1 марта. Заболела Софья Андреевна — промочила и простудила ноги. Охала и не скрывала боль. Л. Н. оказал ей большое внимание и беспокоился за нее. Приступ прошел в полдня. У Л. Н. воспаление вены на внутренней стороне правого колена, начавшееся дней пять тому назад. К вечеру сегодняшнего дня почти совсем прошло. Место еле-еле чувствительно на нажим. Л. Н. выходил каждый день утром и немного гулял, а вчера и сегодня пополудни ездил в санях. Я ему советовал лежать. Л. Н. же из нежелания лечиться или следуя рабочим людям, которые, пока могут, не ложатся, а продолжают работать, или же потому, что не признал воспаления вены, эту местную болезнь, единой, главной, исключительной, от которой именно надо лечиться, — вел себя примерно. И прошло и воспаление вены, и расстройство желудка с подавленностью, раздражительностью, вялостью и неработоспособностью, болями в печени. Инстинкт, которому Л. Н. почти всегда дает предпочтение перед правилами терапии, его не обманул.
С Л. Н. ездил к больной в Подываньково. Л. Н., чтобы не утруждать мужика везти меня обратно на своей лошади, предложил проехаться со мной, вместо того чтобы съездить в лес. В поле был ужасный ветер. Правил Л. Н. почти всю дорогу великолепно. Ехали возле колеи по узкому, гладкому месту. Лошадь не сбивалась, а Л. Н. ее не понукал и не дергал, только чуть-чуть направлял. И тут знаток и художник!
Л. Н. в избе у больной пробыл недолго, поговорил с ней и с хозяином, вышел. Еще поговорил со встречными мужиками о руде, которую им запрещают копать свободно, как было до сих пор, а требуют выставления ответственных лиц. Направился пешком обратно. Я догнал его у Старой Колпны.
Я заговорил с Л. Н. о еврейском вопросе. Месяца полтора тому назад был по этому поводу неоконченный разговор.
Л. Н. говорил, что особенных людей — евреев — нет, как нет и армян и других. Все они люди, и как среди русских есть кулаки, так и среди них.
Л. Н. в этой беседе многое говорил про Булгакова.
Потом Л. Н. позвал Михаила Сергеевича и меня в кабинет и прочел нам вслух три сегодня им написанные ответа: к Комладзе, Е. Б. и Пестову
Татьяна Львовна вчера съела 18 блинов. Сегодня стала говорить вообще о своем недомогании. Л. Н. остановил ее шутя:
— После 18 блинов не имеешь права 18 дней говорить о своем здоровье.
Л. Н. о письме крестьянина из Сетухи (близ Кочетов):
— Как бы сравняться с господами, стать интеллигентом.
2 марта. Л. Н. написал телеграмму М. А. Стаховичу, чтобы от Хрулева (начальника Тюремного управления) выхлопотал разрешение на посещение тульской тюрьмы, т. к. местная администрация препятствовала (тульский прокурор-немец
Утром получена книга «Justice» (drama) by John Galsworthy
Л. Н.: Драма — это не по моей части.
«Ecce Sacerdos» — современный немецкий роман
Л. Н.— Посмотрел ее и сказал: «Будет интересна». Взял ее к себе в кабинет.
Приехал Л. И. Шестов — просто видеть Л. Н. Он писал книгу о Толстом и Ницше
— Я уже тем доволен, — сказал Л. Н. — что ставят точки на места, где пропущено. Читатель видит. В старину это невозможно было.
Л. Н. спросил Шестова, имеет ли сношения с «Русской мыслью»:
— Почему не напечатала автобиографию крестьянина?
Булгаков: Ответили (Мирович), что по цензурным условиям.
Л. Н. прочел вслух из «Новой Руси» от 28 февраля статью Трегубова «Мир с животными». Это беседа братцев с братцем Иванушкой (Чуриковым) петербургским, о том, можно ли мясо есть. Иван советует не есть. И они (их несколько десятков тысяч братцев-трезвенников) бросают мясо есть. Рыбу едят.
Л. Н. про московского братца Ивана:
— У него пять тысяч последователей-трезвенников: хотели его отлучить от церкви, а он самый церковный человек, на днях митрополит.
Я сказал, что признание вегетарианства — большой шаг вперед.
Л. Н.: У русского народа есть что-то стадное — идти за одним, который обдумывает, а другие примыкают, хотят делать дело, а сами не думают. Но есть и такие, которые хотят играть роль Веригина. Как третьего дня бывший казак кубанский
О себе Л. Н. прибавил, что он не мог бы быть стадным. А сам своим умом ищет.
Третьего дня получен второй выпуск «Материалов жизни Л. Н. Толстого» Молоствова, Сергеенко, Волынского. Софья Андреевна негодует, что притворяются, будто этому изданию сочувствует Л. Н. Софья Андреевна хочет опровергнуть это в газетах. Л. Н. сказал об этом издании, что вульгарное.
Л. Н. (вечером, ложась): С той стороны (Шестов) был интересен, что рассказал про литераторов... Пимен Карпов, автор книги против интеллигенции, совсем молодой человек, 20—22 лет, из крестьян — интеллигент. Шестов видел его в кружке Мережковского. Мережковский, Бердяев — ничтожные люди, я их не осуждаю, но понял, что они имеют меньше значения, чем я им приписывал.
Я спросил Л. Н., интересен ли был ему Шестов. Л. Н. говорил с ним в кабинете.
Л. Н.: Я как раз записал в дневник о нем: неинтересен
3 марта. Утром Булгаков спросил у Л. Н. его мнение о Шестове. Он ответил:
— Есть два рода людей: одни думают для себя, другие — для других. Он — ко вторым.
Пополудни Л. Н. поехал верхом с Булгаковым. Около Рвов заблудились, проехали верст 20. Устал, но на больном колене не отозвалось.
Приехал Сергей Львович. За обедом рассказывал про прием французов — Детурнель де Констана и других в Москве. Л. Н. промолчал. Про суд над Чайковским: оправдан, но нарочно не допустили свидетелей-англичан, могущих доказать алиби его. И про суд над Брешко-Брешковской, 75-летней. Присуждена к ссылке. Суд поступал недобросовестно, непристойно
Л. Н.: Тут дела справедливости никакого подобия нет, дело борьбы партий.
Сергей Львович говорил, со слов В. А. Маклакова, что Столыпин собирается уходить: разочаровался в Думе, а царь — в нем.
Сергей Львович говорил, что познакомился с Куприным: атлет, пьянствует; как человек — менее интересен, чем его писания. «Если спросит, может ли приехать?»
Л. Н.: Лучше нет.
Сергей Львович: Почему?
Л. Н.: Так, он лишний...
Л. Н. сказал, что Шестов дал ему понятие о морали тех людей: Бердяева, Мережковского... Про Андреева (Шестов) сказал, что должен был с ним иметь разговор, а целую неделю нельзя было, т. к. он все время пьянствовал. А пьет один дома. «Каждый руководится своим сознанием. Но мне представляется, что мы теперь накануне какого-то большого кризиса».
Между тем, еще было говорено про писательскую и подобную братию, про Шаляпина, как он пьет, про Скрябина, какой он самоуверенный, неврастеник, разошелся с женой; про Горького. Сергей Львович говорил о Пушкине, Тютчеве. О Пушкине — что он, вероятно, в стихах думал и что у Пушкина есть и декадентские стихи, и цитировал их.
Л. Н.: Это его пережитые чувства.
Л. Н. (о поэзии): Я думал и писал поэтам, что в стихотворениях надо, чтобы мысль была нова — нова и наияснейшим и наикрасивейшим образом выражена.
Софья Андреевна советовалась с Сергеем Львовичем об издании сочинений Л. Н., которые пока не вошли в полное собрание сочинений. Сергей Львович говорил про «Детство», что есть экземпляр с редакторскими поправками Некрасова, текст очень измененный и цензурованный: мысли изменены, своеобразный стиль изменен (печатный экземпляр)
Софья Андреевна̀ прочтет?
Л. Н.: Нет.
Разговор про «Воскресение». Сергей Львович говорил, что у Бутурлина есть экземпляр, в котором он отметил разночтения, сличив издания Черткова и А. Ф. Маркса. В последнем есть некоторые позднейшие поправки Л. Н., не вошедшие в издание Черткова. Например, о судопроизводстве. Л. Н. поговорил с Давыдовым об этом, изменил некоторые неточности. Но в издании А. Ф. Маркса есть марксовские изменения, — не только пропуски, а изменения, сделанные А. Ф. Марксом
Л. Н. вспомнил, как Чертков хорошо делает, когда требует, чтобы издатели не допускали никаких изменений. Лучше пропуски, пропуски же обозначать точками.
Л. Н.: В Швейцарии в международном вестнике появилась моя статья о праве, просят присылать и другие
Сергей Львович уехал.
5 марта. Был Гольденвейзер. Я весь день по больным. В полночь перевязывал колено Л. Н-чу. Л. Н. сказал мне:
— Вы теперь долго не будете спать, не одобряю.
Варвара Михайловна говорила мне, что Гольденвейзер очень хорошо играл. Л. Н. восхищался, прослезился и сказал, что если бы пропала цивилизация, ну ее к чертовой матери, а вот музыку жалко!
Утром приехал 35-летний мужик из Тамбовской губернии, высокий, стройный, с открытым, серьезным лицом, с еле заметной улыбкой, могучим огурцеватым носом. Он бывший артиллерийский унтер-офицер, потом кондуктор, в 1905 г. — революционер, оставил выгодную кондукторскую службу и вернулся в деревню. Через баптиста (пашковца) узнал про серьезную жизнь, читал, между прочим, и некоторые сочинения Л. Н. Приехал к Л. Н. Семья хочет лучше жить, а ему хочется из заработка уделять нуждающимся. «Я пока не знаю усовершенствования. Поеду, пока жив Лев Николаевич, узнаю, и мне будет яснее жизнь своя».
Л. Н. во время утренней прогулки поговорил с ним:
— Крест свой надо нести каждый день. О завтрашнем не думать. Жить.
Направил его в Телятинки1*. Л. Н-чу очень понравился.
6 марта. Приехал М. А. Стахович. Пополудни Л. Н. ехал с Булгаковым. Вчера был Сережа Попов.
Л. Н. (о нем): Он милый и приятный, серьезное лицо у него; его мечта — работать без животных, лопатой землю копать.
Л. Н. советовал Татьяне Львовне дать ему земли в Овсянникове:
— Он второй год живет без паспорта.
: Почему?
Л. Н.: Из принципа.
М. А. Стахович говорил, что видел «Женитьбу Фигаро»:
— Превосходно играли. Имеет смысл в нашем нынешнем положении.
Л. Н.: Говорят, что та сатира, которая там сто лет, нам пришлась впору.
Л. Н. понравилось полученное сегодня письмо молодого человека из Черниговской губернии о том, как перевернулась его жизнь «Крейцеровой сонатой» и другими книгами Л. Н.
Л. Н. говорил о суде в Сенате над И. И. Горбуновым. Прокурор опротестовал было освобождающий приговор Московской судебной палаты.
Л. Н.: Я возмущаюсь собой, что негодую против этих людей. Я хочу в любви жить со всеми людьми.
Сегодня уехали М. С. Сухотин и В. Ф. Булгаков в Москву.
8 марта. Со вчерашнего дня здесь М. А. Стахович. Он привез Л. Н. переписанный на ремингтоне экземпляр его писем к А. А. Толстой. Общество имени Толстого, в котором председателем М. А. Стахович, купило право напечатания этих писем. Л. Н. читал их с большим интересом и вниманием. Вчера сказал об А. А. Толстой, что он с ней умственно кокетничал (пиша ей письма).
М. А. Стахович помог в корреспонденции, прочел чьи-то стихи. Речь о стихах. Л. Н. говорил, что стихи хороши (какие есть у Пушкина, Тютчева), когда нельзя переложить их в прозу; если же чувствуешь, что автор думает в прозе, а переставляет в стихи, тогда нехороши.
М. А. Стахович рассказал про какой-то роман Бурже в католическом духе.
Л. Н. про роман «L’immolé» par Baumann:
— Для меня странно, что католицизм с одной стороны падает, с другой держится (т. е. поддерживают его такие люди, как Бурже, Боман).
Л. Н. еще о романе «Ecce sacerdos». Католический священник перестал верить, но продолжает быть священником потому, что его деятельность полезна, внушает народу трезвость, кооперацию.
Л. Н.: Вот что в библиотеках народных крайне нужно — энциклопедический словарь.
М. А. Стахович полагает, что для народных библиотек годится энциклопедический словарь Павленкова. Сказал, что, как выиграет в карты, первым делом подарит его в яснополянскую библиотеку.
Л. Н.: В энциклопедических словарях много лишнего, для народных библиотек надо оставить2* Это работа для молодых людей... Химия, постройки... Выбрать самых значительных людей: Декарта, Будду, а какую-нибудь Дмитриеву — а их миллион — пропустить.
Вечером винт. Л. Н., М. А. Стахович, Александра Львовна, Варвара Михайловна.
9 марта. Утром приехал И. И. Горбунов поговорить о том, взяться ли ему печатать 30 народных книжек нового «Круга чтения»3*. Решил печатать.
С ним приехал Николаев, пополудни Буланже.
Горбунов за обедом рассказал про рукопись воспоминаний о Л. Н-че Фоканова, брата Герасима, живущего в Москве на фабрике Эйнем. Бывший ученик приходской школы. Описания живы и художественны.
Л. Н.: Леонид Семенов говорил, что, когда читал крестьянам4*, первое, что́ спрашивали: правда ли это? А если им сказать: «Неправда», то разочаровывались бы. А я, как только фотография: «Было прекрасное утро...», — не хочу читать.
Л. Н.: У каждого есть свои грехи. Я вчера думал, это глубоко метафизическое учение браминов, а неравенство людей, касты......5*
С П. А. Буланже о его статьях о восточной мудрости, о письме Поссе, который печатает одну статью с предисловием Л. Н. в ближайшем номере «Жизни для всех»
Александра Львовна: В нас патриотизма нет, а в папеньке сидит. Папенька нас воспитывал в патриотизме.
Л. Н. — об идее энциклопедического словаря для народа и вызвал Буланже, Николаева, Горбунова обдумывать его.
ОТЪЕЗД ТОЛСТОГО В КОЧЕТЫ
Станция Засека, 2 мая 1910 г.
Толстой разговаривает с П. Н. Лепехиным. Справа Е. Е. Горбунова-Посадова с детьми,
Фотография Т. Тапселя
«... В 7.30 выехали из дому в Кочеты <...> Л. Н. любовался утром, весной... В Козловке ожидали
Буланже и Тапселя — фотографа, который снимал Л. Н. и нас». — Запись от 2 мая 1910 г.
— У вас столько молодых людей, хотящих работать, распределите им отделы. Давайте вместе займемся, — сказал Л. Н. проявившему охоту Буланже.
Л. Н.: Религиозных мыслителей, философов, ученых (рассказы) о разных народах — побольше, поменьше о государственных людях, генералах.
Буланже: Когда читали у Брокгауза «Упанишады», не поняли, что́ они такое. А Шопенгауэр утешался ими. Надо же сказать толково о них.
И. И. Горбунов, увидев граммофон в зале, рассказал, что пластинку, где Л. Н. говорит о том, что убивать нельзя, запретили, подозревая намек на смертные казни.
Л. Н.: Ах, ах!.. Это просто мне ужасно. Хочется написать об этом, не знаю, удастся ли. Поэтому хочу в тюрьму, посетить заключенных.
Л. Н. рассказал, что Гольденблат ему советовал подать прошение Хрулеву, чтобы мог посетить заключенных. Л. Н. этого не хочет. М. А. Стахович предлагал ему другие способы добыть право, но взялся и сам выхлопотать у Хрулева.
И. И. Горбунов предложил печатать новый «Круг чтения» копеечными книжками, так, чтобы сначала печатать безобидное (о боге, о душе) — и таких двадцать, а на конец оставить о вере и подобном и обратиться к другому, где половина нецензурного. Л. Н. согласился.
Винт. Л. Н., ложась, сказал мне, что у него расстроились нервы, переутомлен, слезы, нервность:
— Вы меня защищайте от всяких волнений.
Сегодня пополудни были тамбовский крестьянин с С. М. Поповым. Прощались с Л. Н. С ними Л. Н. много беседовал. Тоже много говорил с Николаевым и Буланже, они оба были шумливы, с И. И. Горбуновым, который взволнован предстоящим судом и ожидаемым арестом.
10 марта. Утром вернулись из Москвы Сухотины. Л. Н. встал рано утром и встретил их на полдороге.
Ехав с Л. Н., я дозволял Катьке срываться в галоп и на повороте шоссе на шлаковую дорогу ударил Л. Н. коленом по левому бедру. А у него вена на внутренней поверхности воспалена.
Приехала С. А. Стахович. Недавно в первый раз ездила в Париж со своей сестрой, Огаревой. Рассказывала больше о наводнении в Париже. Михаил Александрович, ее брат, острил, что это наводнение вызвано ими, «праведницами», прибывшими в Париж (считал праведницей свою сестру — Огареву). Рассказала, что в Париже заметила, что постарела, потому что не радовалась, не восхищалась тем, что раньше радовало бы ее, например, Théâtre Français.
Л. Н. (): Читаю свои письма к Александре Андреевне Толстой, очень трогательно ее предисловие. Она стоит за искупление, божественность Христа. Ругает меня. Но она религиозный человек. Притом она любит меня.
Софье Александровне Л. Н. дал для чтения недавно полученную книгу «The Autobiography of Supertramps» by Davies, с предисловием Шоу. Сам ее не будет читать
— Тут я вижу замысел, — сказал Л. Н., — вижу, что это не настоящее автобиографическое.
Вечером приехал Михаил Львович, с лета не бывший в Ясной.
Л. Н. прочел вслух ответ Шимановскому, который спрашивает, на что ему завещать 15 тысяч рублей. Л. Н. советует на энциклопедический словарь для народа
Разговор Л. Н. с Александрой Львовной про пять заповедей буддистов. Одна: не убивать живых существ умышленно6*.
Л. Н.: Думать о своем поступке, а не думать о последствиях. Другое: не присваивать того, что другой признает своим.
С. А. Стахович рассказала про французские пьесы, много говорила, пришла в азарт и повторяла, что Л. Н. не понимает остроумия, тонкости диалогов, ответов из французских драм, ею цитированных; она ими восхищалась.
Л. Н. ответил вроде того, что это ломание, и перевел разговор на другой предмет (заговорил о немецком романе) и тем предотвратил спор.
Пожелали музыки. Михаил Львович был готов сыграть на балалайке, а кто лучше его играет! Но тут граммофон, и его пустили: Трояновского, Варю Панину, Михайлову.
Л. Н.: У Трояновского есть особенная черта какой-то вычурности, какого-то молодечества.
Винт. После Михаил Львович пел удивительно хорошо цыганские песни. В 11.40 пришел Л. Н. в халате, постоял в дверях, послушал и ушел по-стариковски. На меня произвел впечатление глубокого старика.
Булгаков, вернувшись из Москвы, стал жить опять в Телятинках.
Софья Андреевна показала фотографию, присланную недавно Чертковым, с нового портрета Л. Н. работы Репина, сделанного по ее фотографии:
Л. Н. сидит в кресле, возле сидит Репин. Софья Александровна видела оригинал и говорила, что одно портит все: в правом глазу Л. Н. слеза. Л. Н. сидит в розовом кресле и сокрушается о человечестве. Это mauvais goût7*. Это даже не его, а его хозяйки идея. Сам же портрет хорош, превосходен
Речь о втором выпуске биографии Молоствова. Л. Н., Софья Андреевна, С. А. Стахович, И. И. Горбунов выражали негодование: множество лишних рисунков или ничего не значащих — все как бы продать больше.
Л. Н.: Эта внешняя техника давит внутреннее содержание.
Потом Л. Н. читал списки (каталоги) книг народных библиотек, присланные Долгоруковым. Л. Н. говорил, что в списке книг народных библиотек Московского общества грамотности лишние: критика — Чернышевский, Писарев и т. д. и всякие книги о дарвинизме, об эволюции. А недостает, во-первых, кратких историй (всеобщей и русской) и Григоровича; во-вторых, нет грамматики (учебника русской орфографии); в-третьих, нет арифметики, краткой алгебры и геометрии.
11 марта. Л. Н. утром говорил Александре Львовне, что ему стыдно за то, как провел вчерашний вечер: винт, граммофон, а есть столько хорошего читать. И что больше в карты играть не будет.
Л. Н. ездил верхом на Козловку. Я с ним. Необыкновенно ранняя весна. Ясенка четвертый день, как вскрылась. По льду течет вода.
Сегодня «соединенными усилиями», как выразился Михаил Сергеевич, удалось убедить Л. Н. не ехать в Крекшино 15-го сего месяца, как он было на днях решил. Убеждали Л. Н., должно быть8*, с той точки зрения, что трудно ему путешествовать; что может случиться в Москве Ходынка; что у Чертковых не будет ему отдыха от посетителей; что его заморят и что в Крекшине в эту распутицу нельзя будет гулять ни пешком, ни верхом, т. к. там очень мокрая местность, и что если Л. Н. уедет, то из Ясной все разбредутся: Софья Андреевна — за ним, Александра Львовна, Михаил Сергеевич с Татьяной Львовной и другие.
Вечером читали вслух письма Л. Н. к А. А. Толстой и ее к нему. Говорили, что очень интересны были всем, а Л. Н-чу больше всего — один день в Швейцарии
— Письма Александры Андреевны очень хороши, — повторял, одобряя, Л. Н.
12 марта. Л. Н. спал до 10.15. Чувствовал себя слабым: «Спать хочется». Потом гулял, но пополудни — нет. У него губы синие, аппетита нет. Александра Львовна очень испугалась, что Л. Н. так долго не просыпается.
Л. Н. (ей): Хорошо умереть, но неприятно в том отношении, что заставляешь других страдать.
Потом днем Л. Н. по этому же поводу Софье Александровне:
— Я думаю, все равно, что́ вы умерли, что́ жили; Душан Петрович со мной согласен.
Утром приехал писать портрет с Л. Н-ча В. Н. Мешков
Разговор об операциях и о наркозе. Татьяна Львовна рассказывала, как засыпала, — она вспоминает, что чувствовала, будто остается без тела, двигаться не может, болей нет, и т. д.
Л. Н.: Но я есть, это важно.
Танечка (к Л. Н.): Дедушка...
Л. Н.: Что, матушка?
— ее, нежен с ней.
Л. Н.: Я не помню такой ранней весны, как нынешняя. И чтобы была так устойчива, медленна, безостановочна.
Вчера Л. Н. получил письмо от Н. Смирнова, в котором он говорил о своем религиозном настроении
Л. Н. сказал:
— Под этим письмом я сейчас подписался бы.
Татьяна Львовна в разговоре сказала:
— Столыпин влюблен в закон 9 ноября.
Л. Н.: Столыпин влюблен в виселицу, этот сукин сын9*. — И Л. Н. возмущался им. — Филипп, а уж Илья Васильевич на его месте, насколько бы они были нравственнее!
Сегодня С. А. Стахович об этом заговорила укоризненно.
Л. Н.: Я сказал хуже вашему брату (М. А. Стаховичу). Его (Столыпина) отец, хотя он был генерал-адъютантом, был порядочный человек, а это... «И это порядочный», — сказал ваш брат.
Сегодня Л. Н. работал над новым «Кругом чтения», но рассеянно, слабо. Вечером шахматы с Михаилом Сергеевичем. В это время Мешков и Татьяна Львовна писали Л. Н. цветными карандашами
Л. Н. сегодня получил книги от Rama Deva, издателя журнала «The Vedic Magazine» в Лахоре10*, и был им очень рад. По несколько раз спрашивал, кто ему прислал их, говорил, что надо поблагодарить его. От последней книги Л. Н. в восторге. В 9 ч. зашла к нему проведать его Александра Львовна и застала его за чтением этой книги, и Л. Н. начал так:
— Я хочу тебе сказать, что поганое тело слабо, а духовно мне очень, очень хорошо. — А потом показал на книгу и сказал: — Эта книга доставила мне большое удовольствие; я первый раз понял, что мы привыкли считать богом бога-творца, бога Христа, бога Магомета, который летал на небо, а тот бог, который есть начало всего, он нам даром достался, так как только такие великие умы, как древние индусские мудрецы, могли додуматься до этого великого понятия. А сидя в Лондоне или Париже с автомобилями, аэропланами, люди никогда бы не додумались до этого. Мы получили даром то, о чем в тишине, простоте могли додуматься все великие мудрецы мира... — Потом Л. Н. прибавил:
— Я в первый раз в жизни это понял.
Л. Н. вышел в залу и заговорил об этом же. Софья Александровна возразила ему что-то про Кришну и что ей все эти «вишни-Кришни» неинтересны. Л. Н. ответил:
— Если бы не было Кришны, не было бы нашего понятия о боге. Наши христианские понятия духовной жизни происходят от древних, от еврейских, а еврейские — от ассирийских, а ассирийские — от индийских, и все идут ходом обратно: чем новее, тем ниже, чем древнее, тем выше11*.
Л. Н. сегодня и вчера раздражен — вследствие слабости ли, болезни ли.
о котором пишет с глубоким уважением и любовью
— Записки — наверно, дневник, — сказала Софья Андреевна.
Л. Н., когда ложился, сказал мне:
— Так, Душан Петрович, эти письма мне биографически очень интересны, потому что высказывают задушевные вещи. Ужасно это интересно.
Меня поразило рассуждение Л. Н. по поводу смерти Николая Николаевича и о его жизни, приблизительно такое: счастья в жизни нет, а есть борьба с собой, усилия. Это Николай Николаевич и делал, а Л. Н. о себе говорит, что он далеко не будет так хорошо жить.
На днях Хомяков покинул председательство в Думе, и на его место выбран Гучков. Хомяков привлекал сердца, Гучков — холодный. Об этом Л. Н., если и читал или слышал, ни словом не обмолвился, разве что в том смысле, как все это не важно.
13 марта. У Л. Н. прошло воспаление вен на колене и с ним и двухдневная слабость. Сегодня ездил верхом и без повязки. У М. А. Шмидт преинтересно рассказывал, во-первых, о браминских книгах. Когда сказал, что буддизм ниже браманизма, что буддизм не признает бога, П. А. Буланже изъявил с радостью свое одобрение этой мысли. Он сам так чувствовал. Л. Н. говорил, что эволюция понятия бога идет обратно. У старых индусов оно выше, у христиан опустилось, а в наше время материалистическое — еще более опустилось. И быть иначе не может. Во время 30-этажных домов, автомобилей некогда и нет покоя, чтобы додуматься до глубокого понятия духовной жизни. Л. Н. понравилась conclusion12* книги.
На хуторе Татьяны Львовны строят дом и амбар для П. А. Буланже. Л. Н. проявил негодование, что «девчонка» (т. е. Татьяна Львовна) может вздумать и заставить людей строить дворцы и что Павлу Александровичу они нужны. П. А. Буланже в оправдание сказал, что строящийся дом будет не больше, чем тот, в котором живет Мария Александровна. Мне очень понятна досада Л. Н. Ему, так упорно и последовательно мыслящему и ясно видящему, как люди должны и могут жить, всякие поблажки у близких людей непонятны и неприятны.
Л. Н. (М. А. Шмидт): Нам с вами скоро умирать, мне по годам, вам — по болезни. Чем дольше живешь, тем лучше понимаешь, как жить, и тем легче становится умирать.
Татьяна Львовна нашла в «The Public» объявление о предстоящих публичных прениях Льюиса и Генри Джорджа-сына о том, осуществлен ли где единый налог; Льюиса и Darrow о непротивлении и N. N. о том, какой вопрос выше: генриджорджевский или марксизм.
Татьяна Львовна выписывает для себя отчет об этих прениях.
Л. Н. рассказал, что получил письмо от раскольников, в конце спрашивают его: «Какого вы корабля?»
Татьяна Львовна: Это лучше сказано, чем «Какой вы платформы?»
Л. Н. (о Леониде Семенове
Л. Н. о приехавшем сегодня молодом человеке, вологодском приказчике, служившем в шапочном магазине в Оренбурге и бросившем место, т. к. приходилось продавать товар обманом:
— Читал «В чем моя вера?» и брошюры. Его мучит вопрос, как осуществить христианство, что делать. Предстоит ему явиться к призыву, и он хочет отказаться.
Л. Н. с Михаилом Сергеевичем говорили о том, какое учение более древнее: ассирийское или Моисея? Михаил Сергеевич говорил, по словам
Бутурлина, знатока этого дела, что несомненно ассирийское («Зендавеста»?). Оно пяти-шеститысячелетнее. Давид жил за тысячу лет до Христа.
Михаил Сергеевич спросил об отношении буддизма к браманизму: такое ли как христианства к иудейству?
Л. Н.: Нет. Браманизм выше буддизма...
Потом Л. Н. говорил, что в последнее время ему стало ясно: в Послании Иоанна нет понятия личного бога. Его изречение: «Бог есть любовь». Если человек верит, что любит бога, а ближнего ненавидит......13*
Л. Н.: Ayrsamaj — это новая секта (браминская). Смотрел в Брокгаузе, там о ней нет.
Сегодня похоронили Морозову, мать Василия Степановича, ученика Л. Н. Самая древняя в Ясной Поляне и очень добрая старуха. Ей было около 80 лет. Младший сын, с которым жила, у нее очень гневливый, приходилось ей переносить, не изменила его своей кротостью.
14 марта. Днем приехал А. А. Стахович. Говорил со мной о славянском вопросе. Ему интересны все славянские дела — например, сближение русско-польское, в Австрии — польско-славянское. Для него они несравненно более и искреннее жизненны, чем для меня. Он страдает от тех обид, которые русские — особенно после Пражского славянского съезда — наносят полякам. Об обидах же с польской стороны галичанам, русским, зная их, почти не скорбит.
Л. Н. пополудни верхом в Телятинки, где живут В. Ф. Булгаков, Е. П. Кузевич, С. М. Белинький, Ф. С. Перевозников, Ф. Иванов и в гостях С. Попов и приказчик из Оренбурга. Последний совсем просто держит себя с Л. Н., без малейшего подобострастия. На вопрос Л. Н. ответил, что, побыв со вчерашнего дня среди друзей, ознакомился с делом.
Л. Н. поправил его: «Со взглядом на жизнь», и сказал, что расти надо медленно, как дерево. Приказчик сказал, что вчера говорили о женщинах, и спросил, нужно ли, действительно, воздержание, — ведь тогда род человеческий прекратится. Л. Н. ему ответил, что на это есть Хозяин, который об этом заботится. То и дело жалобы, что много таких детей помирает, о которых не заботятся.
Л. Н. беседовал, сидя на лошади, у маленького домика, обитатели которого вышли во двор. Я радовался на этот табунок серьезных, с чистыми стремлениями юношей, особенно на С. Попова, и рад был за приказчика, что оказался среди них. Попрощавшись со всеми, Л. Н. уехал.
Вечером шахматы с Михаилом Сергеевичем; Мешков и Татьяна Львовна продолжали писать.
За чаем — продолжение чтения писем Л. Н. к А. А. Толстой и ее к нему. Читала хорошо С. А. Стахович. За обедом разговор отдельных групп между собой. Л. Н. был как бы оставлен один. Даже сидел как-то подальше от стола и, опираясь на спинку кресла, еще больше оставался в стороне. Совсем не участвовал в разговорах.
Письма опять всем очень понравились и на Л. Н. производили глубокое впечатление. Дошли до 1875 г. Л. Н. иногда делал замечания при чтении — например, о Страхове: «Один из лучших людей»; об Урусове: «Православный, истинно религиозный человек был»; о Ергольской: «Во время ее похорон перед каждым яснополянским двором литии, каждая остановка — это были ее добрые дела».
Разошлись в 11.15. Утром был Куприянов, корреспондент «Русского слова». Л. Н. вечером сказал, что хотел ему дать полученное сочувственное письмо монаха, по поводу его старой статейки о самоубийствах, которую на днях Софья Андреевна послала «Русскому слову», и все газеты перепечатали
15 марта. За завтраком Л. Н. читал вслух из изречений Лескова, выбранных и доставленных П. А. Сергеенко. Отметил лучшие. Александра Львовна их переписала
Третьего дня была в «Речи» цитата из письма Л. Н-ча Гусеву
Молочникова поместили в предварительное заключение за склонение к отказу от воинской повинности
С. А. Стахович негодовала на шум и демонстративное поведение студенчества при похоронах Комиссаржевской
Софья Александровна сказала, что ей большое удовольствие — созорничать. Перед отъездом же сказала, что она при Л. Н. конфузится. Она сказала это в ответ на упреки, которых ей не делали, но которые она сама чувствовала, зная, что с Л. Н. спорит бесцеремонно и даже задирает.
Вечером С. А. Стахович продолжала читать вслух переписку Л. Н. с А. А. Толстой. Когда читали место, где Л. Н. пишет (после убийства Мезенцова), что он избегал его из-за его должности, а теперь жалеет его, Л. Н. заметил:
— Я его очень любил, был милый человек, а занимал такое отвратительное, мерзкое место
Л. Н. об этих письмах:
— Эти биографические данные — самые замечательные. Это один из самых лучших материалов для биографии.
Читали 1876 и 1877 гг. Л. Н. пишет, что как мало его трогало сербское сумасшествие, так близко трогает его русско-турецкая война
16 марта. Л. Н. в эту ночь долго не засыпал. Пульс ночью 82. Пополудни верхом в Козловку. Софья Андреевна волновалась вчера и сегодня из-за этого. Хуже было от ее волнения, чем от недомогания. Хотела давать Л. Н. минеральные воды. Л. Н. сперва колебался, потом отказал.
Был Перевозников. Приехал от Черткова. Понравился Л. Н-чу.
Михаил Сергеевич говорил по этому поводу Л. Н-чу, как у него взгляд на бога колеблется. Еще иногда встречаются изречения — и Михаил Сергеевич привел примеры — о личном боге; потом Михаил Сергеевич говорил, что Л. Н. раньше основывал религиозные взгляды на Евангелии, а теперь — на сходстве всех религиозных учений. Потом о взгляде на вечную жизнь. Тут Л. Н. привел нравящиеся ему изречения М. Арнольда, его ответ на возражения, что будет с миром: «I can go along without it»14*. «Прежде, чем Авраам был, я есмь»
Александра Львовна говорила о концерте Гофмана в Туле.
Л. Н.: Пиано15* чуть ли не больше всех музыкальных инструментов на меня действует.
Л. Н. все занят составлением книжек из «На каждый день». На это нужно ему теперь спокойное время, и он не втягивается в споры о разных вопросах дня.
17 марта. Вечером уехал В. Н. Мешков. Его карандашные картинки Ясной Поляны, по-моему, неудачны, особенно Л. Н. Малое сходство. У Василия Никитича зрение плохое.
Михаил Сергеевич читал книгу, привезенную М. А. Стаховичем, — компиляцию о Николае I Гершензона, интересуется ею
С. А. Стахович, обожающая Пушкина, вспомнила слова Л. Н., ей сказанные о Пушкине: «Это не pour faire vous compliments16*, но какой удивительный мастер красоты ваш Пушкин!»
Вечером винт.
Л. Н. написал длинный ответ японцу, его пять раз переписывали
Л. Н. сегодня возвратил Гецу в Вильно присланные им книги о Талмуде, не использовав их
18 марта. Танечка, которой четыре с половиной года, сказала бабушке нечто вроде этого: она подумала и решила, что впредь будет есть то, что ей дадут, и сладкого выпрашивать не будет. На это характерное толстовское поставление себе принципов поведения обратила внимание С. А. Стахович.
Л. Н. сказал Танечке, когда подошла к нему за обедом:
— Я слышал, что́ ты сказала. Это очень хорошо. Только ты помни это и так и делай. — И поцеловал ее в головку.
— Ах, Михаилу не буду отвечать! В деле религии посторонняя цель — ничего нет хуже.
За завтраком Л. Н. дал прочесть вслух письмо Гусева о том, что ему грозит наказание по 32-й статье, — вероятно, ссылка в инородческие дальние селения, а то и заключение до трех лет за то, что дал читать другому запрещенные сочинения Толстого. Л. Н. прослезился, тронуло его это письмо. Ответил Гусеву сегодня же
Т. ТАПСЕЛЬ ПОКАЗЫВАЕТ ТОЛСТОМУ ФОТОГРАФИЮ СВОЕЙ РАБОТЫ
Затишье, 20 мая 1910 г.
Фотография В. Г. Черткова
«Пополудни Тапсель, приехавший вчера... снимал Л. Н. и домашних фотографически
и кинематографически». — Запись от 18 мая 1910 г.
Когда Л. Н. вышел в третьем часу дня, его ждал дальний крестьянин, присужденный к трем месяцам тюрьмы за конокрадство. Он просил Л. Н. написать суду, что он эту лошадь купил у Прокофия Власова. Раньше, недели две-три тому назад, оба уже были у Л. Н-ча. Прокофий подтвердил, и Л. Н. было поверил им. Л. Н. отнекивался, почем он знает, он не судья, но Михаил Сергеевич его убеждал написать. И Л. Н. решил поехать к Прокофию. Там уже написал до половины письмо, когда спросил, каких лет лошадь. Прокофий сказал: «Шести». А тот мужик говорил было: «Двух». И потом дальше, оправдывая ошибку, путались. Л. Н. показалось, что дело неладно, что тут есть что-то ложное, и, не написав письма, ушел. Заходил Л. Н. к Прокофию сперва в его хату — ударился лбом о косяк двери, а потом в большую новую избу его брата и рассказывал о своих впечатлениях. Какая разница между отношением к нему (вообще к дворянам) старшего и младшего поколения. Разговаривают, не вставая, — и об этой перемене разговорился. Л. Н-чу нездоровится, усталость, «не в духе».
Софья Андреевна к чему-то говорила, что если бы Л. Н. сидел на одном месте, не ездил ни в Овсянниково, ни в Крекшино, дожил бы до ста лет.
Л. Н. пошутил по этому поводу и добавил:
— Вопрос, хочу ли я дожить до ста лет.
Татьяна Львовна говорила о том, о чем читала сегодня в газетах, о писательнице Вербицкой, теперь самой читаемой, пишущей в романе «Ключи счастья», разошедшемся в 50 тысячах экземпляров, о полной непогрешимости половых инстинктов. Прозвали ее Саниным в юбке. Читают ее больше Ната Пинкертона. Разговор о ней. Л. Н. не отозвался.
Получена новая большая книга «Незабвенному Владимиру Васильевичу Стасову. Воспоминания друзей»
Уехала С. А. Стахович. Этот раз пробыла дольше обыкновенного, около недели. Была очень жива, приятна. Увезла с собой привезенный ею экземпляр писем Л. Н. к А. А. Толстой.
19 марта. У Л. Н. насморк, утром гулял. Пополудни сказал мне, что видел сон, будто полицейский его арестовал (это, может быть, впечатление после письма Гусева).
Вечером М. А. Шмидт, П. А. Буланже. За обедом Буланже, между прочим, говорил, что читал биографию Гаршина:
— По-моему, — говорит Буланже, — его помешательство — острое желание проникнуть в смысл жизни. Он в это время приезжал к вам, не застал вас дома
Буланже принес новое издание «Посредника» (полторы копейки), свою книжку «Конфуций»
— И за это его наказать, посадить в тюрьму! — и продолжал: — Иван Иванович Горбунов старается, чтобы были дешевы эти книжки (по копейке). Я его просил об этом. Он такой милый!
Л. Н.: В «Новой Руси» (17 марта) из «На каждый день» только одно изречение напечатано, семь пропущено!
Буланже: Может быть, это нарочно сделано редактором, чтобы больше кидалось в глаза.
Л. Н. рассказал:
— Редактор «Руси» (т. е. «Новой Руси»), писал мне (27 февраля): «Признаете ли наличность преступления в словах?.. Я написал ему резкий ответ
Л. Н. рассказал, что кто-то послал ему тетради; на обложках — пословицы народные (выбранные Л. Н.). На каждой обложке что-нибудь полезное для детей. Отправитель пишет, что это не имеет никакой денежной цели.
Об аресте Молочникова. Спрашивали, почему арестован.
Л. Н.: У него нашли несколько экземпляров моих запрещенных брошюр, и двух солдат склонил к отказу от военной службы (А. Соловьева и С. Смирнова). Смирнов побывал уже в нескольких тюрьмах, и поскольку сам добрый, ему, по его словам, «везде так хорошо, что лучше желать нельзя».
Л. Н. прочел вслух из книги «Незабвенному В. В. Стасову» разговор о смерти. Софья Андреевна не одобряла, что надо думать о смерти.
Л. Н.: Для того, чтобы хорошо жить, надо помнить о смерти, думать о жизни, имея в виду смерть.
Софья Андреевна не соглашалась, возражала.
Л. Н.: Я и так просил позволения сказать, зная, что это бесполезно. Тут, когда помнишь, что завтра помрешь, ясно видно, что важно духовное, не деньги, не о здоровье очень заботиться...
Л. Н. говорил, что прочел в «Новой Руси» и «Русских ведомостях» о Финляндии, которую собираются теснее присоединить; П. А. Столыпин наметил пункты нового законопроекта об этом Ернефельт, наверно, об этом будет говорить.
Буланже говорил про появляющиеся в газетах интервью Горького, Андреева, Куприна, Арцыбашева и т. д. и что он не видит в них ничего особенного писательского, как у Достоевского, Гаршина; то, что они говорят интервьюерам, — это такая бессмыслица.
— Я уж не позволю себе этого говорить.
Л. Н. сказал, что прочел целую газету «Новая Русь»:
— Я только не читаю — не думайте, что это parti pris18*, — Камаровского19*.
Буланже прочел вслух письмо рабочего о жизни фабричных в № 3 «Жизни для всех»
Л. Н.: Если бы позвать человека разумного, но никогда не видавшего нашу жизнь, где 90 процентов нуждающихся в работе, а 10 процентов проживают миллионы, и спросить его: «Как ты предположишь, марсовый житель, что́ религия, наука, искусство, какие быть могут?» — марсовый житель должен бы ответить, что ни религии истинной, ни науки истинной, ни искусства истинного не может быть.
Л. Н. говорил про посещение им сегодня библиотеки в деревне. Было больше 80 человек, берущих книги, а в воскресенье — 112. Жажда знаний у народа огромная, только извращена.
Л. Н. прочел конец «Конфуция», выбранные места из его бесед, удивительно читал, и удивительны эти изречения. На какое-то возражение Софьи Андреевны ответил:
— Одна есть религия — это та, что одно во всех.
Индус Таракнатх Дас, которому Л. Н. писал «Письмо к индусу», сообщает, что он только теперь получил его и, хотя не разделяет вполне взглядов Л. Н., там высказанных, распространяет его на разных индийских языках. Таракнатх Дас — студент американского университета, живет в Соединенных Штатах и там издает революционный журнал «The Free Hindusthan».
Л. Н. рассказывал, как компания английских торговцев покорила 250 миллионов людей. Как это могло случиться? Только так, что раджи и другие покоряли тоже.
О сборнике, посвященном Стасову, Л. Н. сказал:
— Тут и письма Стасова. Автобиографическое, имеет интерес.
Еще по поводу письма рабочего о фабричных.
Об энциклопедическом словаре для народа Л. Н. говорил, что он должен отвечать на вопросы, которые возникают в начинающем образовываться сословии, желающем идти дальше в просвещении; он должен годиться для большой массы крестьянского народа... Сделать его надо общедоступным.
Л. Н. взял Брокгауза и стал читать от «А» — что̀ надо выпустить, что̀ переменить. Самые важные сведения брать.
П. А. Буланже не мог согласиться с Л. Н. и говорил, что такой отборный философско-религиозный словарь не возможен.
Л. Н.: Объективный словарь скорей не возможен, так как можно сто раз столько же сведений поместить. Я не говорю, что это задача легкая. Вопросы естественнонаучные... ...
На днях Л. Н., читая вслух письмо Гусева, сказал насчет рабочих: «Рабочий, как его ни кинь, все на ноги встанет».
Недавно в разговоре Л. Н. сказал про балет: «То, что писатель промалчивает, то тут подчеркнуто, мимикой выражено. Это есть балет».
20 марта. У Л. Н. насморк, ларингит, кашляет, сидел в комнате в халате. Температура от 36,7 до 36,9. Вечером приехала Ольга Константиновна с детьми. Вечером о письме и о книге Шоу, полученных сегодня. Шоу слышал, что Л. Н. высказался о нем перед мисс Шанкс в феврале (что он серьезные вещи легко трактует) и по этому поводу пишет Л. Н.
— Ты читала письмо Шоу? — спросил Л. Н. Татьяну Львовну. — Тут какая чепуха! А его драма? — И Л. Н. рассказал подробно ее содержание — как женщины хотели, чтобы линчевали конокрада, а выяснилось, что он не конокрад... Тут и его характерное, что бог не может быть богом, потому что делал глупости: создал бактерии, болезни. Все это грубо, фальшиво, сентиментально
Ольга Константиновна заступалась за него, говоря, что он немного помешан; что он про себя говорит, что он и воровал...
Л. Н. читал вслух «Конфуция» Буланже, последнее издание «Посредника».
Разговор о предстоящем отъезде Сухотиных.
Л. Н.: Как я буду жить без Сухотиных?
И действительно, Татьяна Львовна ему так близка, и Танечку он любит, с Михаилом Сергеевичем часто советуется, дает критиковать и позволяет вносить стилистические и редакторские поправки в свои новые писания, играет с ним в шахматы. Татьяна Львовна же отвечает на французские и английские письма.
Александра Львовна узнала про новый отказ от военной службы.
Вечером массаж.
Л. Н.: Вы меня лечите, а я вчера думал о смерти. Я так равнодушен к смерти, этим не могу не быть доволен.
Потом говорил:
— Стахович пишет, что начальник тюрем не находит возможным допустить меня в тюрьму. Что они думают? Михаил Александрович хочет к министру обратиться.
Дальше говорил, что сегодня написал о самоубийстве слишком резко
что, когда я к ним, складывающим дрова, пришел, с ним поздоровался, а с его товарищами — нет, как если бы их и не было.
Л. Н.: Хорошо, если это видишь, сознаешь. Главное — свое сознание развивать, увеличение своего сознания, через себя невольно действуешь на других.
21 марта. Температура вчера утром и вечером 36,9. Сегодня утром и вечером 37,0. Л. Н. хорошо спал, не так вял. К утру горло ему стянуло, кашлял. Не в духе. Утром Л. Н. рассказал про медицину, что по сравнению с тем, что делает организм, то, что делают всевозможные лекарства, — это одна тысячная доля. В болезни надежда одна на организм, а не на внешнюю помощь. Пример — он, его насморки, бронхит. Сделано все, а ему не лучше, болезнь идет своим ходом. Вред же медицины в том, что расслабляет.
Софья Андреевна: Если бы тебя не приводили в чувство при обмороке, по приезде из Москвы, ты бы помер.
Л. Н.: Это ты можешь говорить. Польза же медицины, <когда> есть слабость, <возникает>, потребность <избавиться от слабости>. Лучше если баба идет к врачу, а то бы шла к бабке, которая еще больше вредит. Разве возможно, чтобы такая несправедливость была, что те люди, которым не могут сделать операции, должны погибнуть?»
Днем приехали Дима Чертков из Крекшина с Арвидом Ернефельтом. С ним 20-летний сын Эро и 16-летняя дочь Лиза. Арвид Ернефельт, финский писатель, много лет знакомый Л. Н. и одних взглядов. Живет на земле, скромно, почти бедно. Сын нигде в школе не был, учился дома, прямо поступил в университет, окончил курс философии, теперь намерен жить на земле. О нем сказал отец: «Он (Эро) у меня учен, много сил потерял (которые даны на использование в земледельческом труде)». Арвид Александрович — красивый, скромный, приятный человек, и его дети тоже даровитые и скромные. У них земля, огород, две коровы, лошадь и пчелы.
Л. Н. позвал их к себе в кабинет. Софья Андреевна предупредила, что Л. Н-чу не следует много говорить, и они пробыли не дольше четверти часа.
За обедом и за чаем очень плавный разговор. Л. Н. о бывшем сегодня посетителе, который говорил ему: «Я обречен на физический труд, помогите мне выйти в люди»:
— Такие письма получаю ежедневно, — сказал Л. Н.: — «Хочу получить образование, чтобы быть полезным народу».
Л. Н. про письмо Шоу, на днях полученное:
— Он гордится, что не верит в бога; он горд, что освободился от того понятия Творца, детского бога, дающего болезнь, сотворившего бактерии, во что ни один разумный человек не верит.
Л. Н.: Мудрость человека в том, чтобы знать, где остановиться: что можно знать и чего нельзя. Объяснение происхождения по Дарвину — такая же чепуха, как по Моисею, еще больше.
Как-то вечером Л. Н. говорил, что надо бы составить словарь справочный, а на второй день получил письмо, что какой-то господин хочет завещать 15 тысяч на какое-нибудь доброе дело. И он посоветовал — на словарь
— Взять словарь, какой существует, и выбирать; из 20 (сведений) — 19 ненужных. Вот какие-нибудь интегралы выпустить, а Голландия, скотоводство,
— интересно. Рассматриваешь, видишь, что нужно. Я так часто получаю письма, что желают образоваться; словарь — пособие.
Ернефельту эта мысль понравилась.
— Что, у вас грамотность распространена? — спросил Л. Н.
: Да, очень. Да беда, что хороших книг нет. Социалистические торжествуют.
Л. Н. сказал, что он на днях получил второе письмо от человека, которому он на первое письмо отвечал. Пишет: «Социализм — мой бог. Меня-то вы уже не переубедите»
— Социализм — это вера, — добавил Л. Н.
Ернефельт рассказал:
— Социалист читал вслух вашу сказку о счастливом человеке. Он ее не знал. Когда он дошел до места, что у него и рубашки не было, — он сконфузился
Л. Н.: Материальное благо у них — догма. У вас социалистов много?
— Много.
Л. Н.: А патриотов много?
— Много, все.
Л. Н.: Это одно другого стоит. Я понимаю, — продолжал Л. Н., — финский, польский патриотизм: «Оставьте нас в покое, мы сами устроимся». Дима Чертков рассказал, как в Петербурге судили отказывающегося, и на суд были приведены для назидания (т. е. как судить таковых и как карать) кадеты. Они смотрели на отказывающегося, как на сумасшедшего. Там были наши друзья, Трегубов и другие. И стали объяснять кадетам. Около каждого из них образовался кружок кадетов, со вниманием прислушивались, — они в первый раз слышали о значении отказов.
Л. Н.: Характерно, что правительство это сознает; солдаты — это не люди, им внушено.
Ернефельт (после перерыва): Императоры не могут сделать добро; пожалуй, никто. Все наши добрые дела только отрицательны. Если ты только не будешь делать зло, то добро само проявится. Мужику тоже нельзя делать добра, можно только слезть с его плеч. Только надо перестать делать неправду — и все будет сделано.
Л. Н.: Дана нам жизнь — лучше ничего не может быть.
Л. Н. говорил про полученное нынче письмо от Калачева
Л. Н. позвал Ернефельта в кабинет.
После Л. Н. заметил: «Я ему прямо сказал, что мне не понравилась его пьеса» (историческая драма «Тит»
Приехали И. И. Горбунов, М. В. Булыгин. В Телятинках — Ернефельты. А так как они вчера простились, то сегодня постеснялись приехать. Л. Н. написал им письмо, зовя их. Разговор об отказавшемся знакомом Бирюкова Платонове и о суде над ним в Петербурге. И еще о двух отказавшихся в Ташкенте и еще где-то, о которых на днях узнали.
Л. Н. прочел вслух свой перевод и переделку разговора отца с сыном о военной службе из нового номера венского анархического журнальчика «Wohlstand für Alle» и спросил Арвида:
— Цензура у вас есть?
— Нет никакой.
Арвид говорил, как религия у них потеряла верующих, интересуются политикой и социализмом: хорошо то, что полезно. Полезно не иметь детей, если люди бедны...
Л. Н.: Это отсутствие религиозности и признается... Шоу пишет мне, главное, о боге и о вопросе религии: «Скажите, как бог мог сотворить зло, болезни?» Это понятие детское, которое он опровергает. У них вопрос: что такое бог, который сотворил мир, а не что такое закон, который надо соблюдать. Шоу кончает письмо тем, что, может быть, и весь мир сотворен богом в шутку.
М. В. Булыгин говорил, что Миша (сын) возвращается домой из Петербурга, где учится; не хочет в училище говеть.
Л. Н.: Сколько ему лет?
— Пятнадцать.
— Это очень хороший возраст. Я про себя знаю — когда голова открывается.
Дима рассказал, что множество газет печатают «На каждый день» — таких газет, которых мы в Ясной Поляне не знаем, кроме «Новой Руси» и «Одесского листка».
Калачев пишет, что, когда отказался его брат, крестьяне (он сам же из них) говорили: «Он против царя», а теперь говорят: «Он за правду».
Ернефельт не хотел, чтобы его называли Арвидом Александровичем, а просто Арвидом.
Л. Н.: Он (А. Ернефельт) мне приятное известие сказал: перевел «На каждый день» на финский язык. Две книги изданы и покупаются. Это хорошо.
Л. Н. (про кого-то): Не позволяла себе подстилать мягко. Это тело столько нагрешило, оно и того не стоит. Как было бы хорошо быть, как эта баба, чтобы было все равно, где ночевать.
М. В. Булыгин говорил об отказе от воинской повинности, предстоящем Сереже, что он с этим примирился.
Л. Н.: Есть жизнь духовная и животная. Кто живет духовной жизнью, ему иначе поступать — большое страдание. Знаешь сто тысяч людей, которых жизнь пуста.
«Круга чтения» для печатания. В восторге от них. Особенно от книжек «Дух божий живет во всех» и «Любовь соединяет людей». Говорил, что эти можно печатать вместе с «Евангелием».
Разговор о земле.
Л. Н. читал вслух «Конфуция», издание «Посредника».
23 марта. Был А. П. Войтиченко из Нежина, 22-летний ученик скульптурной школы, художник Мешков его рекомендовал Л. Н-чу. Играл на цимбалах малорусские думки, песни, гопак. Пожелал сам играть. Л. Н. ему сказал, что недостатки его музыки в том, что слишком однообразно, отсутствует ритм, контраст форте и пиано и нет педали:
— Не уничтожает звук, один звук слишком долго тянется. Не подавляется, когда другой играет. Войтиченко похож на Гоголя.
Л. Н-чу лучше. Но не выходил. Пил молоко с Obersalzbrunn.
Л. Н. вечером прочел английскую драму «Justice». Пришел в 11 ч. к чаю и рассказал содержание. Это драма хорошая, о тюрьмах. Как человек сделал подлог, как за это пострадал; суд хорошо описан и особенно хорошо описана тюрьма, одиночное заключение, как в нем ничего не видит, кроме своих жестов. Удивительные сцены, как он один в тюрьме. Потом он выходит, нужно записываться у детектива (тайного полицейского), места нигде не дают; наконец, поступает туда, где раньше служил. Приходит детектив и за то, что он не заявил о себе, арестовывает его. Он прыгает в окно и разбивается. Конец нехорош.
Л. Н. рассказал, что сегодня читал газеты и в первый раз прочел и о процессе Тарновской; спрашивал про нее. Татьяна Львовна рассказала самые интересные и трогательные эпизоды. Например, как Наумов, молодой человек, влюбленный в нее, по науськиванию ее и адвоката Прилукова, за которого Тарновская хочет выйти замуж, убивает своего знакомого, жениха Тарновской Камаровского, и Камаровский в недоумении спрашивает: за что он в него стреляет, и отсылает скорей, чтобы его не схватили.
24 марта. Л. Н. после болезни первый раз выходил.
Читали вслух письмо к Л. Н. 48-летнего старшины, погубившего девушку. В. Молочников пишет из тюрьмы (частным образом посылает письма).
Л. Н. созвал нас и прочел вслух: описана новгородская тюрьма, где Молочников содержится; карцеры; в пятиаршинном карцере без окна с сырым полом, кроме кувшина и параши, ничего нет, и там заперты сразу до пяти человек по одной неделе, а один до 80 дней.
На хлебе (порцию в наказание могут убавить) и воде. Хлеб, если не спрятан под мышкой, съедают мыши. Вши — три на фунт, как арестанты говорят. Страшное письмо. Сидят там три года до суда. Сидит группа школьников из одной деревни, подписавшихся под революционной программой. «Бунт» их такой: одного с воспалением легких заперли в карцер. Товарищи подняли шум и добились, что его перевели в больницу. Но их всех посадили в карцер.
Молочников не преувеличивает, пишет с высшей христианской точки зрения
Л. Н. хвалил речь А. Ф. Бобянского в Думе 22 марта против смертной казни: «Хороша»
На дворе сегодня драка между черкесом Юсбегом и Алешкой Матвеевым, которому помогали трое.
Вечером Софья Андреевна об этой драке. Потом Татьяна Львовна рассказала, очень живо представляя, о приезжающем завтра Дунаеве и его семейном горе и как она хлопотала у Лопухина, бывшего шефа департамента полиции, за его сына. Трагично. Сыновья — революционеры, мать на их стороне, и каково отцу, не сочувствующему этому, добывать средства на браунинги, маузеры.
Л. Н. очень поощрял Татьяну Львовну, чтобы написала драму.
Л. Н.— «ничего» — как к бумажному делу, а последствие — карцер с тремя на фунт... Если бы я писал драму, я писал бы отнюдь не о человеке с моими взглядами. Я остался бы сверху смотрящим.
Александра Львовна о Дунаеве: ей не нравится, что с тех пор, как он побывал в Германии, ругает вовсю Россию.
Михаил Сергеевич: Читаю в новом номере мартовском «Русской старины» статью Янжула
Л. Н.: Он мне был всегда неинтересен.
Михаил Сергеевич в связи с Янжулом о Муромцеве.
Л. Н.: Он, кажется, такой хороший человек.
Михаил Сергеевич: Такой корректный.
Татьяна Львовна о дочери Муромцева Венявской, певице. Имеет успех в Париже, у нее маленький голос.
Л. Н.: Я это люблю. Сильный голос — с ним нужно искусство справляться.
Л. Н. говорил, что желал написать две короткие пьесы. Одну — шуточную, а другую — драму для Димы, Булгакова и телятинских ребят, которые хотят играть и ищут пьесы.
ТОЛСТОЙ НА ПРОГУЛКЕ В ОКРЕСТНОСТЯХ КОЧЕТОВ
2—20 мая 1910 г.
Фотография Е. П. Сухотиной
25 марта. Благовещение.
Утром приехал А. Н. Дунаев.
«Былое» и «Минувшие годы» за прошлые годы и еще что-то историческое.
Когда я принес ему почту, посмотрел на письма с недовольством, что их опять так много.
За завтраком же сказал Дунаеву, что письма, вероятно, вскрывают, потому что обыкновенное число писем от 25 до 30 в день, а иной день — меньше 10-ти. Дал прочесть полученное сегодня ругательное письмо, гнусное, с угрозой, и отдал его мне, чтобы уничтожить или сохранить его, как хочу. Дунаев страшно возмутился этим письмом. Л. Н. дал прочесть вслух из «Русских ведомостей» отзыв о статье Короленко в «Русском богатстве» (март) о смертных казнях — «Бытовое явление»
С Дунаевым разговор об общине. В Государственном совете сошлись правые с левыми в том, что провалили законопроект о насильственном разрушении общин, в которых 24 года не было переделов.
Дунаев рассказал, что Столыпин признался в речи в Думе, почему разрушает общину, делает собственников земли: чтобы создать кадр надежных консервативных избирателей
Мне пишет П. Л. Успенский, что у А. Кудрина, заключенного за отказ, — чахотка. И у Шнякина тоже
За обедом Л. Н. о письме японца к нему и о своем ответе — «длинном, но плохом». Японец, кажется, христианский священник, но социалист, описывает бедность японского народа после войны и спрашивает, как им быть? Отказывающихся от военной службы или пожизненно заключают в тюрьмы или расстреливают. На какой компромисс идти? Л. Н. ему ответил, что для религиозного человека нет компромисса.
Л. Н. говорил про отказавшегося Платонова; потом вспомнил, что̀ сказал на днях М. В. Булыгин по поводу предстоящего отказа Сережи: что он, Булыгин, знает, что это ужасно больно, но что ему против этого никак нельзя слова сказать, когда религиозное чувство в сердце засело.
Л. Н.: Для религиозного человека есть невозможные поступки, для нерелигиозного нет невозможного в поступках. Это грубая граница между религиозными и нерелигиозными людьми.
Л. Н. говорил о суде, что хотел бы описать его и потому, чтобы была картина суда полная, хотел видеть тюрьму. Прокурор не позволил, и глупо. Л. Н. ему сказал, что хочет видеть убийцу:
— Это для меня интересно, как убивший смотрит на убийство: убил кинжалом мужика в лесу, а он ему брат.
Софья Андреевна: Убийца — брат. Это кривлянье.
Л. Н. ответил, что умом сознает, что он ему брат.
Софья Андреевна: Но не сердцем.
Л. Н.: Умом знать, чтобы это превратить в чувство. В этом вся жизнь состоит.
Л. Н. продолжал:
— Прокурор прицепился к этому и ответил: «У нас только кровное братство признается». Губернатор и Хрулев тоже отклонили. М. А. Стахович хочет у Щегловитого хлопотать. Как это мы смотрим на церковь, на акафисты, как на обман. А на суд еще не смотрим так, а это то же самое.
Л. Н. вспомнил про революционера — мальчика болезненного на суде в Туле. С ним тоже желал бы поговорить.
Дунаев: В некоторых тюрьмах 60 процентов заключенных заболевают чахоткой.
Л. Н. еще сказал:
— Того, который убил брата (т. е. того плотника, что в имении Фигнера при облаве на порубщиков кинжалом убил другого), даже не судили, то есть не заключили до суда в тюрьму, а мальчик, который стоял за народ, сидел два года до суда.
Дунаев громил черносотенцев как главных виновников существующего зла в России. Л. Н. выслушал его без замечаний. Софья Андреевна возражала на прежние речи Л. Н., что его старания напрасны.
Л. Н.: Как ни мала моя лепта, надо ее внести. Орудие такое маленькое, но надо работать.
Остались одни за столом Л. Н. с Дунаевым.
Л. Н. (ему): Я, душа моя, утешаюсь тем, что совершенно не думаю о времени, о том, что будет и что я не увижу тех последствий, которые будут после революции, и не стараюсь интересоваться. Они будут огромные.
...... 21* И главное то замечательно, что в Европе это религиозное состояние сложилось в такое довольно стройное здание, крепкое здание, что оно держится, а у нас, чуть его ткнешь, оно развалится. Никакие дирижабли не помогут, если не будет религии. А там (в Европе) борьба за существование, это хуже Иверской.
Получена книга Дашкевича
Не было ни гостей, ни посетителей у Л. Н. Вчера Софья Андреевна «прогнала» (это ее выражение, когда кого разочтет) Юсбега. Сегодня Софья Андреевна распекла Илью Васильевича. За него заступились Михаил Сергеевич и Александра Львовна. Илья Васильевич очень огорчился и хотел уйти. Софья Андреевна очень неделикатна, непризнательна.
Верхом с Л. Н. -чем. Просовов
За обедом Софья Андреевна и Татьяна Львовна страстно говорили о чем-то.
: Желала бы, чтобы в будущем году...
Л. Н. вставил:
— Будущего года не будет совсем.
Софья Андреевна
Л. Н.: Так себе.
Михаил Сергеевич дал Л. Н. читать в «Русской старине» про его современников. Л. Н. поблагодарил его, говорил, что было ему приятно прочесть о Панаеве, Григоровиче и о Дружинине, подписавших и подаривших ему карточку в 1856 г.: «Когда это было...»
Л. Н. (Татьяне Львовне... сегодня обогнал человека безносого, почувствовал отвращение и сейчас же догнал его и поговорил с ним. Была ли бы возможна эта радостная жизнь, если бы я помнил, кто Иван Иванович, кто Семен Иванович?
За чаем прочли из мартовской книжки «Русского богатства» В. Г. Короленко «Бытовое явление. Из записок публициста о смертных казнях». Читали вслух Михаил Сергеевич и Татьяна Львовна. Л. Н. был сильно тронут и взволнован. Из цитируемых писем Л. Н. о первом сказал, что оно хорошее, верное. Про второе — что его следовало бы исключить. О рассказе, как отец узнает, четыре дня по разным городам шляясь и встречая бюрократическое безучастие, где сын его будет казнен и где он сидит, Л. Н. сказал: «Прекрасно».
И сейчас же после чтения написал Короленко восторженное, признательное письмо
— В статье Короленко, — заметил Михаил Сергеевич, когда Л. Н. уже не было, — односторонность, замалчивание того, за что были осуждены приговоренные. Сначала были идейные революционеры, потом экспроприаторы, убивавшие детей, женщин.
из них.
27 марта. Л. Н. утром гулял, пополудни — нет. Не обедал. Занимался, как почти всегда, когда хворает, больше, чем обыкновенно.
За завтраком рассказал, обращаясь ко мне:
— Получил письмо от еврея. Ему 18 лет; пишет, что он в университете не учился, но знает больше, чем все профессора. Он занимается, преподаванием еврейской религии, которую считает лучше других, а еврейский народ — избранным народом, и хочет совершить самоубийство. Я ему написал
Вечером Л. Н. прочел вслух из «Русских ведомостей» последний отрывок из нового романа Сенкевича (перевод из немецкого журнала)
Татьяна Львовна сказала, что, когда Танечка ударится, — и она на том самом месте чувствует боль. И сегодня так было.
Л. Н.: Говоришь, что̀ я сегодня записывал. — И Л. Н. сказал приблизительно то, что наше тело мы считаем одним целым, потому, что сознанием соединяем его; мать соединяет себя с ребенком, а совсем так же сознание может соединять с членами общества, и так далее
28 марта. Приехал М. А. Стахович с сестрой М. А. Рыдзевской. Я уезжал верхом днем к Булыгиным, к больному Илюше. Ночью — к больному в Самохваловку. Тяжелая дорога, лошадь два раза упала. Несколько раз бродила или западала в просовы по живот. Самохваловский мужик, вернувшийся из Маньчжурии солдат, пивший тамошнюю водку22*, заболел циррозом печени.
29 марта. Утром из Самохваловки в Колпну к тифозным (больным сыпным тифом). Оттуда — в лечебницу и по деревенским больным.
Не видел его лет десять: состарился, устал. Ни прежнего выражения энергии на лице у него, ни решительности, чеканности в голосе, зато больше мягкости и внутреннего мира и знания. Потом я заметил, как он устает при ходьбе, задыхается. Наверно, он переутомился при стольких добровольно взятых на себя обязанностях. Масарик в последние годы все рос, дошел кое в чем до тех же взглядов, что у Л. Н. Со Страховым, как мне говорил Страхов, сошелся в философии, с Л. Н. — в его взглядах на науку. С Л. Н. не одного мнения, во-первых, о боге. Масарик говорит, что Л. Н. — пантеист, а он — нет. Еще не сошлись в том, что Л. Н. не признает бессмертия личности.
Л. Н. от религиозного разговора с Масариком вынес самое отрадное впечатление и был даже очень растроган. Масарик тоже был очень доволен.
Ему было достаточно, как он мне говорил, видеть Л. Н., побыть с ним, хоть и не говорить.
Я выразил Масарику сожаление, что из-за множества гостей он не мог до сих пор с Л. Н. спокойно поговорить.
— Мне довольно видеть Льва Николаевича, быть вблизи него; это человек, который столько писал, с ним говорить не нужно... ...
Но потом говорили друг с другом — и в обществе, и наедине в кабинете. Масарик не искал случая говорить ни с Л. Н., ни с другими. Но говорил с Софьей Андреевной, М. А. Рыдзевской, П. И. Бирюковым, Ф. А. Страховым. Л. Н. утром еще встретил Масарика по дороге из Тулы.
Л. Н. немного возбужден и усталый. Нижняя губа у него синяя. Старался быть оживленным и заинтересовать Масарика.
Л. Н. (ко мне): Получил славянское письмо, чешское или болгарское, прочтите.
знает ли Николаева. Он специалист по Генри Джорджу. Знает все его сочинения, прекрасно переводит их.
— Он человек, очень близкий мне, — сказал Л. Н.
Л. Н.: Индийской философией занимаетесь?
Масарик: Нет.
— равенство квадрата гипотенузы квадратам катетов — решалась задолго до Пифагора индусами, и превосходно. И Л. Н. вынул записную книжку, показал на рисунке индусское геометрическое доказательство.
Потом Л. Н. спросил, кто помнит доказательство Пифагора. Один Масарик вспомнил.
Разговор об убийствах, о казнях, о цензуре. Софья Андреевна — об издании последних сочинений Л. Н-ча. Л. Н. сказал, что то, что печатают его в России, невозможно было бы за границей, в Германии, Австрии. Масарик упомянул о конфискации подряд трех номеров его журнала «Naše Doba» за статьи против милитаризма. Л. Н. спросил, что значит «доба».
Масарик: «Время»; корень — в слове «неудобно», «несвоевременно».
Л. Н.... В славянском мире происходит пробуждение сознания.
Л. Н. спросил про Петра Карагеоргиевича, как раз в это время гостившего у Николая II. Масарик сказал, что он весь день курит, ничего не делает. И добавил, что знаменательно: первым принял его русский царь Николай. Другие монархи, особенно английский, не хотели его признать, потому что есть основание предполагать, что он знал о готовящемся убийстве Александра и Драги
Л. Н. спросил про сербов, болгар. Масарик ответил, что в Сербии есть сильное нравственное движение. Л. Н. же сказал, что он знает про болгар, что там есть.
Разговор о новом славянском обществе. М. А. Стахович говорил о посылке в этом году ста крестьянских парней в славянские земли для обучения прогрессивному земледелию и ведению молочного хозяйства.
Утром приехал верхом Бирюков и пришел пешком Куприянов, тульский корреспондент «Русского слова». Л. Н. дал ему копию с письма мясника Мищенко о том, как ему опротивело убивание скота и он перешел с семьей на безубойное питание, а также письмо иеромонаха. (Печатались в «Русском слове» 30, 31 марта и 1 апреля.) Куприянов провел весь день в доме. Со вчерашнего дня остались М. А. Рыдзевская, Ф. А. Страхов и Масарик.
Л. Н. говорил о письмах к А. А. Толстой, что были ему очень интересны и что еще предстоит чтение его писем к Н. Н. Страхову. Это не будет так интересно.
Утром Масарик встал и пошел гулять. Потом был в лечебнице, потом зашли к Тарасу Фоканову. Фоканов спросил, как у них, в Чехии, живет народ. Масарик ответил: так же, как и здесь, только внешне лучше. Уже только 30 процентов живут земледелием, остальные работают на фабриках или кустари.
Масарик расспросил Фоканова про семью. Тарас живет с семью сыновьями и дочерьми, двумя невестками и внуками в одной избе.
— Пока хватит; поженю остальных сыновей, тогда будем делиться.
Пошли на Отвод и вернулись домой. Масарик — по тяжелой дороге: заледенелый снег, тающий, местами липкая грязь-суглинок, — с трудом шел в мелких калошах, запыхался.
Спросил, почему Л. Н. пьет вино. И есть ли в квасе алкоголь (я пил квас), и удивлялся Калалу, нашему общему другу, что он иногда пьет пиво. Масарик проводит трезвость последовательно. Теоретически желает быть вегетарианцем, мясо ест только потому, что пока, в наше время, вегетарианский стол представляет неудобство домашним, у которых гостит, и рестораторам.
Софья Андреевна говорила Масарику о своих мемуарах и спросила, будут ли интересны.
— Когда факты жизни интересны, тогда будут, а рассуждения — нет.
«Кругу чтения» («Путь жизни») и сказал:
— Это квинтэссенция квинтэссенции. Когда это читаешь, равняешь свои мысли.
Еще прочел новую, неокончательно обработанную короткую статью Л. Н. о самоубийствах. Л. Н. пишет в ней, что причина их — безрелигиозность. Масарик заметил: не упомянуто, что лишается жизни много несчастных.
Л. Н. в разговоре с Масариком о детях:
— Только не мешать им, оберегать от дурных влияний, а предвидеть, что̀ будет, нельзя.
Михаил Сергеевич переспросил Л. Н., какая у них разница в понимании бога. Я застал разговор уже перешедшим на Масарика. Л. Н. говорил, что Масарик — славянин и искренний человек, нет у него немецкого доктринерства, педантизма, а виден человек, который чувствует, что сам живет. Мне сказал Л. Н. с восторгом на лице: «Зачем вы меня познакомили с таким «дурным» человеком? А раньше сказал: «Что, Душан Петрович, запахло приятным духом, славянским духом?»
С 2-х до 2.45 пополудни Л. Н. имел длинный разговор с Масариком в зале вдвоем. Сначала присутствовал Михаил Сергеевич. К концу — я. Все время же Татьяна Львовна на кушетке с Танечкой. Александра Львовна их сняла.
Л. Н. сел на лошадь (на буланую иноходку, в первый раз на ней ездил). И тут Александра Львовна сфотографировала его с Масариком.
Возвратившись с прогулки, Л. Н. еще побеседовал с Масариком. Масарик уехал в пять часов в Щекино. Я еще говорил с ним о том, чтобы приехал пожить на более продолжительное время. Масарик сам хочет приехать с женой, которая желает видеть Л. Н. Это вопрос денег и времени.
«Круг чтения» и статьи о самоубийстве были очень ценны. Масарик обещал прислать Л. Н. таблицы и статистику самоубийств. С Масариком о политике я не говорил.
Шахматы, винт с М. А. Рыдзевской.
31 марта. Со скорым уехали Софья Андреевна с М. А. Рыдзевской в Москву. За завтраком Л. Н. о М. А. Рыдзевской с похвалой, как она внимательно слушает и молчалива.
Татьяна Львовна— внешне.
Л. Н. говорил о втором письме революционера из ссылки, который раньше писал об участии женщин в революционном движении. Как многие из революционеров делали подвиги, чтобы перед ними выказаться. Эта среда женщин в революционном движении плохо действует. Он получил мой ответ и книги
Вечером Л. Н. прочел вслух письмо Хирьяковой о том, что решетки в помещении для свидания в тюрьме покрыты стеклом, так что не слышно и плохо видно
Л. Н. (Михаилу Сергеевичу): Не могу в себе побороть недоброе чувство к правительству.
Л. Н. сказал, что он подумал, когда пил, что Масарик не одобрит, но выпил:
— Борюсь с тем, чтобы не делать чего потому, что другие не одобряют или хвалят. А только по своему суждению.
Л. Н. до сих пор пил красное вино, когда чувствовал себя нездоровым или слабым. Потом перестал. С этого дня Л. Н. совсем перестал пить.
Л. Н. начал говорить про Масарика:
— Он все-таки профессор... Именно такого критика мне нужно было. Потому что в середине, там (во введении к новому «Кругу чтения») у меня доктринерство. Он этого не находит. Не знаю, насколько он это говорил из любви ко мне.
Вошел Дима Чертков. Л. Н. его приветствовал и сказал, что написал его отцу, что ждет его:
— «Так и жду, когда откроется дверь и Дима большой явится»
Л. Н. говорил за завтраком Александре Львовне, что Страхову, оставившему здесь корректуру своего нового философского сочинения и просившему написать предисловие, предисловия не напишет
Л. Н. говорил, что утром был корреспондент из Гельсингфорса, от газеты «Hufvudstadsbladet»
— В России хуже, так как, кроме того, еще становишься виновником того зла, которое делается с вами (финнами), поляками, евреями.
Л. Н. сказал, что долго, и много, и резко говорил с ним про злодейства русского правительства в Финляндии. У них цензуры нет, может напечатать. Но не знает, как он это передаст.
«Круга чтения»), одну из 31-й книжки, о суеверии науки. Ему обыкновенно не нравятся эти книжечки, недоволен ими. А этой книжечке удивился, как там хорошо, сильно выражены мысли, особенно Шопенгауэра
Писала жена Молочникова, как им плохо. Л. Н. заплакал, читая
Дима рассказал Л. Н. длинную историю из рассказа С. Т. Семенова «Гавриил Скворцов». Л. Н. пожелал читать этот и еще другие рассказы: «Марфуша-сирота»
Татьяна Львовна хвалила «Бабью долю», издание «Посредника»: написана Т. А. Кузминской со слов телятинской бабы, поправлена Н. Н. Страховым и Л. Н. Эта баба, Маслова, очень хорошо рассказывала вообще. Если бы она умела писать, говорили про нее мужики, она бы писала, как Лев Толстой.
Примечания
1 марта
1 Письма Т. к сектанту Е. И. Комладзе, к учительнице Е. Б. (фамилия не установлена) и крестьянину П. У. Пестову (т. 81, с. 117—122).
2 марта
1
2 В. А. Кегель.
3 J. Galsworthy. Justice. A tragedy in four acts. L., 1910 (ЯПб, дарств. надпись).
4 J. BaitzЯПб).
5 Л. Шестов. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Нитше (Философия и проповедь). СПб., 1900. Эту кн. Т. читал в 1902 г.
6 27 февр. Т-го посетили кубанские казаки М. С. Остахов (Астахов) и А. Я. Елисеев, желавшие «установить царство небесное на земле» (см. т. 58, с. 20).
7 См. т. 58, с. 21.
1 Дело эсеров Е. К. Брешко-Брешковской и Н. В. Чайковского слушалось 23—24 февр. в Петерб. судеб. палате (при закрытых дверях).
2 См. запись 9 апр.
3 Печатавшийся в «Ниве» (изд. А. Ф. Маркса) текст «Воскресения» подвергся правке ред. Р. И. Сементковского. Ряд купюр был сделан цензурой. Полный текст одновременно печатался Чертковым в Англии.
4 Письмо к Т. от ред. «Journal Franco-Russe», в к-ром опубл. «Письмо студенту о праве» (№№ 26 и 27, 9 и 16 янв.).
1 По свидетельству Булгакова, это письмо о половом вопросе «очень взволновало» Т., и он ответил на него, но адреса не оказалось, и письмо не было послано (Булгаков, 136). Отв. Т. не сохр., в Списке
9 марта
1 См. прим. 2 к 10 февр.
10 марта
1 В ЯПб сохр. 2-е изд. этой кн. — L., 1908.
2 —141).
3 Портрет «Л. Н. Толстой в розовом (или дедовском) кресле», масло. 1909 выполнен И. Е. Репиным по фотографии С. А. Толстой: «Л. Н. Толстой и И. Е. Репин». Ясная Поляна, 1908.
11 марта
1 Письмо Т. к А. А. и Е. А. Толстым (неотпр.) из Кларана от 1/13 мая 1857 г. (т. 47, с. 127—128; ср. т. 60, с. 188—189).
12 марта
1 «Л. Н. Толстой». Ясная Поляна. Бумага. Уголь. 1910. О посещении Ясной Поляны и работе над портретом и др. рисунками см. В. Н. Мешков. Памятное. Листки из мемуаров. («Сов. искусство», 1938, № 114, 28 авг.; см. также ДСТ IV, с. 45).
2 —146).
3 В. Н. Мешков. «Л. Н. Толстой и М. С. Сухотин за шахматами». Бумага, цв. карандаш Т. Л. Сухотина «Л. Н. Толстой и М. С. Сухотин за шахматами». Бумага, карандаш.
4 Письма Т. к А. А. Толстой от 23 (?) авг. 1858 г. и от конца апр. — 3 мая 1859 г. (т. 60, с. 273—274; 293—295). В 1-м из них отзыв Т. о кн. П. В. Анненкова «Николай Владимирович Станкевич». М., 1858: «Никогда никакая книга не производила на меня такого впечатления. Никогда никого я так не любил, как этого человека, которого никогда не видал».
13 марта
1 На письмо К. Ф. Дранникова от 8 марта Т. отв. 13 марта, но письмо отправлено не было (т. 81, с. 147 и 277).
1 Письмо Т. к З. М. Любочинской от 25 авг. 1899 г. напеч. под загл. «О самоубийстве» в Р. сл., № 55, 9 марта (т. 72, с. 175—176). Иеромонах Донского монастыря Арсений в письме от 10 марта выражал согласие со ст. Т-го. Т. отв. Арсению 13 марта (т. 81. с. 146). Приезжавшему в Ясную Поляну 30 марта корресп. Куприянову Т. передал письмо Арсения для опубл. в Р. сл.
1 П. А. Сергеенко прислал Т. машинописный экз. афоризмов, собранных Н. С. Лесковым. Чтение их произвело на Т. «сильное впечатление», и он отметил нек-рые афоризмы для включ. в «Путь жизни» (см. т. 58, с. 26 и 163). Большинство этих афоризмов, как выяснилось впоследствии, принадлежало самому Т. (см. ст. П. А. Сергеенко «Из передуманого Л. Н. Толстым и И. С. Лесковым». — «Пробуждение», 1915, №№ 22—24).
2 Отр. из письма от 14 янв. (т. 81, с. 43—45) опубл. в № 67 газ. 10 марта.
3 О своем аресте В. А. Молочников сообщил Т. 11 марта. Т. отв. 15 марта (т. 81, с. 148).
4 Письмо Т. к В. А. Молочникову от 16 июня 1909 г. (т. 79, с. 234—235).
5
6 На Курском вокзале 19 сент. 1909 г.
7 Т. упоминает о Н. В. Мезенцове в письме к А. А. Толстой от 5 (?) сент. 1878 г. (т. 62, с. 439—440).
8 Письмо к А. А. Толстой от 15—20 (?) апр. 1877 г. (т. 62, с. 322).
16 марта
1 Maude. The Life of Tolstoy. L., 1910 (см. т. 81, с. 160—161).
2 Еванг. от Иоанна, VIII, 58.
17 марта
1 «Эпоха Николая I». Под ред. М. О. Гершензона. М., 1910 (ЯПб).
2 Над отв. на письмо Киносукэ Шираиши Т. работал с 10 по 19 марта. Сохр. 6 черновиков и копия оконч. текста на рус. яз. (т. 81, с. 155—160). Подл. был послан Мооду для пер. на англ. яз. (см. т. 81, с. 161).
3 Письмо Т. к Ф. -М. Б. Гецу от 17 марта (т. 81, с. 151).
4 Т. включил в «Путь жизни» 6 изречений из Талмуда (т. 45).
18 марта
1 «хоть несколько слов через вашего секретаря») на кн., содержащую исповедание веры «вселенских христиан».
2 На письмо Гусева от 9 марта Т. отв. 18 марта (т. 81, с. 152).
3 Эта кн., вышедшая в Петербурге, сохр. в ЯПб.
4 Восп. И. Я. Гинцбурга «Стасов у Толстого» (указ. изд., с. 26—34).
19 марта
1 — он уехал в Ясную Поляну (см. т. 83, с. 476, и С. Дурылин. Вс. М. Гаршин. — «Звенья», V. M., 1935, с. 635—636).
2 Из серии «Замечательные мыслители всех времен и народов»: «Конфуций, китайский мудрец. Жизнь его и учение». Сост. П. А. Буланже. Под ред. Л. Н. Толстого. М., 1910; в этой же серии изд.: «Римский мудрец Эпиктет». М., 1889; «Народный украинский мудрец Г. Сковорода». Сост. Н. Н. Гусев. М., 1906; «Изречения китайского мудреца Лао-тзе, избр. Толстым». М., 1910; «Изречения Магомета, избр. Толстым». М., 1910; «Ми-ти, китайский философ. Учение о всеобщей любви». Сост. П. А. Буланже. Под ред. Л. Н. Толстого. М., 1910.
3 В НР, начиная с 1 нояб. 1909 г., публиковались изречения из сб. «На каждый день». В № 20, 21 янв. было напеч. изречение Т., в к-ром «закон божий» назван «бессмыслицей» (т. 43, с. 153—154). Ред. газ. К. П. Славнин, привлеченный к суду за богохульство, спрашивал Т., имеется ли «наличность преступления» в этих словах. Т. отв. 27 февр. (т. 81, с. 116—117).
4 «Рабочий мир» (Жиз. д. В., № 3).
20 марта
1 Б. Шоу прислал Т. при письме от 14 февр. н. с. свою драму «The Shewing up of Blanco Posnet». Т. отв. 15—26 апр. (т. 81, с. 254—256).
2 — т. 81, с. 179—182. Письмо отпр. не было. Т. использовал его в 1-й ред. ст., получившей впоследствии загл. «О безумии» (т. 38, с. 584—585).
21 марта
1 См. запись 10 марта.
2 Письмо С. И. Мунтьянова от 23 февр. Т. отв. 20—22 марта (т. 81, с. 167—169).
3 Сказка «Царь и рубашка» (т. 21, с. 267).
4 —170).
5 А. Ернефельт. Тит. Драма в 5-ти д. Берлин, изд. Ладыжникова, б. г. (ЯПб).
24 марта
1 Письмо В. А. Молочникова из новгородской тюрьмы от 17—21 марта (опубл. в сб. «Толстой. Памятники творчества и жизни», 2. М., 1920, с. 132—134). Т. отв. 24 марта (т. 81, с. 177—178).
2 См. , № 67, 23 марта.
3 «Воспоминания И. И. Янжула о пережитом и виденном» (1864—1909 гг.). — РС, № 3.
25 марта
1 «Бытовое явление» в № 68 газ., 24 марта.
2 Изложение речи П. А. Столыпина, произнесенной в Гос. совете 15 марта, опубл. в газетах 16 марта.
3 Письмо П. Л. Успенского к Маковицкому от 23 марта из Харькова.
4 Л. В. ДашкевичЯПб). См. письмо Т. к Дашкевичу от 25 марта (т. 81, с. 182—183).
26 марта
1 Просовы — ямы на проезжей дороге, образовавшиеся от таянья подснежного льда.
2 —185).
3 А. П. Милюков. К портрету шести русских писателей (РС, 1880, № 4). Упоминается сделанная С. Л. Левицким 15 февр. 1856 г. фотогр. с изображением группы сотр. Совр.
4 Письмо Т. к В. Г. Короленко от 26—27 марта (т. 81, с. 187—189).
27 марта
1 Письмо Ш. Миньковича от 21 марта. Т. отв. 27 марта (т. 81, с. 192—193).
2 Отр. «Лунная соната» из романа Г. Сенкевича «Водоворот» (, № 69, 25 марта).
3 См. Зап. кн. (т. 58, с. 149—150).
29 марта
1 Серб. король Петр Карагеоргиевич пришел к власти после воен. переворота в Белграде 29 мая 1903 г., во время к-рого были убиты король Александр (из династии Обреновичей) и его жена Драга.
1 Письмо С. И. Мунтьянова от 9 марта (ЛН, т. 37—38, с. 357—358). Т. пометил на конв.: «Булгакову написать, что мне приятно было его письмо именно потому, что чувствуется в нем правда и серьезность, и написать о боге». Отв. Булгаков 1 апр. (т. 81, с. 169).
2 Письмо Е. Д. Хирьяковой к Т. от 28 марта.
3 Письмо Т. к Черткову от 24 марта (т. 89, с. 178—179).
4 «Искание истины». Позднее Т. изменил свое решение, о чем сообщил Страхову 16 авг. (т. 82, с. 112). Кн. вышла в изд-ве «Посредник» в 1911 г. с письмом Т. от 1 апр. (т. 81, с. 197—198).
5 Корресп. П. Ольберга. Его ст. -интервью «Лев Толстой о финляндском кризисе» опубл. в «Hufvudstadsbladet» 20 апр. (ср. т. 58, с. 32).
6 Кн. XIX «Пути жизни», озагл. «Ложная наука»; в нее вошли 4 изречения Шопенгауэра (т. 45, с. 303—304, 309—310, 313 и 315).
7 Т. отв. А. Я. Молочниковой 1 апр. (т. 81, с. 196—197).
8 Рассказ «Марфуша-сирота» вошел в сб. С. Т. Семенова ««В разлуке» и др. повести и рассказы». М., 1902 (ЯПб). В ЯПб
9 Текст завещания приведен в письме Т. к В. Ю. Шимановскому от 7 апр. (т. 81, с. 216—217).
Сноски
1* где он остался до 8-го.
2* Пропуск в подлиннике. — Ред.
3* «Путь жизни».
4* Л. Д. Семенов читал в тюрьме арестованным «Воскресение».
5* Пропуск в подлиннике. — Ред.
6* Вчера топили четырех из шести щенят Белки. Они только родились, уже плывут, придавили камнями.
7* дурной вкус ().
8* Меня там не было, ездил к родильнице, приехал в 10.45.
9* Я не присутствовал при этом, слышал от Варвары Михайловны.
10* «The Fountain Head of Religion», «Light of Truth».
11* В «The Fountain Head of Religion» говорится, что магометанство основывается, главным образом, на еврействе; христианство — также, главным образом, на еврействе, частично на буддизме. Буддизм — главным образом — на зороастризме.
12* англ.).
13* Пропуск в подлиннике. — Ред.
14* «Я могу обойтись без него» (англ.).
15* фортепиано (от франц. piano).
16* не для комплиментов вам ().
17* По-моему, очень живо описано И. Гинцбургом последнее посещение Ясной Поляны Стасовым4.
18* умышленно (франц.).
19* Т. е. суд над Тарновской в Венеции, убившей через своего поклонника своего мужа. Громкое дело в газетах, заполнявшее целые столбцы.
20* чернила замерзали. Нары днем привинчивались к стенке, приходилось все время стоять. Подстилки и одеяла не было. На прогулки не пускали. Просидел 60 дней.
21* Пропуск в подлиннике. — Ред.
22* Б. рассказал о китайской водке. Она недистиллированная. Когда ездили в Маньчжурию, кто-то из солдат внес в вагон, где было сорок человек, стакан водки «ханшин», или, как солдаты прозвали ее, «ханжи». Она так воняла, что только один нашелся, который ее выпил, и этим удивил всех солдат. Все прочие не могли даже пробовать; каждый, услышав запах, инстинктивно отстранялся, отталкивался. А когда побыли там несколько времени, то редкий не пил эту водку.