ВАРИАНТЫ СТАТЬИ «НЕИЗБЕЖНЫЙ ПЕРЕВОРОТ».
№ 1.
Остановитесь, подумайте, ради Бога, ради всего, что есть для васъ святого, если не для Бога, то для своей совести, остановитесь, подумайте о томъ, что нужно для вашей разумной, человеческой природы, даже просто для вашего блага, и не для блага даже, а для избавленiя отъ техъ бедъ, отъ которыхъ вы страдаете, отъ той злобы, страха, сознанiя безумiя вашей жизни, которыхъ вы не можете, и которые нельзя заглушить въ себе. Вы рабочiе, бедняки, и даже не бедняки, и не богачи, вы не можете удержать теперь, если бы и хотели этого, вызванную въ васъ всемъ, что пишется и говорится вокругъ васъ, зависть, злобу, ненависть къ властвующимъ надъ вами, и какъ вамъ кажется, благоденствующимъ съ одной стороны правителямъ, съ другой стороны богачамъ. И вы не живете, а негодуете, злобитесь, ненавидите людей братьевъ и всякую минуту готовы съ ножами, револьверами, бомбами броситься на нихъ, губить, рвать ихъ, не разбирая самыхъ виноватыхъ отъ менее виноватыхъ и совсемъ не виноватыхъ. И жизнь ваша, жизнь миллiоновъ рабочихъ, и близкихъ къ нимъ не жизнь, а мученье. Не меньше, если не больше страдаете и вы, те, которые вызываютъ за свое воображаемое благополучiе такую непримиримую ненависть, вы правители и богачи, чувствующiе, уже не могущiе не чувствовать, если не преступность своего положенiя, то всю ту ненависть, которая окружаетъ васъ за это положенiе, и которое вы или чувствуете себя обязанными поддержать, или отъ котораго не знаете какъ избавиться. Положенiе ваше хуже, потому что вы чувствуете себя виноватыми, если не за то, что вы сами намеренно устроили это свое положенiе, то за то, что вы находитесь въ немъ. Хуже оно еще и отъ того, что вы боитесь, не можете не бояться, и отъ того, что чувствуете на себе ненависть и злобу миллiоновъ людей и главное отъ того, что сами невольно заражаетесь той злобой, которая окружаетъ васъ, кипитъ противъ васъ. И те, и другiе, вы несчастны, чувствуете, что вы сами виновники своего несчастья и не только не видите выхода изъ своего положенiя, но видите неизбежное все большее и большее ухудшенiе его.
Люди нашего времени несчастны. Нельзя ни скрывать этого, ни еще менее мириться съ этимъ. Несчастны все те народы, которые прiобщились къ тому, что называется цивилизацiей, и все народы, все, всего мiра, все неизбежно идутъ по тому же пути и все более и более приближаются къ тому же состоянiю страданiя, и причина котораго не внешняя, но въ самихъ людяхъ мучающихъ, не могущихъ не мучать другъ друга, состоянiю взаимной ненависти, страха, злобы, къ которому неудержимо приближаются Турцiя, Персiя, Индiя, Китай, Японiя, — весь родъ человеческiй.
Скажутъ, что страданiя свойственны жизни людей. Свойственны да, но не те страданiя, которыя люди сами наносятъ себе, мало того, что наносятъ, но знаютъ это, знаютъ, что они сами причиной своихъ страданiй и не могутъ не производить ихъ. Этого сознанiя своей вины и безвыходности изъ нея никогда не было и не можетъ быть. Это положенiе исключительное и свойственное только нашему времени, и только самому последнему времени.
Какъ отдельный человекъ, вообще животное переходить отъ одной степени развитiя къ следующей, такъ постепенно, незаметно, что хотя и нельзя указать на тотъ день, часъ, день недели, когда ребенокъ сталъ юношей, юноша мужемъ, мужъ старикомъ, переходы эти совершаются, и выросшiй ребенокъ страдаетъ, если хочетъ продолжать по детски, и старикъ, какъ юноша. То же самое и съ жизнью человечества. И въ нашъ векъ, въ последнiе года этого века, человечество мучительно переживаетъ такое переходное время.
Человечество въ сознанiи своемъ пережило прежнее устройство жизни, т. -е. отношенiй людей между собой, но устройство это, отношенiе людей, основанное на насилiи однихъ людей надъ другими по преданiю, привычке, внушенiю, уваженiю къ древности, продолжаетъ существовать, и люди мучаютъ себя и другъ друга, бьются, страдаютъ, стараясь изменить, улучшить это, основанное на насилiи устройство жизни, тогда какъ ни изменить, ни улучшить его нельзя. Нельзя, потому что оно все отжило свое время, не только не сходится, но стало прямо несовместимымъ, противуположнымъ темъ сознаннымъ уже огромнымъ большинствомъ людей отрицанiю всякаго, какого бы то ни было насилiя, какъ совершенiя его, такъ и подчиненiя ему. Странно, чтобы не сказать смешно то, что делается теперь людьми живее другихъ чувствующихъ противоречiе жизни и старающихся уничтожить или хоть показать пути уничтоженiя того зла, отъ котораго теперь страдаютъ люди. И все эти усилiя представляются по меньшей мере удивительными для техъ, кто видятъ основную и одну несомненную причину зла. Стараются правительства, общества устраивать представительства; стараются революцiонеры всехъ родовъ, всякаго рода соцiалисты, коммунисты, и не хотятъ видеть того, что все, что самое полное осуществленiе ихъ предположенiй не можетъ не только уничтожить, но и сколько нибудь уменьшить, ослабить зло. Не можетъ такъ же, какъ не можетъ никакой посевъ взойти на непаханной почве, какъ нельзя ни уничтожить, ни уменьшить порокъ пьянства такими или иными правилами о виноторговле или потребленiи вина.
Обращая вниманiе не на различныя проявленiя зла насилiя: въ области экономической (соцiализмъ), въ области политической (всякiя конституцiи, референдумы и мн. др.), въ области международной (конгрессы мира и др.), и на корень его, на самыя насилiя, на признанiе необходимости, законности и даже нравственности насилiя, вопросъ поразительно упрощается и вместо сложнейшихъ соображенiй, разногласiй, споровъ получается самое простое, удобопонятное самымъ простымъ неученымъ людямъ, детямъ даже — решенiе. Дело ведь самое простое, ясное и несомненное. Не говоря о христiанскомъ учении, имеющемъ въ решенiи этого вопроса первенствующее значенiе, въ особенности потому, что резкость противоречiя между устройствомъ жизни и сознанiемъ людей христiанскаго мiра проявилась сильнее всего въ этомъ христiанскомъ мiре, не говоря уже о христiанскомъ ученiи во всехъ большихъ религiозныхъ ученiяхъ мiра: въ Браминизме, буддизме, Конфуцiанстве, таосизме, магометанстве; въ некоторыхъ до христiанскихъ, въ других, какъ въ магометанскихъ, после христiанскихъ, во всехъ, за тысячи и сотни летъ до нашего времени выражалась и выражается мысль о томъ, что основа общенiя людей между собой можетъ и должна быть любовь къ высшему добру и вследствiе этого человека къ человеку. И во всехъ, и съ особенной силой въ естественно намъ более близкомъ христiанстве, выражено осужденiе насилiю, указано даже на то, что не могутъ быть допускаемы случаи оправданiя насилiя. Какъ ни старались такъ называемыя богословскiя (въ христiанстве церковныя) ученiя извращать, затемнять это, не ученiе, а эту свойственную природе человека истину, истина эта не могла не проявляться въ сознанiи людей, хотя и въ самыхъ неполныхъ, часто уродливыхъ формахъ. Такъ проявлялась она во всехъ революцiонныхъ стремленiяхъ къ свободе, проявлялась и проявляется очень неполно и односторонне, даже уродливо въ ученiяхъ коммунизма, соцiализма, политическаго анархизма, проявлялась и во всемъ складе жизни новейшихъ народовъ: въ освобожденiи рабовъ, въ равноправiи сословiй, народовъ, женщинъ, въ свободе вероисповеданiя, слова и многое другое. Такъ росло и росло и все более и более распространялось это сознанiе, и въ наше время стало всеобщимъ, и выражаясь, хотя и въ узкихъ, одностороннихъ, часто уродливыхъ формахъ, сознанiе это стало кричащимъ противоречiемъ всему существующему устройству и стало причиной техъ страданiй людей, который они сами себе наносятъ и отъ которыхъ такъ невыносимо страдаетъ теперь всё человечество и въ особенности передовые христiанскiе народы, среди которыхъ противоречiе это стало и общимъ всему народу и дошло до последней степени напряжения. 61... среди этихъ же людей проповедывалосъ ученiе любви, и какъ искусно ни скрывалось оно въ той мере, въ которой оно было противно насилiю, ученiе это не могло не входить понемногу въ сознанiе людей, и оно входило, какъ я и говорилъ, самыми странными, обходными путями — и церковными, [и] политическими, и соцiалистическими ученiями, и входя изменяло отношенiе людей къ своему положенiю, и вместо спокойной покорности своему положенiю и признанiя законности власти и богатства властвующихъ вызывало зависть, ненависть, злобу съ одной стороны и страхъ, и хитрость, и усиленiе жестокости съ другой. Такъ шло и шло это, и вместе съ напряженiемъ противоречiя все больше и больше развенчивались, обличались обманы властвующихъ, все больше и больше сплочались и становились смелее подвластные, и все чаще и чаще слышались разумные голоса, говорившiе о тщете техъ воображаемыхъ средствъ спасенiя отъ насилiя насилiемъ и указывающiе на сущность дела, заключающуюся въ одномъ: въ признанiи необходимости замены отжитаго закона насилiя съ древнейшихъ временъ провозглашеннаго и все больше и больше входившаго въ сознанiе людей закона любви.
Время это наступило, но люди какъ будто не хотятъ, не могутъ еще видеть этого и продолжаютъ съ страшнымъ напряженiемъ, съ готовностью жертвы, съ суеверной нетерпимостью, съ невниманiемъ ко всемъ противнымъ доводамъ, продолжаютъ делать то, что называется to beat about the bush,62 т. -е. напрягать свои силы на все, только не на то, что можетъ избавить ихъ отъ ихъ страданiй и осуществить то, къ чему они стремятся. Мало того, что не делаютъ того одного, что нужно, но делаютъ прямо противное этому, делаютъ то, что усиливаетъ зло. И делаютъ это одинаково какъ задавленные, подвластные, такъ и властвующiе. И въ своемъ озлобленiи и вражде не видятъ того, что делаютъ, т. -е. одно, что имъ нельзя и не надо делать.
человеческой природы, даже просто для вашего блага, и не для блага даже, а для избавленiя отъ техъ бедъ, отъ которыхъ вы страдаете.
№ 2.
Точно такъ же думаютъ и консерваторы: Все это бредни безпокойныхъ, легкомысленныхъ, развращенныхъ умовъ. Жили веками и жили спокойно. Стоить только, какъ ни непрiятно это, твердо противопоставить законность всемъ этимъ мечтанiямъ и строго карать нарушителей порядка, и установится опять тотъ же порядокъ жизни, при которомъ жили всегда и свойственно жить людямъ.
№ 3.
Исключительность положенiя, въ которомъ находится все человечество нашего времени (хотя народы запада более, чемъ народы востока), состоитъ въ томъ, что человечество въ сознанiи своемъ пережило ту форму внешняго устройства жизни, которая когда-то соответствовала сознанiю человечества, но теперь перестала уже ему соответствовать.
№ 4.
II.
Что же делать? Где выходъ? Пути насилiя, казалось бы, уже все испробованы. Неужели продолжать все то же и то же, ожидая впередъ известныхъ и определенныхъ последствiй, все ухудшающагося и ухудшающагося положенiя. Что же делать? Одно, то самое, что стоить въ заглавiи этого писанiя: признать необходимость измененiя, революцiи сознанiя, признать безумiе суеверiя улучшенiя жизни людей посредствомъ измененiя не своей, а чужой, не находящейся въ нашей власти жизни, перестать обвинять другихъ, признать ту простую истину, которая не могла бы быть скрыта отъ людей, если бы не было того продолжительнаго оправданiя зла: истину о томъ, что нетъ въ мiре виноватыхъ, что какъ каждый изъ насъ, такъ и всякiй человекъ стремится къ одному — къ своему благу, и понять, что благо это наверное осуществляется только тогда, когда оно благо не одного себя, а благо общее, всехъ людей. И благо это есть только одно, то самое, которое смутно понимается большинствомъ людей, выражается въ самыхъ разнообразныхъ формахъ и провозглашается всеми религiями мiра. Одно несомненное это благо есть любовь, то состоянiе души, въ которое властенъ всякiй человекъ привести не другихъ людей, а только одного себя.
№ 5.
Бедствiя же, происходившiя отъ этихъ остановокъ движенiя, вызывали всегда и борьбу противъ нихъ, какъ это совершалось въ протестантизме всехъ религiй. Такъ что человечество никогда не двигалось равномерно, постепенно, а всегда порывами, какъ бы ступенями. И продолжительность и круги людей, захватываемыхъ этими остановками, отставанiями и возстановленiями движенiя бывали различныя.
№ 6.
на тотъ или иной законъ, прошедшiй черезъ ту или иную палату.
№ 7.
Хорошо говорить такъ вообще, но что же делать? говорятъ обыкновенно. Скажите, какая же можетъ быть жизнь при отрешенiи отъ закона насилiя и при следованiи закону любви? И сказавъ это людямъ до такой степени привыкшимъ къ следованiю закону насилiя, что они не могутъ себе представить жизни безъ устроенiя ея впередъ несколькими устроителями, кажется, что на возраженiе ихъ не можетъ быть ответа. Но ведь въ возраженiи этомъ скрыто включено уже признанiе необходимости устроенiя жизни многихъ некоторыми, т. -е. то самое, что отрицается предложенiемъ замены закона насилiя закономъ любви. На вопросъ что делать? подъ словами: что делать разумея: какъ заставить (очевидно насилiемъ) жить другихъ людей, исповедующiе законъ любви естественно отвечаютъ только то, чтобы ничего не делать, предполагая то, что законъ любви соединяетъ людей безъ употребленiя насилiя.
№ 8.
Но стоитъ только вспомнить о томъ, что огромное большинство людей нашего мiра это или лишенные необходимаго для жизни количества земли, живущiе въ постоянномъ рабстве ограбляющихъ ихъ землевладельцевъ, или безземельные рабочiе, вечно живущiе подъ угрозой лишенiя работы въ рабстве владельцевъ фабрикъ и заводовъ. Стоитъ только иметь въ виду это огромное большинство людей, чтобы не могло быть и вопроса о томъ, выгодно или невыгодно было бы для человечества уничтоженiе насилiя.
№ 9.
И потому не могу молчать, <не могу и потому что слишкомъ живо чувствую несомненную близость того переворота, который не можетъ не совершиться, вижу уже зарю наступленiя дня>
№ 10
И потому не могу молчать, не могу молчать и потому, что жизнь моя на коротке, что каждый день, проведенный мною, по всемъ вероятiямъ, последнiи, и потому не могу по желать хоть сколько-нибудь, по мере моихъ слабыхъ силъ, участвовать, въ томъ великомъ, благодетельномъ перевороте, который неизбежно долженъ совершиться и который только напрасно задерживается ослепленными людьми, увеличивая ихъ страданiя.
№ 11.
это было на востоке. Напротивъ религiозное ученiе, признаваемое европейскимъ мiромъ, учете это въ его настоящемъ смысле разрушало все существующее устройство, основанное на насилiи. И потому для удержанiя этого насильническаго устройства было только одно средство: стараться скрыть сущность ученiя любви, придавъ ему вместо. основного значенiя исключительный, не обязательный характера Такъ это и было сделано теми христiанскими учрежденiями, которыя назвали себя церквами. И действительно различными сложными богословскими разсужденiями, толкованiями, загроможденiями людямъ христiанскаго мiра удалось, хоть на время скрыть все значенiе открытой людямъ истины.
№ 12.
Такъ, напримеръ, у насъ революционеры, веря въ то, что насилiе достигаетъ цели, видели подтвержденiе этого въ короткiе месяцы 1905 года, не придаютъ никакого значенiя темъ безчисленнымъ деламъ насилiя, которыя не произвели никакихъ последствiй. И точно также властвующiе видятъ подтвержденiе действенности насилiя въ перiоды успеха насилiя и забываютъ все те случаи, когда насилiе приводитъ къ обратнымъ желаемымъ последствiямъ.
№ 13.
Такъ, напримеръ, въ нашемъ христiанскомъ мiре задержка, произведенная злоупотребленiями Римской церкви, не только скрывшей сущность ученiя Христа, но во имя этого ученiя установившей власть государства и свою власть надъ нимъ, продолжавшаяся недолго, произвела всетаки великiя бедствiя, вызванный реформацiей и последовавшими за нею войнами и покоренiями однихъ народовъ другими. Причина этихъ бедствiй западныхъ народовъ было косненiе въ несоответствующемъ уже ихъ сознанiю, когда то свойственномъ этимъ народамъ религiозномъ ученiи папства.
№ 14.
Казалось бы ясно, что устраиваемая посредствомъ насилiя, т. -е. посредствомъ совершаемыхъ другъ противъ друга обидь, оскорбленiй, убiйствъ, жизнь не можетъ быть благополучна. Когда дети разсорятся среди игры, подерутся и надергаютъ себе волосы, наставятъ шишекъ, и все ревутъ, и все несчастны — ясно, что виною ихъ несчастья они сами, и стоитъ успокоить ихъ, помирить, и они опять начнутъ весело играть и охотно признаются, что они были сами виноваты въ своемъ бедствiи. Но не то съ обществами людей,
№ 15.
Говорятъ: если я не буду насильникомъ, не буду участвовать въ насилiи, то все будутъ противъ меня. Но ведь это все равно, что сказать, что если я научу заблудившихся людей, какъ имъ выдти на дорогу, то все эти заблудившiе нападутъ на меня. Человекъ, не делающiй насилiя, не участвующiй, не одобряющiй его, показываетъ людямъ средство избавленiя отъ того, что мучаетъ ихъ, и показываетъ не въ какомъ либо отдаленномъ, воображаемомъ будущемъ, а сейчасъ и наверное и на деле. Неужели на такого человека нападутъ те люди, которымъ онъ указываетъ простой и верный путь избавленiя отъ того, что мучаетъ ихъ?
№ 16.
такъ и въ будущемъ и, потому неважны для насъ.
№ 17.
Жизнь всего человечества всегда руководится въ своихъ проявленiяхъ, въ своей деятельности темъ общимъ большинству людей метафизическимъ религiознымъ пониманiемъ, которое въ данное время свойственно ему.
№ 18.
Кто же будетъ противъ техъ людей, которые укажутъ большинству его ошибку подчиненiя насилiю и простое и легкое средство освобожденiя людей? Противъ такихъ людей будутъ те, кто пользуется обманомъ обманутыхъ, и можетъ случиться, что на того, кто будетъ указывать людямъ истину, нападутъ враги ея. Христа распяли. Могутъ пострадать и те, которые будутъ уяснять людямъ выгодную для нихъ истину. Но разве не лучше пострадать и умереть за истину, чемъ ради какой-нибудь вражды правительственной, революционной, международной? Для верующаго человека не можетъ быть колебанiя въ этомъ вопросе.
№ 19.
Сами рабочiе устраиваютъ свои обязательныя стачки, союзы и синдикаты, поддерживаемые опять таки обязательными постановленiями, основанными на насилiи.
№ 20.
Очевидно не ожидать исправленiя отъ молитвъ, заговоровъ, талисмановъ, а перестать делать то, что делаешь: не участвовать въ кутежахъ, въ распутстве, въ игре. Тоже и съ устройствомъ жизни людей. Разница только въ томъ, что, отстранившись отъ участiя въ кутежахъ, игре, распутстве, я более ясно могу предвидеть последствiя, въ воздержанiи же отъ участiя въ насилiи последствiя такого воздержанiя не такъ ясны. Но какъ [бы] они ни были неясны, они несомненны. Насилiя совершаются людьми, я человекъ воздерживающiйся отъ нихъ и потому насилiй будетъ меньше настолько, насколько люди воздержатся отъ него. То же, что отъ моего неучастiя не сделается тотчасъ же все, чего я желаю, не можетъ и не должно мешать мнъ делать то, что должно и можно. Огромныя зданiя воздвигаются изъ маленькихъ камней. Для восшествiя на самую высокую гору нуженъ первый шагъ, потомъ второй, третiй. —
и тени сомненiя, въ то, что жизнь людей складывается не по ихъ воле, а по воле какихъ-то некоторыхъ изъ нихъ. Въ это верятъ и властвующiе, и революцiонеры, и толпа. Отъ этого этотъ удивительный вопросъ: что делать мне, каждому отдельному человеку?
№ 21.
И потому не могу не умолять людей выслушать меня, подумать, обсудить о томъ, что я говорю. Знаю, какъ безумно гордо то, что я делаю, обращаясь къ людямъ, ко всемъ людямъ съ увещанiемъ <скорее съ мольбою> о томъ, чтобы они сделали то, что я говорю имъ, что какъ будто знаю я одинъ и никто кроме меня не знаетъ. Но что же мне делать, если я всемъ существомъ моимъ убежденъ въ томъ, что то, что я знаю, есть истина и истина не отвлеченная, а истина такая, которая можетъ и должна спасти людей отъ ихъ страданiй.
Сноски
61. После этого в автографе пропуск.