ВСТУПЛЕНІЕ.
Мне кажется, что во время моихъ занятiй воспитаяiемъ детей вообще, и въ особенности русскихъ крестьянскихъ детей, мне пришли въ голову некоторыя мысли, не вошедшiя еще въ убежденiе правителъствъ и обществъ о значенiи[158] народнаго образованiя въ наше время и о новыхъ основанiяхъ, которыя должны быть положены для него. Эти-то мысли я постараюсь изложить въ этомъ писанiи, въ той безсознательной связи, въ которой оне выросли во мне.
Я говорю, что мысли эти выросли во мне, потому что какъ сознанiе о новомъ значенiи народнаго образованiя, такъ и о новыхъ прiемахъ и основанiяхъ, не пришло мне вследствiи размышленiя и изученiя, a вследствiи самаго факта, что, сознавъ для себя лично несостоятельность прежняго рода образованiя, почувствовавъ новое, зависящее отъ времени значенiе его, я принялся за народное образованiе и потомъ только определилъ себе те прiемы и основанiя, которыя оказались успешными. —
Мысль о определенiи и изложенiи[159] этихъ началъ пришла мне вследствiи разговора съ однимъ Немцемъ, который всередине моего разсказа о прiемахъ, опытахъ и результатахъ моей школы прервалъ меня вопросомъ: имелъ ли я систему, теорiю воспитанiя, прежде чемъ я приступилъ къ делу. Я ответилъ ему, что единственная система, которую я имелъ, состояла въ томъ, чтобы не иметь никакой системы. Немецъ принялъ меня за забавника, или пустомелю; но действительно вся система моя состоитъ въ томъ, чтобы не иметь системы, и эта-то мысль, кажущаяся такимъ вычурнымъ парадоксомъ, составляеть сущность всего последующаго.
Въ самомъ деле, какъ и во многомъ другомъ, такъ и въ деле воспитанiя, мы, Русскiе, находимся въ исключительно счастливомъ положенiи. —
Ежели въ моихъ мысляхъ о народномъ образованiи найдется хоть малая доля истины, которая войдетъ въ сознанiе человечества и послужитъ основанiемъ дальнейшему развитiю новыхъ время-сообразныхъ идей образованiя, я, не увлекаясь самолюбiемъ, знаю, что большей доле того, что я сделаю, я буду обязанъ не своей личности, но тому обществу, въ которомъ я долженъ былъ действовать. —
Начиная учить детей въ Русской деревне, я не могъ, не бывши набитымъ дуракомъ, принять въ основанiи ни немецко-протестан[т]скую лютеровскую систему, ни классическую, ни езуитскую, ни новейшую теоретическую систему воспитанiя.[160] Еще менее могъ я серьезно принять за систему славянской курсъ букваря, часовника и псалтыря и связанные съ этимъ курсомъ семинарскiе прiемы. — Не русскiя теорiи были чужды, невозможны для русскихъ учениковъ, несостоятельность ихъ на мой взглядъ была доказана для самихъ себя, самими иностранцами; русская же система была, на мой взглядъ, также невозможна для меня, какъ бы обученiе детей игре на инструменте, котораго уже не существуетъ. — На мне не лежало ни историческихъ школьныхъ узъ Европы, ни религiозныхъ и философскихъ авторитетовъ своего отечества. Безъ всякаго исканiя новыхъ путей, безъ противодействiя или подчиненiя известнымъ направленiямъ, безъ всякой зависимости отъ общества и правительства, я безсознательно и свободно долженъ былъ идти и пошелъ своимъ особеннымъ путемъ, руководствуясь однимъ изученiемъ потребности техъ учениковъ, съ которыми я имелъ дело.
«Темъ легче мне было ошибаться!» Безъ сомненiя. Я даже твердо убежденъ, что я непременно бы ошибся въ основанiяхъ, ежели бы изъ того пути, въ который я былъ вовлеченъ условiями моего развитiя и моихъ учениковъ, я бы сталъ делать общiй выводъ о техъ началахъ, на которыхъ должна основываться вся наука образованiя; но я этаго не стану делать. Я, напротивъ, попытаюсь доказать, что всякой частной прiемъ въ образованiи веренъ относительно и что всякiй общiй выводъ не можетъ быть веренъ, потому уже, что онъ общiй выводъ.
величайшее зло, остановившее развитiе науки воспитанiя, постараюсь показать, какъ вследствiе того дело образованiя отстало отъ другихъ сторонъ развитiя человечества и какое значенiе вследствiи этой отсталости получило въ наше время, и наконецъ представлю мои мысли о техъ средствахъ исправленiя этаго зла, которыя мне кажутся возможными.
Я знаю, что въ моихъ выводахъ много и много будетъ ошибокъ и невольной лжи, происходящихъ отъ недостатка знанiй и ложной точки зренiя, и потому, сколько возможно, буду стараться избегать построенiя теорiи, въ которую бы были включены все возможныя стороны предмета. Я началъ было такого рода сочиненiе, въ которомъ, постановливая аксiомы о человечестве, движенiи развитiя, о душе и т. п., я старался захватить все въ свой кругъ сужденiя. Но опытъ убедилъ меня, что какъ не льстивы для самолюбiя такого рода категорическiя сочиненiя, въ которыхъ мысли такъ общи, что охватываютъ все, и вместе съ темъ для каждаго представляютъ особенную неясную идею, что такiя сочиненiя, несмотря на внешнюю логичность, имеютъ менее убедительности и влiянiя, чемъ скромныя представленiя хотя не всестороннихъ фактовъ, но такихъ, изъ которыхъ самъ читатель делаетъ тотъ выводъ, который побудилъ автора къ выставленiю этихъ фактовъ. — Вследствiи этаго я буду держаться преимущественно критическихъ и историческихъ прiемовъ,[161] техъ самыхъ, которые, по моему мненiю, должны быть приняты и въ деле образованiя. Кроме того очень часто я долженъ буду повторять вещи, давно, можетъ быть, известные читателю, но которые, для связи моего изложенiя, мне необходимо будетъ поставлять на видъ ему.
Примечания
Это «Вступление» представляет собой начало статьи о значении народного образования и о новых основах, которые в России должны быть положены для него. Рукопись была написана Толстым уже после его возвращения из-за границы, так как в ней упоминается о его разговоре с каким-то немецким педагогом. Возможно, что Толстой предполагал использовать это «Вступление» и открыть им первую книгу своего журнала. Во всяком случае, все главные основные идеи, изложенные в этом «Вступлении», нашли себе выражение в первой, руководящей статье Толстого «О народном образовании».
левом перегибе страниц; он занимает всего 5 страниц; лл. 1—1 об. и 4 об. — пробельные, с чертежами, сделанными пером, — повидимому, рукою Толстого. Почерк довольно мелкий, но старательный; встречаются небольшие помарки и вставки между строк и на полях. Чернила рыжие, сильно выцветшие. Пагинации нет. Края рукописи в плохой сохранности и сильно потрепаны.
Начало: «Вступление. Мне кажется, что во время моихъ занятий...»
Рукопись хранится в АТБ (Папка XIV).
Сноски
158. Зачеркнуто: педагогiи.
159. Зачеркнуто: этаго сочиненiя
160. В подлиннике: воспитанiю.