Анна Павловна.

Саша, отпусти, пожалуйста, извощика, дай ему вот. (Дает деньги.)

Лиза.

Ну что, мама?

Анна Павловна.

Да хорошего мало, узнала, что они обедали вчера с Еремеевым и куда-то уехали. А куда, никто не знает. А няня не вернулась?

Лиза.

Нет еще.

Анна Павловна.

Потом была у Карениных.

Лиза.

Зачем же к Карениным?

Анна Павловна.

Лиза.

Зачем его?

Анна Павловна (не отвечая).

Виктора дома нет. Я оставила записку.>

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

КАРТИНА 1-я.

Анна Павловна, полная энергическая дама под 50 лет, сидит в маленькой столовой за чаем и недовольно бормочет: Хорош, очень хорош. Саша, девушка 20 лет, красивая, живая, входит и ищет что-то.

Анна Павловна.

Чего тебе?

Саша.

Лиза слышала звонок, прислала спросить кто.

Анна Павловна.

Что же она?

Саша.

Лиза ужасно беспокоится.

Анна Павловна.

Вот уж не стала бы беспокоиться. Я скорее рада, по крайней мере, конец. Надо бросить.

Саша.

Ну что, мама, всё одно и то же повторять.

Анна Павловна.

Не могу я этого видеть. Отец семейства, как только попали в руки деньги, так прощай. Это такая гадость.

Саша.

Ну зачем этак говорить?

Анна Павловна.

Это Миша Каренин.

Саша.

Отчего Миша Каренин?

Анна Павловна.

Оттого, что я писала ему, просила приехать.

Саша.

Ах, мама, ведь вы знаете, что Лизе это неприятно будет.

Анна Павловна.

Не понимаю и не хочу понимать ваших тонкостей. Но могу я спокойно сидеть, смотреть на ее страдания. Надо что-нибудь делать.

Горничная (входит).

Г[осподи]н Каренин.

Анна Павловна.

Проси сюда.

Саша.

Я боюсь, что Лизе это будет неприятно.

Анна Павловна.

Поверь, что я ее больше тебя люблю и что делаю, то для нее. Если бы я не любила...

Входит Каренин, корректный, свежий и сильный юноша[259] с медленными движениями,[260] робкий и нежный.

Каренин .

Вы прислали мне записку, что желаете меня видеть, и я позволил себе, несмотря на поздний час, приехать. Чем могу служить?

Анна Павловна.

И прекрасно сделали. Благодарю вас. У нас очень, очень грустно.

Каренин.

Неужели опять?

Анна Павловна.

Да, опять уехал с деньгами и про[падает] второй день и не може[м] найти. Вот я и решилась просить вас.

Каренин.

Я весь к вашим услугам. Что могу...

Саша морщится, недовольно махает руками <и уходит>.

Анна Павловна.

Он б[ыл] ваш друг, но, простите меня, хоть он и мне зять, это простой негодяй...

Каренин.

Он слабый человек, но...

Анна Павловна.

Тут не слабость, а подлость...

Каренин.

Ну, я но думаю, вы сами не думаете это.

Анна Павловна.

(всё более и более горячась), когда это сделалось не только привычкой, но самой жизнью, когда ни просьбы, ни слезы, ни страдания жены не могут удержать, тогда этому нет названия...

Каренин.

Но теперь, в настоящую минуту, что именно...

Анна Павловна.

А то, что он получил деньги и не свои, а деньги, присланные дядей для выкупа его же просроченного и заложенного именья и с этими деньгами со вчерашнего дня пропал, и мы искали везде, по всем и нигде не могли найти его. Только сейчас, вечером, няня наша догадалась разыскать извощиков каких-то. Какой-то Турецкий, который возил их, и мы узнали от этого Турецкого, что он у цыган и ночевал там. Должен быть там и теперь.

Каренин.

Так что же вы хотите, чтобы я съездил туда и привез его?

Анна Павловна.

Я собственно ничего не хочу. Я убедилась, что кроме мучений и всякого рода страданий для Лизы от этого человека ничего не будет.

Каренин.

Я думаю, что судья в этом деле одна Лизавета Александровна.

Анна Павловна.

Нет, она ослеплена. Мне же видно, как он равномерно и наверно губит ее и будущность ребенка... Вы друг семьи, и я могу сказать вам всё. Ведь эти эскапады повторялись десятки раз. После них раскаяния, тишина, обещания... и опять то же. Последний раз он сам сказал, что пусть она оставит его, если это повторится.[261]

Каренин.

То есть как же?

Анна Павловна.

Я поняла так, что он готов дать ей развод. И я прямо желала бы этого, любя свою дочь.

Каренин.

Анна Павловна.

То-то и дело. И потому мое demande[262] к вам совершенно бескорыстно. Если я прошу вас съездить к нему и узнать, где он и что с ним, то я прошу не для себя, а для нее, зная ее бесконечную доброту.

Каренин.

Я думаю, главное, любовь к нему.

Анна Павловна.

Да, разумеется. Так вы согласны съездить увидать его, узнать, что он и что он думает.

Каренин.

Разумеется, сейчас, сию минуту поеду. Только простите меня, я бы хотел знать, как Лиз[авета] Ал[ександровна] смотрит на это.

Анна Павловна.

Лиза? Разумеется, она будет рада. Я сейчас позову ее.

Каренин.

Но куда же ехать? Где он теперь? Ведь я не знаю, где живут и какие цыгане?

Анна Павловна.

А это вам скажет извощик. Я нарочно оставила его здесь. Сама позову его сюда.

Каренин.

Я думаю, мне лучше сойти к нему.

Анна Павловна.

Нет, нет. Я сама еще поговорю с ним.

Саша (идет в дверь).

Анна Павловна.

Да, да. А я позову Лизу. Пусть она сама вам скажет.

Каренин.

Но если Л[изавета] А[лександровна] нездоровы, то я бы был в отчаянии беспокоить ее.

Анна Павловна.

Нет, я думаю, что она сойдет к вам. Она ведь всего боится, так что для нее важно то, что вы увидите его, узнаете, что он жив, эта драгоценность. Это ее ослепление — любить такого человека! Его можно только презирать.

Каренин.

Я боюсь, что вы несправедливы к Феде. Я ведь с ним друг детства, и знаю, и высоко ценю его не только ум, чутко[сть], талантливость, но золотое сердце и потому никак не могу разделять вашего взгляда на него.

Анна Павловна.

Вот это его искусство — обойти, обворожить всех.

Каренин.

Только одного не понимаю, <как он может заставлять страдать такую женщ[ину]...>

Анна Павловна.

Как он может быть так жесток, так заставлять страдать. Это такое существо...

Входит извощик-лихач, неся полы кафтана, в усах без боро[ды], с пуговицами на спине.

Анна Павловна.

Ты ведь Турецкий?

Извощик.

Так точно.

Так вот расскажи барину всё, что ты знаешь про Фед[ора] Вас[ильевича]. Ты ведь к нему поедешь.

Извощик.

Так точно, я за ним теперь.

Каренин.

Так можешь свезти и меня?

Извощик.

С нашим удовольствием.

Анна Павловна.

Так я пойду, Лизу позову, а вы расспросите его всё, что нуж[но]. (Уходит.)

Каренин.

Так вы знаете Фед[ора] Пав[ловича]?

Извощик.

Как же нам не знать, самые знакомые господа, еще когда они не женаты были, езжали с нами.

Каренин.

Так вы знаете про него?

Извощик.

Что зна[ем]? Вчерась взяли меня и поехали в банк. По дороге встреч[аем] Мих[аила] Ан[дреевича].

Каренин.

Извощик.

Так точно. Вчерашний день с выставки спервоначала в банк. Из банка встретили Мих[аила] Ан[дреевича] Еремеева. На бега поехали, а оттуда в Эрмитаж. Там они кушали. Я перепрег лошадь, чайку попил, в 8-м часу возил в Стрельну. Из Стрельны к Соколову. А оттуда отпустили, приказали утром к Мих[аилу] Андр[еевичу]. Нынче, значит, в 9-м часу выехали, кушали опять в Московском и в — Грузины. Оттуда послали за вином и отпустили до 12 часа.

Выходят Анна Павловна, Лиза.

Каренин (извощику).

Хорошо, так вы подождите, я пойду сейчас.

Извощик.

Слушаюсь. (Уходит.)

Каренин здоровается за руку с Лизой.

Анна Павловна.

Ну что ж, расспросили?

Каренин.

Расспросил. Всё, как и вы говорили. (К Лизе.) Анна Павловна дает мне поручение, которое я готов исполнить. Что мне сказать ему?

Лиза.

Ах, как это тяжело. Зачем вам ехать?

Анна Павловна.

Кто же поедет? Я не поеду по разным вертепам, где он находится. Тем более тебе нельзя ехать. Кто же поедет?

Если я поеду с поручением от вас, то мое влияние будет сильнее, но если бы я узнал про это — не от вас, — я все-таки поехал бы и постарался бы вырвать его, дать ему опомниться.

Анна Павловна (перебивая).

Как же, опомнится он. А если и опомнится, на две недели уж это.

Саша.

Мама, да дайте же Виктору Ивано[вичу] досказать.

Каренин.

Я только хотел сказать, что Федя мой друг и я, кроме того, что желал бы сделать вам приятное, для себя, для него сделал бы, что могу.

Лиза.

Да я, потому что вы его друг и он любит вас, я рада, что вы поедете, но...

Каренин.

Но почему вы не рады?

Лиза.

Я не сказала, что не рада, но, прост[ите], почему именно вы... Но все-таки я вам буду благодарна. И еще... скажите ему, чтобы он не думал о том, что было говорено. Это он говорил, а не я.

Анна Павловна.

То есть, что всё, что он делает, очень мило и пускай продолжает.

Лиза (укоризненно).

Мама! Я не говорю, что это хорошо, что это не больно, но я не могу...

Анна Павловна.

А я могу. И если бы он знал, что ты бросишь его, он бы задумался. А теперь всё равно, рано или поздно ты все-таки бросишь его.

Лиза.

Никогда.

Анна Павловна.

Саша.

Мама, да дайте Лизе сказать.

Анна Павловна.

Если бы ты была не ты, а на твоем месте другая жена, которая так же, как он, искала бы увеселений...

Саша.

Да ведь этого нет.

Анна Павловна.

Если бы он знал, что его жена, сейчас она заброшена им, может полюбить другого человека...

Лиза (смущенная).

Мама, ради бога... (К Каренину.) Так, пожалуйста, скажите ему, что одно, о чем я прошу, это чтоб он вернулся.

Анна Павловна.

А от меня скажите, что его сечь мало. Да еще возьмите у него деньги, все, если остались.

Каренин смотрит вопросительно на Лизу.

Лиза.

Да я тоже боюсь, что пока будут деньги...

Каренин (встает).

Так я еду. И ответ вам дам или нынче же, если он приедет со мной. Или завтра, если я его не застану, или...

Анна Павловна.

Если он не в своем виде, не возите. Я боюсь пьяных. А отберите деньги. Вот мой совет и оставьте его там высыпаться.

Каренин.

Постараюсь сделать как можно лучше. До свиданья. (Прощается и уходит.)

Лиза.

Мама, зачем вы так говорите, и при нем. И зачем вы выписали Каренина.

Анна Павловна.

Затем, чтобы он привез его. Вот он поедет и привезет.

Лиза.

Вы знаете, что это последний человек, к к[оторому] бы я хотела обратиться, а вы именно Виктора Каренина выписали, его вводите в интимные, тяжелые стороны нашей жизни. Мне это ужасно, ужасно больно.

Анна Павловна.

Оттого, что он тебе делал предложение и влюблен в тебя?

Лиза.

Ах, мама. Не говорите этого. Ведь этого нет.

Анна Павловна.

Напротив. Пускай твой Федя видит, что есть люди, мизинца к[оторых] он не стоит, к[оторые] могли бы оценить.

Лиза.

Вы ведь знаете, что для меня никого не существует, кроме моего мужа.

Анна Павловна.

Вот это-то и жалко. Если бы он видел, что может тебя потерять, было бы другое. Ох, если бы я была на твоем месте, давно бы уже я бросила эту тряпку. Что он за муж? Каренин, вот это человек — нравственный, чистый, твердый. Раз полюбил и навсегда...

Лиза.

Как вам не жалко меня. Мне и так тяжело. А вы говорите мне всё, что только можно сказать мне самого тяжелого.

Анна Павловна.

Я говорю, что есть, что ты сама чувствуешь.

Лиза (плачет).

Анна Павловна.

Зачем я приехала к тебе, зачем живу с тобой? Что же, прогони меня, живи с своим негодяем-мужем.

Лиза (вскрикивает).

Он не негодяй, а самый лучший человек, к[оторого] я люблю больше всех в мире. Оставьте, оставьте меня. (Уходит в слезах.)

Анна Павловна.

Вот это хорошо! Я же виновата. Измучить меня, и я же виновата, за то, что люблю ее и не могу видеть ее страданий.

Саша.

Да зачем вы говорите Лизе про Каренина и про его чувства. Это самое больное место.

Анна Павловна.

Отчего больное? Оттого, что он любит ее?

Саша.

Она знает это, знает, что он дружен с Федей, и никогда не говорит, не позволяет себе думать об этом. И вдруг вы прямо говорите, что ей надо развестись и выйти за Кар[енина].

Анна Павловна.

Никогда я не говорила это.

Саша.

Ну да, почти что.

Анна Павловна.

Если бы и говорила, то, разумеется, самое лучшее, что она могла бы сделать. Конечно, в тысячу раз лучше, чем продолжать жить с этим пьяным негодяем.

Саша.

Разве можно так называть Федю? Это такая чистая душа, такой человек удивительный.

Анна Павловна.

В том-то и беда, что он чем-то обворожил вас всех. Все вы влюблены в этого пьяного мерзавца.

Лиза

Мама, я не могу допустить, чтобы так говори[ли] про моего мужа.

Анна Павловна.

А я не могу называть вещи по имени? И если так, то прощай. Наслаждайся.

Саша.

Мама, что вы?

Анна Павловна.

Нет, с вами я не могу жить. У меня удар сделается. (Уходит.)

Занавес.

<Д[ЕЙСТВИЕ] 1.

Сидят за чаем А[нна] П[авловна], мать Лизы и Саши, Лиза, жена Феди, и Саша, девушка.

Лиза (взволнованно).

Мама, ради бога.

Aнна Павловна.

Я только повторяю то, что ты сама же говорила.

Лиза (вставая).

Я ничего не говорила, а если говорила, то всердцах...

Анна Павловна.

Нет, ты спокойно говорила, что если будет то же самое, то между вами всё кончено, а теперь посылаешь искать его. Оставь его...

Лиза.

Анна Павловна.

Хорош муж. Как только деньги в руках, так пропали и деньги и сам. Кажется, было решено, он сам говорил, что если это повторится, он не вернется.

Лиза.

А я вам говорю, что я не брошу его, потому что... потому что не могу я без него жить.

Анна Павловна.

Чтоб он разорил тебя и твоего ребенка. Делал неверности.

Лиза.

Он не делал неверности.

Анна Павловна.

Да это ты говоришь, а сама посылаешь искать его. Лиза, будь умн[ой], оставь его. Он обещал дать развод.

Лиза.

Мама, ради бога, не говорит[е] этого. Я не могу его оставить. (Уходит.)

Саша.

Мама, это хуже так говорить ей.

Анна Павловна.

Не понимаю я ее. На ее месте я давно бы оставила его. Je l’aurai pris au mot.[264] Она гораздо была бы счастлив[ее] без него. Что ж она хочет делать?

Саша.

Она написала записку Виктору и хочет его просить разыскать Федю и передать ему письмо.

Анна Павловна.

Вот уж чего не понимаю. Человека, к[оторый] влюблен в нее.

Саша.

Кто влюблен?

Анна Павловна.

Разумеется, Виктор Каренин. И его-то посылать отыскивать загулявшего мужа? Я думаю, Виктор только того желает, чтоб он совсем пропал.

Саша.

óр друг детства.

Анна Павловна.

Знаем мы этих друзей.

Саша.

А я знаю, что между ними кроме самой чистой дружбы ничего нет.

Анна Павловна.

Теперь, да. Я знаю, что моя дочь знает свои обязанности и не изменит им, как бы ни был противен и развратен муж.

Саша.

Зачем вы так говорите? (Звонок.) Верно, это он.

Лиза (выходит поспешно).

Кто это?

Саша.

Не знаю, только что позвонили.>

ДЕЙСТВИЕ 1.

ЯВЛЕНИЕ 1.

[265]Анна Павловна. Сидит одна за чайным столом и вяжет. Входит Саша.

Анна Павловна.

Ну что? Придет она?

Саша.

Нет, она пишет что-то и просила не мешать ей.

Встревожена? Глаза красные?

Саша.

Да, очень.

Анна Павловна.

Ну, пускай поплачет. Не стоит он ее слез.

Саша (горячась).

Вы, мама, право, удивительны. Оставить мужа, отца своего ребенка, и вы хотите, чтоб она была спокойна.

Анна Павловна (сердито).

Ты тоже удивительна. Я мать и для меня, ты знаешь, кроме вас двух, ничего нет на свете. И потому, если я уже радуюсь тому, что моя дочь бросает мужа, значит он стоит того. Надо радоваться, а не печалиться, что можешь освободиться от такого золота.

Саша.

Мама. Зачем вы говорите так? Ведь вы знаете, что это неправда. А что он человек честный...

Анна Павловна.

Хороша честность. Как только деньги в руках, свои ли, чужие ли...

Саша.

Мама. Он никогда чужих не брал.

Анна Павловна.

Всё равно, женины.

Саша.

Да ведь он же отдал всё жене.

Анна Павловна.

Еще бы не отдать, когда он сам знает, что он всё промотает.[266]

Саша.

Я только знаю, что это ужасно. Ужасно.

По-твоему, не надо было, а надо было ждать, чтоб он всё промотал и привел бы в дом своих цыганок-любовниц.

Саша.

Нету у него любовниц.

Анна Павловна.

Вот то и беда, что он всех вас чем-то обворожил. Только не меня. Нет, шалишь, я его вижу, и он знает это. На месте Лизы я бы не теперь, а уж год тому назад бросила бы его.

Саша.

Как вы это говорите легко.

Анна Павловна.

Нет, не легко. Мне, матери, видеть дочь разведенной — не легко. Поверь, что очень не легко. Но всё лучше, чем загубить молодую жизнь и ребенка оставить без ничего. Нет, я бога благодарю, что она теперь решилась, что всё кончено. Она молодая, умная, красивая женщина, найдет еще счастье с другим. Слава богу, есть люди получше вашего Федора Васильевича, которые сумеют оценить ее.

Саша (которая всё время хочет говорить, по мать перебивает ее).

Ах, мама, это ужасно, что вы говорите. Не может Лиза разорвать с человеком, которого она любила и любит, и быть спокойна. И уж никак не может полюбить другого.

Анна Павловна.

Поверь, что полюбит, особенно такого человека, которого она знает и который любит ее, и во всех отношениях в тысячу раз лучше.

Сaша.

Мама. Это нехорошо. Вы ведь, я знаю, говорите про Виктòра Каренина.

Анна Павловна.

Разумеется, он любит ее 10 лет.

[Саша].

Не думаю, чтобы Лиза когда-нибудь полюбила его как мужа. Это дружба с детства.

Aнна Павловна.

Знаем мы эту дружбу. Только бы не было препятствий.[267]

ЯВЛЕНИЕ 2.

Анна Павловна.

Что вы?

Горничная.

Барыня посылали дворника с запиской к Виктору Михайловичу.

Анна Павловна.

Какая барыня?

Горничная.

Лизавета Александровна, барыня. Так Виктор Михайлович приказали сказать, что сейчас сами будут.

Анна Павловна (удивленно).

Вот[268] тебе раз. Не понимаю. Саша, поди скажи сестре. А самовар подогреть надо.

Горничная берет самовар и уходит.

Анна Павловна (к Саше, которая встала и хочет итти).

Как это странно, однако, что она сейчас же и послала за ним.

Саша.

Вероятно, дело какое-нибудь.

Анна Павловна.

Дело-то дело, но именно его. Я вижу в этом то, что[269] между ними уже есть что-то.

Саша.

Ах, мама. Как вы можете думать это? Именно теперь, в такие минуты Лиза уже никак не может думать ни о чем, кроме о своем горе.

Это всё мы понимаем, а только все-таки она пригласила его. И я очень, очень рада.

Саша с досадой махает рукой и уходит.

ЯВЛЕНИЕ 3.

Анна Павловна (одна, покачивает головой и бормочет).

Странно, да, странно. А все-таки...

Горничная (входит).

Виктор Михайлович приехали.

Анна Павловна.

Как скоро! Удивительно. Проси же, да скажи барыне.

Горничная проходит в внутреннюю дверь.

[Анна Павловна.]

И прекрасно. И пускай. И прекрасно, и пускай. Да.

ЯВЛЕНИЕ 4-е.

Анна Павловна, В. Каренин и потом Лиза и Саша. Входит В. Каренин, здоровается с Анной Павловной.

Каренин (застенчиво, робко).

Лиза, Лизавета Александровна прислала мне записку, чтоб я приехал... Я, разумеется...

Она у себя в комнате, или у маленького, не знаю. Сейчас придет. (Грустно.) Да, да,[270] тяжелое время. Вы ведь всё знаете[271].

Каренин.

Как же, вчера мне всё рассказали. Что ж, ничего не было после?[272]

Анна Павловна.

Ничего, только то, что он, кажется, понял, что всё кончено, и просил прислать ему белье и вещи.

Каренин.

Неужели?

Анна Павловна.

Ведь еще прежде было решено, и он сам клялся, что если с ним случится опять такое же, то он не вернется и даст полную свободу жене, — развод, как она хочет.

Каренин.

Как это ужасно и странно.

Анна Павловна.

Да ведь их брак был уже давно фиктивный, и всё держалось на ниточке. (Молчание.) Ну да, по крайней мере, теперь, слава богу, всё кончено, она[273] свободна, как это ни тяжело. Я все-таки рада, очень рада за нее, за ребенка.

Каренин.

Да,[274] но я думаю, что для Лизаветы Александровны это очень тяжело. Она так любила его...

Ах, ее любовь подверглась таким испытаниям, что едва ли от нее останется что-нибудь. Тут и пьянство, и обманы, и неверности. Разве можно любить такого мужа?

Каренин.

Для любви всё можно.

Анна Павловна.

Вы говорите — любить, но как же любить такого человека — тряпку, на которого ни в чем нельзя положиться? Ведь теперь что было (оглядывается на дверь и торопится рассказать). Дела расстроены, всё заложено, платить нечем. Наконец, дядя присылает 2000, внести проценты. Он едет с этими деньгами и, что же вы думаете, пропадает день, два.[275] Жена сидит с больным ребенком, ждет, и, наконец, получается записка.

Входят Саша и Лиза с заплаканными глазами.

Анна Павловна.

Ну вот, Виктор Михайлович явился на твой зов.

Каренин.

Да, меня немного задержали (здоровается с сестрами).

Лиза (вынимает из кармана письмо).

Я вас хочу просить...

Каренин.

Всё, что могу...

Лиза.

Вы ведь всё знаете.

Каренин.

Лиза.

Да, так он написал мне письмо. И я... (удерживает слезы) так была оскорблена, так... ну, одним словом, я согласилась разорвать.

Анна Павловна.

Надо было сделать это давно.

Лиза.

Мама, дайте мне сказать... Я согласилась, но потом, потом... почувствовала, что это дурно с моей стороны, что я не могу. Всё лучше, чем расстаться с ним. Ну, одним словом, одним словом отдайте ему это письмо. Пожалуйста, Виктор, найдите его и отдайте ему это письмо, и скажите... и привезите его...

Анна Павловна.

Это безумие. Это значит... Всё опять сначала.

Саша.

Мама. Да дайте же Лизе говорить.

Анна Павловна.

Вы все рады опять.

Лиза.

Скажите ему, чтоб он вернулся, что ничего не было, что всё забыто.[276] Сделайте это из любви к нему и дружбы к нам.

Каренин.

Сделаю всё, что могу.[277]

Лиза.

Скажите, что я прошу его всё забыть, и всё забыть и вернуться... И я просила вас потому, что знаю, что вы любите его. Уговорите его. (Жмет ему руку.)

Анна Павловна.

Лиза, ты с ума сошла. Только что спаслась, опять лезешь в гибель. (К Каренину.)

Лиза.

Мама, вы только мучаете и себя и меня. Я не изменю своего намерения. Поезжайте, Виктор Михайлович, пожалуйста. Вы знаете, где он?

Каренин.

Я только хотел спросить.[278]

Лиза.

Здесь извощик, который привез письмо. Он оставил его.

Каренин.

Очень хорошо.

Анна Павловна.

Я не позволю.

Лиза.

Мама, оставьте.

Анна Павловна.

Это нелепо.

Лиза [(к Каренину).]

Прощайте и поезжайте.

Каренин.

Сделаю, что могу, и если успею, то нынче же приеду с ним.

Анна Павловна.

Он наверное пьян, а я пьяных боюсь. Лиза!

Каренин выжидает, потом кланяется и уходит.

Неужели ты серьезно хочешь опять пустить себе в дом эту гадину?

Лиза.

Мама, я прошу вас не говорить так про моего мужа.

Анна Павловна.

Он был муж...

Лиза.

Всё равно.

Анна Павловна.

Мот, пьяница, развратник, и ты не можешь с ним расстаться.

Лиза.

За что вы меня мучаете, мне и так тяжело, а вы точно нарочно хотите...

Анна Павловна.

Я мучаю, так я уеду. Не могу я видеть этого.

Лиза молчит.

Анна Павловна.

Я вижу, что вы этого хотите, что я вам мешаю. Не могу я жить. Ничего я в вас не понимаю. То развелась, решила, потом вдруг выписываешь человека, который в тебя влюблен.

Лиза.

Ничего этого нет.

Анна Павловна.

Каренин делал предложенье, и посылаешь его за мужем. Что это, чтобы возбудить ревность?

Лиза.

Мама! это ужасно, что вы говорите. Оставьте меня.

Анна Павловна.

Так мать выгони из дома, а развратного мужа пусти. Да я не стану ждать. И прощайте, и бог с вами. Когда поезд?

Лиза (падает на стул).

Этого недоставало.

Саша.

Ничего. Ты прекрасно сделала, что послала за ним. Он, бог даст, вернется, и всё будет хорошо. А мама мы успокоим.

Анна Павловна (молча проходит).

Анна, мой чемодан!

Саша уходит за ней и подмигивает сестре.