Власть тьмы (план, варианты)

[ПЛАН ДРАМЫ.]

1 Д[ействiе].

1 с[цена]. Петръ старикъ на печи. Акулина жалеетъ отца. Аксинья и Власъ.

2 с[цена]. Катерина, мать Вл[аса]. Видать, счастье для сына — помретъ. Прiехалъ снимать сына — женить. Не ходи.

3 с[цена]. Акимъ Петра, слезаетъ. Петръ не пускаетъ. Акс[инья]. Какъ хочешь. Молчитъ. Уходитъ. А[ксинья].

4-я сцена. П[етръ] на печь. Ак[имъ] увещеваетъ, не согрешилъ ли? — В[ласъ] отказывается. Речь о беде отъ прелюбодеянiя. А[кимъ] хвалитъ Власа.

5-я. Акс[инья] жалуется. Наскучило все возит[ь]ся. Сонные порошки.

6-я. ‹Девка Марина, упрекаетъ, плачетъ и уходитъ. Не даетъ› тебе Б[огъ] счастья.

2 Д[ействiе].

1-я. Петръ. Подаютъ въ чаю ядъ. Она все обдумаетъ. Власъ, живи. Акулина растетъ. Уходитъ.

2 с[цена]. Кат[ерина], Акс[инья]. Все шито-крыто, и такъ бы померъ. При немъ не говори, онъ дурашный, мягкослезый.

3-я. Гуляютъ съ Власомъ. Чай, водка.

4-я. Акул[ина]. Прощаться зачалъ. Власъ отходитъ, рыдаетъ.

5-я. Кат[ерина] Власа уговариваетъ жени[ться].

6. Воетъ и заказываетъ домовище.

3 Д[ействiе].

2 с[цена]. Акс[инья]. Ревность. Онъ ее попрекаетъ. А[ксинья]. Ты со мной была. Ак[улина] вступаетъ. Руготня. Попрекаетъ брюхомъ.

3. Марина съ отцомъ. Вл[асъ] пьяный раскаивается. Запутали, пропалъ я.

4. Акс[инья] съ Акул[иной]. ‹Попрекаетъ беременностью) Ак[улину]. Я хозяинъ. Покорять[ся]. Акс[инья]. Буду жить, не твоя беда.

4-е Действ[iе]. Ночь.

1 сцена. Вл[асъ] сидитъ.

2 с[цена]. Акс[инья] входитъ: родила, поди неси. Онъ покоренъ>.

3 сц[ена]. Акс[инья] одна. Замужъ выдать, сватаютъ. Аниска.

4 сцена. Убилъ. Не человекъ я теперь, себя убью. — Успокаиваетъ.

5. Катер[ина] свахой. Ужъ хорошо. Отложить.

6. Власъ въ страхе виляетъ.

5-е Д[ействiе].

На гумне лежитъ въ соломе Аниска.

Марина. Свахой. Я не попрекать. Уйди, <убью. Идетъ за ней>. Сейчасъ приду. Аниска [,] ударяетъ ее. И идетъ.

1 сцена. Сидятъ женихъ съ невестой. Не [1 неразобр.] везти въ церковь. Сваты, угощенье, намеки.

2) <Марина съ мужемъ закрываетъ намеки. Посылаютъ Аниску.>

3) Входитъ Власъ. Кается на коленахъ. — Вяжите меня. Коготокъ увязъ, и всей птичке пропасть.

Конецъ.

<обстоятель[ный]>.

2. Акимъ. Беднякъ, говорливый, <ласковый, добрый>, по божественному.

3) Катерина — ведьма хитрая, хлопотница, скрытная и всехъ видитъ.

4) Акс[инья]. <Тело животное, чувственная, робка.> Кокетка и не видящая дальше носа.

5) Власъ — работникъ, щеголь, мягкосердечный и забывающiйся.

6) Акулина — грубое животное, чувственное и гордое.

7) <Аниска резвая, милая ласковая.>

7) Марина нежная, <добр[ая]> покорная.

 

№ 1.

Аксинья. Чтоже мне отъ тебя, тетка Катерина, хорониться? Ты все дела знаешь. Не стану безъ него жить.

Катерина. Экъ, новости сказала. Тетка Катерина насквозь все видитъ, подъ землей на аршинъ видитъ. Новость сказала. Знаю, все знаю, зачемъ молодымъ бабамъ сонныхъ порошковъ надоть. Еще принесла. (Разрешаетъ узелокъ платка, достаетъ въ бумаге). Вижу, да въ себе хороню. (Шепотомъ.) Тоже молода была. Все ухватки знаю, все 77 увертокъ увертываю. Я, думаешь, съ дуракомъ своимъ прiехала сына брать женить? Какже! Дуру нашли. Кто своему детищу счастья не желаетъ.

Аксинья. Да какже быть, тетушка?

Катерина(Шепотомъ.) А вонъ глянь ка сюда. Была я у благодетеля своего, у фершала, за порошками, онъ мне еще далъ снадобья. Это, говорить, такое снадобье, что дать испить, никакого духу нетъ, а силу большую имеетъ. И сонь отъ него, и если постылому давать, такъ приметки не будетъ, а слободу даетъ. Рублевку, говоритъ. Думаю, Михайловне снесу.

Аксинья. Давай сюда.

Катерина. Живой живое и думаетъ. Эхъ, дурья голова, посмотрю я на своего. Заладилъ женить. А того не знаетъ, что сыну Богъ счастье послалъ. Да все отъ Маринки, отъ паскуды. Приходила она, говоритъ мне, говоритъ, Андрюха обещалъ, смутилъ, говоритъ, меня. А ее чего смущать? Потаскуха. Въ куфаркахъ въ артели жила. Такъ нетъ же, говоритъ, грехъ, говоритъ. Да только по его не выйдетъ.

№ 2.

Матрена. Ээхъ, девка, не робей. Хлопочу я для васъ ужъ какъ, кажется. Все ноженьки отходила. Ты насчетъ это, девка, не сумлевайся. Тоже есть благодетель у меня — писарь. Я до него вхожа. Была у него, тоже такъ, къ слову, разговорилась. Какъ, говорю, Иванъ Мосеичъ, разсудить дело это? Мужикъ богатый, вдовый взялъ, примерно, за себя другую жену. И примерно только и детей, что дочь отъ той жены да отъ этой. И помри мужъ этотъ. Кому, значить, принадлежитъ домъ? Известно, говоритъ, дочери. Ну а, говорю, случаемъ войдетъ на вдову въ дворъ мужикъ чужой, женится. Можетъ онъ дочерей замужъ отдать, а самъ во дворе остаться? Отделить, говоритъ, надо дочерей. Кабы, говоритъ, на дочь вошелъ мужикъ, тогда, говоритъ, другое дело. Всему, говоритъ, бабушка, делу деньги голова. Съ деньгами, говоритъ, можно это дело оборудовать. И стариковъ, говоритъ, угостить да похлопотать, можетъ онъ и на вдову взойти. Все, говоритъ, можно съ ними сделать, только, говоритъ, чтобы денежки были. Такъ къ слову поговорили. Такое оно, деушка, дело, тоже ума надо много. А то гляди, какъ онъ проживетъ, да на дочь, на Акульку то, зятя приметъ. Тогда ты иди съ сумой. Тоже обдумать надо.

Анисья. Онъ и то намеднись говорилъ: кабы Акульке года вышли, принялъ бы на нее зятя, хоть Микитку того жъ. По крайности домъ бы целъ былъ. То то и скучно, тетушка.

№ 3.

<Марфа (входитъ). Здорово, тетенька.

Матрена. Здорово, милая. Аль братца проведать пришла? Плохъ, дюже плохъ. И съ кровати не сползаетъ. Соборовать бы надо.

Марфа. Да ты чья же будешь?

Матрена. А я, миленькая, къ сыночку пришла, живетъ тутъ въ работникахъ. Тоже горе. Надо деньжонокъ бы, да не того. Тоже нужда, старикъ плохой, a хлебъ дорогой.

Марфа. Вестимо. (Хочетъ пройти.)

Я и то говорю — жить бы да жить. П[етръ] И[ванычъ] мужикъ правильный, 2-й годъ сынъ живетъ, онъ насъ не оставляетъ. Такой человекъ — на редкость. Ужъ мы какъ за него Богу молимъ. Да, видно, не доходна молитва наша по грехамъ.

Марфа. Вестимо. Пойти къ нему, чего то звалъ. Акулька прибегала.

Матрена. Свой своему поневоле братъ, жалко. Такъ то и я, касаточка, скажу тебе, росла я сиротой. Ты присядь. Онъ должно, спитъ, а очнется, онъ тебя покличетъ. Росла я, милая моя, сиротой. Отдали меня замужъ молодененьку. Старикъ попалъ дурашный, да своихъ 8 человекъ было.

Акулина (входить съ бельемъ, кладетъ белье. Къ Марфе). Пойдемъ къ батюшке.

Матрена. Да вотъ, умница, самоваръ ставить хотели, да все недосугъ. Анисья съ хворью сидитъ. Сходи, деушка.

Акулина (беретъ ведра). Ну, что жъ, тетка Марфа, была у него?

Марфа. Вотъ пришла, съ старушкой разговорилась. Пойти теперь.

(Из избы выбегаетъ Анисья съ воемъ «Померъ». Матрена подходить к ней, подхватываетъ ее и уговариваетъ.)

Анисья (шепотомъ). Я деньги сняла. Вотъ они.

(Акулина съ воемь бежитъ въ избу. Опять воетъ. Народъ подходитъ и идетъ въ избу, подходитъ къ воротамъ.)

Никита (выходитъ). Чего?

Померъ, и деньги сняли.

Никита. Ну васъ совсемъ. Еще запутаете въ дела.

Матрена. Бери, дуракъ, такъ пропадутъ.

Никита. Помните же, не я взялъ, мне дали. Мне что? Я на огородъ схороню.

Анисья. Бери, народъ идетъ. Я взвою сейчасъ...

Матрена (сыну). У тебя въ рукахъ.

Никита. Помните жъ, не я... (Кладетъ въ голенище и уходить въ ворота).>

№ 4.

Никита (беретъ на себя трезвый видъ). Ты что пришелъ? Али какое дело?

Акимъ. Дело то дело. Да до завтраго и все того.

Никита. Ты думаешь, я пьянъ? Я такъ, покуражился, значитъ. Ты скажи.

Да что тае и все того. Знаешь, работалъ я въ городе и все того. Работишка ничего, кормимся съ лошаденкой, да пала вотъ подъ заговенье лошаденка то, и селъ я. Ну, думаю, и все того, перехватить на перевертъ где и все того, хоть какую нибудь объегорить. Чтобъ дело то не стало, а то взялъ. Думаю, коли что, у тебя съ Анисьей не разживусь ли?

Никита (лезетъ въ карманъ, достаетъ бумажникъ, вертитъ бумажки, достаетъ 10 рублевую). Бери. Потому родитель.

Акимъ. Ну, спасибо и все того, я не то что какъ и не то. А вотъ дай получу къ Пасхе, я отдамъ.

№ 5.

Акулина. A зачемъ ты ее любилъ? Ты бы повременилъ, тогда бы меня взялъ и безъ греха бы. А теперь вотъ что.

Никита. Любилъ да разлюбилъ. (Задумывается.) Веришь ли, Акуля, какъ узналъ я эти дела, какъ мне матушка сказала объ порошкахъ этихъ, опостылела она мне, такъ опостылела, что не смотрели бы мои глаза. А тутъ ты меня полюбила. Эхъ жизнь!

На печи калачи [и т. д.]

№ 6.

Акулина (выходить больная). Анютка! Где ты?

Анютка (выглядывая). Чего?

Акулина. Посылай ко мне мать.

Погоди, провожаютъ.

Акулина. Ай, ай! Что сделалось, что будемъ делать. Смерть моя.

Анисья (вбегаеть). Куда вылезла? Уйди ты въ холодную. Дай срокъ.

Акулина. Уехали они. что ль?

Анисья. Уехали. Иди. Что слоняешься!

Акулина. Матушка, родимая, что делать будемъ.

Анисья. Тогда бы думала. Иди въ избу.

(Уходятъ. Никита выходитъ, затворяетъ ворота и садится на сани, опустивъ голову.)

№ 7.

Матрена (выходитъ). Что нахохлился? Эхъ, погляжу я на ваше сословiе — плохи вы, мужики, на разделку. Какъ до чего дело дойдетъ, и носъ повесилъ.

Никита. Да ты чего думаешь? Разве я боюсь? Что же, коли ей детища не жаль.

Матрена. — не миновать.

Никита. Такъ чего жъ? Въ немъ и жизни то нетъ. Только узнаютъ люди — беда.

Матрена. Это не беда, a победушка. Сватовъ проводили, имъ въ носъ не вскочили. А теперь то въ своемъ дому да не обделать дела этаго? Такъ обделаешь, что и не попахнетъ. Эхъ, умей гулять, умей концы хоронить. Ты только делай что я прикажу, все шито-крыто будетъ.

Никита. Отстань ты отъ меня, уйду въ трактиръ, делайте какъ знаете.

Матрена. Ты уйдешь, а наше бабье дело какже? Ты все мужикъ, да и все. Нетъ, ты тутъ посиди. Похоронить надо ребенка то.

Никита. А чтожъ, померъ онъ?

Матрена. Да тамъ видно будетъ.

Никита. Право, уйду.

Матрена. Ты уйди, а тутъ урядникъ придетъ. Онъ тебя найдетъ. И не моги ходить, а ты жди, да скребку возьми, место приготовь въ погребе то. Где онъ у васъ? Тутъ то поди ямку выкопай. Такъ то.

Никита. Ну да вы живее, что ль. Заодно.

Матрена

Никита. Ну васъ совсемъ.

№ 8.

<1-я Девка. Величаютъ. Должно, еще нескоро уедутъ.

2-я Девка (соломой обтираетъ ботинки). Невесту видела? Сарафанъ... и платокъ. У, хорошо убрана.

1-я Девка. А не веселая что-то сватьба. Пойдемъ же хоть на улице постоимъ, посмотримъ, какъ поедутъ. (Идутъ, встречается Акимъ.)

2-я Девка. Что, дедушка, благословляютъ, что ль?

Акимъ. А Богъ е знаетъ, деушки, я не виделъ и все того.

1-я Девушка. Чтожъ такъ? Ведь ты родной, чтожь ты ушелъ.

Акимъ. Мое дело такое старое и все того. Не веселитъ. Я нынче ночь то шелъ, такъ вотъ соснуть хочу.

1-я Девка. Какже благословенье то?

Акимъ(Садится на солому.) А вы чтоже? Идите, идите, поиграйте, ваше дело такое и все того.

(Девушки уходятъ.)

Акимъ. Не глядели бъ мои глаза. Грехи то, грехи какъ вяжутъ. Тьфу. Тьфу, скверность какая. Дочь отдаетъ тоже, а она ему кто? Долго терпитъ Господь-батюшка, да не миновать разделки. Охъ, жаль мне малаго. А что сделаешь, по плечи увязъ, не вывернется. И то соснуть. (Лезетъ въ солому, укрывается кафтаномъ.)

Никита (выходитъ изъ двора, идетъ къ гумну и останавливается у тока). Сиделъ, сиделъ, какъ загорелось что въ сердце. Не могу отъ стыда глаза поднять. Не могу, силъ моихъ нетъ. Хоть одумаюсь малость. Женихъ то — малый хорошiй, смирный. Какъ мне ему въ глаза глядеть! Эхъ, жисть. Идетъ кто то. Схоронюсь. (Заходитъ за одонье.)

Анисья (красная, выпившая). Микита, а Микита, где онъ тутъ схоронился? (Заходитъ за одонье.) Чего хоронишься то? Иди, тебя ждутъ. Слава тебе, Господи, все покончено. Благословлять надо. Ужъ рада я, рада, Никитушка.

Никита. Не пойду. Погоди, дай срокъ.

Анисья. Да что ты, очумелъ, что ль?

Никита. Не пойду, говорю. Что пристала? (Матрена выбегаетъ, подходитъ.)

Анисья. Чудакъ, посмотрю я на тебя. Чего одуматься то? Слава те, Господи, честь честью справили. Все дела прикрыли, все грехи развязали. Ужъ рада жъ я, Никитушка. Станемъ опять жить по прежнему, только не разлюби ты меня, а я тебя такъ кажется... пуще прежняго.

Никита. Ладно, ладно. Дай посижу тутъ. Сейчасъ приду. Стыдно мне, Анисья.

Анисья. Вона, стыдъ не дымъ, глаза не выестъ. Чего жъ тебе — Марину стыдно, что она сваха то?

Никита. Что мне Марина?

Анисья. Эка раскачалъ мою печаль. Къ тебе съ добромъ, а ты съ дерьмомъ. Эхъ, не тужи, заживемъ лучше прежняго.

(Уходить и встречаетъ Матрену.[209] Девки идутъ по тропинке ко двору. Слышны песни и бубенцы.)

Марина (одна задумывается). Подумаешь, судьба развела насъ, и мне за вдовцемъ привелось и ему на вдове. Глядь, онъ дочь отдаетъ въ нашу деревню. Мужу племянникъ. Да и не видалась съ нимъ съ той поры. Не хочу я на сватьбу идти, нечего расшевеливать. Что было, то прошло. И за моимъ жить можно. (Смотритъ къ двору, видитъ Никиту). Зачемъ это онъ идетъ?>

№ 9.

Анютка (бежитъ к Никите). А тебя ищутъ. Мамушка велела идти скорееча. Благословлять, говоритъ, пора. Ужъ все поезжане давно собрались.

Анютка. Батюшка, да ты что? Батюшка! Иди, чтоль.

(Молчитъ.)

Анютка (тянетъ за руки). Батя, иди.

Никита (выдергиваетъ руку). Я приду, Анютка. Дедушки нетъ, моего отца Акима нетъ въ избе?

Анютка. Нетути. Онъ приходилъ, да не сталъ сидеть. Онъ кудый то ушелъ. Должно, у Мирошкиныхъ сидитъ.

Никита. Поди ты, сыщи батюшку моего. Скажи, Никита велитъ безпременно приходить въ избу. Очень нужно, скажи. Дело есть. Слышишь?

Анютка. Ну чтожъ. А ты придешь?

Никита. Приду.

Анютка. Я такъ и мамушке скажу. (Убегаетъ.)

№ 10.

Анисья (нарядная, красная, выпившая.)

Матрена. Нетъ, а вотъ застыдился, людно, говоритъ: какъ я после такихъ деловъ благословлять буду?

Анисья. Эхъ, на это смотреть. Чего стыдиться то? Разве мы хуже людей?

Матрена. Не мимо молвится: безъ стыда лица не износишь, какъ платье безъ пятна.

Анисья. Чего скучаешь, Никита? (Трогаетъ рукой.) Все, слава Богу, по закону, по порядку, справили. Ужъ такъ рада я, что и сказать нельзя. Ровно я за тебя другой разъ замужъ иду. Все беды избыли, разлучницу сбыли, жить намъ только, радоваться, а ты что? И любить же тебя буду. Иди, желанный. Только за тобой дела стали. Иди. (Беретъ за руку. Никита встаетъ.)

Матрена. И впрямь напущено на тебя что. Ведь не миновать благословить. Какже безъ этаго? Нельзя.

Никита. Сейчасъ приду, следомъ приду за тобой. Приду, благословлять буду. Идите вы, а я следомъ. Моего батюшку позови, чтобъ онъ тамъ былъ.

Матрена. За нимъ Анютка побежала.

Никита. Марина тамъ?

На что она тебе понадобилась?

Матрена. Все тамъ, народу много.

Никита. Ну и идите, а я следомъ.

№ 11.

Никита (идетъ сначала повеся голову и махая руками и бормочетъ). Охъ тошно. Охъ скучно. (Видитъ Марину, узнаетъ.) Марина! Ты чего? Чтожъ на сватьбу не пришла? Старикъ твой тама. (Подходить вплоть.) Чего пришла? Посмеяться надо мной пришла? (Валится на солому.) Смейся теперь. Теперь топчи меня кто хошь.

Марина. Чего смеяться то? Я за хозяиномъ пришла. У васъ онъ, чтоль?

Никита. Эхъ, Марина, Марина, другъ любезный, кабы да знала ты да ведала, пожалела бы ты меня. Маринушка, зазнобушка старинная, садись поговоримъ. (Тянетъ ее къ себе.)

Марина (сердито отстраняется).

Никита. Ахъ, другъ ты мой старинный. Не хочешь меня пожалеть. Не съ кемъ мне мое горе размыкать, одинъ я, какъ перстъ одинъ, никому то моего горя не надобно.

№ 12.

<Никита (одинъ). Какъ, я ея ребенка убилъ да ее благословлять буду? Не могу, не насмелюсь, скажу все. А какъ сказать? Нетъ, видно не миновать. И возжи тутъ, и переметъ здеся. Такъ тому и быть! Кабы оно, горе то мое, не во мне было, а то въ сердце оно. Никуда не уйду отъ него. И нельзя мне его размыкать. А распросталъ петлю да прыгнулъ съ перемета то! И нетъ меня. И некому сердце сосать. Эхъ, что робеть, то хуже. (Схватываетъ веревку и, дергая ее, будитъ Митрича.)

Митричъ (пьяный поднимается изъ соломы. Никита съ ужасомъ смотритъ на него). Вотъ какъ за соломой пошелъ, да и заснулъ. Потомъ осилила. (Хочетъ сделатъ несколько шаговъ, но ноги подкашиваются, и онъ падаетъ.) Пересилила! <Осилила. Все одно: пить — умереть, не пить — умереть.> Микита, хозяинъ! Ты чего сюда пришелъ? За соломой? Я самъ принесу. Она осилила, а дай срокъ, и мой верхъ будетъ. Я принесу. Ты не обижайся, что я запилъ. Я дай все съ себя пропью, тогда остепенюсь. Микитъ! отдай мне свои сапоги, я ихъ пропью. Ты малый хорошiй, только ты [...]

Никита. <На возьми.> Ты чего?

Митричъ. Пропью. Рубаху одну на теле оставлю да крестъ. А ты что скучаешь? Ты не скучай, <эка, о чемъ толковать. Дворъ то твой. Дерьмо, дерьмо — невидаль. Все дерьмо, нечего думать. Все одно, что богатъ, что беденъ, что съ бабой, что съ девкой жить. Что въ остроге, что на воле — все одно. Везде живутъ, везде мрутъ. Эка дерьмо, сватьба, ты не тужи. А за сапоги спасибо, пропью у Федорыча. Ты на меня гляди. Зарекся не пить, не стану пить. Анъ выпилъ. Выпилъ, a мне весело, легко на душе. Потому выпилъ. А то скучать?> Ты чего скучаешь? Гляди на меня. Я радуюсь. Именья у меня крестъ да пуговица, а скотина — тараканъ да жуковица. А вотъ охъ я. <Радуюсь.> Ты думаешь, я кто? Царю верой-правдой служилъ. У меня билетъ царскiй за службу, а я и билетъ пропью, ничего не останется. <Потому я заблудящiй.> Сирота я, и пожалеть меня некому, и пить зарекался, опять запилъ. Ты помни, заблудящiй я, никуда не гожаюсь. Что жъ, я боюсь чего? Ничего не боюсь и радуюсь. Потому люблю тебя. Поцелуй меня. Отецъ! Жалко мне тебя. Какъ жалко! (Плачетъ.) <Жалко! Давай возжи-то, Я снесу.>

Никита. <Бери.> (Швыряетъ веревку). Да не поддамся жъ я тебе. Врешь.

< Чтожъ сапоги то снялъ? Меня нарядить хочешь? Давай, я пропью. За твое здоровье пропью.>

Никита. <На. (Швыряетъ сапогъ.) Чтожъ, я въ самомъ деле, боюсь, что ли, ихъ? Бога не побоялся, а ихъ бояться. Господи, благослови! (Крестится, идетъ по двору.)>

№ 13.

2-я СЦЕНА.

Изба 1-го действiя. Анютка раздетая лежитъ на конике подъ кафтаномъ. Митричъ сидитъ на хорахъ и куритъ.

Митричъ. Ишь, добро то мимо лили. И табакомъ не заглушишь духъ то. Такъ въ носу и вертитъ. О Господи! Спать, видно. (Подходитъ къ лампочке, хочетъ завернуть.)

Анютка (вскакиваетъ, сидъмя трясется). Не туши. Дедушка, голубчикъ, миленькiй, не туши. Боюсь.

Митричъ. Боишься? Чего боишься то? То молодушество. Боишься. Чего боишься?

Анютка. Страшно, дедушка.

Митричъ. Чего страшно то?

Что они тамъ долго?

Митричъ. Да должно, тамъ и спать лягутъ.

Анютка

Митричъ. Вотъ такъ заверну только.

Анютка (ложится и вскакиваетъ). Дедушка, дедушка! Слышишь? Кричитъ мамушка какъ. Не туши, голубчикъ миленькiй, не туши.

Митричъ. Ишь, напугали. То-то дурочка, пра дурочка. Ложись.

Анютка (ложится). Не будешь тушить?

Вотъ такъ то повернись къ стенке да и спи себе. (Закрываетъ ее кафтаномъ; медлитъ около нея, прикрывая.) О Господи, Микола милослевый.

Анютка.

Митричъ. А то куды жъ? То то глупая, я посмотрю. Страшно! Ты не бойся, вотъ и не будетъ страшно. (Поднимается.) О Господи, Микола милослевый.

Да какже не бояться то? Ведь я знаю. Вотъ и страшно.

Митричъ. Только ты не бойся ничего, вотъ и не будетъ страшно. У насъ въ полку, помню, полковникъ былъ здоровенный, долбней, кажется, не убьешь, а какъ до чего коснется въ страженьи, сейчасъ и за кустъ. А то девчонка, такая жъ какъ ты, съ нами ходила, дробленькая была, смотреть не на что, а бывало ничего не боится.

Анютка

Митричъ. Девчонка то? Это, братъ, исторiя. Ну, полезу на печь, а ты спи.

Анютка. А ты разскажи. Охъ, что то въ погребе что то. Охъ, однова дыхнуть, въ погребе. Дедушка родимый, что это? Охъ, не ходи ты, страшно.

Митричъ. Въ погребе — въ погребе ничего нетъ, такъ, корова чешется.

Анютка.

Митричъ. Какая девчонка то? Походомъ шли мы въ Турцiи ли, въ Польше ли — запамятовалъ. Кабы ученый, помнилъ бы. Такъ тамъ, помню, народъ такой. Не русскiе они и не немцы, а все равно какъ жиды. И не жиды тоже, а, значить, Азiаты. Какъ то зовутъ ихъ чудно какъ то. Забылъ ужъ. Круглы, кудры, крудлы. Забылъ. Ну вотъ поперли мы ихъ вонъ изъ деревень. Побили.

Анютка. До смерти?

Какихъ до смерти, какихъ такъ. Ну, вотъ пришли въ деревню, а тамъ эта самая девчонка, лежитъ на пузе, оретъ. Вотъ не помню, где было дело, a девчонку помню, какъ сейчасъ вижу. Такая жъ, какъ ты. Только и помню, какъ пороли, да девчонку помню. Что съ ней делать? Взяли ее. Взяли, стали кормить да кормить, да такъ привыкли, походомъ ее съ собой несли.

Анютка. Чтожъ она не крещеная?

Митричъ.

Анютка. Не боялась?

Митричъ. Такая смелая была, ничего не боится, бывало. Хорошая девчонка была. Отдали потомъ. Ужъ жалели какъ солдаты. Хорошая девчонка была.

. А вотъ, дедушка, тоже батя, я помню, какъ помиралъ. Ты еще не жилъ у насъ. Такъ онъ позвалъ Микиту да и говоритъ: прости меня, говоритъ, Микита. А самъ заплакалъ. (Вздыхаетъ.) Тоже жалелъ меня[210]... (Прислушивается.)

Митричъ. Ну идетъ, чего жъ ты?

№ 14.

<Анютка. Такъ куда жъ девчонка то делась?

А я тебе про девчонку доложу. Ты помни, девчонка совсемъ барышней стала. Тоже довелось видеть. Летъ 8 или 9 прошло. Въ Кiеве стояли. Ротный и встретилъ меня. Узналъ. Что, говоритъ, помнишь девочку? Помню. Она, говоритъ, у меня въ дочеряхъ. Взглянуть бы, говорю. Заходи, говоритъ. Чтожъ девица какая выравнялась.

Анютка. Чтожъ, хороша?

Митричъ.

Анютка. Чему жъ обучена то она?

Митричъ. Закону обучена. Все знаетъ и объ христiанской жизни. Умна какъ.

. Не то что наши?

Митричъ. Во сличила. Та настоящая, какъ попъ все знаетъ. А наша сестра что какая одна изъ десяти пятницу знаетъ, а то и того не слыхала.>

Сноски

Митричъ.

Анютка (вздыхаетъ). А что жъ онъ невидимъ?

Митричъ. Ну спи теперь. И я пойду. (Идет на печь.)