1 мая1*. Автомобильная гонка Москва — Орел. Л. Н. подходил к шоссе, видел восемь автомобилей. Один за другим, приблизительно в трехминутном промежутке, пролетели. Из некоторых автомобилей ему кланялись. Один направился на него и возле него остановился. Л. Н. стоял на перекрестке шоссе и яснополянской дороги на Козловку. Сидевшие в этом автомобиле приветствовали Л. Н.
Недалеко от Л. Н. остановился обоз. Люди выскочили и держали лошадей под уздцы. Одна баба не успела слезть, лошадь выкинула ее из телеги и самую телегу опрокинула в канаву и остановилась. Одна лошадь пробежала через канаву в лес. Потом читали в газетах, что близ Орла одну девочку насмерть задавили.
Л. Н.: Автомобили нашей русской жизни abstehen...2* У иных лаптей нет, а тут автомобили (3—12 тысяч рублей).
Л. Н.: Я хочу перестать читать газеты.
Николаев: Я их давно не читаю.
Л. Н.: Это (газеты) большой соблазн: вызывает нехорошие чувства.
Л. Н.: Я нынче не читал газет, а почерпнул два сведения: губернатор тульский секретным циркуляром производит давление на земство, чтобы проводили закон 9 ноября — выделение из общины. Столыпин настаивает. Лучше не говорить об этом. Напрасно раздражаться.
Николаев: Генри Джордж вычислил, что поземельный налог превышает в четыре раза все нынешние налоги.
Л. Н.: Дважды два — четыре, с этим я согласен, но...... 3*
Л. Н. рассказал о слепом мужике из Свинок, приходящем иногда просить помощи; он пашет с мальчиком. У него шестеро детей, бедность.
Л. Н.: Я ему говорю: «Зачем рожать детей? Не рожать детей — нравственно». Он остался недоволен.
2 мая. Утром приехал Савелий Шнякин из добролюбовцев самарских, один из самых крепких среди них. Просидел четыре года за отказ от военной службы, его отпустили и совсем освободили от дальнейшей военной службы. Тихий, скромный со спокойным, светлым лицом. Л. Н. с ним поцеловался и поговорил, сколько мог. Сначала Л. Н. говорил ему вы, Шнякин говорил тыты. А Булгаков и я все время говорили ему вы. Должно быть, неприятно было ему. Шнякин рассказал, что выслан М. С. Дудченко, потому что отказался платить «лагерный сбор».
Провожаемые Софьей Андреевной, Николаевым, Марией Александровной и всеми домочадцами, в 7.30 выехали из дому в Кочеты. Я с Л. Н. в коляске, Булгаков с Филькой в тележке. Л. Н. любовался утром, весной.
Л. Н.: Вероятно, приедет Чертков... Я был бы очень рад. Он хлопочет, чтобы ему разрешили приехать в Кочеты жить у Сухотиных. Это такой предметный урок бессмыслицы — эти границы. Если бы не было Телятинок, он мог бы построиться там... Нельзя придумать лучшего друга, помощника: искренно одних взглядов, преданный, способный, и огромные средства. А другой — ведь тоже придумай такого человека, заботящегося о внешних удобствах, — Софья Андреевна.
В Козловке ожидали Буланже и Тапселя — фотографа, который снимал Л. Н. и нас. Пришла и Елена Евгеньевна с детьми встречать Ивана Ивановича.
Л. Н. спросил ее, читала ли в «Русском слове» по поводу 25-летнего юбилея «Посредника» возмутительную заметку, что «Посредник» сделался собственностью одного лица и преследует коммерческие цели.
Елена Евгеньевна рассказала, что Ивану Ивановичу это было тяжело. Буланже сказал Л. Н., что он написал в «Новую Русь» ответ «Русскому слову», но нехорошо, со злобой.
Л. Н. о том, что он просил бывшего у него вчера корреспондента «Русского слова» Спиро написать, что эта заметка несправедлива и возмутительна. Спиро обещал сказать, но не ручается, что напечатают.
— А я, — добавил Л. Н., — не догадался сказать ему, чтобы это поместил в свой интервью — что я возмущался этим.
Купили три билета третьего класса в Благодатную. Я попросил у начальника, а он у обер-кондуктора отдельное купе третьего класса. Такое оказалось только в переполненном вагоне, и вообще все вагоны третьего класса битком набиты. Ввели нас во второй класс. В нем доехали до Горбачева, кажется. Тут нам очистили отделение третьего класса (в нем помещались кондуктора) и предложили пересесть. Обер-кондуктору я дал единственную бывшую у меня книжку — «Учение Конфуция». Он был ей очень рад. Л. Н. подозревал, что второй класс — намеренность и spikle so strany S. A. 4* Спрашивал меня об этом.
Л. Н. прочел письма, которые мы получили в Козловке. После читал газеты5*. Возмущался статьей в «Русском слове» «Военная энциклопедия», где Сытин (издатель) прославляет себя, свое бескорыстие и патриотизм
Когда пересели в третий класс, Л. Н. уселся у окна спиной к локомотиву и смотрел в открытое окно. Но окно нельзя было опустить ниже глаз, и потому он поставил свой большой чемодан (сундучок с рукописями), накрыл его пледом, сел на него, ноги опер о скамейку, которая была шире чемодана, и смотрел уже свободно в открытое окно. Любовался рожью, которую здесь не съел червяк, как в Телятинках и в Ясной, цветом сирени, попадавшейся в живой изгороди вдоль линии, яблонь.
Л. Н. прочел письма и отметил ответы, прочел все газеты. Я ему подал три рассказа Болеслава Пруса, которые только что получил от А. Сиротинина в его переводе
Л. Н. прочел «Новый год» (этот рассказ, по мнению Сиротинина6*, должен был понравиться Л. Н., и в то же время он характерен для Пруса). Л. Н., прочитав, спросил меня о Прусе и о впечатлении, которое я вынес от «Нового года». Сказал о Прусе:
— Нет, Душан Петрович, это газетный писатель — такое остроумие, болтовня, а как серьезное, то...
Л. Н. гулял по большим станциям, затем немного вздремнул. Через вагон проходили перед Орлом нарочно, чтобы его видеть. Булгаков был в восторге и сказал Л. Н., как хорошо <к нему> относится публика. Л. Н. на это ему сказал:
— Это повальное. Им дела нет до того, что́ во мне, а говорят (обо мне), сделали меня знаменитостью, потому интересуются мной.
Перед Орлом присели к нам в отделение старики-евреи, муж с женой, скромные.
В Орле на станции на Л. Н. глазели, но мало кто снял шляпу, особенно из многочисленных гимназистов. Это Булгакова возмущало. На станции Л. Н. согрели кашу, поел в вагоне, и еще спаржу (подали плохую, испорченную). В вагоне было тесно.
Л. Н. сел к полуобрусевшей немецкой семье, и Л. Н. окружили. Супротив него сел усатый бойкий говорун, всезнающий еврей, справа — любознательный еврей, и говорили. Л. Н. повернул на земельный вопрос, но его перебивали. Л. Н. замолк и вышел на площадку подышать свежим воздухом, в вагоне было душно. Усатый еврей за ним. Вел себя развязно, свободно, ни нотки преклонения, стеснения.
Там стояли курящие офицеры. Один предложил Л. Н. закурить (протянул свою папиросницу).
Л. Н., простояв там 15—20 минут, вернулся и вздремнул.
В Благодатной ожидала Татьяна Львовна. Сели в коляску четверней, покатили по мягкой, широкой муравке, которой Л. Н. любовался, а потом по только что суженной, менее широкой дороге (вспахали края, оставили только середину). Л. Н. спросил кучера Максима, что́ это, только что вспахали дорогу?
Л. Н. любовался старинными нарядами, очень пестрыми, главным образом красными, девушек и баб, с кокошниками на головах, с пушками, перьями селезней на висках. Для меня это было тоже радостное и приятное зрелище. Народный kroj нетронут. Ни одного испорченного новизной kroj’а, все старинное.
Татьяна Львовна по дороге сказала Л. Н., что прочла в книгах писавшего ей американца
Дикие гуси вылетели недалеко от нас.
По дороге Л. Н. сказал о Сытине7*, о «Русском слове», о Спиро:
— Не надо иметь с ними сношений; теперь прекращу все сношения с ними.
Вечером перед Татьяной Львовной Л. Н. пожалел, что дал Спиро письмо девушки, в котором она описывает свою жизнь, как выучилась шить, купила швейную машину за 135 р., и недостает ей доплатить 80 р. Л. Н. просил, чтоб ей 80 р. послало «Русское слово» вроде гонорара
3 мая. Л. Н-чу утром не работалось, вял. Только на полученные вчера письма ответил. В 14 ч. пришел к нам (Татьяна Львовна, Танечка, Булгаков и я; Михаил Сергеевич и Петр Григорьевич отсутствовали), но не завтракал с нами. Пополудни взял книгу Масарика о самоубийствах и пошел в парк читать ее. За обедом говорил про нее:
— Молодая, незрелая и слишком ученая книга. Масарик писал ее, когда еще и сорока лет ему не было, — молод для этого. Но основная мысль, как моя, что причина самоубийства — отсутствие религиозности. Говорит об одной Европе, в ней (без России) тогда было 50 000 самоубийств в год, а теперь 80 000! О России и Востоке не пишет, не знает. Но ошибка та же, обыкновенная, что судит по quasi-христианской цивилизации. В известные эпохи греческо-римской цивилизации (во времена упадка их) были массовые самоубийства. Книга интересная. Наверно, малоизвестная.
— Да. Появилась только в одном издании лет двадцать с чем-то назад.
— Сколько Масарику лет?
— Шестьдесят.
— Значит, когда эту книгу писал, не было ему и сорока.
Татьяна Львовна: Молод был для этого.
Л. Н.: Молод. Заслужила бы быть распространенной. Книга интересная. Потом протестантизму огромное значение приписывает против католицизма. Узкое, по-моему, воззрение (т. е. это воззрение, взгляд Масарика узок).
После обеда Л. Н. повел нас в парк показать нам цветущий дикий каштан. Л. Н. очень любуется цветами каждую весну, лето, а в эту раннюю и прекрасную весну особенно.
— Не успеваешь следить, так быстро один цвет за другим расцветает...
Татьяна Львовна подивилась радости Л. Н. нынешней весне.
Л. Н.: У меня впечатление, как если бы было все новое или последнее.
Вечером — фельдшерица Анна Ивановна и Петр Григорьевич.
Татьяна Львовна пустила граммофон. Л. Н. пришел, когда пела Панина, просил продолжать и внимательно слушал, хваля и критикуя. Потом спрашивал про нее.
Л. Н.: Поет она хорошо. Эти переходы в pianissimo-fortissimo... Таня! Ты не слыхала Марию Михайловну?
Татьяна Львовна ответила, что раз слышала, как перебирала на струнах гитары и тихо мычала.
Л. Н.: Хорошо пела! Я никогда не писал о цыганах?
Никто не ответил.
— Таня?
Татьяна Львовна: Не писал.
Л. Н.: У меня столько воспоминаний...
Татьяна Львовна спросила, может ли поставить Вяльцеву, подражательницу цыган. Л. Н. согласился. Запела и скоро стала кривляться.
Л. Н.
Л. Н. днем написал письмо Шмиту, вечером Масарику о его немецкой книге о самоубийстве, Софье Андреевне8* и Александре Львовне, которой пишет каждый вечер
Вечером читал «Новое время», в нем статью «Новый закон»
Л. Н., откладывая «Новое время», сказал только: «Новый закон!»
В 11 ч. вечера вернулся Михаил Сергеевич из Новосиля, куда утром поехал. Л. Н. спросил его, что там делал. — «Главным образом занимался судопроизводством», — и рассказал об их судебных делах, которые решали. Например, про апелляцию старичка, который был прав, но по закону должен был проиграть, и дело в апелляции.
Л. Н.: А нельзя наплевать на все? Я знаю, что вы один разумное вносите, что вы полезны в этом деле. Но для вашей души это ничего не дает.
На днях Л. Н. сказал Ольге Константиновне: «Если бы у меня были дети, я бы им не давал квасу, в нем есть доля алкоголя». Сегодня за столом сказал: «Не хочется пить, а его выпьешь за едой».
4 мая. Л. Н. спал хорошо, работал. Завтракал с нами. Говорил, какие сны хорошие у него бывают, записывает их, и особенно видна психология людей, то, что они могли бы совершить.
Здесь так тихо, гостей, просителей нет. Вчера и сегодня почты для Л. Н. не было; вчера и сегодня и газет, кроме «Нового времени», не было. Пополудни Л. Н. пошел к большому дубу и там читал С. Т. Семенова
Л. Н.: Хорошую вещицу нашел: «У пропасти», как женщина в город пошла. Он (Семенов) для меня то же, что Орлов в живописи. Неоцененный.
Л. Н. хвалил Семенова: короткий рассказ «Обида» и «Алексей-заводчик».
Я позволил себе спросить Л. Н., не напишет ли чего по поводу прочтения почти всех деревенских рассказов Семенова.
Л. Н.: Что же писать? А скажу.
Л. Н. рассказал, как он сегодня заплутался в лесопарке и пришел к постройкам и спрашивал, чьи это постройки. «Михаила Сергеевича», — отвечали. Удивлялся, как он вернулся, когда ему казалось, что уходит от имения. Л. Н. продолжал:
ТОЛСТОЙ РАЗГОВАРИВАЕТ С ПЛОТНИКАМИ В ДЕРЕВНЕ ЖЕЛЯБИНО
Окрестности Кочетов, 14 мая 1910 г.
Фотография В. Г. Черткова
«Л. Н. пополудни ходил в Желябино; там с плотниками, строящими однодворцу избу, разговаривал,
».
— Запись от 14 мая 1910 г.
— Если бы Napoléon пришел в Новосильский уезд, он непременно остановился бы в Кочетах, так как это самое высокое место. Как глупа драма Shaw о Наполеоне. Жалко, что не принес книгу. Есть две, одна русская (перевод)
Михаил Сергеевич рассказал про своего дядю Александра Михайловича, который был очень рассеянным и раз вечером, возвращаясь из Головенек в Кочеты возле освещенных домов, не узнал их, прошел дальше в Ломцы, там его к утру отыскали.
Л. Н. вспомнил об Александре Михайловиче хорошо, между прочим, и как Михаил Сергеевич вчера охарактеризовал Александра Михайловича, что он был собой недоволен, а другими доволен. Михаил Сергеевич охарактеризовал еще троих своих родных; один из них был собой доволен, а другими недоволен; другой ни собой, ни другими не был доволен, а третий был доволен и собой, и другими. Это разделение на разряды понравилось Л. Н.
После обеда Л. Н. гулял по парку, вернулся в 9 ч. Беседовал перед домом с Татьяной Львовной и Михаилом Сергеевичем, после, у себя читал рассказы Семенова. К чаю пришел в 10 ч. Застал Татьяну Львовну, обучающую Булгакова игре в рулетку и играющую с ним, Анной Ивановной (фельдшерицей) и Петром Григорьевичем.
Как Л. Н. вошел, перестали играть, разлили чай, и Л. Н. сейчас же предложил читать «У пропасти» Семенова и прочел сам первую главу.
Потом, потому что отозвали Михаила Сергеевича, остановился, пил чай и перешел на другой, ему неизвестный рассказ — «Алексей-заводчик». Л. Н. стал его читать вслух, потом передал Татьяне Львовне докончить.
Л. Н.: Подробность крестьянской жизни, она снизу видна, а нам она только сверху видна.
Л. Н., когда Михаил Сергеевич ушел к приказчику в переднюю, говорил с Татьяной Львовной о шкапе с книгами в его комнате: Руссо, Лабрюйер, Мольер... Л. Н. желает их читать.
— Не знаю, — сказал Л. Н. — что́ мои правнуки будут читать. У нас были очень определенные классики. Недавно пришел господин и спросил мое мнение о Кнуте Гамсуне. Он потребовал сказать, кто такой Кнут Гамсун. Я его не читал, не знаю. Таких писателей теперь миллион, а политических ученых — целое море.
Л. Н.: Семенов что-то давно не пишет.
Я: Из крестьянского быта? Из господского писал пьесы, но не удались ему.
Л. Н.: Дима хочет поставить его одноактовку из крестьянской жизни. Там одно действующее лицо женское
5 мая. не стоит, все движется. Например, недавно отказался от вина, езды верхом.
Л. Н. за завтраком говорил, что читал Лабоэти. Предисловие хорошее
— Потом, что при Генри III буржуазия подавила революцию, что́ она всегда делала, делает и будет делать. И что, — прибавил Л. Н., — и у нас сделала.
Татьяна Львовна говорила, что Л. Н-чу здесь отдых; что нет ежедневной аудитории (понимаю: и Буланже, Николаева тоже, ведь это Л. Н-ча утомляет).
Пополудни Л. Н.:
— Не пойду гулять, плохо чувствую себя, мозг слаб. Лягу спать.
Л. Н.: «Новая Русь» кончилась. Ах, как жалко! Почему она кончилась? За неимением средств?
Эту газету Л. Н. предпочитал другим.
Л. Н. вышел к чаю в 9.30. Вспомнил директрису гимназии, бывшую в прошлом году (о ней писал в статье как о Тарасовне)
Л. Н.: Как ее зовут?
Татьяна Львовна: Онуфриевной.
Л. Н.: Если бы я еще женился, я бы назвал своих сыновей самыми мужицкими именами: Онуфрий, Ермил; хорошее имя Тарас.
Татьяна Львовна вспомнила, как Н. П. Иванова, прочитав «О науке», спросила Л. Н.: «Одно мне неясно: почему нехорошо выйти в люди?»
— Надежда Павловна, которая двадцать лет бывает у нас, — продолжала Татьяна Львовна, — читает и знает тебя, не понимает этого.
Л. Н.: La Rochefoucauld10* говорил, что основа всего — l’amour-propre11*.
И еще Л. Н. припомнил, что Ларошфуко говорил, что редкая женщина — без любовников и еще реже, которая имела бы только одного.
Л. Н.: Упиваюсь одиночеством.
И говорил Л. Н., что в Ясной Поляне, как выйдет — четыре-пять пятачковых; потом посетители, которым от него ничего не нужно; потом бабы за материальной помощью; потом еще такие, которым он помочь не может (судебные дела). Потом уходишь. А когда вернешься, то же самое:
— Теперь жалуюсь, а после мне будет досадно на себя, что жаловался.
Татьяна Львовна рассказала, что собирает деньги на родильный приют, чтобы перенесшие тяжелые роды и заболевшие после родов имели уход и отдых, имели убежище, а то как бабе не встать печку затопить вместо старухи или хлеба́ замесить вместо мужика. Ей и стыдно дома лежать, а в приюте — нет:
— Когда есть такие люди, как Петр Григорьевич и Анна Ивановна, нужно воспользоваться ими.
Л. Н.: Родильный приют — это хорошее дело. Если бы мог я чем-нибудь помочь...
Л. Н.: Это самое мое бодрое дело, когда я пять часов сплю и больше не засну.
Утренней почтой получено письмо и большая книга Иванова-Разумника «О смысле жизни у Ф. Сологуба, Л. Андреева и Л. Шестова». Когда Булгаков подал ее Л. Н-чу, Л. Н. воскликнул: «Ах, батюшки! возьмите». Но потом, заходя к нам, к Булгакову и ко мне, в комнату несколько раз, взял ее, а вечером сказал о ней, что автор с большим трудом отыскивает смысл жизни у Андреева, что у старых ясно сказано. И еще сказал, что в последнее время все старание писателей, критиков — не пропустить, что́ какой-нибудь Джемс думал. В книге — 1) покоряться воле бога, чтобы получить награду; 2) смысл жизни для человечества — прогресс, ведущий к благу; 3) человек в своей жизни должен исполнять свое назначение. К этому разряду он относит одного разумного человека: Герцена
Л. Н. говорил, что Леонид Семенов ему пишет, что, когда он читает крестьянам повести, сказки, они спрашивают, правда ли это. А если ответить, что нет, то их не интересуют, разве что это притчи
— А это правда, — добавил Л. Н. (т. е. что крестьян интересует одна правда или притчи).
Михаил Сергеевич: Повести разделяют (крестьяне) на сказки и были.
Л. Н.: Это верно.
6 мая. День холодный. Л. Н. утром выходил. Пополудни Л. Н. в халате по веранде гулял. Писал дневник. К завтраку не выходил. В 3.30 пришел в рабочую комнату к Татьяне Львовне. У нее мы с Булгаковым пили чай. Татьяна Львовна рассказала про свое разногласие с Е. Е. Горбуновой по поводу книжки, изданной «Посредником», в которую входят: С. Штиль «Обязанность матери (О половой педагогике), перевод с немецкого» и А. Чуйко «Нашим пяти- шестилетним детям (беседа о происхождении человека)»
Л. Н. посмотрел, издал звук неодобрения и возмущения и бросил книжку.
Татьяна Львовна: Я писала Елене Евгеньевне, что не надо нарушать стыд.
Л. Н.: Пока вопрос не возникнет, не трогать. Пока он (ребенок) сам не спросит: «Откуда взялся?» Этого не знает Танечка, и я не знаю. А чего не знаю, о том и не буду говорить.
За обедом Л. Н. ел один суп-пюре и крем-брюле. Татьяна Львовна сказала Л. Н., чем ему полечиться.
Л. Н.
Л. Н.: Каково это, Саша мясо лопает!
Татьяна Львовна объяснила это тем, что Варвара Михайловна очень строга в исполнении докторских предписаний, а там при «усиленном питании» в пансионе, кроме мясных блюд, других нет.
Л. Н. о Черткове, который завтра приезжает, получив на это разрешение (выхлопотал М. А. Стахович).
На полученном сегодня письме Черткова, в котором, между прочим, убеждает Л. Н-ча ездить верхом, Л. Н. написал: «Милый человек и драгоценный друг»
В 10 ч. Татьяна Львовна пошла к Л. Н. позвать его к чаю.
Л. Н. принес «Рассказы» Семенова и, хотя у него изжога, стал продолжать читать вслух «У пропасти». Когда прочитал, как согрешила мать (Даша) с дворником, бывшим солдатом, сказал:
— Надо бы пропустить. — Потом читал дальше, как жила и распутничала мать в городе. Кончив это, сказал: — Все это лишнее. — Дочитал рассказ. Трогательные места: после посещения дочкой матери (как мать рада, что воспитала ее) посещение матерью дочки (как мать спасала ее от погибели). Когда Л. Н. кончил:
— Не правда ли, хорошо? Подробности хорошо описаны.
Булгаков: Чувствуешь, что это (у Семенова) серьезно.
Л. Н.: Да, прочтите это бабам — понравится. Вот Семенова надо накупить для подарков у нас.
Всем нравилось. Только Михаил Сергеевич замечание сделал, что этот рассказ разделить бы на два: о дочери и о матери. Л. Н. согласился.
Л. Н. после этого читал «Мысли» Ларошфуко, которые отметил крестиком (в издании Bibliothèque Nationale) и пожелал купить себе французских классиков, около 100 томиков этой Bibliothèque Nationale
Потом Л. Н. прочел из полученного им сегодня «Manifeste des peintres futuristes dans l’art», подписанного тремя миланскими художниками, одним парижским
— Это бред сумасшедшего.
Л. Н.: Futurisme дальше декадентства идет. Есть futurisme в поэзии, музыке. Futurisme — одним словом — все старое уничтожить.
Л. Н.: Я боюсь, что повторяюсь, как все старики, но так мне это образно: если бы пришел свежий человек, который бы ничего о нашей цивилизации не знал и увидел, что одна сотая живет в таких комнатах, как мы, а девяносто девять сотых — в лачугах, и его бы спросили: «Какая нравственность, наука, искусство у нас?» — он не мог бы ничего сказать, как то, что и наука, и нравственность, и искусство должны быть безнравственные.
Петр Григорьевич говорил про сыпной тиф, который здесь свирепствует, про курные избы, которые преобладают. В одной больны все шесть жителей; лежали двое у дверей12*. Эти померли, вероятно, от того, что на них дуло, когда дверь во время топки настежь была раскрыта.
Л. Н. вспомнил, что на днях читал про Чернышевского, что он в ссылке должен был жить в курной избе. Этим возмущались. А тут живут семейства поколениями. Еще цитировал какое-то изречение Ларошфуко и по поводу его сказал:
— Когда станешь заниматься бесконечно великим или бесконечно малым, тогда не придешь ни к каким результатам. Как это, например, в медицине с вашими микробами.
7 мая. После двух дней холодных, дождливых, ясный день. Л. Н. ничего себя чувствует. В «Русском слове» 5 мая: «Сенат постановил уничтожить книгу Л. Н. Толстого «Значение русской революции» и стереотипы. Изд. «Посредник», 1906».
В час дня приехал В. Г. Чертков. Л. Н. вышел в переднюю, встретил его, слезы выступили у него на глазах.
Владимир Григорьевич говорил об Александре Львовне, что нехорошо ей в пансионе с чахоточными; о кумысе для нее и Л. Н.; о том, что Л. Н-чу в Ясной Поляне нужна верховая езда: от посетителей удаляться и беречь ноги и себя от усталости.
Л. Н. сегодня переработал Предисловие к «На каждый день», совсем переработал. В Кочетах — уже второй раз, а всего, пожалуй, в пятидесятый раз.
Вечером Л. Н. и Татьяна Львовна читали вслух рассказ о повальных самоубийствах — «Микроб». Рассказ В. Г. Авсеенко (в «Огоньке» 1 мая). В. Г. Чертков привез. Он спросил: «Как вам нравится?»
Л. Н.: Ничего, натурально, наивное мировоззрение. В беллетристической форме...
Чертков: Она вам надоела?
Л. Н.: Семенов мне прекрасно пишет: «Это, точно, было?». А когда выдумано — неинтересно. Он (Авсеенко) должен был написать, что́ у тех девушек в душах делается, а этого нет.
Чертков: Он сам этого не знает.
Л. Н. на это сказал, что так нельзя. Это должен себе представить хороший художник, что́ происходит внутри.
Чертков разослал по редакциям письмо, уличающее председателя съезда писателей (Градовского) в неверной передаче смысла письма Л. Н. Оказывается, газеты этого письма Черткова не напечатали
8 мая. «Русское слово» окончательно опротивело Л. Н. из-за уважения к военному делу. «Русские ведомости» осрамились цензурными пропусками в статье «О науке». «Новая Русь» прекратилась. Чертков рекомендовал Л. Н-чу «Речь» как газету распространенную, смелую; она напечатала письмо Л. Н. к Короленко без пропусков
Л. Н. говорил, что получил письмо от мужика, благодарит за присланное ему «Царство божие внутри вас»; он сличил его с изданием «Ясной Поляны», там много пропущено
Л. Н. прочел вслух это письмо и еще одно длинное, обратительное, хорошее, и одно от Остахова, отказавшегося казака; он писал раньше, месяц или три месяца тому назад, об отказавшемся друге, казаке Елисееве, а теперь сам отказался. Это письмо с рассуждениями мне (Д. П.) понравилось. Л. Н. просит его напечатать
Л. Н. не ходил гулять, занимался. Сегодня много писал (статью «О самоубийствах»).
За обедом Л. Н. рассказал про недавнее (недели три тому назад) самоубийство 20-летнего молодого человека, жившего у Булыгина, — из-за того, что он хромой. Чертков спросил, к какому типу самоубийц его причислить?
Л. Н.: Ему хочется — подавай того, что̀ мне хочется...
Чертков вспомнил сегодня мне незнакомое изречение Л. Н.: «Если бы Христос явился теперь (сказал Л. Н. еще при Н. Н. Страхове), просили бы у него автограф — и больше ничего»
Сегодня Л. Н. диктовал мне про книгу Масарика о самоубийствах.
За чаем Татьяна Львовна вспомнила, как Маклаков, после того как Л. Н. долго разговаривал с ним в кабинете, выйдя, сказал: «Вот, Лев Николаевич хочет, чтобы я о Генри Джордже говорил. Ведь тогда мне выходить из партии. И тогда меня в Думу не проведут. К тому же, земельный вопрос меня не интересует, и я его не знаю». Сказать крестьянину, для которого есть один вопрос — земельный, что депутаты им не интересуются! Все ждут чего-то через Думу добиться.
Чертков: Теперь общая забастовка невозможна. Все надеются на Думу.
Л. Н.: Это вся цель ее учреждения — чтобы предотвратить революцию.
Чертков говорил о Ф. А. Страхове, о его работе над «Сводом», который к осени должен быть закончен, и можно будет первый том (из 35) печатать.
Л. Н. (о Страхове): Кроткий, глубокий.
Л. Н.: Хлопотать не для того, чтобы было докончено. Настоящее дело только то, когда я не имею в виду последствий; тогда это общее, а если иметь в виду последствия, здесь есть эгоистическое. Надеюсь, что не доживу до окончания печатания его («Свода»)...
Чертков говорил, что «Три дня в деревне» и «Сон» появятся в «Вестнике Европы»; что Арсеньев, ради того, чтобы появиться им одновременно в России и за границей, выпустит книжку на 15 дней раньше (небывалый случай в истории «Вестника Европы») и что он (Чертков) торговался с Арсеньевым насчет «Сна», который нецензурен с точки зрения «Вестника Европы» (у них свой взгляд на землю) и содержание которого Арсеньев передает своими словами. Чертков настоял, чтобы повернее передать
Чертков рассказывал про рассказ в «Русском богатстве»: «Исправник в тюрьме»
Чертков говорил, что ему Л. Н. говорил, что хочет написать «Русскому слову», чтобы не присылало корреспондента Спиро, который, когда ему угодно, является
Л. Н. опять поправлял Предисловие к «На каждый день» (50-й раз) и продолжал писать вчера начатую статью о самоубийствах.
Пополудни ходил гулять в соседнюю деревню. От тамошнего учителя узнал, что в деревне Извекове живут староверы, они и мяса не едят. Л. Н. хочет навестить их.
Приехали Софья Андреевна с Андреем Львовичем.
За обедом Л. Н. говорил про статью Сергеенко в «Русских ведомостях» о ссоре Толстого с Тургеневым
— Верно. Помню подробности. Откуда он взял это?
Михаил Сергеевич: Об этом выбрано из биографии Тургенева. Сергеенко об этом уже раза три писал, третий раз печатает.
Андрей Львович приехал на днях в Ясную с Екатериной Васильевной и Машенькой, он сам уезжает в Тамбов на службу по переселенческому делу. Он в жизнерадостном настроении.
10 мая. Л. Н. сегодня с Егором Ивановичем, черкесом-лакеем, ездил на сером Киргизе верхом13* в Извеково, к староверам, однако их там не нашел. Был праздник, все мужики были пьяные.
Я до вечера, до 9.45, с Л. Н. не виделся: в лечебнице замещал Петра Григорьевича и Анну Ивановну.
Андрей Львович говорил про правых Булгакову:
— Я думаю даже, что правые больше уважают Льва Николаевича. Они не вовлекают его в свои дела, они говорят: «Мы хорошо понимаем Льва Николаевича, но не можем по нему жить». А левые размахивают им против правительства.
11 мая. Чертков на днях говорил про Сытина, что он был искренно предан «Посреднику», пока у него издавался, и называет этот период своей издательской деятельности светлым. По поводу того, что в «Русском слове» не появляется никакого извинения за то, что было написано про «Посредник», будто он сделался коммерческим предприятием одного лица, Л. Н. говорил Спиро, что это его больно тронуло. Спиро об этом — ни слова.
Теперь Сытин боится: был у Столыпина, и тот кричал, что разнесет его лавку, потому-то «Русское слово» стало таким обозленным14* и не печатает писем, статей Л. Н., и в «Русском слове» его не слушают...
Л. Н. получил от армянина Аракеляна французскую брошюру: «Les Guebres» (парсы, маздианы, исповедующие учение Зороастра в Персии) и русскую о бабизме в Персии
Л. Н.
От японца, который считается у них пророком, получена книга о любви. Но в ней он о Л. Н. не пишет с любовью. Дает поучение Л. Н., чтобы не пахать землю, а быть таким пророком, как он.
Н. А. Абрикосов очень моложав, мил и жив. Оживленно разговаривал на религиозные и философские темы. Разговаривали о католицизме; Абрикосова дочь с мужем перешли в католичество.
О пьесе Островского, которую дают в Художественном театре
Л. Н. (который осуждает внешность): Это вода на мою мельницу.
Л. Н.: Как вскрикнет человек, весь театр дрожит.
Л. Н. (об Островском): Он знает, любит и осуждает то (жизнь в купеческой среде) и так, как это нужно для художника.
Разговаривали о Чичерине.
Л. Н.: Чичерин был такой юрист, ученый; он был то, что нынче называем «кадет».
Софья Андреевна: Он к тебе очень привязался.
Л. Н.: Его привязанность ко мне не вязалась с его взглядами. Я чувствовал себя обязанным перед ним и вместе с тем чуждым.
Л. Н. очень долго беседовал с Абрикосовыми. Л. Н. сегодня отдал для окончательной переписки «Предисловие» к «На каждый день».
12 мая. Л. Н. ездил верхом с Булгаковым в Ломцы, в лесопарк князя Голицына. За обедом рассказал, что перед дождем укрылись в лавку. Л. Н. спросил бывшего там молодого человека, откуда он и потом кем он здесь живет. Лавочник за него ответил, что он побочный сын князя. Еще там был сын лавочника.
Л. Н. там свел разговор на целомудрие. Лавочник с ним согласился, а бывший там 17-летний молодой человек убежал.
Михаил Сергеевич
Л. Н.: Вообще можно сказать, здесь народ неблагосклонен к нашему брату.
Михаил Сергеевич: Почему же?
Л. Н.: Я должен первым кланяться.
Еще раньше Л. Н. сказал, что служащие не хотели впустить их в лесопарк. Булгаков должен был сказать, что Л. Н. — тесть Михаила Сергеевича.
Михаил Сергеевич: Есть же такая точка на земном шаре, где имя графа Толстого имеет меньше чести, чем тесть Михаила Сергеевича! Это в той лавке сказал в прошлом году мужик, что вас с фонарями ищут на том свете.
Софья Андреевна: Что долго живет?
Л. Н.: Люблю я эту иронию мужицкую. Добрая. У Семенова она есть.
Л. Н.: Я прочел лист «La Feuille Littéraire»15*, рассказ Alfred de Musset. Так мило!
Вечером Л. Н. читал вслух из «Contes» Alfred de Musset забавные части и смеялся, как это мило. Л. Н. прочел вслух кусочек рассказа из «Pinson» Musset, а вечером прочел вслух начало рассказа «Le merle blanc»
Л. Н. о сегодняшнем разговоре в лавке с урядником. Урядник соглашался, что крестьянская жизнь лучше, но у его отца (однодворца) шесть сыновей, у него же опять шесть, на чем им жить?
Л. Н. вычислял, сколько земли крестьянской; если ее одна треть, а помещичьей — две трети, то этих двух третей свободной земли, если бы их раздавать, и на два-три поколения не хватило бы. Нужно улучшение обработки земли и равномерное расселение.
Л. Н. высказал желание съездить в Вяжи, большую деревню «казенных» (как здесь говорят) крестьян. Михаил Сергеевич рассказал историю заселения этого края. Первым получившим права на рыбную ловлю в реке Зуше был Духов монастырь, вторыми получили землю Сухотины.
Михаил Сергеевич рассказал про работника, старика-вдовца, у которого в семье разлад, невестка обижает его дочь, и он ходил в Духов монастырь к старцам: Серафиму (он разбит параличом) и к другому, молодому старцу. Передавал со слов старика беседу со старцем. «Если бы он (бог) на тебя рукой махнул, то не смотрел бы на тебя (не посещал бы тебя)», — говорил ему старец.
Л. Н.: Совершенно правильно...
И Л. Н. расспросил про старцев, про монастырь, далеко ли, и сказал Михаилу Сергеевичу.
— Поедемте в Духов монастырь.
ТОЛСТОЙ И В. Ф. БУЛГАКОВ ЗА РАЗБОРОМ ПОЧТЫ
Кочеты, 19 мая 1910 г.
Фотография В. Г. Черткова
Чертков Булгакову и мне рассказал содержание короткого драматического произведения Л. Н., которое он вчера и сегодня переписывал
13 мая. Л. Н. дурно спал, это признак слабости, и все правый бок у него болел; к утру — ничего. Поздно вышел гулять и еще два раза гулял.
В 1.30 Л. Н. принес Булгакову огромную почту; на одно письмо сам ответит (о Ницше)
Говорил, что читал пролог Андреева к «Анатэме»:
— Это что-то сумасшедшее, набор слов. Когда сам Андреев рассказывал смысл легенды («Анатэмы»), то понятно рассказал, а тут никакого смысла. Как это публика слушает!
Л. Н. спросил меня, что я делал. Я ответил, что в лечебнице помогал.
Л. Н.: Мужик к старику звал, вы не поехали?
Я: Нет. Петр Григорьевич поедет.
Л. Н.: Нельзя. «Зачем не приехал?» — скажет старик.
(Мотив такой: не верит, что доктор поможет.)
За чаем пополудни был разговор между Софьей Андреевной, Татьяной Львовной, Михаилом Сергеевичем и Булгаковым о русском целовании взасос. Михаил Сергеевич говорил, что он лет тридцать тому назад был удивлен, когда увидел в первый раз у мужиков обычай подавать друг другу руку (shake hands). Русский обычай — или кланяться или целоваться при встрече.
Михаил Сергеевич: Лев Николаевич целуется со всеми родными, близкими ему, «темными» и очень старается не целоваться с другими.
Приехали: Л. М. Сухотин с женой Лелей и ребенком, С. М. Сухотин, окончивший факультет западной философии в Лозанне.
Чертков спросил, какие они.
Л. Н. ответил, но я не расслышал, а потом рассказал, что посоветовал молодому, собиравшемуся идти: «А по-старинному, разуться и по грязи, или (али) стыдно?» — «Нет, я так делаю». А старший сказал: «Я так же делаю в дороге, а здесь мне стыдно». — «Для характеристики рассказал я», — заключил Л. Н.
Л. Н.: Нехороша ваша пьеса16*, Душан Петрович, и наивна. Два слова скажет, на две страницы знаешь вперед, что̀ будет. А доктор, который все знает, он один умен, а другие лица все дураки, чего в жизни не бывает. По-старинному: кто злодей, всегда (до конца) злодей. Какие пьесы нравятся: или чепуха17* или на определенную тему («Les avariés» — на тему сифилиса).
Вечером за чаем молодые Сухотины рассказывали про дирижабли, Л. Н. спросил, имеют ли будущность.
Софья Андреевна просила пустить в граммофон вальс Иоганна Штрауса «Frühlingsstimmen». Понравился Л. Н-чу: «Гораздо лучше всяких бетховенских», — сказал.
В 9-м ч. Л. Н. зашел к нам с Булгаковым в комнату и спросил, о чем говорим. Мы как раз разговаривали о том, почему стремимся к христианской жизни; собственно, потому стремимся, что это дает удовлетворение.
Л. Н. сказал, что христианская жизнь дает благо, и разговорился дальше о той мысли, какая его в это время занимает, что зла нет, что смерть — не зло.
14 мая. Л. Н. начал жить по режиму Комбеса: утром есть геркулес (овсянку). Как вчера, так и сегодня утром Л. Н. заходил в лечебницу и беседовал с дожидающимися очереди больными мужиками и бабами.
За завтраком звал Михаила Сергеевича поехать с ним сегодня в деревню, где живут староверы (по мнению Л. Н. — хлысты, вегетарианцы) и к Матвеевой, «дурочке», по выражению Михаила Сергеевича. Михаил Сергеевич сказал, что сегодня не может. Отложили на воскресенье.
Михаил Сергеевич об умершем сегодня мужике. Он говорил вчера с его сыном, который вчера же звал к отцу доктора... Мужик скончался, не дождавшись. Л. Н. жалел, что не видел его (мужика), спрашивал, есть ли тут этот обычай прощания перед смертью. Михаил Сергеевич сказал, что есть, но только (одни) родственники прощаются.
Л. Н.: Это на колени становятся, просят прощения Христа-ради? У Семенова это описано. В Московской губернии есть.
Л. Н. говорил, что желал бы здесь с мужиками поговорить, но что робеет. Михаил Сергеевич советовал ему сходить к бабке, занимающейся лечением.
Л. Н.: Учитель мне о ней говорил, что она порчи не может сделать и от порчи освободить не может.
Л. Н., наверно, хочет беседовать с мужиками, чтобы раздобыть нужное ему для его драматического произведения, которое обрабатывает. Очень может быть, что для этой же цели прочел и всего С. Т. Семенова.
О письмах, полученных сегодня, Л. Н. говорил, что Л. Д. Семенов пишет о смерти Добролюбова, слух о которой сообщен мною, и спрашивал, правда ли? Пишет, что его не интересует конец земной жизни
Л. Н. пополудни ходил в Желябино; там с плотниками, строящими однодворцу избу, разговаривал, больше о водке. Они шуточками отделывались. Л. Н. был разговором с ними доволен.
Чертков следовал за Л. Н., незамеченный, и фотографировал. Вечером Чертков говорил Л. Н., что не хотел ему мешать. Л. Н. сказал, что, когда разговаривает с крестьянами или вообще с кем-нибудь, а есть при том другие, они ему мешают.
— Я физически не могу не чувствовать других, я говорю не с крестьянами, а и с вами.
Но как Л. Н. владеет собой, почти никогда не показывает, что посторонние ему мешают!
Под вечер приехал Н. М. Горбов с сыном. Разговаривали о его школе
15 мая. Л. Н. утром беседовал с крестьянами, приходившими в лечебницу; один, Гостев из Мариина, звал его в гости. Л. Н. хочет непременно сходить.
Л. Н. за завтраком говорил с удивлением, сколько среди здешних крестьян непьющих. Приятно. Еще говорил, какие прекрасные лошади в Кочетах у крестьян, породистые.
Л. Н. о книге Paul Adam «Le trust»
Приехал Матвеев, окончивший Лазаревский институт, знающий персидский, турецкий и арабский языки и Индию, Персию и интересующийся мистическими чудесами йогов, факиров, дервишей. Рассказал про чудеса, которые видел своими глазами: один йог поднялся на аршин от земли, как маг. Факиры проходили босиком по раскаленным углям, вонзали ножи себе в тело (не чувствуют боли, и кровь не течет).
Л. Н.: Это малоинтересно.
Л. Н. спросил, знает ли он про гебров (изидов?), последователей Зороастры.
— Знаю, — ответил Матвеев. — И лично знаю одного врача из них, живет в Лондоне. Их преследуют в Персии, считают нечистыми, не касаются их.
Разговаривали про бабидов.
Матвеев: Это движение очень интересное.
Л. Н.: Очень глубокое, я ни одного не знаю такого глубокого.
Матвеев коснулся Гафиза, хваля его стихи.
Л. Н.: Я читал в переводе, меня не прельщали
Матвеев о комете Галлея
Л. Н.— форма нашего представления... Нынче каждый образованный человек знает, что пространства, времени нет. Есть мир, но как он начался, нам не дано знать. Моисеева сказка сотворения мира предпочтительнее эволюции Дарвиновой. По этому пути я не могу прийти к заключению, и потому путь этот ложный.
Вечером за чаем Матвеев давал тон разговора, он больше говорил и, главным образом, об оккультизме. Он сам член общества оккультистов в Лондоне и его отделения в Петербурге. Л. Н-чу его речи были скучны, и были «материалом безумия»18*. После, когда уехал Матвеев, Л. Н. спросил Черткова, где ему найти (еще другие) материалы о безумии. (Наверно, нужны Л. Н. для его статьи о самоубийствах.)
Чертков рассказал про Суворова, литографщика 18-ти лет, который года два тому назад бывал у Черткова, что от него телеграмма из Сибири; 18 мая призыв, и он отказывается и просит телеграммой 50 р. Галя послала ему 15. И раньше два раза просил, и ему посылала. Но теперь, если отказывается, на что ему деньги? Может быть, другой воспользовался его именем.
Л. Н.: Да, да. Как только деньги — расхолаживает.
От Гальперина вырезка его статьи — он, как всегда, врет: «Conte inédit par L. Tolstoï19* (из «Petit Journal»)
Л. Н. под вечер говорил, что он через день скверно чувствует себя, ужасно слаб, голова болит, не перемежающаяся ли лихорадка?
Чертков рассказывал о разговоре за чаем Л. Н. с Матвеевым (я отсутствовал, проспал):
— Лев Николаевич не верит, — сказал Чертков, — не только в оккультизм, но и в гипноз, в одну кучу их сваливает. А гипноз ведь есть, не так ли?
Булгаков назвал как материал безумия: оккультизм, декадентская литература, газеты, мясная выставка в Москве (апрель — голова города Москвы Гучков пил за процветание боен), гонорары артистам, увлечение воздухоплаванием, «Шантеклер».
16 мая. Л. Н. долго спал. В 10.20 вошли к нему Татьяна Львовна и я, он спал и проснулся, скоро встал: слаб, голова болит, очень плох, пульс 84. Ваню Шураева, который теперь лакеем у Сухотиных, попросил вынести ведро. Пошел гулять, но шатаясь: «Только сесть, слаб гулять», и ноги его не носили. С самого края парка вернулся на собачью площадку, сел к столу. Душевно был бодр, телом слаб, изжога.
Потом пошел к себе в комнату. После полудня лег. Проснулся в 3 ч., выпил какао, потом чаю. К обеду не вышел. Булгакову, пришедшему за почтой и спросившему о нездоровье, прочел почту, небрежно поделал заметки на конвертах
Начальник почты из Одессы пишет, что его и помощника перевели в низший разряд в наказание за то, что подписал с двумя учителями гимназии и акцизными чиновниками (всех этих уволили) приветственную поздравительную телеграмму Л. Н-чу. Прилагает документы. Сделано по приказанию Столыпина. Текст телеграммы неосторожный. Л. Н. хочет за него заступиться
Л. Н. сегодня кончил Предисловие к книжечкам с «Мыслями» к «Дням». В Кочетах это переделывал, обрабатывал, а не Предисловие к «На каждый день», как я прежде писал. То осталось в Ясной.
17 мая. Л. Н. встал поздно, в 9.45: слабость, спать хочется. Все-таки встал и вышел на свежий воздух. Есть не хочется. Головная боль, боль в боку, изжога прошли.
у них (скопцов) искание бога и стремление по-божьи жить, братолюбие, помощь пострадавшим (погорелым), не сквернословят, не курят, не едят мяса, не пьют. Л. Н. сказал ему, что он с ним сходится, кроме оскопления: надо бороться.
Вечером Л. Н. играл в винт с доктором Малиновским, Мамонтовым и m-me Мамонтовой. С ними приезжал художник Виноградов.
Л. Н. читает «Les religions des peuples non-civilisés» par A. Réville. P., Т. I—II. Высказался об этой книге, что однообразная.
Понравилось ему у готтентотов сравнение жизни людской с месяцем: живи, как будто умираешь, и умирай, как будто живешь, и что у них осужденному на смерть первый удар должен нанести тот, кто его осудил.
18 мая. Л. Н. мало спал, рано проснулся, ему гораздо лучше. Л. Н. не пил кофе и не завтракал. Чертков говорил, что Л. Н. поправлял пьесу. Л. Н. ему говорил, что обработал ее, что считает ее не литературным произведением, а только для телятинского театра.
Вечером в 8 ч. Л. Н. пошел гулять с двумя огромными, очень ласковыми и трусливыми собаками сенбернарскими, Аскольдом и Кудеяром. Зашел в лечебницу навестить фельдшерицу А. И. Путилину, самоотверженную 30-летнюю девицу, «молодую Марию Александровну», как ее Татьяна Львовна прозвала, повредившую себе ногу. Поговорил с ней, с ее племянником 14-летним Тишкой Дашкевичем, и, заметив, что Тишка ходит босой, сказал:
— Наша обувь от хождения изнашивается, а эта обувь только от того крепнет.
Л. Н. с С. М. Сухотиным (23 лет) о книге Ревиля:
— Он наивный. Понравился мне табу́ — закон запрещения. Настоящее табу́ — освящение, не то что запрещение.
Сергей Михайлович: Тотемизм — поклонение животным, в которых человек после смерти может перейти. Табу́ — запрещение принимать в пищу тела этих мертвых животных. Затем переходят от этого запрещения — к принятию. Их тела — как очищающее тело.
Пополудни Тапсель, приехавший вчера с Белиньким, снимал Л. Н. и домашних фотографически и кинематографически. Эдисон для этой цели послал Черткову аппарат, Чертков же снимки посылает ему.
Вчера за чаем Татьяна Львовна показала (свои?) фотографии знакомых, между прочим виолончелиста Брандукова.
19 мая. Л. Н. обрабатывал пьесу. Телесно все слаб. Хотя здоров, гуляет. Старческая слабость, сильная и продолжительная. В прошлом году такой слабости не было.
Приходили к Л. Н. окрестные: крестьянин, контуженный машинист и учитель.
Л. Н., сравнивая то, что читал о неграх Африки в «Les religions des peuples non-civilisés» Ревиля, с книгой о людоедстве, которую ему послал Мечников
По поводу книги Ревиля Л. Н. сказал:
— Читаешь, эти дикие — то же, что у нас — суды, казни, табу... У нас священная земельная собственность, у нас только людоедства нет.
Михаил Сергеевич: Это вопрос гастрономический.
Л. Н.: Наивный Réville жалеет их, что они до собственности не дошли, до суда, до Пуришкевича.
Л. Н. как раз держал в руке «Русские ведомости», где сообщается, что Пуришкевич на дразнительный возглас (Аджемова), что он сумасшедший, бросил по направлению Милюкова стаканом
В 3 ч. подали к подъезду две тройки и одну одиночку. Л. Н., Сухотины и пр. уселись. В это время Тапсель снимал кинематографом. Л. Н. поехал за деревню и, будучи слаб и не в подходящем настроении, вернулся пешком. Остальные — в лес грибы собирать.
За обедом Л. Н. говорил, что из Лондона пишет редактор еврейского журнала, спрашивает позволения перевести «Круг чтения» или «На каждый день» на еврейский язык. Я пожалел, что не на английский язык20*.
Чертков: Maude отказался от перевода.
Л. Н.: Вот, Душан Петрович, простимся, здесь (т. е. в Кочетах) хорошо, кажется, много не нагрешили, а пока еще здоровы.
Л. Н. в Кочетах много читал.
Л. Н.: Как я нынче играл на фортепьяно во сне!..
Михаил Сергеевич вспомнил, что Л. Н. рассказывал этой зимой, как он писал во сне; хотел на колени стать, но уже не подымался.
20 мая. Отъезд из Кочетов. Л. Н. заснул в час, а встал в 4 ч. утра и в 7 ел овсянку, до 12-ти занимался, поправки в драму внес. Завтракал с нами.
За завтраком Л. Н. рассказал, что был у бабки кочетовской, пользующейся славой, что помогает от болезней; приезжают к ней многие и издалека: Новосиля, Мценска...
Л. Н.: Ее зовут Любаша. Она меня поразила самоуверенностью и глупостью. Эта черта, необходимая для того, чтобы иметь успех. Верно, ее предупредили, что приеду, и она отнеслась ко мне с афронтом. Она не любит, когда ее называют бабкой. Для меня это подтверждение той истины, что успех достается глупостью и наглостью.
— А как же вы свой успех объясняете? — спросил добродушно с улыбкой Чертков.
Л. Н.: У меня никакого нет. Это недоразумение.
— Любаша просила книжку, но не какую другую, как литургию с акафистами, — продолжал Л. Н. — Сама она, как должна быть знахарка, здоровенная, bien conservée21*. Жена благочинного меня так распекает: она думала, что я то и то, а я не то и то. Она рекомендовала стихотворца (и я ей ответил). Она, верно, сама стихи пишет, и в ее письме есть.
После помогал немного паковать, простился с милыми хозяевами и домашними и пошел вперед пешком один. Татьяна Львовна на ихней тройке, Чертков, Тапсель, Булгаков и я на трех ямщицких (я уезжал с легким сердцем, не сделал ничего такого, чтобы вызвало во мне досаду).
Приехали к Абрикосовым, где осталась Татьяна Львовна. Здесь фотографировали много Л. Н-ча и Абрикосовых, особенно детей. К Л. Н. присел Х. Н. Абрикосов, ехали через бывшее борисовское, а не фетовское имение Козюльки-Новоселки. Здесь князь Енгалычев фотографировал Л. Н. со своей женой и опять Тапсель — с Енгалычевыми. Енгалычев был растроган, приводил маленьких детей поцеловать Л. Н.
«Как много хороших чувств подымается в душе», — сказал Енгалычев. С Л. Н. говорили о деятельности землеустроительной комиссии, которой он (Енгалычев) председателем и Абрикосов был, в продолжении одного года, членом. Сознался, что ни к чему их деятельность (перевод крестьянского хозяйства на отруба). Абрикосов по этой причине и бросил эту службу. Енгалычев хотел бы сделать то же, но жена настаивает, чтобы служил (получает 2 500 рублей в год).
П. П. ТРУБЕЦКОЙ ЛЕПИТ СТАТУЭТКУ ТОЛСТОГО ВЕРХОМ
Толстой разговаривает с дурочкой Парашей
Ясная Поляна, 3—5 нюня 1910 г.
Фотография С. А. Толстой
— А с вами фотографировалась, — заметил Булгаков. — Какие нецельные натуры — женщины!
Л. Н. сказал на это, что есть цельные натуры: Мария Александровна, Маша была, Саша — она тверже. У Маши было некоторое кокетство; Саша свободна от этого.
Когда возвращались из Кочетов, Л. Н. на пароме через Зушу у Мценска помогал тянуть за веревку.
В 7 ч. приехали в Мценск. В Мценске Чертков взял для себя и Тапселя второй класс. Л. Н. пожелал третий, но, т. к. третий был полон, поехал во втором с Чертковым и, проехавши, в Ясенках желал доплатить и доплатил за второй.
Дальше разговор в вагоне о сыновьях Сухотиных. Л. Н. сообщил Черткову, что Лева Сухотин женился 27 лет, не знав женщины, и Сережа такой же.
Говорили о Мише Сухотине. Я сказал, что он самый сердечный, милый среди братьев.
Л. Н.: Да, они холодные.
Дорогой Л. Н. читал речь, произнесенную Кони в Академии наук по поводу дня рождения Тургенева и в последней (май, 1910) книге напечатанную
Чертков спросил, какого характера эта статья.
Л. Н. замялся.
Чертков: Литературная?
на лошадях.
В 12 ч. благополучно доехали домой. Дома ждали Софья Андреевна, Илья Васильевич, Филипп. Л. Н. очень мало устал. В Ясной Екатерина
Васильевна с Машенькой и Сережа (Сергеевич) с французом-швейцарцем, гувернером
21 мая. Л. Н. пополудни верхом на Кривом в лес полюбоваться прекрасным днем. Провожал его Филька. Л. Н. отметил, что это теплый сухой день — начало засухи. (У Абрикосовых отроился рой. На месяц раньше, чем в прошлом году.)
Приехали Марья Александровна, Сергей Львович, Андрей Львович.
Вечером Л. Н. все читал книгу о самоубийствах Крозе-иезуита
Л. Н. спросил швейцарца-гувернера, часты ли у них самоубийства.
— Периодически часты среди учащейся молодежи, а вообще они учащаются во времена революционных движений.
Л. Н. на это сказал, что Масарик говорил, что причина увеличения самоубийств — упадок старой религиозной формы и незамещение ее новой.
Вечером Сергей Львович играл, и пустили граммофон. Андрей Львович вернулся из Москвы и привез матери две пластинки для граммофона. Одна — пение Плевицкой, противное, вульгарное. Всем не только не понравилось, но прямо было противно, хотя мелодия была хороша. Пение Михайловой нравилось, особенно Л. Н.
22 мая. Прекрасный летний день.
Л. Н.: Ах, как хорошо! Не могу наглядеться, налюбоваться!
Л. Н. верхом с Булгаковым. Много — 20 — прохожих. Под вечер были Горбуновы. За обедом получили телеграмму Павла Трубецкого, по-русски, дома ли Л. Н. Разговор о нем, что он самобытный.
Л. Н.: Помилуйте, то, что он ничего не читал, это я так уважаю, без шутки.
Горбунов: Все того же мнения, которого последний номер «Русских ведомостей»...
Л. Н.«Войну и мир». «Mais jamais rein lu»22*, — ответил. И Л. Н. расхохотался.
Горбунов рассказал, что появился у них «Вальден» Торо
Л. Н. говорил о большом своем желании дополнять книжечки «На каждый день». И рассказал, как он скуп на бумагу, так и к корректурам, к печатному труду относится с благоговением. И, извиняясь почти, просил позволения марать и дополнять корректуры.
Под вечер пришел Фокин из Новоселок, отказавшийся от присяги и военной службы по простой причине: зачем ему убивать людей23*, и сидел за это четыре года вместе с Иконниковым. Он находится под надзором, и требуют чтобы ежедневно являлся в полицию в Каширу, а ему туда 8,5 верст! Он просил, чтобы перевести надзор в волость, не позволили.
И этапным порядком его стали водить. Тогда перевелся в Крапивну: надеется, что там не будут такой частой явки требовать. Пришел к Л. Н., чтобы ему написал прошение. Л. Н. попросил об этом Гольденблата
Был студент Московского университета Жилинский, идет пешком на Кавказ. Зашел за книжками. Л. Н. с ним поговорил. Вечером Л. Н. одобрял его: «Оригинал». И рассказал, что есть такой купец в Ельце, который на лошадях ездит в Москву: «Я не кобель, чтобы по свистку бегать».
Горбунов в «Русской мысли» (май) нашел среди писем Вл. С. Соловьева письмо, которое он писал, когда ему было 19 лет, к своей двоюродной сестре, в которую был влюблен
Л. Н. говорил о Кочетах и, между прочим, о том, сколько его фотографировали; записал в дневник, что ему было неприятно, а потом вычеркнул, чтобы Черткову не было тяжело, и опять это туда вписал
— Мне было неприятно не физически, я готов был стоять, а так, нравственно — популяризация.
Л. Н. узнал о том, что на представлении «Первого винокура» после первого акта, когда урядник уехал, остались два переодетых стражника
23 мая, воскресенье. Л. Н. правил корректуры «О вере», «О душе», обрабатывал пьесу и стал ею сам доволен, а то до сих пор «ни на что похоже не было».
Пополудни он ездил верхом к Горбунову с корректурами. Л. Н. опять хотел извиняться, что перемарал корректуры.
Горбунов: Я не пугаюсь.
И Иван Иванович нашел нужным сказать Л. Н., чтобы он не стеснялся поправлять корректуры, пересыпать через решето, чем больше, — можно без конца, чтобы чем чище и одно зерно прошло; типография получит плату за эту работу, как и за другую, а они получат корректуру, переписанную идеальным почерком корректорши, так что не затрудняются неразборчивым почерком Л. Н-ча. Горбунов передал Л. Н. экземпляр Ми-ти, китайского философа, «Учение о всеобщей любви»
— Как странно звучит в наши времена, когда заговоришь о братстве, что должны быть братские отношения. Это нам при нашей жизни совсем чуждо.
Л. Н. сказал, что почти наверно и индусы, и китайцы и поддадутся цивилизации (примут ее), и придут туда, куда европейцы, — что дальше некуда... Как устоять против нее Китаю? С одной стороны японцы, с другой — русские...
Л. Н. прочел вслух новое в «На каждый день»: Чернышевского и Достоевского о школьном образовании
Л. Н. о вчерашнем Фокине:
— Нам легко говорить об отказах, но каково им! Фокин рассказывал, что редко кто жив остается, кто неделю в карцере высидит. Там со стен льется, в полу вмазана одна доска... Это всё...
Булыгин: Нынче призывных на маневры требуют с 1 июня до 1 августа. Может ли быть большее издевательство над трудящимися крестьянами, у которых именно в эту пору самая работа!
Л. Н.: У Сухотиных отношение к прислуге, к рабочим и прочим в хозяйстве мягкое. Конституционное хозяйство. Таня притом о Генри Джордже пишет.
— Был Тургенев в связи с Виардо? — спросил кто-то по поводу статьи о том в какой-то газете (или журнале).
Л. Н.: Кажется, нет. Кому какое дело до этого, <надо ли> это перетрясать? — И Л. Н. добавил: — Кормиться нужно.
Кто-то сказал:
— Интересно, как Тургенев... в своей любви к Виардо? Ведь она ничего выдающегося в умственном (отношении) не представляла.
Д. Д. Оболенский спросил:
— Позволите ли привести вашего друга Суворина?
Л. Н.: Ах, очень! — После минутного молчания: — Скорее нет даже.
Говорено про Абу, Боголюбова, Ренана.
Л. Н.
Л. Н.: Я люблю у крестьян ироническое, или деловое, или уж серьезное настроение. Я люблю Семенова. У него есть этот иронический язык.
Сергей Львович говорил, что «Биржевые ведомости» стали издавать «Вечерний лист» в Москве, печатают пикантные вещи, большой успех в Москве имеют.
Л. Н. о газетах, что они вредны, отвлекают от серьезного чтения; они печатают то, что не нужно знать: всякие злодейства, и человек, читая это, думает про себя: «Вот какой я хороший человек!» Печатают о Тарновской...
Разговор о езде на автомобилях.
Д. Д. Оболенский: Все время чувство, что вы кого-нибудь задавите. Мальчика какого...
Сегодня были: Д. Д. Оболенский, Николаев, Скипетров, Максимчук, Дима Чертков.
25 мая. Л. Н. вышел в 7 ч. утра с Булгаковым. Ездил на тарантасе к Горбунову с корректурами «Дней»
За обедом Сергей Львович рассказал про знакомого ему солдата, нынче служащего в банке в Москве, а в 1905 г. в Варшаве видевшего, как трое напали на полицейского; солдат с разбегу ударил штыком одного из них в живот, убил. После у солдата кошмары до сумасшествия, и нынче совесть его тревожит.
Л. Н.: Это бы записать, живой пример, что̀ переживает убийца.
И Л. Н. рассказал про Фокина, который не хотел быть солдатом, «чтобы не убивать людей, которые, может быть, лучше его».
Потом еще говорили о каком-то (не помню) описании казни или убийства и о статьях Короленко о казнях в 3-й и 4-й книжках «Русского богатства»
Л. Н. по этому поводу:
— Как ни живо было бы описание ужаса убийства человека человеком, нельзя себе представить.
Л. Н. вечером читал Торо («Вальден»), вчера получил только что появившийся в «Посреднике» экземпляр. Перевод П. А. Буланже.
Л. Н.: Неинтересно, я никогда его (Торо) не любил. Умышленно задорно, оригинально.
Булгаков хвалил его мысли в «Круге чтения»
Л. Н.: Можно выбрать мысли.
Л. Н. верхом, я с ним, по Засеке на Делире первый раз после двухмесячного перерыва. Делир горячился, пугался и вследствие этого был раскован. Сегодня шел спокойно.
Удивительно красиво! Ездили за Воронкой по опушке Засеки, между мостами у купальни и Черты, по не известным мне дотоле тропинкам, дорожкам. Л. Н. поспешил домой, чтобы прокатать верхом Сережу (Сергеевича) на купальню. Л. Н. вернулся рысью.
Л. Н. ради цветов, которые сегодня в первый раз увидал, останавливался и, нагибаясь с лошади, собирал их.
Сегодня в 11 часов дня уехали Андрей Львович с Екатериной Васильевной и двухлетней Машенькой в Тамбов, где Андрей Львович будет служить по переселению. Вечером был Гольденвейзер. Л. Н. читал и рассказал содержание статьи «Сумерки людей» из римской жизни во время республики и во время цезарей: «Напоминает наши времена»
Сегодня получены оттиски «Единой заповеди» из «Литературного сборника»
Сегодня очень интересная статья в «Новом времени» о выборах в Венгрии
27 мая. Утром вернулись из Ялты Александра Львовна с Варварой Михайловной. Александра Львовна производит впечатление вполне здоровой. Лицо спокойное, моложавое, розовое. Движения, голос свободны, резки. Веселая, жизнерадостная, и никакой усталости на ней не заметно, хотя ехала две ночи и три ночи не спала; сама, кажется, уверена, что она здорова. Ужасно радуется, что вернулась в Ясную. К вечеру стала покашливать, а то совсем было не кашляла.
Л. Н., видимо, не так озабочен. Софья Андреевна смотрит розово на ее здоровье. Л. Н. — не без опасения; предупреждал ее быть осторожней. После обеда холодный вечер, когда пора было Александре Львовне уйти, он сам встал и ушел от общества, от интересного, уютного разговора, чтобы ей было легче уходить.
Утром же приехал Н. Н. Ге. Л. Н. пополудни — верхом в Засеку. За обедом разговор о Севастополе. Л. Н. сказал, что он на днях думал о Севастополе.
— Как меня бог миловал! Четвертый бастион был самый опасный и вместе с тем — никакого действия с нашей стороны. Мы должны были стрелять картечью, если бы французы наступали на нас. Но они атаковали соседний Малахов курган.
Сергей Львович: Хорошая карта севастопольская приложена к переводу «Севастопольских рассказов» Моода.
Ге спросил про Андреева.
Л. Н.: Очень хороший человек... Чертков пишет, что Орленев тем же, чем я, по поводу разговора с Андреевым, интересуется, — сочинением для кинематографа. Напишу, если сумею. Надо чтобы ясно, понятно. Какая огромная публика тут: и татарин, и китаец...
Потом Л. Н. прочел вслух письмо Черткова об Орленеве
Здесь продолжают быть Сергей Львович, Н. Н. Ге, М. В. Булыгин. Л. Н. верхом по Засеке с Булгаковым. Булгаков вчера переехал жить в Телятинки. Александра Львовна сегодня вступила в обязанности секретаря. Теперь Л. Н. мало писем получает. Сегодня надо было на три ответить. С Булгаковым не было во все время его пребывания в доме никому никакой распри. Правдивый, простой, мягкий, добрый, прилежный, способный человек. Софья Андреевна ему шьет рубашки в дар.
Л. Н. за завтраком говорил об Орленеве, его желании играть для народа.
Ге, между прочим, рассказал, что у бернских (города Берна) медведей есть на их имя и нужды пожертвованный частными лицами капитал, 200 000 фр.
Л. Н.: Найдется такой, который захочет поступить в медведи!
Л. Н. прочел вслух из «Речи» (26 мая) о старце Распутине, пользовавшемся доверием царя
Сергей Львович рассказал Ге о памятнике Гоголю в Москве и возмущался им, между прочим, потому, что Гоголь изображен не сильным, творящим, а в упадке духа, когда сжег второй том «Мертвых душ». Ге сказал, что, когда Гоголь писал «Переписку с друзьями», он для русского народа имел больше значения, чем когда писал «Мертвые души».
Л. Н.: Представить для народа важно его нравственно-религиозное учение, а его выдумок ему (народу) совсем не нужно. Народ прочтет и скажет: «Ах! это художник!» (и ему он не нужен), а это человек божий. Памятник ставят для народа, а не для развращенной интеллигенции.
После обеда приходил к Л. Н. молодой крестьянин за 110 верст со стихами: безграмотно, без размера. Л. Н. сказал ему обыкновенное о стихах. «Я могу и в прозе изобрести, — ответил он. — А Кольцов мог? У меня есть гений, вдохновение».
и 20 коп., а то он все истратил.
Л. Н. говорил шепотом Ге о прислуге, подающей еду за столом, как это ему неприятно и как об этом будут говорить через 30 лет с удивлением, что за столом одни люди другим прислуживали.
Вечером Л. Н. сказал мне, что он читал в «Речи»25* о выборах в Венгрии и ужасно удивлялся: суровости какие-то возмутительные были.
Я сказал:
— Как всегда, только этот раз было хоть с небольшим кровопролитием, мало убитых, человек десять.
— Убитых?! — спросил Л. Н.
Я: Убито всего человек десять во время выборов и столько же во время предвыборной агитации. А это считается свободным исполнением государственной повинности, гражданского права. При прежних же выборах бывало убитых гораздо больше, иногда в одном месте до тридцати.
Л. Н. рассказал Ге о своем письме литераторскому съезду, вторую часть письма не прочли.
Софья Андреевна: Градовский пишет теперь, что он не виноват, он не хотел в таком изуродованном виде читать. Прочел Стахович
— разбойники, а я — прекрасный человек.
Л. Н. о Хирьякове.
Сергей Львович: Хирьяков мог выпутаться, но тогда посадили бы других, а он до того не хотел допустить
Ге рассказал подобный случай в Полтаве, где присужден за покушение на исправника некто Добровольский на восемь лет; а покушался не он, все это знают.
Л. Н. (): Всегда забывают, что организм приспособляется; вот крестьяне, которые питаются иногда одним черным хлебом. Для меня уже никакого рассуждения нет, мне мясо просто противно.
Сергей Львович говорил, что люди, евшие когда-нибудь мясо, став вегетарианцами, легко могут опять есть мясо, а такие, которые сроду никогда не ели (как Дима Чертков), — нет.
29 мая. Были два осетина из деревни Христианской Владикавказского округа, восторженные, энтузиасты, доверчивые, мало читавшие Л. Н., но доверяющие ему, как богу. День провели в Телятинках. Вечером гуляли с Л. Н., который с ними был очень мил и дал много книг.
Сегодня Софья Андреевна с Л. Н., у которого была aritmia cordis26* и который поэтому был раздражителен, спорила в его кабинете. Вышла оттуда бледная и ушла из дому, отдав ключи своей дочери27*.
Была В. С. Толстая. У Н. Л. Оболенского волчонок. Paolo Trubetsky замечательный; «le grand enfant»28*, — охарактеризовал его Сергей Львович, маркантный29* человек. Л. Н. с ним сердечно беседовал. «Je suis très content de vous voir»30*, — сказал ему поздно вечером. Говорили, главным образом, о вегетарианстве. Трубецкой и его жена — вегетарианцы. Трубецкой — о животных: у него волк, лайки и ягненок вместе живут и играют.
Трубецкой говорил, что один итальянский скульптор вылепил «Les mangeurs des cadavres»31* — гиену и человека.
Трубецкой
Л. Н.: Идеал — любить животных. Среди людей много дурных обычаев, отсутствующих у животных, но зато у людей есть и то, что ставит их выше животных: бесконечные духовные идеалы.
Л. Н. к Горбунову, с которым вместе поправляли «Дни» и говорили об их издании:
— Книжечки «Возмездие», «Насилие», я думаю, можно будет все (напечатать).
Говорили по поводу на днях полученных оттисков «Единой заповеди» из «Литературного сборника» (изд. Пантелеева).
Л. Н.«Посреднику» тоже
Л. Н. (Горбунову): Иногда вы, во имя того, что мысль недоступна простому читателю, предлагаете мне ее вычеркнуть. Но иногда мысль мне так дорога, и одному из ста читателей будет дорога, и потому оставляйте ее. Но если мысль повторяется — можно вычеркнуть.
Л. Н. сегодня днем и вечером очень устал. Днем перебои, пульс 60. После сна перед обедом пульс ритмический, не слабый.
30 мая. ée fixe, что он изобрел водяной и воздушный двигатель и нужно ему только посоветовать, какие книги почитать, и капитал дать. Еще были по судебным делам.
Вечером были Гольденвейзер, Николаева, к обеду приехала С. А. Стахович.
Л. Н. за чаем с Ларисой Дмитриевной о целомудрии в браке, что надо не бежать от соблазна (как же жить детям без отца и матери?), а развивать внутреннее сопротивление; оно полезно и самому и тем, с которыми живешь.
Николаева заметила, что ведь следует и внешние обстоятельства устраивать, чтобы не давали повод к соблазну, — например, общество развратных мужчин. Л. Н. говорил, что нет, не бежать от соблазна, а внутренне сопротивляться ему. Выше человек, который в развращенном браке достигнет полгода воздержаний, чем неженатый отшельник, который 20 лет воздерживался.
Трубецкой за обедом и вечером за чаем в свою книжку (с картон-бумагой) написал два портрета: одного Л. Н. и разговаривающего с Софьей Александровной и Надеждой Павловной
бы лепить Л. Н. верхом. Когда Софья Андреевна передала это Л. Н. (за столом, сидя между Л. Н. и Трубецким), Л. Н. сказал:
— Зачем? Non, sans cheval32*, — и то, что он (Трубецкой) не за тем приехал, чтобы лепить, а просто чтобы повидаться.
Софья Александровна сказала Л. Н., что она новости о нем черпала из «Русского слова»; между прочим, что опять стал ездить верхом, потому что Чертков позволил... Л. Н. сказал, что желал бы, чтобы «Русское слово» не писало о нем.
Софья Андреевна
Л. Н.: Буду ему все врать.
Сергей Львович: Он и так сам соврет.
Софья Александровна рассказала про убийство у них прохожим старика-крестьянина.
Л. Н.
Л. Н. рассказал об изданиях копеечных.
Кто-то выразил мысль, что в яснополянской народной библиотеке следовало бы и продавать книжки копеечные.
31 мая. Л. Н. за завтраком рассказал, что у него были трое крестьян из Тульского уезда, выбранные миром.
что он по закону своей властью может ему выделить на лучшей земле. Тогда мужики сказали: если на такую землю выходить, тогда они все желают на отруба. Это сказали старики; но молодые, обдумав, не желают и хотят остаться, как были. И тот один не желает выделяться, хочет остаться в общине. Л. Н. просил помочь им остаться при старом. Л. Н. написал им письма к Оболенскому и Гольденблату
ТОЛСТОЙ В ОТРАДНОМ
12—23 июня 1910 г.
Фотография В. Г. Черткова
«В 11.30... Л. Н., Александра Львовна, Илья Васильевич, Булгаков и я уехали...
». — Запись от 12 июня 1910 г.
Софья Александровна: Всем очень лестно выходить на отруба, когда отрезают около самой усадьбы. В Лебедяни из-за этого шесть убитых и одиннадцать раненых.
Сергей Львович: В законе 9 ноября нет указания, какую землю дать. Зависит от произвола.
Л. Н.
Сергей Львович: Но при данных обстоятельствах нужен ведь закон. Крестьянин имеет естественное право выделиться.
Л. Н.: Имеет личное право, но не с землею — земля общая.
Сергей Львович
Л. Н.: Только оставить их в покое. Не нужен закон. Одно средство — чтобы оставить их в покое. Нужно помнить, что он живет своей жизнью, и он не нуждается, чтобы какой-нибудь Иван Иванович для него составлял законы. Законы эти есть то самое нарушение величайших законов, нарушение того величайшего закона, что земля принадлежит всем. Ты хочешь этот закон...
Сергей Львович: Я хочу соглашения, чтобы выходить (на отруба).
Л. Н.: Это такое соглашение, на конце которого стоит человек со штыком.
Л. Н.: Душан Петрович, что его есть в библиотеке?
Софья Александровна: На другой день нашли его в кресле мертвым.
«Русского слова» (Куприянову) о Л. Н. Он хочет прервать всякие сношения с «Русским словом» и просит, чтобы его корреспондента (Спиро) не присылали. Л. Н. неприятно, что проникло в газеты о его драматическом произведении. Теперь ему пишут о нем. Он его, увидите, не докончит. Чертков согрешил, что у него попросил его. Л. Н. говорил Диме, что в Отрадное предполагает поехать около 7-го.
Примечания
1 мая
1 О встрече с Т. участников автомобильного пробега см. в УР, № 137, 4 мая.
2 мая
1 Перепечатка из «Русского инвалида» сообщ. о банкете в честь И. Д. Сытина, начавшего изд. «Военной энциклопедии» (, № 98, 30 апр.).
2 Повести были присланы при письме от 28 апр. из Варшавы.
3 L. Post. Social Service.
4 «Очень замечательное», по мнению Т., письмо А. П. Тишковой и в качестве предисл. к нему свое сопров. письмо от 29 апр. (т. 81, с. 262) Т. передал приехавшему 30 апр. С. П. Спиро и в тот же день ответил Тишковой (т. 81, с. 264). Т. намерен был отредактировать письмо Тишковой и свое предисл. (см. С. П. Спиро—69).
3 мая
1 Одним из первых незавершенных замыслов Т. была повесть «из цыганского быта» (см. т. 46, с. 39); сц. «у цыган» имеются в рассказах «Святочная ночь» (т. 3, с. 260—264) и «Два гусара», гл. VI (т. 3, с. 164—168), а также в «Живом трупе» (т. 34, с. 22—28).
2 Письма Т. от 3 мая: Э. Г. Шмиту по поводу его работы «Leo Tolstoy als Gegner der modernen Wissenschaft in Dokumenten des Fortschritts». B., 1910 (т. 82, с. 15); Т. О. Масарику (т. 82, с. 14—15); С. А. Толстой (т. 84, с. 392).
3 Ред. ст. (НВ, № 12260, 1 мая).
4 мая
1 Семенов. У пропасти, и др. рассказы. М., «Посредник», 1900.
2 Пьеса Шоу «Избранник судьбы» («The Man of Destiny») в кн. Б. Шоу. Собр. соч., т. I («Избранник судьбы». Пьесы приятные: «Шоколадный солдатик»). М., 1910 (ЯПб).
3 Семенов. Крестьянские пьесы для народного театра. М., «Посредник», 1912).
5 мая
1 Т. говорит о предисл. О. Вермореля к трактату Э. Лабоэти «De la servitude volontaire...»
2 «О науке. Ответ крестьянину» (т. 38, с. 132—133).
3 La Rochefoucauld, Œuvres complètes, v. I—III. P., 1863—83 (Grands écrivains de la France).
4 Р. В. Иванов-. О смысле жизни. Ф. Сологуб, Л. Андреев, Лев Шестов. Изд. 2-е. СПб., 1910 (ЯПб). О Герцене — с. 256—283.
5 На письмо Л. Д. Семенова от 11 мая Т. отв. 14 мая (т. 82, с. 26—27). На конв. письма помета Т.: «Ответ Леон. Сем.».
6 мая
1 С. Штиль. Обязанности матери (О половой педагогике). Пер. с нем. В. Деловой; А. Чуйко«Посредник», 1907.
2 Письмо Черткова Т-му от 3 мая.
3 Изд. «Collection des grands écrivains de la France». P., s. a.
4 Манифест, датированный: «Милан. 11 апр. 1910 г.» и подписанный У. Боччони, К. Карра́, Л. Руссоло, Дж. Балла и Дж. Сезерини (см. «Манифесты итальянских футуристов. Собрание манифестов...» Пер. В. Шершеневича. М., 1914, с. 11—15).
7 мая
1 Р. сл. от 3 мая. Напеч. 5 мая в «Речи», № 121, и УР, № 138. 8 мая в НВ был опубл. отв. Г. К. Градовского с указ., что сокращение было будто бы согласовано с Т.
8 мая
1 «Бытовое явление», напеч. в «Речи» (№ 106, 18 апр.).
2 Коммерческое изд-во, самовольно присвоившее себе назв. «Ясная Поляна», выпустило в свет «Полное собр. соч. гр. Л. Н. Толстого, печатавшихся до сих пор за границей», т. I—III. СПб., 1907. В т. II включено «Царство божие внутри вас».
3 Письмо М. С. Остахова (Астахова) от 1 мая.
4 См. запись в Дн. 25 нояб. 1888 (т. 50, с. 5).
5 В ВЕ № 9 опубл. «Три дня в деревне» с ценз. сокращ.; «Сон» — в кратком изложении.
6 А. . Исправник (РБ, № 1).
7 Написал ли Т. это письмо, не установлено; С. П. Спиро в Ясную Поляну после 30 апр. больше не приезжал.
9 мая
1 Ст. О. В. «Толстой и Тургенев» — о сб. изд-ва «Образование», посвященном Т.: «Очень интересны передаваемые в статье Сергеенко «Л. Н. Толстой и его современники» подробности разрыва, происшедшего между Толстым и Тургеневым». Этому эпизоду и посвящена ст. О. В. (, № 104, 8 мая. Ср. «Лит. Россия», 1976, № 16, 16 апр., с. 11).
11 мая
1А. Аракелян. Бабизм. Тифлис, 1910. См. в газ. «Тифлисские новости», № 220, 28 сент. о письме Маковицкого к Аракеляну.
2 O. . Religion und Religionen. München, 1906.
3 «На всякого мудреца довольно простоты».
12 мая
1 Рассказы А. де Мюссе «Mimi-Pinson» и «Histoire d’un merle blanc» («La Feuille Littéraire», Mai).
2 «От ней все качества» (т. 38).
13 мая
1 Письмо И. В. Колесникова от 5 мая. Т. отв. 14 мая (т. 82, с. 24—25).
14 мая
1 Письмо Л. Д. Семенова от 11 мая. Т. отв. 14 мая (т. 82, с. 26—27).
2
15 мая
1 P. Adam. Le trust. P., 1910. Роман из цикла «Время и жизнь», рисующий историю 3-х поколений франц. буржуазии.
2 Т. читал Гафиза в пер. А. Фета (см. т. 60, с. 317 и 319).
3 В это время стр. газет пестрели сообщениями о приближающейся комете и о ее предстоящем столкновении с Землей (см. т. 81, с. 44).
4 «Закон насилия и закон любви». Вырезка из газ. не сохр. Пер. И. Д. Гальперина-Каминского вышел отд. изд.: L. Tolstoï, La loi de l’amour et la loi de la violence. Traduit d’après le manuscrit et publié en français avant l’original russe par E. Halpérine-Kaminsky, précédé d’une lettre de Tolstoï à propos de la Barricade de Paul Bourget. P., <1910> (ЯПб—25 февр. — т. 81, с. 111—112.
16 мая
1 Известно 7 писем с пометами на конв., сделанными Т. в этот день (т. 82, с. 238).
2 Нач. почт. конторы в Одессе в это время был И. В. Кочнев.
19 мая
1 —42) кн. E. Foa. La traversée de l’Afrique du Zambèse au Congo Français. 3-e éd. P., s. a. (ЯПб).
2 В корресп. «Государственная дума» (Р. вед., № 112, 18 мая) сообщалось о скандале, вызванном накануне речью депутата Пуришкевича при обсуждении правительств, законопроекта о предоставлении западным районам (Польше, Литве, Финляндии) земского самоуправления.
1 Речь «Памяти Тургенева», произнесенная А. Ф. Кони в заседании АН 1 марта 1909 г., опубл. в Изв. ОРЯС, № 4.
2 М. Ш. Кюэс.
1 N. A. Krose. Der Selbstmord im 19 Jahrhundert nach seiner Verteilung auf Staaten und Verwaltungsbezirke. Freiburg, 1906 (ЯПб, пометы).
2 «Студенческий альманах», кн. 1. Под ред. А. И. Золотарева и др. Киев, 1910.
1 Г. Торо. Вальден. Пер. П. А. Буланже. М., «Посредник», 1910 (ЯПб, пометы).
2 Письмо Т. к Б. О. Гольденблату от 23 мая (т. 82, с. 33).
3 Письма Вл. С. Соловьева к Е. В. Селевиной, урожд. Романовой, за 1871—1873 гг. (РМ
4 См. т. 58, с. 54, 391.
5 Представление состоялось 23 апр. (см. Булгаков, с. 206).
1 Ми-ти. Учение о всеобщей любви. Сост. П. А. Буланже. Под ред. Л. Н. Толстого. М., «Посредник», 1910.
2 См. т. 45, с. 314—315, 481 и 482.
25 мая
1 «Путь жизни».
2 Короленко. Бытовое явление (заметки публициста о смертной казни). См. запись 8 мая.
3 Мысли Торо включены в «Путь жизни» (т. 45).
26 мая
1 РБ, № 5.
2 «Из «Юбилейного сборника Литературного фонда. 1859—1909». СПб., 1910.
3 Ред. ст. «Венгерские выборы» (НВ, № 12283, 24 мая).
1 Письмо Черткова к Т. от 26 мая (т. 58, с. 397—398).
28 мая
1 Обличительная ст. С. В. «Распутин-Новых» («Речь», № 142, 26 мая).
2 ДСТ IV, с. 62).
3 А. М. Хирьяков находился в петерб. тюрьме «Кресты». Он был приговорен в 1909 г. к годичному тюремному заключению за издание им в 1906 г. в Петербурге газ. «Голос».
29 мая
1 «Единая заповедь» была изд. «Посредником» в 1917 г.
30 мая
1 В ГМТ хр. след. произв. П. П. Трубецкого: 3 рисунка Т. (бумага, карандаш) и «Толстой за работой» (холст, масло). Относятся к 1910 г.
31 мая
1 Ср. т. 82, с. 232—233. Текст письма Т. к М. Л. Оболенскому воспроизв. по памяти агрономом Д. Н. Волковым в кн. Б. . Ясная Поляна и Рвы. Пб., 1914, с. 12.
2 В ЯПб сохр. ч. 3-я и 4-я соч. Вольтера, принадлежавшие, по-видимому, родителям Т.: Voltaire. Œuvres complètes. Parties 3—4. P., 1828—1829. (Œuvres historiques и Correspondance); «La Henriade», t. II. Amsterdam, 1775, и «Alzire, ou les Américains». Amsterdam, 1736.
1* Записано 8 мая.
2* чужды (нем.).
3* Пропуск в подлиннике. — Ред.
4* Заговор со стороны С<офьи> А<ндреевны> ().
5* Взял «Новую Русь», «Русские ведомости» и «Русское слово», предполагая, что в нем будет интервью Спиро.
6* Сиротинин пишет мне, что особенного внимания Л. Н. заслуживали бы романы «Emancypantki», «Faraon», «Placówka», некоторые мелкие рассказы и, главное, «Najogólniejsze idealy życiowe», замечательно благородная книга.
7* прочитав в «Русском слове» от 1 мая статью «Военная энциклопедия» и вспомнив, что Сытин предлагает аванс на Энциклопедию Л. Н-ча, и имея в памяти оскорбление И. И. Горбунова по поводу 25-летия «Посредника»
8* Адресовал «Графине С. А. Толстой». Мне на днях, когда я написал адрес адвокату тульскому Д. И. Толстому, Л. Н. заметил, что надо прибавить «графу», а то обидится.
9* — Ред.
10* Л. Н. сегодня читал книжечку его мыслей3.
11* самолюбие (франц.).
12* Кроме того, десять ягнят, два теленка. Негде повернуться.
13*
14* Не такая остропротивоправительственная газета, как до недавнего времени была; теперь громит и клевещет на одних правых и на социалистов-революционеров, а правительство оставляет в стороне.
15* Газета начала появляться 14 мая н. с. 1910 г. в Брюсселе в формате «Петербургских ведомостей». «Forme rationnelle d’édition. La seule promettante la diffusion des œuvres littéraires à plusieurs millions d’exemplaires» («Рациональная форма издания. Единственная, обещающая тираж литературных произведений в несколько миллионов экземпляров». — Франц.).
16* «Les avariés» par Brieux.
17* «Анатэму» Андреева, пролог к которой сегодня читал.
18* Л. Н. по вечерам заходит к нам с Булгаковым в комнату, и Чертков. Тут был разговор о «безумии».
19* «Неизданный рассказ Л. Толстого» (франц.).
20* Это желание сколько раз Л. Н. изъявлял Мооду, но оно до сих пор не осуществлено.
21* франц.).
22* «Но никогда ничего не читал» (франц.).
23* Не по религиозным причинам, а по разумным. Не присягал, потому что не хотел служить. Ответил спрашивающему начальству: «Как же колоть человека, который, может быть, лучше меня?» Булгаков записал дословно его рассказ, как его взяли в солдаты, как бегал и как прожил срок восемь лет и четыре месяца службы и тюрьмы.
24*
25* Л. Н., как вернулся из Кочетов, с 20 мая стал читать «Речь» вместо «Новой Руси», которая в конце апреля прекратилась.
26* сердечная аритмия (лат.).
27* Текст «Сегодня Софья Андреевна ~ своей дочери» дается в переводе с венгерского. — Ред.
28* «большое дитя» ().
29* примечательный (от франц. marquant).
30* «Я очень рад вас видеть» (франц.).
31* «Пожирателей трупов» ().
32* Нет, без лошади (франц.).