ТРИ ПРИТЧИ
№ 1 (рук. № 7).
ВТОРАЯ ПРИТЧА
богатый человек, который раздавал золотые деньги всем тем, кто только просил у него. Но только, как рассказали это путешественникам жители города, он давал золотые настоящего золота вместе с фальшивыми, которые были сделаны так хорошо, что невозможно было отличить настоящий от фальшивого иначе, как бросив его в сильный огонь, в котором фальшивые тотчас же расплавлялись, настоящие же оставались целыми. И кроме того, с людьми, бравшими у него золотые, богатый человек делал такой уговор, что если те, которые брали у него золотые, в продолжение суток не узнавали фальшивых, он тем уже не давал больше ни настоящих, ни фальшивых. Только тем, которые тотчас же уничтожали фальшивые, он давал настоящие.[93]
И путешественники воспользовались этим и пошли к богатому человеку за золотыми. Богатый человек дал им столько, сколько они хотели. Путешественники забрали столько золотых, сколько могли снести, и с золотом вернулись к гостеприимному хозяину. Положив перед собой большую кучу всех одинаково блестящих золотых, путешественники решили разделить их поровну. Но один из них не согласился на это и сказал, что так как он слышал от людей, что среди раздаваемых богатым человеком золотых бывает всегда большая часть фальшивых, он же намерен продолжать путь; в пути же ему необходимо иметь настоящую монету, то он и предлагает, прежде чем делить деньги, исследовать золотые, бросив их в огонь, и, найдя настоящие, если такие будут, уже тогда разделить их, остальные же бросить.
Предложение это не понравилось всем остальным. — Только сумасшедший человек может предлагать такие нелепости, как то, чтобы без всякой причины портить такие прекрасные монеты, — сказали они. —Если монеты эти сделаны и так искусно, то, очевидно, на что-нибудь они нужны. — Но ведь вы слышали, что всегда большая часть монет были фальшивые, — говорил несоглашавшийся. — Если прежде и были фальшивые, — отвечали ему на это остальные, — то это происходило оттого, что прежние люди не умели отличить фальшивые от настоящих, мы же умеем отличать и несомненно знаем, что все эти наши золотые настоящие.
На это собиравшийся уходить сказал, что если монеты настоящие, то они не испортятся, если их бросить в горнило, и потому нечего бояться того, чтобы подвергнуть их испытанию. Те же, которые хотели удержать монеты, отвечали на это тем, что если прежде были фальшивые золотые между настоящими, то это не мешало людям брать их и опытом жизни находить между фальшивыми настоящие. На это несогласившийся сказал, что он только и предлагает то, чтобы отделить фальшивые от настоящих.
На это ему отвечали тем, что неужели он думает, что все глупы и что он один умнее всех.
их даром, и им не нужно употреблять золотых, а он, несоглашающийся, идет путешествовать, и ему нельзя идти с фальшивыми деньгами.
На эти слова его противники его очень рассердились и решили, что возражатель безумный и что разговаривать с ним больше не нужно и, что бы он ни говорил, не надо слушать его.
Как ни оправдывался возражатель и как ни просил исследовать доброту золотых, его не послушали. И, отдав ему его часть, прогнали его от себя. Получив свою часть, человек этот тотчас же бросил свои золотые в огонь, и они все оказались фальшивыми и тотчас же расплавились. И не успел он этого сделать, как к нему явился посланный от богатого человека и принес ему ровно столько настоящих золотых монет, сколько ему было нужно для всего его путешествия, и сказал ему, что богатый человек дает только тем, которые <не жадны и>, не жалея потерять видимость, испытывают настоящую доброту вещей. И человек этот благополучно продолжал свой путь.
Оставшиеся же у гостеприимного хозяина разделили между собой свои золотые и стали любоваться ими, и чистить, и перекладывать их.
Но когда через несколько дней гостеприимный хозяин сказал им, что он не может держать их больше, они забрали свои золотые и пошли в путь. Но когда на привале они захотели разменять один золотой, их деньги не взяли, ничего им не дали, еще повели к судье за распространение фальшивых денег.
Мы все учились наукам, всем нам даром дали различные знания, которые мы приобретали в то время, как другие люди работали на нас. Пришло время, когда я захотел пуститься в путь, т. е. не толочься на одном месте, а начать дело жизни, и для этого я требовал исследования доброты тех знаний, которые даром были даны нам. Когда я сказал про это моим товарищам, указывая им на то, что всегда во все времена большая доля того, что считалось наукой, оказывалось ненужными сведениями для работы жизни и даже фальшивым знанием, и что потому надо исследовать вопрос о том, точно ли то, что мы называем знанием, есть знание, то (удивительное дело), несмотря на то, что никто не оспаривал того, что это всегда так было, все утверждали, что нынешние знания — все настоящие знания. Когда же я приводил доказательства того, что из всех тех знаний, которые в прошедшие времена считались наукой, едва ли осталась одна сотая, часть, мне отвечали, что ложные знания прошедшего, как алхимия, астрология, содействовали приобретению настоящих знаний. И когда на это я отвечал, что в этом и дело наше, чтобы в тех знаниях, которые мы считали знаниями, отбирать настоящие, на меня сердились и обвиняли меня в безумной гордости. — Почему бы случилось так, — говорили мне, — чтобы Дарвины, Гелмгольцы, <Тиндали,> Шарко и тысячи и тысячи ученых людей ошибались, признавая истинность нашей науки, и не ошибался бы относительно науки человек, не имеющий никакого научного авторитета?
Когда же на этот довод я говорил, что это происходит именно оттого, что большинство научных людей отстаивают науку, какая она есть, потому что так же выгодно в наше время быть жрецом науки, как в древние времена было выгодно быть жрецом религии. Тогда все с злобою набросились на меня и решили, что слушать меня не нужно, потому что я враг науки и движения вперед человечества.
Так и кончилось мое столкновение с людьми науки. Люди науки продолжают набирать всё больше и больше фальшивых золотых, перебирать и чистить их. Я же тогда же получил взамен подвергнутых испытанию и не выдержавших его ложных знаний то истинное и нужное мне знание, которое прежде скрывалось от меня ложными.
Сноски