К ИСТОРИИ ЗНАКОМСТВА Л. Н. ТОЛСТОГО С А. А. ФЕТОМ
В течение всей своей жизни Фет был горячим поклонником художественного гения Льва Толстого; в свою очередь Толстой до конца дней сохранил хорошие воспоминания о Фете как человеке, тонко чувствовавшем красоту родной природы, как о «настоящем поэте». Многие из стихотворений Фета Л. Н. Толстой знал наизусть, перечитывал их в годы старости, вспоминал в разговорах, например отдельные стихотворения с М. Горьким и Л. Андреевым в Ясной Поляне. На вопрос П. И. Бирюкова, чем была вызвана близость «столь далеких по внутренним качествам людей», Толстой отвечал, что «... кроме истинного поэтического дарования к Фету <...> привлекала искренность его характера. Он никогда не притворялся и не лицемерил, что у него было на душе, то и выходило наружу»1.
Вопрос о том, когда познакомились Толстой с Фетом, где произошла их первая встреча, думается, представляет несомненный интерес. В «Моих воспоминаниях», описывая свое кратковременное пребывание в 1855 г. в Петербурге, где он бывал «преимущественно в литературном кругу»2, Фет упомянул о визите к И. С. Тургеневу. Собеседники вынуждены были тогда разговаривать «вполголоса», ибо в соседней комнате спал Л. Н. Толстой. «Вернулся из Севастополя с батареи, остановился у меня и пустился во все тяжкие», — объяснил Тургенев Фету. «В этот же приезд мы и познакомились с Толстым, но знакомство это было совершенно формальное, так как я в то время еще не читал ни одной его строки и даже не слыхал о нем как о литературном имени, хотя Тургенев толковал о его рассказах из детства»3, — вспоминал через много лет Фет.
Как известно, Л. Н. Толстой приехал из Севастополя в Петербург и остановился у Тургенева 19 ноября 1855 г. о чем сообщал М. Н. Толстой на другой же день4. Н. Н. Гусев относит записанный Фетом рассказ Тургенева о Толстом («Вернулся из Севастополя...») к 14 декабря 1855 г. 5 Точной даты знакомства Толстого с Фетом он не указывает. Но так как Толстой 1 января 1856 г. уехал в Москву, о чем писал Н. А. Некрасову 31 декабря 1855 г. 6, то первая встреча его с Фетом должна была состояться именно в декабре. Однако Г. П. Блок в неопубликованной «Летописи жизни и творчества А. А. Фета» (хранится в рукописном отделе ИРЛИ) датировал период, в который Фет познакомился с Толстым, весьма расширительно: 27 апреля — 15 мая 1856 г7. Н. Покровская, публикуя переписку Толстого с Фетом, утверждает, что писатели «познакомились в Петербурге в 1856 году»8. Автор статьи «Лев Толстой и Фет (История одной дружбы)»9 С. Розанова на основании дневниковых записей Толстого также полагает, что знакомство их произошло в 1856 г. Хотя ранее она же утверждала, что «Толстой познакомился с Фетом вскоре после своего приезда в Петербург в ноябре 1855 года»10.
Наконец, польский исследователь В. Вильчинский в статье «Лев Толстой и Афанасий Фет в начале своей дружбы», подобно предшественникам, указывает, что писатели познакомились в 1855 г. в Петербурге11.
Все упомянутые исследователи основываются прежде всего на сведениях, почерпнутых из «Моих воспоминаний» Фета. А он, работая над мемуарами в конце 80-х годов, возможно, забыл (или не хотел вспоминать по каким-то причинам), что знакомство его с Толстым состоялось значительно ранее — и не в Петербурге, а в Кишиневе в 1854 г. Об этом свидетельствует письмо поэта к Толстому от 24 октября 1855 г. 12, забытое исследователями. Толстой находился в Кишиневе с 9 сентября по 2 ноября 1854 г. 13 В письме к Т. А. Ергольской от 17—18 октября он сообщал: «... мы в Кишиневе уже скоро 6 недель; город провинциальный, красивый, очень оживленный по случаю приезда главного штаба <...>. Жизнь протекает спокойно, в удовольствиях и в ожидании известий из Крыма <...> я пользуюсь всеми удобствами жизни, имею хорошую квартиру, фортепиано, вкусный обед, установившиеся занятия и приятных знакомых...»14.
В числе новых и несомненно приятных знакомых Толстого был и Фет, о чем поэт вспоминает в публикуемом далее письме. В «Летописи жизни и творчества А. А. Фета» записи, относящиеся к концу 1854 г., более чем скудны. Начиная с 7 октября их всего три. Приводим их текст полностью: «7 октября 1854 г. Фет командируется в Валк для приискания зимних квартир. 25 октября. Полк выступает на зимнюю стоянку в Лифляндию. Конец года. Фет с эскадроном на мызе Алкар, близ Валка»15.
Из этих записей можно сделать вывод, что в период с 7 по 25 октября 1854 г. Фет был в отлучке из лейб-гвардии Уланского полка. В это время поэт, очевидно, и приезжал в Кишинев, где произошло его знакомство с Толстым, причем Фет имел возможность прочитать в рукописи рассказ «Рубка леса». О том, что встреча была недолгой и особенной близости не установилось, свидетельствует содержание письма Фета к Толстому, носящего очень литературный характер. Несомненно, поэт уже в это время внимательно следил за теми произведениями Толстого, которые появлялись в печати. Общая оценка его творчества дана Фетом сквозь призму восприятия статьи «Заметки по поводу последних произведений г. г. Тургенева и Л. Н. Т.», напечатанной в № 1 «Современника» за 1855 г. (автором ее был П. В. Анненков). В своем письме к Толстому от 24 октября 1855 г. Фет повторяет некоторые мысли Анненкова о «лишних людях», причисляя себя и многих своих современников к этому типу. Имя Тургенева, в противоположность Анненкову, подробно анализирующему повести «Два приятеля» и «Затишье», Фет только называет. Но подобно этому критику, поэт возлагает большие надежды на Толстого как писателя и в заключение высоко оценивает опубликованные к этому времени его произведения. Из них особенно «поразил» Фета «Севастополь в декабре».
Приводим текст письма Фета к Толстому от 24 октября 1855 г. (автограф его пока обнаружить не удалось).
«В „Современнике“ за январь нынешнего года я прочел «Заметки по поводу последних произведений г. г. Тургенева и Л. Н. Т.»16. Порадовала меня эта статья, граф, она научила меня понять Вашу будущность, понять настоящее направление Тургенева, еще многому, многому научила она меня; толчок, данный мне этою статьею, несмотря на ее несколько схоластическое направление, снова привел в брожение мою натуру, а то, признаться ли Вам, я начал засыпать, правда засыпать в ожидании работы предстоящей мне вместе с оставлением почетного звания командира, на которое я рассчитываю. Но мне совестно и за это; грустно сделаться коптителем неба, но где-же исход? А в нем-то и все дело.
Вы, вероятно, обратили внимание на рассуждения о развитии типа, исключительно выставляемого помянутою статьею, именно типа человека с развитою мыслью, но без воли, без определенной цели, человека, мечущегося туда, и сюда, человека, желающего сделать что-то, и, вместе с тем, даже не совсем понимающего, что он хочет сделать, наконец, впадающего в уныние и превращающегося в коптителя неба (Гоголь ловко назвал подобных людей)17, так похожего на Вашего покорнейшего слугу, доброго Павла Павловича18 (он не взыщет за сравнение) и проч. и проч. Граф, Вы талантливый писатель, у Вас есть будущность, ради общего нашего блага покажите нам нас самих, укажите, что может выйти из нас, к чему мы пригодны, ведь не может же быть, чтобы нашего брата так возьми, да и выбрось. Гоголь не понял своего Тентетникова, в абсолютном идеализме Канта также не найдешь исхода, хотя бы и прочел его. Нет у нас и кафедры философии, с которой бы вразумили меня. Итак, Вы, представитель нашего развития, один лишь Вы можете помочь нашему общему горю, горю людей, не находящих в себе сил выпутаться из своего фальшивого положения. Граф! Пред Вами задача, решение которой крайне необходимо для многих и, в том числе, для Вашего приятеля. Отзывы о Вас г-на А-ва (автора критики) задели меня за живое, словно я написал или готов написать что-нибудь хорошее (опять похоже на выставленных героев).
Читал Вашу рубку леса19, в Кишиневе она подействовала на меня сильнее; хорош, очень хорош рассказ Маркера20, но Севастополь в Декабре месяце21 окончательно поразил меня. Это верх изящества, этот рассказ неподражаем.
Благодарю Вас, мой друг, за память обо мне22. Хоть и грустно было прочесть, что южная сторона Севастополя оставлена нами, но я рад за наших добрых солдатиков, которые отдохнут от своих кровавых трудов.
Служба их прекрасная аллегория молитвы до кровавого поту и... не хочу продолжать, не то Вы рассердитесь23.
До свидания, мой добрый граф, до свидания, потому что скоро рассчитываю увидеть Вас24. Кланяйтесь от меня всем дорогим для меня коптителям неба и Николаю Андреевичу25 от Вашего
А. Фета».
1 Бирюков П. И.
2 Фет А. Мои воспоминания, ч. 1, М., 1890, с. 105.
3 Там же, с. 105, 106.
4 Толстой Л. Н. 442.
5 Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого. 1828—1890. М., 1958, с. 103.
6 Толстой Л. Н. 110.
7 Летопись..., л. 28 (146).
8 «Литературное наследство», т. 37—38, Л. Н. Толстой, II. М., 1939, с. 208.
9 «Русская литература», 1963, № 2, с. 88.
10 Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями. М., 1962, с. 223.
11 «Przlgląd Humanistyczny», Warszawa, 1973, № 3 (96), s. 73.
12 Лев Толстой. Жизнь и творчество, под ред. А. Л. Волынского. СПб., изд. П. П. Сойкина [1909], вып. III, с. 144.
13 Летопись.., с. 80, 82.
14 Толстой Л. Н. Полное собр. соч. Серия третья. Письма, т. 59, с. 278, 279.
15 «Летопись.., л. 28 (146).
16 Статья П. В. Анненкова была напечатана за подписью «П. А-въ» в разделе III с. 1—26) первой книжки «Современника» за 1855 г. Анализ этой статьи см. в кн.: Громов П. О стиле Льва Толстого. Л., 1971, с. 22—33.
17 В главе I второго тома «Мертвых душ» Гоголь писал о Тентетникове: «он не был дурной человек, он просто коптитель неба».
18 об этом Л. Н. Толстой. Полное собр. соч. Серия первая. Произведения, т. 4. М. — Л., 1932, с. 388). В. П. Колошин был сыном Павла Ивановича Колошина, члена Союза Благоденствия. О его взаимоотношениях с Н. И. Толстым, отцом писателя, см. Эйхенбаум Б. О прозе. Л., 1969, с. 436—438.
19 «Рубка лесу». Рассказ юнкера Л. Н. Т. опубликован был в 1855 г. в девятой книжке «Современника» (отд. I, с. 35—68) с посвящением И. С. Тургеневу.
20 «Записки маркера» с подзаголовком «Рассказ Л. Н. Т.» появились в 1855 г. в первой книжке «Современника» (отд. I, с. 9—26).
21 «Севастополь в декабре месяце» Л. Н. Т. напечатан был в шестой книжке «Современника» (отд. I, с. 333—348).
22 По-видимому, Фет благодарит Толстого за какое-то письмо к нему, нам неизвестное.
23 В 1879 г. Фет посетил братское кладбище участников севастопольской обороны 1854—1855 гг. Памятником этой поездки является стихотворение «Севастопольское братское кладбище» (1887).
24
25 —1888) — начальник штаба артиллерии в Севастополе, у которого собирался кружок офицеров во главе с Толстым (у Крыжановского была написана песня о сражении 4 августа 1855 г.: «Как четвертого числа»). Известно письмо Толстого к нему от 3 сентября 1855 г. О Крыжановском см. Толстой Л. Н. Полное собр. соч. Серия вторая. Дневники, т. 47. М., 1937, с. 98, 368, и Серия третья. Письма, т. 59, с. 333—334.