О ругательных письмах

О ругательных письмах
Варианты

[О РУГАТЕЛЬНЫХЪ ПИСЬМАХЪ.]

Въ последнее время я все чаще и чаще сталъ получать и получаю возбужденныя, озлобленныя до последней степени противъ меня письма, образцы которыхъ прилагаю:

«Ты уподобился древнимъ гонителямъ церкви Божiей, какъ то: Іуде предателю, Деоклитiану, Максимильяну, Ироду, Симону Волхву, Нерону, Галерiю, Арiю, Юлiану Отступнику и въ конце концовъ Антихристу. Вы все враги Христа и его церкви, и какъ ихъ постигла за злыя деянiя страшная участь, такъ и тебя, рабъ лукавый, постигнетъ такая страшная участь, вместе будете сидеть у сатаны на рукахъ, въ тьме кромешной и въ огне неугасимомъ... Ведь тебя весь низшiй классъ людей признаетъ антихристомъ, хорошо ли тебе слушать такое названiе? Но что посеялъ, то и жни... Сколько ослу не пиши, не убеждай, не говори истины, онъ такъ наверное и останется до конца...» Или письмо къ моему сыну, адресованное мне: «Дети своего отца, когда вы заставите его молчать? Какъ онъ, подлый, старый лицемеръ, англiйскiй шпiонъ, смеетъ писать противъ наказанiй разбойниковъ? Ахъ, онъ подлый, гнусный кривляка, пустомеля, жидовскiй лапсердакъ, англiйская кляча! Смотрите, Богъ накажетъ васъ и вашего отца. Попомните! Щадятъ его люди, но не пощадитъ высшее судилище. Издохнетъ онъ, какъ змея въ навозе...» Или: «Демонъ, злой духъ. Я, когда былъ моложе (ныне мне 59 летъ), всегда смотрелъ на ваши сочиненiя, какъ на злейшую мерзость, какъ на демонскую блевотину...

«И философiя твоя есть повторенiе чужого Шопенгауера, Огюста Конта и Гартмана. Блядословiю твоему нетъ конца, чемъ старее, темъ глупее делаешься и злее»... Или: «Что ты, безумный мертвецъ, мелешь? «Нельзя молчать!», «Палачи» и все прочее, изданное заграницей. Ахъ, ты подлый лгунъ, лицемеръ, англiйскiй прихвостинъ, жидовскiй наймитъ! Чтобы тебя сожгли, да убили, желаю тебе отъ души, гадкiй, старый лгунъ, выдохшiйся болтунъ, пустомеля».

«Издохнешь ты, врагъ церкви, и погибнетъ твоя память и тебя ожидаетъ смерть лютая, смерть грешнику люта, по глаголу псалмопевца, и будешь ты, какъ Iуда и все гонители святой церкви, погибнетъ твоя память съ шумомъ. Пустилъ ты изъ устъ твоихъ богомерзкихъ ученiе на святую церковь, но все это возвратится на твою седую главу, старую, сколько ты летъ прожилъ ― 81, и ума не нажилъ, сынъ ты погибельный, и если бы я былъ дома, я бы тебя давно закопалъ, чтобы ты людей не убивалъ»... И мн. др.

Такихъ писемъ я получаю не менее одного въ неделю. Не говорю уже о присылаемыхъ мне вырезкахъ изъ газетъ, въ которыхъ также выражаются такiя же недобрыя чувства. И письма, и статьи эти производить на меня очень тягостное впечатленiе. Не говоря ужъ о личномъ непрiятномъ чувстве быть предметомъ злыхъ чувствъ, я невольно и совершенно искренне сожалею о людяхъ, доведенныхъ какими-то странными, сложными, запутанными недоразуменiями до такого несвойственнаго и самаго мучительнаго состоянiя озлобленiя противъ человека, не сделавшаго имъ ничего дурного и совершенно невиновнаго въ томъ, въ чемъ его обвиняютъ.

Лучше всего объяснить установившееся въ известномъ кругу это относительно меня и моей деятельности недоразуменiе полученное мною третьяго дня письмо отъ человека, вероятно считающего себя моимъ сторонникомъ. Человекъ этотъ пишетъ мне, что онъ увидалъ вышедшую на дняхъ книжечку «Толстой о загробной жизни» и очень возмущенъ темъ, что въ книжечке этой, по его мненiю, приписываются мне несвойственныя и чуждыя мне понятiя о Боге и загробной жизни. Тотъ, кто пишетъ мне, очевидно видитъ въ этой книжечке посягательство на мою главную заслугу, ту, что я отрицаю Бога и загробную жизнь, и советуетъ мне противодействовать этой клевете. Я досталъ книжечку и нашелъ въ ней, действительно, случайно высказанныя мною довольно неясно и неопределенно въ разговорахъ, письмахъ и дневникахъ мысли мои о жизни и смерти и о Боге. Очевидно, что тотъ мой корреспондентъ, который предупреждаетъ меня о взведенной на меня клевете, что я верю въ Бога и жизнь вечную, знаетъ и одобряетъ меня только въ той мере, въ которой онъ, судя по нападкамъ на меня духовенства, признаетъ меня безбожникомъ и атеистомъ. Тотъ же, кто печатаетъ книжечку, вероятно, думаетъ защитить меня отъ обвиненiй въ безбожничестве напечатанiемъ случайно попавшихся ему выписокъ изъ писемъ, дневниковъ, разговоровъ, появлявшихся въ газетахъ. Сущность же моихъ взглядовъ очевидно неизвестна и ненужна ни тому, ни другому.

Такъ что явно, что о моей деятельности среди большой публики установилось въ последнее время очень странное недоразуменiе. Одни считаютъ меня безбожникомъ и революцiонеромъ и одобряютъ за эту мою воображаемую ими заслугу, другiе же, точно также считая меня отъявленнымъ безбожникомъ и революцiонеромъ, не только не одобряютъ, но всячески проклинаютъ меня за то, въ чемъ я ни въ какомъ случае не могу быть повиненъ.

умелъ, впродолженiи 30 летъ старался высказывать въ моихъ писанiяхъ. Особенно прошу я объ этомъ техъ людей, которые питаютъ ко мне враждебныя чувства, и не столько для себя прошу ихъ объ этомъ, сколько для нихъ самихъ, потому что и грешно и больно ненавидеть и оскорблять стараго, готовящагося къ смерти человека за такiя мысли и дела, въ которыхъ онъ совершенно невиновенъ.

Какiе бы не были мои недостатки, грехи ― я знаю, что я полонъ ихъ, но плохъ я хотя и очень многимъ, но наверное уже не темъ, въ чемъ упрекаютъ меня те мои кореспонденты, которые выражаютъ ко мне такiя недобрыя чувства. Главный упрекъ ихъ всегда въ томъ, что я не верю въ Бога. Слушая этотъ упрекъ, я не могу не улыбаться. Не могу не улыбаться, потому что больше 30 летъ я ничего другого не делалъ, какъ только старался, какъ умелъ, всеми силами души убедить себя и другихъ людей въ томъ, что безъ Бога нетъ и не можетъ быть никакой, кроме скотской и самой несчастной жизни, и что наша жизнь здесь есть только частица проявленiя безконечной жизни. Тоже старался показать я и то, что великая истина эта открылась мне черезъ ученiе Христа.

Можно сказать, что я не такъ понимаю Бога и Христа, какъ понимаютъ Бога и Христа те, которые меня осуждаютъ, но говорить, что я безбожникъ, антихристъ, негодяй и т. п., нехорошо, не надо и мучительно для техъ, кто говоритъ это и, говоря это, неизбежно испытываетъ очень тяжелое чувство. Нехорошо и не надо этого делать, потому что это прямо противно тому ученiю, во имя котораго это делается; мучительно же, потому что ненависть есть одно изъ самыхъ мучительныхъ чувствъ, испытываемыхъ человекомъ.

Къ какому бы исповеданiю мы не принадлежали, какому бы Богу не веровали, мы все (хотимъ мы этого или не хотимъ) мы все не можемъ не признавать высшаго закона Бога любви и самого Бога не можемъ понимать иначе какъ всемiрной любовью.

«Богъ есть любовь и пребывающiй въ любви пребываетъ въ Боге и Богъ въ немъ». «Кто говоритъ: люблю Бога, а брата своего ненавидитъ, тотъ лжецъ; ибо не любящiй брата своего, котораго видитъ, какъ можетъ любить Бога, котораго не видитъ?» (Іоаннъ)

Мне, доживающему вероятно последнiе часы жизни, это легко, я не могу даже иначе какъ любить васъ, и темъ больше любить, чемъ больше вы страдаете нелюбовью ко мне. Сделайте тоже, постарайтесь сделать тоже. И если я ошибаюсь, вы, не мучая себя злыми чувствами, добрыми увещанiями сделаете все, что можно и должно.

«Братiя, будемъ любить другъ друга, потому что любовь отъ Бога; и всякiй любящiй рожденъ отъ Бога и знаетъ Бога. Кто не любитъ, тотъ не позналъ Бога, потому что Богъ есть любовь».

Примечания

20 сентября 1909 г. Толстой записал в Дневнике: «Много писем. Два очень ругательные. Написал о ругательных письмах письмо в газеты». Автограф этого ответного письма (см. описание) датирован именно 20 сентября. На другой день Толстой поправлял сделанную на машинке копию своего ответа, 22-го поправлял снова. Статья осталась непосланной и публикуется здесь впервые.

Над текстом первого письма вычеркнуты слова: «Полоумному писателю увещание».

После слов «как змея в навозе» вычеркнуто: «Или: «Жиды вдолбили в дряхлую голову Льва Толстого, что он гений первой величины, с каждым годом превосходящий самого себя. Толстого же, как известно, хлебом не корми, только побольше льсти ему — и он будет откалывать коленце зa коленцом, действительно каждый раз превосходя себя в «Толстовстве». Надо удивляться, насколько этот старый вибрион революции, держащий себя яко бы отшельником, пребывает в курсе политических интриг момента, конечно, под суфлерство одних только жидов да массонов. Этакий вздорный старикашка! Этакий вибрион, хуже холерного! Собственно говоря, актерские выступления старого вибриона никому не страшны и изобличают в нем лишь чисто жидовскую черту характера, слишком бросающуюся в глаза. Черта эта — чудовищное, сатанинское самомнение, самодовольство и сверхпапская уверенность в своей непогрешимости. Если мы захотим подобрать название характера вредного старика, лучшего слова, чем жидовство, не найдем. Пора бы не срамиться вредному старику и замолчать наконец. Пора бы понять, что он чем дальше, тем все больше выдает секрет своей жалкой гениальности. Обрезание Толстого в еврейство совершил некто г. Булатович».

После слов: «выдохшийся болтун, пустомеля» вычеркнуто: «Или: «Моисей три тысячи убил своих еретиков или идолопоклонников, Фенес сколько побил, Илья сколько убил и порезал. Это было в ветхом завете, но Куприян, священный мученик, говорит: если в старом завете убивали, то тем более нужно убивать в новом, как этого Толстого, лучше одному погибнуть, нежели тысячам. Этот разбойник Лев, по толкованию Иоанна Златоуста, эти еретики разбойников убивают. Да, искус святой научает, что еретиков нужно убивать...»

В Рукописном отделении ГТМ (AЧ, папка 121, №№ 8—11) хранятся следующие рукописи статьи в газеты о ругательных письмах:

— 4 листа почтовой бумаги. Заглавия нет.

Начало: «Въ последнее время я все чаще и чаще сталъ получать»...

На обложке написано рукой В. М. Феокритовой «Черновики Статьи в газеты (о письмах)». Сверху пометка — «1 вариант, рукопись»; внизу той же рукой дата: «20-го Сент.»

Отсюда — вариант № 1.

№ 2. Машинописная копия с № 1. 5 листов обыкновенной писчей бумаги 4°. Много авторской правки. Под текстом рукой Толстого поставлено: «Л. Т.» Заглавия нет.

«Статья в газеты. (О письмах). 20-го Сент. 1909 г. 21-го Сент.».

Отсюда — варианты №№ 2 и 3.

№ 3. Машинописная копия. 2 лл. обыкновенной писчей бумаги 4°. Много авторской правки — вставок и изменений. На л. 1 об. — новый автограф-вставка.

Эти листы — остаток от копии, сделанной с № 2 (см. № 4); с них, в виду обилия изменений, сделаны новые копии, которые и вошли в № 4.

Отсюда — вариант № 4.

°. Есть авторская правка. Текст полный.

Это — копия с № 2; лл. 6—7 и 9 — копии с № 3.


Варианты

Разделы сайта: