1 мая. Л. Н. желал такого бесстрашия смерти, какое у него сегодня, Михаилу Сергеевичу.
Михаил Сергеевич: Как это, ведь вы всегда боялись смерти?
Л. Н. ответил, что раньше у него был великий страх перед смертью, но победил его; тело и теперь иногда боится. Надо, чтобы так было: бояться смерти можно во времена, когда здоров, а когда близок смерти, слаб — не бояться. Паскаль сказал...... 1*
За обедом Л. Н. говорил, что гулял круг, к большому мосту на шоссе. Встретил революционера, пострадавшего, подавшего ему письмо и просившего денежной помощи. Письмо неприятное, а он оказался приятным... Вспоминал, где купался с японцем и какой он был ловкий; вышел навстречу Л. Н-чу и дошел туда, куда следовал; как на все отвечал определенно.
— У него большой, <но> поверхностный ум
Л. Н. сегодня читал «Новое время», между прочим «Письмо к ближним» Меньшикова о дурном, нигилистическом, безбожном, кощунственном воспитании в семинариях в прошлое 50-летие
Л. Н.: О чем я хотел писать, о том и Меньшиков там пишет.
Иван Иванович: Какой он смелый писатель!
Л. Н. подтвердил.
Сегодня приехали в деревню на лето Николаевы, на днях приехали в Овсянниково Горбуновы, и Иван Иванович сегодня перед обедом пришел в первый раз.
В школе Л. Н-ча сегодня было невнимание, шутки, должен был рано прекратить. Вечером Иван Иванович заговорил о предпринятой им книжке, в которой печатает собранное и написанное Л. Н. о китайцах: Мен-цзи, Конфуции, Лао-тзе, «Письмо к китайцу» и др.
Л. Н. предложил ему просматривать корректуру, на это Иван Иванович с радостью согласился, он не посмел об этом попросить Л. Н.
Л. Н. читал вслух присланную Гусевым статью из «Миссионерского обозрения» о том, как миссионер текстами убедил новобранца-сектанта в том, что военная служба не противоречит Евангелию. Л. Н., читая, смеялся от души.
2 мая. Юлия Ивановна поехала в Пирогово. Андрей Львович отказался от службы. Л. Н. съездил в Овсянниково.
тысяч для кормления, столовых везде довольно, советовал ему (Сутковому) обратить деньги на покупку лошадей нуждающимся
Л. Н.: Что это будет, когда начнут раздавать лошадей, корм! На второй день нахлынет 500. Ужасно трудно и ужасно страшно.
Поручил мне ответить Сутковому, что он согласен
Разговор о том, говорить ли детям о половом вопросе (об этом теперь появляются статьи в газетах и журналах).
Л. Н., который прочел «посредниковскую» книжку, где рассказано все для детей
Михаил Сергеевич: Чистым, может быть, можно, а нам тяжело, потому что это пробуждает стыдное воспоминание.
Л. Н.: Идеал — целомудрие, а уже тем, что говоришь об этом, когда стыдно об этом говорить <нарушаешь целомудрие>; есть что-то, что поднимается в тебе против этого. Кажется, не надо говорить.
Софья Андреевна уехала в Москву и Петербург, Михаил Сергеевич — в Кочеты.
3 мая. Как с начала весны бывает много прохожих — от 10 до 20 и больше в день. Сегодня был 20-летний армянин из Кисловодска-Бештау, у которого умер друг. Он задумался над жизнью, бросил Горный институт в Петербурге, где учился. «Там учение — чтобы после наживать деньги», не чтобы учиться для жизни, — а они ему не нужны; сколько нужно для прожития, оставит отец. И приехал к Л. Н., чтобы слышать о непреходящем, вечном в нашей жизни, о самосовершенствовании. Л. Н-ча еще мало читал. Он очень умный. Национализма ни армянского, ни русского в нем нет. Он из тех инородцев русских, которые полуобрусели, но не заразились ни патриотизмом русским, ни ренегатством (ненавистью к своему племени). Я вообще ренегата в России не видел. А патриоты русские есть среди обрусевших немцев.
Когда за обедом я сказал об этом Л. Н., он очень удивился, что у нас (в Венгрии, Австрии) есть ренегаты, ненавидящие свой народ. Он об этом в первый раз услышал.
Пополудни сильный дождь. Л. Н., ехав на Делире, подождал под Козловским железнодорожным мостом, слез с лошади, держал ее. В то время прошел поезд. Делир стал биться и ударил Л. Н., пробил ему рану. Какой Л. Н. любопытный: он, наверно, хотел испытать, как поведет себя лошадь и что он при этом переживет. Какой он смелый, доверяет своим силам удержать такую пугливую, сильную лошадь.
Школа.
За чаем: Татьяна Львовна, С. М. Сухотин, Александра Львовна, Наталья Степановна. Л. Н. с Сергеем Михайловичем о Лозанне.
Л. Н.: Был армянин. Первый из армян, посетивший меня; будто сочувствующий, очень красивое лицо у него. Огорчил меня, спросив о спиритизме.
Сергей Михайлович стал отстаивать спиритизм, что очевидцы утверждают...
— Тургенев раз, будто бы, что-то такое в пятке почувствовал, — сказал Л. Н.
Сергей Михайлович спрашивал Л. Н. о Метерлинке. Л. Н. не хотел о нем и говорить. Потом сказал:
— Это очень замечательное явление: упадок вкуса. Все искусство и больше всего наука упали. Наука нынешняя — это такая дребедень! Были здесь два астронома
Л. Н. заметил Татьяне Львовне, что если бы он еще раз народился, желал бы прийти на свет бедным. Жаловался на то, что «просительные» письма получает от «нашего брата» — привыкших к роскоши или хотящих роскошно жить людей.
Наталья Степановна начала говорить, что в Западном крае пытают арестантов. Л. Н. недоверчиво отнесся, а потом ей ответил, что это, как в кабаке пьющие и дерущиеся люди: не берешься рассудить, кто из них виноват, кто не виноват.
Л. Н. спросил Сергея Михайловича, был ли в Фернее, где Вольтер построил себе дом на границе, половину на швейцарской, половину на французской земле. Лучший его памятник, где сидит в кресле, — в России
Л. Н. вспомнил, как какая-то русская барыня посетила больного Вольтера; он встал на колена в кресле, оперся руками на спинку и разговаривал с ней.
— Какая художественная подробность! — сказал Л. Н. — Когда я такую приведу мальчикам, они ее запомнят, а другое не заметят.
4 мая. Пятница. Много прохожих. Приехал Данилов к Сухотиным. Л. Н. за обедом говорил о юнкере, который приехал и вел себя очень развязно, и о крестьянине жаловавшемся.
— Произвели тяжелое впечатление, — сказал Л. Н.
Л. Н. сравнивал юнкеров и офицеров своего времени с нынешними; говорил, что те были выше. Произошла дифференциация: (самое) высокое, лучшее в нравственном отношении отошло в одну сторону, (самое) грубое — в другую сторону.
Л. Н. вчера взял с почты письмо-ответ на статью француза (чиновник повел себя грубо; ему не отдал, а мне отдал). Сегодня поправил его и послал. Француз в статье рекомендует установление мира не дипломатическим путем, как вчера показалось Л. Н., когда быстро просмотрели статью, а устройством такого общества, которое бы нравственно содействовало установлению мира
Л. Н.: В школе первый раз и два мальчика Николаевы. Даровитые. Мать хороша; она с ними читала Евангелие. Сегодня Коля Орехов и Большонков смеялись, и так как не смели, переглядываясь, не могли удержаться от смеха, — знаю это состояние — должен был удалить одного из них.
— Наша поездка в Пирогово не состоится: и нездоровье (вялость) и дорога (дожди), — сказал Л. Н.
Приехал Андрей Львович из Пирогова, говорил, как ждут Л. Н.
Л. Н. с большой любовью отозвался о Марии Михайловне, Вере Сергеевне.
Л. Н.: В газетах выдумали новое выражение: «Страна хочет» (вместо народ), по-немецки «das Land», по-английски «country».
5 мая. Приехал и уехал Сергей Львович. Обедали у Татьяны Львовны. Говорили о воспитании детей. Николаевы решили своих детей не отдавать в школу. Татьяна Львовна так же желает поступить с Танечкой: она легко будет учиться, память у нее хорошая.
Л. Н.: Это не доказывает, что будет способная. У Миши тоже память хороша, а неспособен к учению.
6 мая. Много прохожих. Три крестьянина за советом к Л. Н., и еще один крестьянин. Любопытные юноши — увидеть Л. Н.
Л. Н. получил письмо от Суткового о добролюбовских братьях и ответил ему длинным сердечным письмом
7 мая. У Л. Н. был редактор-издатель «New York Times» Stephen Bonsal из Нью-Йорка. Спрашивал Л. Н. о том, что̀ даст Дума России. Мне ответил, что его интересует художественная сторона деятельности Л. Н., американцев же — философическая. Л. Н. беседовал с ним около часу в свое рабочее время от 10 до 11 дня в кабинете и дал ему только что полученный английский перевод своего сочинения «The Russian Revolution». Когда вышли из кабинета в залу, на лице Л. Н. усталость, напряженность, грусть и выражение: «Напрасно говорил, а все-таки должен был».
Л. Н. побыл с ним еще несколько минут, как бы еще вспоминая, что̀ ему сказать, а потом сразу простился и ушел к себе. Бонсел остался минуту в нерешимости, как бы хотел что-нибудь спросить, и тоже простился с Александрой Львовной и другими; сошел к тройке, на которой сидел с ним приехавший московский англичанин, переводчик, который иногда приезжает с английскими, русского языка не знающими, посетителями Л. Н. Надо было ехать в Тулу, чтобы поспеть скорым поездом в Москву. Бонсел издали бросил свою верхнюю одежду старику-толмачу, тройка отъехала, а мы пошли напрямик садом и полем к мосту через Ясенку. За садом Бонсел вспомнил, что забыл книжку, которую ему подарил Л. Н. Вернуться ли? Я ему сказал, что в это время работы Л. Н. стараемся не входить к нему, и Бонсел, как ни желательно ему было иметь книжку именно теперь, не решился беспокоить Л. Н., просил дослать почтой. Умный и очень красивый и рослый, видно, деловой. Около 35-ти лет.
За обедом Л. Н. говорил об их беседе, что он (Л. Н.) ему сказал: «Парламент — старая форма, мы все растем; что нам в 20-летнем возрасте важно, то нам не важно, когда нам 40 лет. Так и народы растут, парламенты — пережиток». Генри Джорджа не знает (никто его в Америке не знает), хотя мямлил, что читал его
Потом Л. Н. рассказал (вспоминал), как травили зайца; снег был глубокий, след был по тропинке. Л. Н. пошел с одного конца, а с другого послал Сергея, который и встретил зайца. Заяц же не мог в сторону убежать по глубокому снегу; теперь Л. Н-ча удивляет, как это он мог делать.
Школа. Л. Н. с Николаевым после школы гулял.
Татьяна Львовна с 8 до 9 читала вслух свои воспоминания о Тургеневе
Л. Н.: Эта душевная чистота, способность воспринять божеское есть у всего русского народа — и у босяков.
Почтой получил английскую статью о дурном влиянии мясной пищи на выносливость. Вспоминали олимпийских атлетов, они воздерживались от мяса, вина и разжигания похоти.
Л. Н. (в школе детям): В молодости легче бороться с соблазнами, чем в старости.
Утром приехала Е. В. Молоствова, перед обедом Н. Л. Оболенский и Андрей Львович.
За обедом разговор о голоде. Молоствова рассказала, что то, что в Думе называли продажей татарских девушек «с голода», это калым, т. е. выкуп, вносимый женихом тестю.
Л. Н.: Ужасно врут в Думе, <врут> газеты. Мы не верим газетам, но народ верит.
Молоствова говорила о крестьянине, выписывавшем газету; спросила его, почему перестал ее читать. — «Ни о ком хорошо не скажет».
Николай Леонидович: У нас тоже меньше читают и менее интересуются революцией.
Л. Н.: Они, как дети — <думают, что> если сейчас не будет, ничего не будет.
Молоствова привезла одну из рукописных книг капитана Ильина — иеговиста, который был заключен 20 лет в Соловках и там сошел с ума. Книга об Апокалипсисе мелким шрифтом написана и им же иллюстрирована. Иеговистов, в местах, где она живет, 10 тысяч; говорила об их учении2*.
Л. Н.: И последствие всего: живут общиной, общий капитал, податей не платят, солдат не дают. (Стало быть, дошли до того, до чего духоборцы.)
Молоствова изучает их книги и хочет побыть среди них, чтоб узнать их. Говорила про татар, как они честны, доверчивы.
11 мая. Было 50 больных, два раза ездил в Воробьевку к старику-атлету, упавшему с качелей, сломавшему шею. У него отнялись руки, ноги, туловище, мочевой пузырь.
Л. Н-ча знобит.
Был Д. Д. Оболенский. Говорил, что в случае роспуска Думы ожидается резня из-за земли, захотят отнять у тех, у которых больше земли.
Л. Н.: Правительство по глупости не вводит систему Генри Джорджа. Дмитрий Дмитриевич Оболенский говорил, что Долгоруков все по программе Герценштейна говорит.
Л. Н.: Долгорукому я говорил про него (Генри Джорджа) — не знал (о нем) и дал ему книжку, но он, наверно, не прочел.
Л. Н. рассказал, как вчера в Воробьевке был у сломавшего себе шею крестьянина. Живут интересами хозяйскими, не все всколыхнуты политикой.
Д. Д. Оболенский обрушился на нечестность русских.
Л. Н. сказал, что у русских честности, действительно, мало (есть духоборы, штундисты). Но у русских идеал — добродетель высшая; святость или противоположность: воровство, обман — середины нет, а у немцев есть середина — честность. Немец может быть жестокий, безнравственный, но честный.
Д. Д. Оболенский: Скобелев рассказывал: в Туркестане пришел к нему молодой чиновник интендантский проситься на родину. Скобелев его заставил признаться — почему. Он не хотел доносить на интендантов и не хотел с ними красть. Скобелев не отпустил его. Через три дня нашли его с простреленным затылком. Узнали, что он был у Скобелева, и пристрелили.
12 мая. Суббота. Шкарван прислал в детский «Круг чтения» «Брата Палечека», рассказы о юродивом шуте чешского короля Юрия Подебрада в XV веке. Л. Н-чу понравился, кое-что выберет
Л. Н. учил мальчиков, несмотря на то, что кашляет и что знобило его. Измерение не показало повышенной температуры. До 11 не выходил.
Л. Н.: Читаю Записки Болотова — дворянин, родился в царствование Анны Иоанновны, умер 95 лет в 1833 году; он помнил дедов. Драгоценнейшие Записки
13 мая. Ночью приехал М. С. Сухотин. Л. Н. все кашляет; невзирая на это, учил мальчиков.
Л. Н. ездил в Козловку, встречал много молодых людей. Некоторые «по старой привычке» не кланялись.
Л. Н.: Шел молодой человек, обнявшись с девушкой, и, ничуть мною не конфузясь, продолжал так идти. Гимназист с картузом набекрень. Написано в выражении его лица, что он поднялся в своем понимании на высшее место: учи́ться! нравственно воздерживаться — не надо.
За чаем Николаев, Варвара Валерьяновна, Сухотины, Наталья Степановна.
Л. Н.: Читал Болотова. Как интересно! На зиму найти бы такое чтение. Есть еще три тома и еще «Тысячи и одной ночи» четыре тома.
Софья Андреевна говорила, что все поправели.
Л. Н. быстро перевел разговор с политики.
Михаил Сергеевич говорил, что Х. Н. Абрикосов не может себе найти подходящей газеты. Теперь остановился на «Русской земле».
Татьяна Львовна«Голос Москвы».
Л. Н.: Такой (подходящей) нет. Спокойной, не полемизирующей газеты нет. Сколько я видал начинающих издавать новую газету, новый журнал, особый, не задирающий, и на другой день он уже полемизировал. Не один руководит им, а все пишущие и читающие его. Некрасов говорил, что журнал — что-то живущее само собой...
Еще Л. Н. сказал:
— Странно, что Псалтыря (народу) нравятся, это декадентская поэзия.
14 мая. В «Новом времени» 12 мая — С. Смирновой «Наши законодатели»
Л. Н. (к Михаилу Сергеевичу, читавшему их): Их не уважаю — и Флобера, и Жорж Санд, особенно когда она писала и переживала романы. Но в старости у нее появилось нравственное чувство. Ее письма лучше, чем Флобера.
Михаил Сергеевич сказал, что он рад, что он не в Думе; в мае было бы трудно...
Л. Н. принес новый № «Open Court», там про самаритян, портрет их первосвященника и самаритянский исторический документ о Христе, новонайденный и там переведен. Л. Н. прочел его вслух и сказал:
— И ничего нового не содержит, повторено то, что в Евангелии, очевидно, подделка
Л. Н. про самый журнал «Open Court»:
— Это такое американское (предприятие) — о самаритянах, их первосвященнике, о спиритизме, — впрочем, опровержение спиритизма, разоблачение, как фотографируют медиумом вызванных покойников, — все такие темы, оригинальные, интересные для публики.
Л. Н. спрашивал меня про письмо Гридчина ко мне, об отнятии канадским правительством земель у духоборцев. Из 320 тысяч акров оставили им
10 тысяч, они прикупили 12 тысяч. Л. Н. рад, что они не переселяются в Британскую Колумбию.
15 мая. Холодно. Л. Н. ездил два с половиной часа. Школа. Приехал Н. Л. Оболенский, привез письмо, которое ему передал брат Михаил Леонидович от Кудрина
Л. Н.: Если бы все арестанты были Христы...
— Как это правда, что болезнь во благо человеку! Лучше, когда болен, чем когда хвост крюком.
Вечером, когда мы: Софья Андреевна, Татьяна Львовна, Александра Львовна, Юлия Ивановна, Варвара Михайловна, Наталья Степановна, Варвара Валерьяновна, Михаил Сергеевич сидели за столом и чай пили, Л. Н. сидел один у окна задумавшись, потом подсел к нам.
Л. Н.: Как болезнь в благо человеку, так деньги во вред. Проживешь век и видишь, что это действительно так. У Дьяковых, у сыновей...
Л. Н. рассказал, как у Марии Александровны, ехавшей на Кавказ, осесть на землю, по дороге утащили сумку, где у нее были все деньги (4000 р.) и как она этому рада: «Господь-бог на меня оглянулся».
Варвара Валерьяновна: А с меня он глаз не спускает.
Л. Н. и все невольно рассмеялись.
Варвара Валерьяновна: Я для себя вижу, что так хорошо, а для детей...
Л. Н.: Самой яд вреден, а детям в пользу?!
Николай Леонидович привез известие, что Андрей Львович поехал в Англию поговорить с Ольгой Константиновной о заведовании Таптыковом, хочет там поселиться.
Л. Н. высказался, что он был бы рад, если бы Андрей Львович с Ольгой Константиновной сошлись.
Николай Леонидович сказал, что Андрей Львович не за этим поехал, что этого не будет.
Л. Н.: У него броня толстая и непроницаемая и скрывает доброе сердце.
Софья Андреевна: Кого я видела в Москве! Орлова-художника.
Л. Н.: Ах! — и спросил про него. — Орлов очень хороший человек.
Сегодня был у Л. Н. человек из Крапивны, жаловался, что ему ни с того ни с сего урядник руку порубил, и просил совета. Л. Н. советовал ему идти к губернатору Арцимовичу:
— Не знаю, впустят ли, — сказал Л. Н.
16 мая. Вчерашнюю и сию ночь мороз. Листки на дубах свернулись. Вечером с 8 до 9 Л. Н. занимался школой, до 10 играл в шахматы с Михаилом Сергеевичем.
За чаем Л. Н. говорил, что получил письмо от духоборца Макасеева
— Как они правильно поступают! — сказал Л. Н. — Разбились на три партии: <1> раздетые — у них никакой земли нет (они совсем не нуждаются в земле); <2> которые приняли землю от правительства и <3> принявшие подданство, — этих 100 семей, эти дурно живут, по Макасееву
Варвара Валерьяновна рассуждала про Думу, про Столыпина. Л. Н. ей сказал, что она распоряжается вполне только одним «Столыпиным» — собою.
Говорили о том, что газеты столько пишут о романе Арцыбашева «Санин», как бы нарочно пропагандируют его. «Русские ведомости» посвятили целый фельетон, «Русское слово» тоже.
О «Круге чтения» не заикнулись. Слышно было, что Буренин собирался писать о «Круге чтения», но так и не написал.
17 мая. Четверг. У Л. Н. остановились проездом из Петербурга в Крым два студента и одна курсистка.
— Мне они были очень интересны, — сказал Л. Н. — Это образчик петербургского невежества! Это ужасающе! Ах, как глупы!..
— Революционеры ли они? — спросила Юлия Ивановна.
Л. Н.: Революционеры, разумеется. Я вполне понял.
После Л. Н. говорил:
— Получил от Планидина очень безграмотное, но умное письмо
Никто не знал, только Николай Леонидович помнил, что у него короткая фамилия.
<Л. Н.>: Браминская секта отвергла все внешние обряды, поддержала только внутреннее, существенное.
Л. Н. посмотрел в Брокгаузе «Веданта»:
— Это браминская философия, бог на мир накинул паутину, мы в заблуждении, когда представляем себя отдельными существами
Потом Л. Н. говорил, что читал новую браминскую газету (журнал)
Приехали Мария Александровна и Листовский. Он рассказал про Афанасия, хромого портного, единомышленника Л. Н., что умер от тифа. Его два раза вызывали в окружной суд за то, что похоронил ребенка без обрядов. Не платил податей; забрали у него самовар и продали. Он опасался, что продадут швейную машину — средство кормления. Зарабатывал 40 коп. в день.
Был Николаев. Л. Н. очень много говорил оживленно, очень устал. Мария Александровна говорила о тяжелых денежных, запутанных делах Ивана Ивановича с книгопечатанием. Буланже, Печковский и компания. Буланже нет — уехал за границу, его векселя... Л. Н. прочел письма, которые получил.
Л. Н.: У меня в старости умственные способности не слабеют.
Сегодня Л. Н. написал 15 писем
— В 80 лет учусь от мальчиков писать краткие периоды, — говорил Л. Н. — Сегодня я учил мальчиков.
Разговор Л. Н., Николаева и Листовского о Метерлинке я застал в середине. Л. Н. говорил, отвечая (на замечание об успехе Метерлинка у читателей), что это аргумент, как на «Не верю в спиритизм» ответ: «Попробуйте». Чтение (хваление Метерлинка) — это подчинение репутации Метерлинка. Собственное же чувство говорит против него. Метерлинк — человек, увлекающийся любовью, но без разума. Одна любовь или один разум — недостаточны. Должны быть соединены у человека.
Л. Н. уже третью неделю как пишет «Почему христианские народы, и в особенности русский, находятся теперь в бедственном положении»
Л. Н. давал читать письмо Планидина о положении духоборов в Канаде, когда отняли у них землю; письмо рабочего о его возрождении после того, как прочел последние сочинения Л. Н. (в издании «Недели»)
Л. Н. был очень усталый от многих разговоров: сначала с одним Листовским с 7 до 8, а с 9 со всеми. Просил Александру Львовну с Натальей
Степановной спеть — наверное, чтобы отдохнуть. Было очень шумно, оживленно. Александра Львовна отказалась, у нее сегодня бронхит.
18 мая. Вечером Л. Н. играл в шахматы с Михаилом Сергеевичем.
За чаем Л. Н. хвалил чрезвычайно интересные письма К. П. Победоносцева о первых неделях царствования Александра Александровича, с подробностями
Прочел их Николай Леонидович. Слушали Михаил Сергеевич, Софья Андреевна, Татьяна Львовна, Александра Львовна, Юлия Ивановна, Варвара Валерьяновна, Варвара Михайловна. После разговор о лицах, которые упоминаются. Их все присутствующие знали.
Л. Н.: Я был воспитан в уважении к высокопоставленным лицам; всю жизнь разрушал, и все-таки оно сохранялось. В последнее время разрушил. Я их всех знал. Ничтожные люди.
Л. Н.: Лорис-Меликов — такой пустой генерал. Блудов — он мне покровительствовал, это могу сказать, — был глупый. Милютин (Дмитрий), который считался орлом, был отражение либеральных газет, соединение высокопоставленного с либералом. Раден была выше их.
19 мая. Суббота. Л. Н. кашляет, усталый. Вечером был Николаев. Разговор о дурачках-братьях — конюхе Филе и дворнике Алексее; говорили, что Филя глупее.
— Дай бог, чтобы я был таким глупым. Оба они очень умны, — сказал Л. Н., и этим разговор прекратился.
Потом речь о Жюле Верне. Л. Н. искал его романы «В 80 дней вокруг света» и «Путешествие вокруг луны»; не нашлись в библиотеке; все другие есть, но Л. Н. только эти два хотел; вероятно, чтобы мальчикам рассказывать. Л. Н. вспомнил, что говорил Тургенев о Жюле Верне, приглашенном m-me Виардо на вечер: «Самый глупый человек во Франции».
— Это, разумеется, неправда, — добавил Л. Н-ч. Л. Н. подражал голосу Тургенева, говоря немного в нос.
Разговор перешел на Зола. Л. Н. первым из его сочинений читал «La conquête de Plassans»:
— Читал, читал, скука такая, бросил...
Николай Леонидович сказал, что у него стоит чтения только один роман «Le germinal».
Потом Николай Леонидович говорил, что читал что-то Поля Адана, сына m-me Адан, и разговорился о нем.
— Я его тоже что-то читал, — сказал Л. Н. — Грязен — это его специальность
Варвара Валерьяновна заметила, что она ничего не читала из него.
Л. Н. (ей): На том свете спрашивать не будут, читала ли Paul Adam.
Л. Н. с Николаевым о корректуре второго тома «Соединения и перевода четырех Евангелий», издаваемого «Посредником». Николаев предлагал что-то выпустить из Рейсса. Л. Н. советовал печатать по элпидинскому изданию, т. к. чертковского до сих пор есть только первый том. Мало отклонений в нем
Разговор про письмо брамина мадрасского.
Л. Н.: Ему надо послать письмо к Баба Бхарати.
Потом Л. Н. говорил, что надо буддизм разработать:
— «Свет Азии»
Л. Н. молчал, слушал и только сказал:
— Громека (был) оригинален.
20 мая. Получена телеграмма, что убит В. А. Берс, брат Софьи Андреевны. Он заведовал работами Городской петербургской думы для без работных. Убили же его и его сотоварища-инженера рабочие
— Я его уважал за его замечательную нравственность.
Софья Андреевна (Л. Д. Николаевой): Он был известен тем, что взяток не брал.
Пришли телятинские мужики снимать покос у Софьи Андреевны. Она не вышла к ним: «Мне физически невозможно. Брата убили. Пусть поговорит с ними приказчик».
Л. Н. слаб, у него жарок, зябнет. Илья Васильевич говорил, что прежде зябкости не знал. Как только теплее становилось, окна выставлял. Вечером шахматы с Михаилом Сергеевичем с 8 до 9 и с половины 11-го до 11.
Л. Д. Николаева говорила про воспитание, что надеется, что их дети не будут учиться в школе.
Л. Н.: Избави бог детей от ученья!
Л. Д. Николаева продолжала, что она, как училась, получила золотую медаль, а осталось ей в памяти только то, чем интересовалась, чему выучилась помимо школы.
— Самобытное осталось, — сказал Л. Н. — Я сегодня получил три письма, и не проходит дня, чтобы не получил одного такого письма: «Я учусь, средств у меня нет, помогите мне образоваться». — Такая уверенность в том, что то, что считается образованием, наукой, есть истинное благо.
Л. Н. спросил меня, что читаю в «Новом времени» — «Думу»? — И на мой ответ продолжал:
— Маклаков — больших умственных способностей, но нет у него разума, сердечного разума, который направляет на важные вопросы.
Л. Н. (Михаилу Сергеевичу): Как это молодые люди пишут, речи говорят, а старые — нет. В молодости кажется, что все так есть, как ты понимаешь, что ты с неба упал, а в старости видишь круговорот жизни, какие причины влияли на изменение тебя. Вам сколько лет? 57? Вы уже то же видите, что я. Вы жили при Александре II. Тогда были либералы, славянофилы. Я же знаю историю до Александра II и что с тех пор происходило. То, чему отдаются молодые люди (либеральничанью), ты никак не можешь делать. Теперь...
: Но это время должно иметь, ждет большого писателя. Он должен разобраться в сложных событиях. Как ему их схватить?
Л. Н.: Надо ключ.
21 мая. Л. Н. утром и еще раз днем спрашивал меня про Палечека, Юрия Подебрада, Хельчицкого.
— Я хочу Палечеком воспользоваться, придумать, как он попал в шуты. Я представляю себе, что он был юродивый: «У меня един царь — в небесах», — и шел к старцу посоветоваться — поступить ли в шуты и тот ему сказал, что можно, и тогда поступил. Детям очень нравятся такие рассказы. Он (Палечек) плакал, когда быка вели на бойню. Сюда можно вложить (прибавить) сказки, изречения восточной мудрости... Был шут Балакирев, у Петра — ничтожный, но на него много придумали
Л. Н. жалел, что про жизнь Хельчицкого мало данных и что неизвестно, когда умер.
Л. Н. говорил, что взял «Русские ведомости» и не мог читать.
— Столько внутренних противоречий! Священник проповедует революцию. Сними рясу, тогда и проповедуй, — сказал Л. Н.
Михаил Сергеевич рассказал, что в Думе 18 мая М. А. Стахович в речи своей привел, что в годах 1905—06 и до мая 1907 г. левыми убито 6800 человек. Из них 270 значительных чиновников, прочие — разные должностные лица и кучера, городовые и т. д.
— Неужели так много? — спросил Л. Н., покачивая головой. Николай Леонидович рассказал, как в поезд великого князя Константина Константиновича был пущен паровоз.
— Он занимается искусством, — сказала Софья Андреевна.
Л. Н.: Он невиновный.
Л. Н.: Читал журнал Баба Бхарати; пишет о скончавшемся «великом» Олкотте, непременно «colonel Olcott»3*
Николай Леонидович: Кто он такой был?
Л. Н.: Не знаешь? Продолжатель Блаватской. В другой статье — про спиритизм, Баба Бхарати
Были И. И. Горбунов со стариком Лойцнером, учителем из Фастова, знающим малеванцев, баптистов; по взглядам он близок Л. Н.
Вечером спор Л. Н. с Николаевым и Николаем Леонидовичем по поводу Генри Джорджа о ренте, о национальной экономии. Л. Н. говорил, что политическая экономия выдумана Смитом, что вся политическая экономия построена на фиктивных понятиях («труд переходит в нетруд»), как государственное право и все юридические науки. Ренты не может быть, т. к. нет двух равных участков земли и двух одинаковых приложений труда, а <есть> бесчисленное количество условий.
22 мая. Приехал П. Г. Дашкевич. Л. Н. не выходил, слаб, под грудной костью болит, кашель.
— Вчера три часа спорил о ренте — признак слабости, — сказал Л. Н.
За чаем пополудни Татьяна Львовна прочла вслух подробности убийства Вячеслава Андреевича (Л. Н.: «Он был кроткий человек») и из «Маленького письма» Суворина место «о пьяной Думе», как он о ней выражается, с каким презрением
Л. Н. высказался о Суворине в том смысле, что он никогда у него ничему не поучался. Почему ему, старику, влиятельному через свое «Новое-время», так писать? Это задор, желание ругаться. Другое дело А. А. Столыпин (сотрудник «Нового времени»), который негодует против этой грязности, слабости в Думе и обществе, против этой струи, ведущей к развращенности и полной анархии. Он нравственно чистоплотен.
Л. Н.: Суворин, пустой — известен, а Сковорода — неизвестен. (Л. Н. вчера и сегодня занят его жизнеописанием.) Сковорода, разумный писатель, распространяется во времени, в продолжительном времени. У нас все больше станет известен, и будут переводить его на чужие языки — это будет, и я желаю, чтобы это было, — и будут его и там (за границей) все больше знать и ценить.
Вечером с 8 до 9 и с 10 до 11 Л. Н. играл в шахматы с Михаилом Сергеевичем. В 11 ч., когда все ушли (Прасковья Николаевна утром уедет), я рассказал Л. Н., что̀ пишет художник Леготский (мне для Л. Н.
Л. Н.: Это общеизвестные места.
Потом я рассказал Л. Н. о том, что̀ пишет мне Велеминский: «Круг чтения» по-чешски, появляющийся выпусками, имеет много читателей в становится книгой, помогающей священникам всех вероучений в Чехии.
Л. Н.: Этому я рад.
Потом я сказал, что Масарик пишет большое сочинение о России, — главное о Достоевском. Но что вряд ли скоро окончит его, потому что теперь выбран депутатом рейхсрата
Л. Н.: От Масарика я ничего не ожидаю: он ученый. Он в усваивании всяких познаний весь истратился. У него ничего своего не осталось.
На то, что чешский поэт Махар издал в новых сборниках стихотворений «В лучах эллинского солнца» и «Яд из Иудеи», в которых проводит мысль, что античный мир был счастлив и христианство ослабило человечество, Л. Н. сказал:
— Меня это не поражает, что он нападает на христианство. Это теперь мода. У меня выписка из французского автора, который Христа называет «misérable»4*. Он (Махар) не понимает Христа... Я Христа считаю таким же человеком, как Эпиктета.
23 мая. Среда. Л. Н. слаб, сонлив; кашель у него не так сух, как вчера. Утром уехали Татьяна Львовна, Александра Львовна, Наталья Михайловна и Прасковья Николаевна. Л. Н. дал нам читать (Дашкевичу и мне) письмо Суткового о его проекте из неизрасходованных денег, посланных духоборами для голодающих в Самаре, отдать часть на устройство братской земледельческой колонии: будет образцовое хозяйство для окрестных крестьян.
к духоборцам
Пополудни Л. Н. читал по-французски сказки «Тысяча и одна ночь», сидел в кресле и так задремал. Просил (если будет случай на Козловку) послать телеграмму вслед за Татьяной Львовной: «Вспомни две книги Жюля Верна» (т. е. «Вокруг света», «Вокруг луны»).
В 6 часов вечера температура поднялась до 39,4. Болей в боках нет, Л. Н. сонлив, молчаливый.
24 мая. Утром приехала Александра Львовна из Москвы с Д. В. Никитиным. Мы утром вошли к нему. Л. Н. нам прочел из Записной книжки запись о медицине (вероятно, сию ночь писал), что она больше вредит, т. к. служит (только) телу
Л. Н. ответил, что будет <ли> детям лучше без родителей <или> с родителями — нельзя нам знать. Медицина не только помогает выздоровлению, но на первое место ставит здоровье тела, полный материализм. А лучше освобождать дух, чем телу служить. Будда, Эпиктет учили, как побеждать тело, и они делали то, в чем больше всего чувствую нужду. В будущем будут удивляться медицине (какая она сегодня). На вопрос Никитина, верит ли Л. Н., что медицина помогает, Л. Н. ответил:
— Я медицине отчасти верю, отчасти не верю.
Днем приехал Беркенгейм из Берлина к Михаилу Сергеевичу, сообщить ему об операции сына. У Л. Н. утром 36,4, вечером — 37. Сидел в кабинете, играл в шахматы. В нижней доле левого легкого мелкие хрипы; застой крови.
25 мая. В доме суетливо, как всегда, когда много докторов. Л. Н. пополудни прогулялся по саду, лег на диван, читал «Тысяу и одну ночь» и уснул. Вечером жар 38,6. Вечером уехал Беркенгейм. Я с ним ни вчера, ни сегодня ни словом не обмолвился, некогда было.
Сегодня много безработных, прохожих, на погорелое место просящих около десяти человек. Слышали от одних, что четыре дня тому назад сожгли дом, в котором живут Стаховичи в Пальне. Ночью ограбили лавку на Косой Горе.
Белили дом.
— Кому это нужно? — говорил Л. Н. — Мы тут чай пьем, а они на припеке работают. Через 50 лет будут удивляться.
26 мая. — крестьяне и учителя; привела их жена земского статистика, Полнер. Л. Н. всех не принял, а попросил к себе не дам и интеллигентов, а двух крестьян. С ними беседовал около трех четвертей часа.
Л. Н. третьего дня писал биографию Сковороды.
Сегодня Л. Н. послал нью-йоркской газете следующую ответную телеграмму на ее запрос о Гаагской конференции мира: «New York. «New York World». Question of conference (of peace at Haague) was answered 1900 years ago, Matthew five, 43, 44. Excuse my rudeness, but I cannot help giving vent to my disgust of christian hypocrisy. Leo Tolstoy»5*
градусник. Обратился ко мне:
— Сегодня были у меня крестьяне (члены Крестьянского союза), прекрасные люди. С ними было приятно разговаривать. Потом, когда вошли молодые люди и дамы, было труднее. Они из местности Бобринского. Говорили о земле, что в Пришне (великокняжеском, охотничьем имении) полторы тысячи собак, а у крестьян земли нет; что Романовы много земли забрали. Я им сказал сегодняшнее из «Круга чтения», что не надо чужие грехи раскрывать. Они говорили, что вся беда в малоземелье. Я им сказал — они согласились, — что виноваты в дурном устройстве жизни все; что зло — и подати, и косвенные и прямые <налоги>, и пьянство... Говорили, как распределить землю. О Генри Джордже, разумеется, и не слыхали. Один из них — учитель, другой — пожилой крестьянин, хорошо грамотный. Те, которые хотят решать этот вопрос, хоть должны бы знать, что есть Генри Джордж, — ничего не знают.
Дмитрий Васильевич спросил, спрашивали ли о Думе?
Л. Н.: Мало. Я им сказал, что где Дума есть — в Америке — там от нее народу не легче, а выгода — нескольким миллиардерам. Сказал им: «Чтобы воду согреть в сосуде, нельзя ее перемешивать, чтобы капли нижние вышли наверх (от этого не будет теплее), — надо, чтобы все ее капли (частицы), каждая — согрелись. Так и в общественном устройстве. Времена, когда думали, что перемена государя, партии поможет, — прошли. Не внешнее перемещение, а поднятие нравственного уровня всех отдельных личностей нужно. Нравственное возрождение надобно. Но нигде нет такой слабой нравственности, как у христиан. Павел подтасовал фальшивые понятия. Что имело действие в революциях — были христианские принципы (например, Руссо), только не вполне понятые: равенство, свобода, братство. Только будь (желай быть) равен самому низшему, а не высшему. Ключ отворяет замо́к, только если на известном месте его повернешь, а если нет, так он не годится. Христианство, любовь с противлением злу — не годятся. Я об этом пишу: об искажении христианства Павлом и о причинах, почему христианские народы находятся в бедственном положении
«Кришны», из которой только что продиктовал Софье Андреевне переводы некоторых мест, и дал Дмитрию Васильевичу прочесть их вслух
Температура оказалась 37,2. Мы вышли.
После обеда с 7 до 8 Л. Н. беседовал с Дмитрием Васильевичем. Прочел ему письмо из Америки, в котором спрашивают его (Л. Н.) о Чайковском и Аладьине, приехавших в Америку «отцах революции русской», имеют ли твердое место между людьми, которые добиваются свободы
Дмитрий Васильевич удивился, что Аладьина считают «отцом революции», Чайковского — скорее; с Чайковским хотел видеться в Англии и повидал вперед Кропоткина. Разговорились о Кропоткине.
— Наши основы — различные, — сказал Л. Н. и вспомнил, что, когда он пахал, посетили его Буткевич и Никифоров и взялись за то же (земледельческий труд), но основа у них (почему взялись) — <была> другая.
Дмитрий Васильевич рассказал содержание «La conquête du pain»
Л. Н.
Дмитрий Васильевич на это ответил, что Кропоткин предполагает подчинение силе общественного мнения. Л. Н. сказал, что страсти останутся те же — властолюбие, тщеславие, зависть, половая страсть:
— Выдумать можно всякие устройства. Кропоткин ограничен. (У него нет религиозной основы.) Он легкомыслен. Как отозвался о Генри Джордже — опровергает его, не зная его. По правде сказать, анархисты мне так же далеки, как министры, жандармы. Через 30—50 лет будут люди удивляться, как могли серьезно относиться к таким ребячествам.
Дальше Л. Н. говорил, что бывшие у него члены Тульского крестьянского союза про Генри Джорджа и не слыхали, и в Думе никто про Генри Джорджа не упомянул. Они в Думе высказывают не свое мнение, а мнение толпы. Говорить о земельном вопросе — нельзя ведь Генри Джорджа обойти. Как если бы собралось в обществе 500 зоологов и с Дарвином не считались бы, уже прав ли он или не прав.
— Старики, которые были у меня — с ними было приятно поговорить; когда же вошла молодежь, видно было стадное, — сказал Л. Н.
Вечерняя температура у Л. Н. 37,6. Вечером приехал Илья Львович и уехал ночью с Дмитрием Васильевичем. Вечером Л. Н. вышел к чаю, говорил о Сковороде и дал прочесть вслух, что́ Сковорода писал о суеверии (Л. Н. несколько дней тому назад писал о Сковороде).
— Если бы это написал англичанин или голландец — читали бы. Надо пустить Сковороду в ход и в переводах за границей. О нем материал маленький. Гусев изречения поизменял
Илья Львович рассказал о том, о чем теперь пишут в газетах: о «бунте» мужиков и как случилось, у Толмачева, что стражники убили бабу.
— «Русский бунт бессмысленный и...» еще какой-то, — сказал Л. Н.
Илья Львович: Дикий.
Л. Н.: ... и дикий
Софья Андреевна жаловалась на потравы лугов мужицкой скотиной.
Л. Н.
Илья Львович рассказал про худые отношения крестьян к помещикам в Тамбовской губернии. Никитин же говорил об аграрной программе кадетов — паллиативной и социалистов — обобществление земли и передача ее бо́льшим (чем община) единицам — волости и т. п. Они против общины.
Л. Н. (к Илье Львовичу): В «Что же делать?» я писал, что мужику нельзя в таком положении остаться и что барину нельзя в таком положении остаться. Надо не мучиться, как устроить других, а стараться самому лучше жить. Жалею, что не дал членам Крестьянского союза «Что же делать?»
Л. Н. (к Никитину— самое худшее чувство, корыстолюбие, — но я надеюсь, что большинство не испортится.
Л. Н. сегодня читал в «Новом времени» о вооруженном нападении на почтового чиновника и как он мужественно защищался; и там же о совете вооружить почтовых чиновников, почтальонов. Л. Н. изумился этому глупому совету.
Л. Н. (к Никитину): Тоже читал в «Новом времени», как Меньшиков, ругая Григория Петрова, называет его «отцом»
Уехал Д. В. Никитин.
28 мая. Л. Н. продиктовал Софье Андреевне одно английское и одно русское длинное письмо
Л. Н. (о них
Попросили денег на дорогу домой. Л. Н. дал им три рубля и книжек для продажи. Вечером Л. Н. спросил меня, поговорил ли я с ними, и пожалел, что нет; жалко было ему их. Вечером у Л. Н. опять жар — 37,5 и слабость. Лег и заснул в половине 10-го. Л. Н., после того как потушил свечу, позвал меня и сказал:
— Повестки внизу; на одной, на неоплаченное письмо, написал, что не желаю его получить. Зачеркните и скажите, чтобы заплатили 14 копеек. Мне совестно.
29 мая. Л. Н. плохо спал; уснул в два часа, а с трех воробей стучал в стекло окна, не дал спать; переставлял рамы, напрасно. В прошлом году то же. Пу́гало не помогло. Я входил раза три к Л. Н. Утром встал в поло вине 10-го вспотевший, температура 36,6.
— Как инфлюэнца держится, все насморк. В прошлом году была эпидемия инфлюэнцы — люди умирали.
30 мая. Л. Н. похудел, пишет больше дневник. Вечером вышел в залу к приехавшей Марии Александровне.
Говорили б Белке, сибирской лайке, у которой завелись черви в ранах на голове и шее; и вчера и сегодня очищали ее от них. Л. Н. сказал по этому поводу:
— Был буддийский монах, по дороге нашел собаку в червях, очистил ее. Потом вспомнил о червях, возвратился, вырезал кусок мяса с икры и дал им. Это то, что волк и ягненок. Волк голодает — страдает, овца ему пищей. Будет так, что волк и ягненок будут вместе жить. Наше сострадание настоящее — только к людям, а к животным — это только рефлекс сострадания к людям. Нам надо свое сострадание к животным растить, и оно, как это нельзя знать, но мне (Льву Николаевичу) это очевидно — будет действовать на взаимные отношения между <людьми>.
Днем читал, диктовал, писал письма, говорил с приехавшим Сергеем Львовичем, писал Записник и поправлял «Круг чтения». Говорилось о Вячеславе Андреевиче, что его отличительная черта была честность и мягкость.
Вечером Л. Н. говорил, что прочел Черткова прибавление «О революции» и поправил
Софья Андреевна говорила, что ее больше тронула смерть брата, чем смерть Маши.
Л. Н. плохо спал и утром чувствовал себя слабым. Просил не говорить Софье Андреевне, она вечером хочет уехать в Москву — «а то не уедет. А присутствие Софьи Андреевны — это другая болезнь». Весь день просидел в кабинете, в залу вышел только в половине 11-го. Писал детский «Круг чтения». Днем была температура 37,2. Вечером был Николаев, Л. Н. позвал его в кабинет, говорил с ним о браминском Кришне, очень его хвалил; говорил, что Кришна, как Иоанн, только с другой стороны смотрит. Когда Л. Н. вышел, Николаев разговорился о Библии, которую читает детям.
Л. Н.: В Библии один хороший рассказ — об Иакове и Иосифе.
Л. Н. о «Тысяче и одной ночи», которую читает в новом французском издании
— Ах, какая гадость! Чувственно во всех отношениях — и красиво убранная комната, и вино, и ложе. Интересное то мировоззрение6*.
«Одиссею» детям.
Л. Н.: «Одиссею» можно — разумеется, не в подлиннике, а переработанную.
С Гольденвейзером, приехавшим на лето в Телятинки, Л. Н. играл в шахматы и выиграл у него партию, а вчера — у Сергея Львовича.
Л. Н.: Мне болезнь очень много дала. Я ее очень люблю и ценю.
Примечания
1 мая
1 «Умирать придется одному» и «Легче перенести смерть, не думая о ней, чем мысль о смерти, даже не угрожающей нам». Они включены в «Круг чтения» на 13 янв. и 2 февр., т. I, с. 36, 85 (т. 41, с. 35). Вероятно, одно из них Т. и привел в разговоре с М. С. Сухотиным.
2 См. записи 17—21 июня 1906 г.
3 НВ, № 11180, 29 апр. Подзагол.: «Предатели», «Архимандрит Евтихиан» и «Подготовка к благовестию».
4 Л. Н. Толстой I. Письмо к китайцу. II. Китайская мудрость. Мысли китайских мыслителей, собранные Л. Н. Толстым. М., «Посредник», 1907 (Япб).
2 мая
1 Письмо Н. Г. Суткового к Т. от 28 апр.
2 —98).
3 См. запись 7 апр.
3 мая
1 См. запись 20 янв.
2 Скульптура работы Ж. А. Гудона (мрамор, 1781) находится в Гос. Эрмитаже.
4 мая
1 При письме от 2 февр. н. с. (почт. шт.: 3 мая) П. де Кермариа̀ прислал рук. своей ст. и просил разрешения посвятить ее Т-му. Рук., вероятно, была возвращена автору. Содерж. ее изв. только по этой записи Маковицкого. Отв. Т. от 1/14 мая известен лишь в первонач. ред. (т. 77, с. 95—96).
6 мая
1 В своем отв. от 6 мая Т. советовал «строго держаться указания жертвователей» (т. 77, с. 96—98). См. запись 23 мая.
7 мая
1 Свое посещение Т-го Бонсел описал в корресп., опубл. в «New York Times» 7 июля: «Tolstoy prophesies the «Fall of America»».
2 Восп. вошли в кн.: Т. Л. Сухотина-Толстая. Друзья и гости Ясной Поляны. М., 1923, с. 7—28.
3 Тургенев. Письма, т. III., с. 169—171).
8 мая
1 Е. В. Молоствова<итана> Н. С. Ильина. Возникновение секты и ее развитие. СПб., 1914.
12 мая
1 А. Шкарван прислал свой перевод чеш. средневековых историй «О брате Иване Палечеке, шуте чешского короля Юрия», обработанных для детей Я. Гербеном (J. Herben. Bratr Jan Paleček. Praha, 1902; Япб).
2 «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им самим для своих потомков (1738—1793)», тт. I—IV. СПб., 1871—1873. Записки Болотова Т. впервые читал в 1878 г. (см. т. 48, с. 69).
14 мая
1 Ст. направлена против Думы (НВ, № 11193).
2 Ст. «The messianic hope of the Samaritans by Jacob, son of Aaron, high priest of the Samaritans», introduction of W. E. Barton («Open Court», vol. XXI, № 5, May).
1 Письмо А. И. Кудрина не сохр., оно было послано К. П. Сиксне (см. т. 77, С. 112). Т. отв. Кудрину 17 мая (т. 77, с. 107—108).
16 мая
1 В. А. Макасеев в письме от 4 мая н. с. подробно описал жизнь духоборов в Канаде. Т. отв. ему 17 мая (т. 77, с. 109).
2 Макасеев след. образом охарактеризовал эти 3 партии: «общинники», «свободники» (т. е. выпускающие весь скот на свободу) и принявшие канадское подданство.
1 Письмо П. В. Планидина от 1 мая н. с. о затруднениях, возникших у духоборов в Канаде. Т. отв. 17 мая (т. 77, с. 111).
2 При письме от 5 мая н. с. Д. Гопауль Четти, ред. -изд. «New Reformer» прислал Т-му №№ 1—2 своего журн. Т. отв. 17 мая (т. 77, с. 114). В Япб сохр. отд. №№ за 1907—10 гг. Мыслей, подписанных именем Четти, в «Круге чтения» нет.
3 См. Вл. . Веданта (Брокгауз, кн. 10).
4 Очевидно, «New Reformer».
5 —114).
6 «Учение Христа, изложенное для детей».
7 Ст. осталась незаконченной (т. 37).
8 Письмо Т. Е. Жукова от 14 мая. Т. отв. 17 мая (т. 77, с. 106).
18 мая
1 «Первые недели царствования императора Александра Третьего. Письма К. П. Победоносцева из Петербурга в Москву к Е. Ф. Тютчевой» (РА, 1907, № 5).
19 мая
1 В Япб сохр. 2 кн. Адана: P. Adam et A. . Le cuivre. P., 1896; P. Adam. La force. 2-me éd. P., 1899 (дарств. надпись).
2 Во время печатания этого соч. в «Посреднике» (1907—1908) Т. в последний раз просматривал его. 1-е изд. вышло в 3-х тт. у М. К. Элпидина в Женеве в 1892—1894 гг.; в изд. Св. сл. «Соединение, перевод и исследование четырех Евангелий».
3 Э. Арнольд. Свет Азии. Упом. изд.
4 М. С. Громека сделал предложение Т. Л. Толстой в 1880 г., когда ей было 16 лет. Покончил жизнь самоубийством в 1883 г.
20 мая
1
21 мая
1 Среди произв. Т., не включенных в «Азбуку», сохр. рассказ «Балакирев» (т. 21).
2 Т. занялся обработкой присланных А. Шкарваном легенд о Палечеке и затем написал для детского «Круга чтения» рассказ «Шут Палечек» (см. Толстой-редактор—302).
3 В журн. «Light of India», № 8, May напеч. ст. анон. автора «Passing away of theosophy’s president» — о смерти основателя Теософского о-ва полковника Г. С. Олкотта.
4 В неск. №№ того же журн. печаталась повесть Баба Бхарати «Jim» — о применении гипноза йогами.
5 «World’s Advance Thought».
6 «New Reformer».
1 Слова о «пьяной Думе» находятся в одном из фельетонов А. С. Суворина, публиковавшихся в цикле «Маленькие письма» (НВ, № 11201, 20 мая).
2 В письме от 24 мая н. с. К. Леготский высказал убеждение, что основой всего, в том числе и искусства, является добро и непротивление злу насилием, и просил эту часть письма сообщить Т. (PNP).
3 Свое исслед. «Россия и Европа» Т. Масарик начал еще в 1905 г. В 1913 г. он опубликовал на нем. яз. первые 2 тт., посвящ. предшественникам и последователям Достоевского («Russland und Europa. Studien über die geistegen Strömungen in Russland. 1 Folge. Zur Russischen Geschichts- und Religionsphilosophie). 3-й т., посвящ. Достоевскому и русской лит-ре в целом, остался незаконченным и был издан только в 1967 г. на англ. яз.: «The Spirit of Russia», vol. III, N. Y., 1967. Гл. 13 (p. 161—207) посвящ. Т-му.
1 Текст телегр. Т-го и письма Маковицкого в отв. на письмо Суткового от 19 мая — неизв. В письме к Т. от 1 июня Сутковой поблагодарил Маковицкого за письмо. Духоборам Т. написал 23 мая (т. 77, с. 115—116).
24 мая
1 См. Зап. кн. (т. 56, с. 243—244); 28 мая Т. переписал эту запись в Дн. (там же, с. 35—36).
26 мая
1 «New York World» известен только по этой записи Маковицкого; по ней он и был впервые опубл. (т. 77, с. 116). Стихи 43, 44 гл. V. Еванг. от Матф. гласят: «Вы слышали, что̀ сказано: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего» (Левит, XIX, 17—18). А Я говорю вам: люби́те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и моли́тесь за обижающих вас и гонящих вас».
2 «Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся теперь в бедственном положении» (т. 37).
3 «Shree Krishna». Т. переводил из нее мысли для «Нового круга чтения», но они в него не вошли.
4 Письмо Д. Кифера от 23 мая н. с. Т. отв. 1/14 июня (т. 77, с. 120—121).
5 Соч. П. А. Кропоткина «Завоевание хлеба».
27 мая
1 В указ. выше кн. Гусева о Сковороде приведено неск. мыслей Сковороды о суеверии (с. 51—52).
2 «Капитанской дочки» Пушкина: «Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» (гл. XIII, «Арест»).
3 Журналист Г. С. Петров был лишен священнического сана. В ст. «Предатели» (НВ, № 11205, 24 мая) М. О. Меньшиков называл Петрова «подстриженным батюшкой», «отцом Григорием» и пр.
4 «И отцом себе не называйте никого на земле...» (, XXIII, 9).
28 мая
1 Англ. письмо — возможно, к Д. Киферу, отправленное 1/14 июня. Рус. — иеромонаху Арсению от 28 мая (т. 77, с. 117—118).
30 мая
1 —7 июня н. с. прилож. к своей ст. «О революции», опубл. еще в 1904 г. Т. отв. 30 мая (т. 89, с. 68—69). Машинописный текст приложения с исправлениями Т. сохр. при письме; напеч. в кн.: В. Г. Чертков. Наша революция. Изд. 2-е. М., 1907 (Япб).
31 мая
1 Возможно, пер. Ж. Мардрю, с 1899 г. выходивший в Париже.
1* Пропуск в подлиннике. — Ред.
2* После написала книгу о иеговистах, появилась после смерти Л. Н.1
3* «полковник Олкотт» (англ.).
4* «убогим» ().
5* «Нью-Йорк. «New York World». На вопрос о конференции (мира в Гааге) было отвечено 1900 лет тому назад, Матфей пять, 43, 44. Извините мою резкость, но я не могу сдержать своего отвращения к христианскому лицемерию. Лев Толстой» (англ.).
6* Есть старое издание, в котором чувственные места пропущены. Рекомендуя «Тысячу и одну ночь», Л. Н. имел в виду это старое французское издание и (по нему) старое русское издание.