1 июня. Л. Н. хорошо спал; вышел в залу за почтой; заметил, что «Нового времени» нет. (Оно часто не получается, пропадает где-то.)
И. М. Трегубов прислал свое обращение в Государственную думу: «В защиту гонимых за веру Христову», отказывающихся от военной службы, чтобы вместо военной службы назначили им такие работы, которые не противоречат их совести, которые требуют особенного терпения, как уход за душевнобольными, прокаженными, требуют самопожертвования. Л. Н. прочел это обращение и просил написать Трегубову некоторые советы насчет перередактирования и ответить ему, что он вполне согласен с его обращением, оно прекрасно написано:
— Не подписываю его только потому, что не признаю никаких учреждений, в особенности таких нелепых, как Дума
Приехал Андрей Львович. Л. Н. с 5 до 6 беседовал с ним в кабинете
О «Русских ведомостях», в которых Л. Н. раньше писал (по выражению Андрея Львовича, «их создал»
Александра Львовна говорила, что в Думе по две стенографистки записывают за каждым оратором.
Л. Н.: Драгоценность!
Варваре Михайловне, тоже говорившей про стенографисток в Думе, Л. Н. сказал:
— Я рад, что вы не попали в Государственную думу записывать эти гадости.
2 июня. Приезжал М. И. Пестряков из Сибири, хотящий выйти из подданства, не исполнять военной повинности и никаких государственных обязанностей; привез об этом просьбу к монарху; паспорт имеет. Живой, веселье наводящий человек, 24-х лет
Л. Н. получил тяжелое, трогательное письмо от Арцимовича, которое его очень поразило, лица на нем не было
Л. Н. сегодня много (часа четыре) беседовал с Андреем Львовичем. Говорил и с Александрой Львовной; она ужасно жалела отца, что ему братья такие раны причиняют.
В залу не выходил, писал «Круг чтения» для детей и много писем
3 июня. про вчерашний роспуск Государственной думы. Про сожжение дома говорила, что оно было внушено мужикам сделать, как бы приказано. Сгорело все; дом деревянный. Жаль, главное, картин Репина, картин, лошадей, гравюры
Правительство себя мнит сильным, сильнее, чем было, — не ошибется ли? Как созрело в один год общество! Как восхищались политическими речами год тому назад на митингах, в Государственной думе; речами, за которые она, младшая, краснела; ее брат, Александр, восхищался. А теперь политические речи надоели.
Боится, что теперь сожгут конный завод и что могут убить главного управляющего.
Л. Н. говорил, что ужасно это настроение — злобы, зависти, что надо все силы употреблять, не участвовать ни в малейшей мере в увеличении озлобления. Это кризис, через который проходим. Надеется, что все-таки подвигаемся к лучшему:
— Равенство может быть, когда есть смирение <и> человек хочет быть ниже низшего, но не когда есть гордость и человек хочет сравняться с высшим, завидуя ему. Один из самых больших грехов современных — гордость, что мы, так называемые («подчеркиваю это слово», — сказал Л. Н.) образованные люди, можем помочь народу. Я каждый день получаю письма: гимназисты, курсистки спрашивают, идти ли сейчас в учителя, просвещать народ, или еще кончить курс и потом. В том, что это их призвание и что они могут приносить пользу народу, не сомневаются. Причина этому состоянию — безверие.
Л. Н. на днях спросил у меня:
— Читали ли вы в «Новом времени» (несколько дней тому назад) Меньшикова про прессу русскую?
— Читал.
БАБА ПРЕМАНАНД БХАРАТИ
Фотография с дарственной надписью на английском языке (перевод): «Моему брату графу Толстому с любовью и благословением. Лос Анджелес, США, 24 марта 1907 г.»
Л. Н.: Особенно, что пишет, то это совершенно верно, что это грубое слово. (Л. Н. не произнес его — «сволочь», как написал Меньшиков.)
Л. Н.: Газеты — сумасшедший дом от начала до конца. 20 лет тому назад, когда говорил с Тургеневым, кто бы предсказал, что̀ будет (в России)? Может быть, это у меня пункт помешательства, но, по-моему, все оттого, что нет религиозного чувства. На моей памяти были старцы в монастырях — Соловецком, Оптиной, которые имели влияние на народ, богомольцев, — все это потеряно. Теперь богомольцы ходят по инерции.
Софья Александровна противоречила, доказывала, что вера в народе осталась та же, что была, и привела в пример богомольцев из Киева.
Л. Н.: Дай бог, чтобы это была правда. Я только этого и желаю, чтобы это была правда.
Л. Н. принес из своей комнаты фотографию с картины Орлова «Переселенцы собираются»
— Никто не умеет так рисовать мужика русского, — сказал Л. Н.
Кто-то заметил, что фотография лучше оригинала этой картины.
Л. Н.: Это многие картины так. Фотография «Выхода апостолов» Ге
Л. Н.: Немцы сильны милитаризмом, Вильгельмом с усами, но так же слабы социализмом, пролетариатом, ненавистью окружающих народов. Когда рухнет их строй, будет у них то же, что у нас. Ведь у нас при Николае Павловиче, Александре Николаевиче тоже было спокойно; при Александре Александровиче началось потрясаться.
Л. Н.: Никакие министры, цари не могут создать то общественное благоустройство, которое дает соединяющая воедино вера. Теперь ее у нас нет (в русском народе). Неурядица (анархия), возможность все делать, преступления — не перестанут, пока не настанет объединение в вере в одно. По-моему, православное христианство ложное, а во что я верю — истинное, но признаю, что оно так же далеко от бесконечного, истинного понятия бога (и смысла жизни), как и то: они одинаково велики
Лариса Дмитриевна с тревогой говорила про нынешние расшатанные устои. Л. Н. ее успокаивал, что в такие торжественные минуты надо стараться как можно лучше вести свою жизнь.
Л. Н.: Сковорода учил почитать священников и слушать бар. Ему казалось, иначе и быть не может (господа и подданные). Сковорода в то время был вегетарианец.
Когда уехала Софья Александровна, в 11 часов ночи, и Александра Львовна поехала ее провожать в Ясенки, Л. Н. беспокоился:
— Напрасно поехала. Я всего боюсь. Разбои. Боюсь, чтобы разгон Думы не подействовал на усиление разбоев.
Л. Н. (в 11 часов за чаем): Получил письмо от писателя, пишущего, какое влияние имел венгерский поэт Petöfi на писателей, на меня. Правду сказать, я впервые слышу о нем
Я рассказал, что Петёфи был лирик и радикал, вроде теперешних Алексинских, в свое время передовой человек, и пересказал содержание его поэмы «Апостол». Л. Н. спросил, есть ли «Апостол» по-немецки, сказал, что прочтет.
4 июня. Л. Н. два раза выходил гулять. Белка с раной с ним.
За столом Софья Андреевна говорила, что ее хозяйство уморит, очень сердится.
Л. Н.: Чтобы заниматься хозяйством, первое дело — не сердиться.
Л. Н. спросил меня, читал ли я «Пьяный бюджет», вторую часть? Меньшикова хвалил; особенно понравилась ему мысль1*, которую и привел, что в Самарской губернии мужики могли бы купить всю землю, на которую можно рассчитывать, за то, что пропивают в два года
— Меньшиков умно находит темы. Пропивается миллиард, — говорил Л. Н. — Выходит то, что я говорю: что не стараться о том, как устроить других, а каждому с самого себя начинать, хоть мелочь — не одурманиваться. Какие последствия это имело бы!
Пополудни Л. Н. с Александрой Львовной ездили верхами на Козловку.
5 июня.2* Л. Н. заговорил о просителях, прохожих, которых теперь очень много. И между ними частые с требованием большой денежной по мощи, или чтобы их устроить, место им дать, или найти, и о просителях пишущих, которых тоже много к нему обращается, что если бы у него были миллионы, то не мог бы удовлетворить их; что надо выработать себе обороты речи: «Я понимаю ваше положение и сочувствую... Вы войдите в мое». Разумный человек поймет.
Были Горбуновы. Был Иван Иванович. Л. Н. спросил, что в Москве, как приняли известие о роспуске Думы.
Иван Иванович: Его ждали, не были поражены.
Л. Н.: Ничего доброго нельзя ожидать; если удастся правительству подавить, как вы рассказывали, в Саратовской, и будет по-старому, это жалко; если противная сторона установит свое правительство, тоже будет жалко. Если успокоятся с компромиссом — будет того хуже. (Иван Иванович говорил о кадетском компромиссе.)
«ПРОВОДЫ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ»
Картина (масло) Н. В. Орлова
Воспроизводится по репродукции в книге: «Русские мужики. Картины художника Н. Орлова с предисловием Льва Николаевича Толстого» (СПб., 1909). «Л. Н. принес из своей комнаты фотографию с картины Орлова «Переселенцы собираются». «Никто не умеет так рисовать мужика русского», — сказал Л. Н.». — Запись от 3 июня 1907 г.
Л. Н. спрашивал о Бирюкове, от которого давно нет писем:
— Павла Ивановича люблю, уважаю. В нем нет привлекательного и не старается быть (привлекательным). Он пишет, когда нужно, а когда не нужно писать — молчит.
6 июня. Приехал Сергей Львович с Марией Николаевной. Л. Н. третий день выходит гулять. Лаун-теннис. Вечером Гольденвейзеры. Александр Борисович играл по просьбе Л. Н.
Говорили по поводу обращения И. М. Трегубова об отказывающихся от военной повинности. Говорили об И. М. Трегубове; Л. Н. вспомнил о нем:
— Он приходил в Москве, спрашивал об Евангелии, я ему разъяснял, и он остался в сомнении. (Он и теперь в сомнениях.) В Москве, когда приходил, у него был написан ряд вопросов, и только что ответишь ему на один, уже спрашивает второй. Теперь стал пропагандировать, и пропаганда уничтожила его сомнения. Когда человек одно и то же постоянно утверждает, он перестает сомневаться в истинности этого. Средство уничтожить сомнения — пропаганда, — сказал Л. Н. с удивлением, что это, может быть, и правда, новая мысль его.
Гольденвейзер заметил, что подобную мысль высказал Лихтенберг.
7 июня. Было очень много, от 30 до 40, прохожих, босяков, разных просителей и советовавшихся. Решено подавать по пятаку вместо гривенника, а то многие с шоссе сворачивают только ради него. Всем, особенно Сергею Львовичу и Софье Андреевне, садиться за обед под вязами, на глазах стольких просителей, было неприятно и неловко.
Л. Н. ездил к Марии Александровне (с 5-го ездит верхом) и говорил, что у нее слышал, что настроение, после роспуска Думы, грозовое. Много безработных и безместных людей шатается по дорогам, городам. Дальше Л. Н. говорил, что рожь цветет, необычайно высокая, выше самого высокого мужчины; виды на урожай ржи хорошие. Потом рассказал о тяжбе скуратовских мужиков, не хотевших продажи вина, с Управлением монополии, которое хочет вместо ограбленной казенки на шоссе под Косой Горой открыть новую в Скуратове и дало скуратовскому мужику 200 р. задатка для постройки помещения. Он и выстроил дом. Теперь скуратовские мужики противятся открытию, и Управление требует, чтобы внесли задаток обратно
— Перечислять то зло, что правительство делает, нет конца.
Л. Н.— хорошее. Пишет про хлыстов-мормонов в Патровке
Говорили о добролюбовцах. Л. Н. заметил:
— Вот добролюбовцы, их около ста человек, высоконравственной жизни, но не могли воздержаться от обособленности, выделились кучкой праведников.
Л. Н. хвалил фельетон Валишевского «Парламентская комедия и национальная драма»
8 июня. Л. Н. затерял сегодня свою записную книжку. Софья Андреевна удивилась, как он стал забывчив (я этого не замечаю).
Приехал Михайлов из Москвы и был с Николаевым пополудни и вечером у Л. Н.
Л. Н. (о Сутковом): Он не столько мыслитель, сколько поэт.
Вчера Л. Н. говорил, что христиане (в отличие от евреев) никакой религии не имеют; религия их — амальгама извращенного христианства с учением Павла.
Чудная июньская погода; дергачи.
Л. Н. сегодня в первый раз после четырехнедельного перерыва учил мальчиков — троих: Романа Николаева, Колю Ромашкина и Абашкина.
10 июня. Воскресенье, день Троицы. Утром Л. Н. взял «Новое время» читать. Против прежних дней было мало прохожих; все-таки было немало таких, которые ожидали бо́льшей помощи (сознательные революционеры из безработных) и которым Л. Н. должен был разъяснять, что не может большой суммой помочь, «чтобы вошли в его положение». Когда пополудни пошел гулять пешком, присоединились к нему два тульских еврея, 15-ти и 18-ти лет. Один — друг экспроприатора, который неделю тому назад грабил ясенковское почтовое отделение; про него говорил, что у него ничего святого нет, что он анархист. Л. Н. сказал ему в оправдание, что он, может быть, нарочно мимо стрелял? (мимо начальника почты, спрятавшегося под стол). «Нет, убивать ничуть не совестно».
Н. Б. Гольденвейзер рассказал про бесчеловечность экспроприаторов, как, ограбив лабораторию доктора, повесили лаборанта за то, что не отдал все три суммы денег: 75, 600 и 200 р., а только две первых, зная, что это попадет в газеты и заставит других слушаться экспроприаторов.
Л. Н.: Я стараюсь выработать в себе сострадание к этим безумным людям. Я не знаю, что лучше: быть повешенным или вешателем? Придет к ним старость...
Л. Н. рассказал это за обедом.
— Прошел десять верст и устал.
Вечер провел с братьями Гольденвейзерами, потом до четверти 10-го с Волковым — директором банка, и Звегинцевой; потом до четверти 12-го со всеми (Звегинцева, Волков, Гольденвейзеры, Михайлов). Со всеми старался поговорить и говорил много, хотя, видимо, был уставший и голос слабый и кашлял. С Н. Б. Гольденвейзером о Канте. Николай Борисович готовит книгу: изложение Канта
— Противоречий у Канта нет, — сказал Л. Н. — Доказывая иллюзорность внешнего мира, он подчеркивает нравственную основу жизни.
С Волковым Л. Н. говорил про философию, смысл жизни; с А. Е. Звегинцевой — о разном, между прочим о старости. Звегинцева жаловалась на старость, Л. Н. ей сказал, что старость лучше молодости, что ему 80 лет и только теперь начинает спокойно жить, и все лучше с каждым годом.
— Ведь только та приятная жизнь, которая вне спокойствия, — сказала Анна Евгеньевна. — Старость — скука.
Л. Н.: В молодости горячишься, осуждаешь; зависть, страсти. Все это в старости оставляет тебя.
Анна Евгеньевна: Скучно, никому не нужна, мужиков ненавижу.
Л. Н.: Старайтесь побороть злое чувство, ко всем людям относиться любовно, делаться лучше.
Анна Евгеньевна: Зачем мне лучше становиться для себя одной? Из этого никому никакой пользы.
Л. Н. показал на свечу на столе:
— Свеча невольно освещает; так и человек, делаясь лучше, невольно освещает вокруг себя. Это богом так устроено, что человек в той мере действует на других, в какой работает над собой.
Л. Н. про письмо, которое вчера получил от воронежского сектанта, и вечером прочел нам вслух.
— От какого толку сектанта оно?
Л. Н. разговорился про малеванцев, иеговистов (они, кроме названия, ничего еврейского не имеют) и других (свободных) христиан.
— Все страдают сектантством, неясностью, преклонением перед руководителями, — сказал Л. Н.
День холодный. Хоровод баб и девок у дома.
11 июня. Л. Н. много думает, работает, беседует. Днем приходил Сережа Булыгин. Ходил сначала советоваться с Марией Александровной, а теперь с Л. Н. Говорил Л. Н-чу, что ему тяжело, что у отца-помещика 80 десятин, а у крестьян — от двух до шести, и хотя он живет у отца простым рабочим, совесть за это терзает его; желал бы уйти и работать у крестьян. Л. Н. ему говорил, чтобы он на эти внешние дела не обращал внимания, а главное, чтобы старался увеличить любовь в себе, а остальное будет придано. Земля теперь его отца; когда он будет распоряжаться ею, тогда может поступить так, как будет ему приказывать совесть3*. (Сережа Булыгин требовал от отца, чтобы тот в земле сравнялся с крестьянами.)
Л. Н. говорил, что он только теперь ясно чувствует, что «ищите царства божия, остальное приложится», — это увеличение любви к другим (не осуждение, а понимание ближних), отчего переменяются и внешние отношения и условия (жизни).
Николаев говорил, что, кроме понимания (ума), еще что-то нужно для восприятия истины.
Л. Н. с Николаевым и Михайловым обстоятельно говорил у себя с 9 до 10 о Генри Джордже. Николаев жалел, что никто не стенографировал.
Николаев спросил, правда ли, что вечер благоприятнее для поэтической работы, чем утро.
Л. Н.: Нет. Поэтическая деятельность — самая напряженная умственная деятельность.
Потом говорил, что он утром совсем другой (свежее), чем вечером.
Л. Н. (он слышал от Софьи Андреевны, которой я вчера говорил про это), спросил меня, садясь к чаю:
— Поедете домой? Поезжайте! Что вам пишут об отце?
Я: Забывается.
Л. Н.: Это и у меня память ослабевает. Об этом совсем не жалею. В той мере, как обременение памяти знаниями, багажом, убывает, ход мыслей не ослабевает, — напротив, яснее становится.
Михайлов собирался уехать, Софья Андреевна удерживала его. Л. Н. ему нежно сказал:
— Когда хозяйка дома вас задерживает, оставайтесь. Нам, кроме приятного, ничего не доставляете.
Л. Н. хотел вычислить, за сколько лет могли бы крестьяне выкупить помещичью землю, если бы не пили. Пропивается миллиард в год, но притом убытка вдесятеро, а выкуп частных землевладельческих земель по кадетской умеренной оценке обошелся бы от 8 до 12 миллиардов.
Л. Н., когда сядет письма писать, старается на все, какие нужно, ответить. На которые не успеет — или поручит другим (дочерям, Юлии Ивановне, мне), или же их как отлежавшиеся устранит со стола. Не любит оставлять недоделанного.
12 июня. Вторник. Обедали на веранде, разразилась гроза. Л. Н. говорил, что раньше боялся грозы; что боязнь совсем прошла.
К. А. Михайлов: Пойдут дни на убыль. У меня до равноденствия все прибавляется энергии, а потом падает. А у вас?
Л. Н.: А у меня наоборот.
Вечером до половины 10-го Л. Н. не выходил из кабинета. Получил огромную почту из Тулы. Искал Вовенарга в библиотеке, чтобы сравнить и поправить корректуру русановского выбора и перевода
: Напиши сам, ты — Толстой.
13 июня. Л. Н. ездил к Николаевым, где гостят С. Л. Дмитриев, А. Г. Шеломов и англичанка-протестантка, старая, седая девица, которая хочет жить, работать с Дмитриевым. Они же пришли в 7 часов к Л. Н. Был и в Овсянникове.
Грумантские мужики принесли Софье Андреевне деньги за 20 дубов, которые срубили (по словам Софьи Андреевны, срубили 130). Поденные девушки по недоразумению ушли с работы. Софья Андреевна принимает это к сердцу, хочет строго поступить. Л. Н. советовал ей, что в хозяйстве тем лучше, чем благоразумнее и кротче поступать. Огорчение Л. Н. большое.
За обедом Л. Н. с Михайловым о корректуре Вовенарга (которого мысли выбрал и перевел Русанов). Л. Н. говорил, что плохо выбраны и переведены; что он снова переводит; что перевод может быстро диктовать под стенографию или ремингтон, а что он сам писать быстро не может.
Л. Н. говорил Михайлову:
— Вовенарг поверхностно религиозен, находился под влиянием
Вольтера, не имевшего религии. Вовенарг имел религию, но не дожил до ее развития.
Л. Н. спросил меня, какие лекции я хочу слушать на фериальных4* курсах для врачей в Праге. Не будет ли там лекция о народной медицине и не преподают ли где?
— Нет.
Л. Н.: Каким образом большое количество больных удовлетворить малыми средствами? Ведь требования к врачу (по количеству) очень большие, нельзя ему входить в тонкости. Алмазов вместо клеенки на компрессы на груди ввел в употребление овчину.
Я ездил к двум больным. Вернувшись, писал у себя. Услышав голос Л. Н. с балкона, спрашивающего, где Саша, и подумав, что, может быть, хочет диктовать перевод Вовенарга, пошел к нему. Не было его ни в комнате, ни на балконе. Был чудный вечер, пошел около дому гулять и тут встретил Л. Н.
— Видели этих двух рабочих? — проговорил мне с удивлением. — Просили денег на револьвер, чтобы убивать тех, которые угнетают их братьев.
Л. Н. был поражен этим:
— Работали на патронном заводе, теперь работы нет (разочли множество). Как это правительство не заботится дать работу? Не замечает, не считается с духовным ростом раздражения. Нет работы. Правительству искать бы, дать им работу. Крестьянин мне пишет, что следовало бы пруды копать для предостережения от засух. Они просили книг, я им дал «Евангелие» и «О вере, разуме и молитве». Теперь не раздаю те свои книги, где писал против правительства, например: «Где выход?». Взял было, да отложил (не дал им). Они не поймут, а выберут одно осуждение. Выйдет раздражение. Это мне урок (т. е. какое действие производят мои прежние книги).
Я сказал:
— Я их понимаю, я лет 20 тому назад тоже готов был убивать. (Но я преувеличил. Я не был готов убивать.)
Л. Н.: Я — никогда.
Я пошел к этим рабочим, застал их в людской, где ужинали, и проводил их садом на дорогу в Козловку.
приняли спокойно. Л. Н. только переспросил, что сожгли, а Софья Андреевна сказала:
— Теперь и нас сожгут, придется выехать за границу.
Больше об этом ни слова не было сказано. Л. Н. рассказал о безработных рабочих, просивших на револьвер, чтобы отомстить угнетателям за их товарищей:
— Это я никогда не слыхал, они меня ошеломили, — сказал Л. Н. — Надо утишить это раздражение народное, дать работы. Одно средство, а они (правительство, Дума) там спорят.
Софья Андреевна спросила, поговорил ли он с ними, разъяснял ли им?
Л. Н.: Да, говорил. Им было ново (как если бы никогда не слыхали, что все люди — ближние). Меньшой, 18-летний, как будто понимал; старший, 22-х лет, был немного выпивший. Когда я их спросил, что́ работали, ответили мне: «Патроны, которыми расстреливали наших братьев, и пулеметы».
Л. Н. говорил радостно, восторженно о письме Кудрина
С 11 до 12.10 ночи урок стенографии. Александра Львовна и я учимся у Варвары Михайловны. Александра Львовна была грустная из-за беспокойств в яснополянской экономии и сожжения Михаила Львовича.
Александра Львовна: Что, сожгут нас? Очевидно, рухнет эта наша помещичья жизнь. Нам экспатриироваться, за границу ехать. Папа либо с горя умрет, либо его сожгут.
Варвара Михайловна утверждала, что это немыслимо.
14 июня. Утром в половине 9-го Л. Н. позвал меня, болит у него левая сторона крестца. Спросил, не повредил ли почки, и рассказал, что вчера Лихач (вороной, на котором он ехал верхом) споткнулся в колее, носом ткнулся в землю, и Л. Н. полетел кубарем через голову лошади, упал; лошадь тоже упала. Л. Н. удержал ее (не выпустил узды).
Л. Н.: Лихач — скверная лошадь, второй раз упала, скоро на ней ездить перестану.
Просил не говорить Софье Андреевне. (Я сказал Александре Львовне, и она уговорила мать отправить Лихача к Михаилу Львовичу.)
Потом Л. Н. дал мне прочесть телеграмму Безверхого, не помнит, кто он. Я припомнил, что Безверхий — отказавшийся от военной службы и что он ему третьего дня ответил на письмо. Л. Н. вспомнил.
Л. Н.: Тревожная телеграмма и его открытка. Должно быть, слабый человек; и письмо писал такое неопределенное. Времена не такие — он телеграфирует, что мучат его
Вечером Л. Н. учил мальчиков; начал с ними третий раз читать Евангелие. Потом поговорил с учителем с Байкала, приехавшим второй раз (первый раз лет шесть тому назад); между прочим, о земельном вопросе. Учитель участвует в каком-то аграрном союзе. О Генри Джордже ничего не знал и даже не слыхал.
Вечером Александра Львовна, Варвара Михайловна и я ходили гулять. За деревней встретили А. Измайлова и Н. Брешко-Брешковского, едущих к Л. Н. Потом урок стенографии; к чаю пришли только в половине-11-го. Кроме Измайлова и Брешковского, был Николаев. Измайлов, окончивший духовную семинарию и академию, — верующий православный, но хотел бы, чтобы реформировалось православие: отвергнуть личное воскресение и учить, что Христос только казался мертвым.
«восстания из мертвых» говорил одни глупости. Не нужно. Воскрес в людях. Измайлов сидел возле Л. Н. — беседовал, как мне, пришедшему поздно, показалось, тихо, спокойно, интимно. На другом конце стола Софья Андреевна вела с Брешковским другой, оживленный разговор.
Измайлов был приятен Л. Н. тем, что он искренно верующий, верит в бога.
— Мне всегда такие люди бывают приятны, — говорил Л. Н., когда гости уехали.
Брешко-Брешковский разговаривал больше с Софьей Андреевной; она попросила прислать ей корректуру интервью.
Софье Андреевне передавали слухи о яснополянских мужиках, что не пойдут работать — или только за повышенную плату: «Пусть нам графиня поклонится». Софья Андреевна не хочет этот раз простить за дубы:
— Пусть не надеются, что «граф нас отстоит».
15 июня.5*
Л. Н.: Все китайские изречения не так точны, как европейские. Л. Н. интересовался стенографией.
— Вы будете хорошо писать стенографически, так как отчетливо пишете, — сказал мне.
16 июня. Я был в Туле подписать у губернатора паспорт. Вечером, в 9 часов Л. Н. пришел ко мне. Из соседней комнаты Александра Львов назвала меня учиться стенографии и колотила в дверь. Л. Н. стал тоже колотить. Александра Львовна открыла дверь и пораженная расхохоталась.
Николаев мне рассказал, что Л. Н. читал Валишевского «Письма с Запада» в «Новом времени» и там стоит: «Генри Джордж — это безумец; и его идеи в России распространяет Толстой»
Потом насчет христианства Л. Н. рассказывал любопытные вещи. По поводу корректуры «Соединения и перевода четырех Евангелий» (изд. «Посредника»), которую делает Николаев, говорил о буквоедстве:
— Все эти списки Евангелия, в сущности, не имеют значения. У кого нет желания познать истину, того не убедят; кого захватила истина, тому эти списки внешние не нужны.
Мне Л. Н. говорил о событии в Тифлисе: бомбой убили пять человек из конвоя, 50 ранили и захватили 300000 и повозки — и без следа скрылись.
17 июня. Воскресенье. Обедали на террасе. Л. Н. ждало несколько интеллигентов. Л. Н. пошел к ним и ходил с ними по дорожке между двумя домами. Сперва с кавказцем в огромной белой папахе, оживленно говорил с ним, горячась, споря, и просил Юлию Ивановну дать ему «О значении русской революции» и т. п. Потом ходил со стариком и просил дать ему «Евангелие» и «О вере, разуме и молитве» и т. п. Потом ходил с офицером и всеми. Софья Андреевна звала его несколько раз обедать.
— Папа̀, как доктор: говорит, говорит, а потом рецепт — книжки, — заметила Александра Львовна.
Когда я отдавал старику, миловидному, восторженному, книги, он сказал мне: «С каких пор пытался увидеть Льва Николаевича, наконец довел бог», и, уходя, посмотрел на террасу (Л. Н. сидел спиной к нему) и сделал глубокий поклон.
«Мы с вами разговариваем на двух разных языках». Не убедил его ни в чем, но не жалеет, что разговаривал. Кавказец говорил, что идет резня между осетинами и ингушами и что правительство натравливает это дикое племя ингушей на осетин. Л. Н. ему сказал: «Ничему этому не верю. Знаю, что выдумывают и на правительство и на революционеров».
С Александрой Львовной из Телятинок приехала А. А. Гольденвейзер. Л. Н. ей сказал, что немецкая книга о философии, которую ему дал ее beau-frère6*, — плоха
— Научная размазня, дребедень, ничего не почерпнешь. Когда мни ученики требования предъявляют, эти требования серьезны. Я такие же предъявляю книге этой философской.
Вечером Л. Н. был слаб; сидел молча в кресле в комнате Юлии Ивановны, пока мы рядом, в библиотеке, пили чай; на короткое время перешел к нам, сел на стул, но скоро встал и вернулся на кресло, сказав:
— Не думал, что будет хотеться сидеть в кресле.
18 июня. Понедельник. Софья Андреевна с М. А. Маклаковой ездила в Тулу хлопотать, чтобы в Овсянникове не открывали кабака, и внесла 200 р., пожертвованные Листовским. Управление не только приняло 200 р., но потребовало еще 200 р. неустойки. Что тут было хождения мужиков,
Татьяны Львовны, Марии Алексеевны, хлопот губернатора, вице-губернатора, чтобы не открывать против желания мужиков, в их деревне винополии. Ужасно и стыдно!
Софья Андреевна рассказала за обедом свои хождения, и только благодаря ее энергии, ловкости и поддержке со стороны вице-губернатора Лопухина удалось добиться, что кабак не открыт. (Но управление оставило себе задние дверки: если один шинок будет, тогда ничто не может помешать открыть торговлю вином.)
Л. Н. пришел к обеду сгорбленный и как-то волоча ноги, чего я у него не замечал никогда.
Л. Н.: В «Новом времени» Меньшиков пробирает Михаила Александровича Стаховича, как остроумно и совершенно справедливо.
И Л. Н. рассказал, в чем дело (выступление Стаховича на Всероссийском земском съезде в Москве)
Софья Андреевна: Михаил Александрович очень хороший оратор, остроумен, но у него никакого убеждения нет.
Л. Н. говорил еще о «Новом времени». М. А. Маклакова спросила его, читает ли «Русские ведомости»?
— Нет, они скучны. Я читаю «Новое время» не потому, чтобы склонялся к правым, а просто потому, что «Русские ведомости» скучны, всегда одни и те же рассуждения юридическим, научным тоном; фельетоны неинтересны.
После обеда остались на террасе Л. Н., Мария Алексеевна и я. Мария Алексеевна принесла из кабинета Л. Н. «Новое время» и стала читать.
Л. Н.: Там еще статья о том, как сильно вооружается Япония
Мария Алексеевна, с испуганным лицом следя за словами Л. Н., вздохнула:
— Только бы не против нас, чтобы опять не было той ужасной войны.
Л. Н. усмехнулся:
— Я смеюсь. Шопенгауэр говорит, что комично то, что противно ожидаемому и вероятному. У них были учителя, учившие о вреде войн и что нужно согласие, мир...
Тут Л. Н. недомолвил, задумался и встал. Идя позади меня, сказал мне:
— Когда доживете до моих лет, будет хотеться вам умереть, чтобы уйти от этого безумия.
Л. Н. прошел через террасу, сел на стул около стены к круглому столу и, помолчав, продолжал:
— И в вашем возрасте человеку вообще хочется любви, доброты, согласия, а в старости это становится единой основой жизни.
Л. Н.: О Гаагской конференции в «Новом времени» разговоры о том, чтобы войну хоть так вести, чтобы как можно меньше убивали
Л. Н. это говорил с особенным сожалением, соболезнованием и удивлением над безумием этих людей; был в особенно чутком настроении. Потом к этому «безумию жизни» прибавил, о чем был разговор, о настоянии казны — открыть кабак в Скуратове.
— Разве правительству нельзя придумать иного источника доходов, кроме пьянства?
ТОЛСТОЙ
Ясная Поляна 24—30 июня 1907 г.
Рисунок (тушь) М. В. Нестерова
«Matica slovenská», г. Мартин
Вечером за чаем Л. Н., необыкновенно усталый и вялый, мало беседовал. Мария Алексеевна говорила с ним об алгебре, геометрии, греческом языке. Л. Н. спросил, кто сумеет доказать Пифагорову теорему. На равнобедренном треугольнике доказала ее Мария Алексеевна. Л. Н. хотел вспомнить новое, простое (вероятно, Евгения Ивановича) доказательство, но не мог, только нарисовал фигуры
Л. Н.: Василий Иванович — это был святой; таких людей земля мало родит. Он, как китайское изречение о воде: она в круглом сосуде кругла и т. д.
Про алгебру Л. Н. сказал:
— Хорошее психологическое упражнение.
— Я тогда позову своих мальчиков, — сказал Л. Н.
Софья Андреевна: Интересно будет видеть будущее поколение, будущих анархистов.
Л. Н.: Нет, уже реакция
Мария Алексеевна: Скорее противочерносотенная. — И рассказала, как сын Плевако ушел от отца, потому что не может жить у черносотенного отца.
Вчера и сегодня Л. Н. много думал и говорил про Чертковых: когда, куда приедут, как устроятся, не будет ли Анне Константиновне непогода неблагоприятна, а он виновник их приезда. Рад их приезду. В эти дни несколько раз говорил, что с Анной Константиновной потом уже больше де увидится.
Пили кефир. Л. Н. больше молчал. В 10.40 ушел к себе.
М. А. Маклакова рассказала, что по деревням ходят социалистические агитаторы, нанимаясь на работы, распространяют озлобление, забастовки в имениях, совершают разгромы.
Л. Н.: Это делается само собой безработными, которые из городов расходятся, и где станут на работу или ночуют, там......7*
19 июня. Ночью Л. Н. получил телеграмму от Чертковых, а теперь, в 12 часов дня — другую. Распоряжался о высылке пролетки на резинах в Ясенки, посылал верхового в Тулу. За обедом Л. Н. взволнован в ожидании Чертковых и, когда Мария Алексеевна заметила ему это, прослезился, сказав, что Черткову давно не видал, что она добрая, умная, даровитая — наверно, постарела. Приехали и обедали Колесниченко и Рябов
— В последние 50 лет на 500%, — сказал Л. Н. — Это значит, что раз вращается народ самой передовой республики.
— А в России? — спросила Мария Алексеевна. Л. Н. ответил жестом отчаяния:
— Статья превосходна. Он сам не знает о значении своей статьи; он говорит другое, а она доказывает несостоятельность государственного насилия; нечаянно говорит это и, как всегда, очень сильно.
— Вчера выписывал в детский «Круг чтения» их пять заповедей. Если им следовали бы, хорошо было бы: 1) не убивать живого, 2) не лгать, 3) не прелюбодействовать, 4) чужого не брать, 5) одуряющего не употреблять.
Л. Н. поехал верхом встречать Чертковых, сделать приятность Гале и приехал с ней и фельдшерицей О. Н. Вербицкой в коляске. С Чертковыми приехали А. Г. Морозова и Перна. Анна Константиновна с приятным, восторженным, страдальческим, добрым лицом, чудными карими глазами, ласковой улыбкой любовалась Л. Н., не спуская с него глаз. Владимир Григорьевич, мягкий, очень внимательный к Анне Константиновне, любезный. Дима — натуральный, Перна — сдержанный, молчаливый. Анна Григорьевна радушная, веселая. Накрыто было обедать для всех шестерых, но Софья Андреевна один прибор велела убрать (Аннушкин). Л. Н. был одно внимание.
Анна Константиновна легла на террасе на кушетке, у нее невралгия щеки. Все мы домашние, а также А. Я. Колесниченко и Г. С. Рябов, были там же. Л. Н. с Колесниченко и Рябовым сел в конец террасы поговорить; к нему присели Владимир Григорьевич, Перна, а к нему Дима, но Дима не слушал Л. Н., а переговаривался больше со мною. Потом, в половине 10-го, Анну Константиновну снесли в Кузминский дом. Колесниченко и Рябов ушли к Николаевым и на Козловку, — едут в Самарскую помогать Сутковому.
За чаем Л. Н. опять говорил о статье Меньшикова «Культура зла».
Владимир Григорьевич: Я Меньшикова не люблю, — и сказал почему.
Л. Н.: Напротив. Это у него установилась такая странная репутация.
ЧЕРТЕЖ ТОЛСТОГО К ДОКАЗАТЕЛЬСТВУ ТЕОРЕМЫ ПИФАГОРА
Сверху на листе помета Маковицкого: «Рисовал Л. Н., 18/VI 07»
Владимир Григорьевич: Он за казни, за угнетение окраин, за все скверное.
Л. Н. заступился за него и прочел заключение его статьи и сказал, что Меньшиков видит, что государственности настал конец
20 июня. Пополудни на террасе Л. Н. с Чертковым о письме Наживина. Советует читать книгу о Кришне, не книгу Баба Бхарати, а другую, лучшую
Владимир Григорьевич говорил Л. Н. про Бразилию. Там народ простой, анархический, подобный русскому. 50 лет проникает с побережья цивилизация, заводят много войска и т. д. Сочинения Л. Н. очень должны бы быть по душе этому народу, говорил ему португалец. Бразильский народ предубежден против цивилизации, военщины. Военные, когда проникают в глубь страны, снимают военное платье, надевают штатское.
Л. Н. спрашивал про наборщика Войцеховского. Чертковы с ним виделись в Варшаве. Он им говорил про социалистов в Польше, что заняты устройством кооперативных и потребительских лавок, чтобы покупать прямо у производящих и продавать прямо потребителю без посредничества перекупщиков, наживающих барыши; этот класс хотят сделать ненужным.
Чертковы хотели купить одну-две лошади; двух привели мужики. Л. Н. с Владимиром Григорьевичем осматривал их. После обеда привели цыгане семь лошадей. Было интересное зрелище перед террасой. Русские цыгане достойнее и порядочнее наших венгерских. Было очень оживленно. Илья Львович показывал, как садятся цыгане на лошадь: подпрыгнул, закинул пятку за спину лошади и очутился верхом. Одну лошадь Чертковы взяли на пробу.
Вечером на террасе очень шумно, много нас было. В 10 часов набат; в Кочаках тульские забастовщики убили Арсения — охотника Звегинцевой и другого служащего ее, хохла. Бабы в лесу Звегинцевой наткнулись на чужих людей, испугались, побежали домой. Звегинцева послала своих служащих спросить, кто они и чего хотят. Они догнали их на шоссе и стали паспорта спрашивать и обыскивать двоих из них. Их застрелили.
Renan. Vie de Jésus;
Strauss. Das Leben Jesu;
Renan. L’Eglise chrétienne;
E. Reuss. Histoire apostolique;
E. Reuss. Les Epîtres pauliciennes.
21 июня. Жаркий день. Л. Н. ездил с Чертковыми в Кочаки, где смотрели трупы убитых Арсения и хохла-кучера, и в Ясенки. Вернувшись, рассказал Анне Константиновне, что там пропасть народа:
— Это убийство вразумит народ. После Арсения четверо сирот оста лось. Убийцы — мальчишки 18—19 лет.
— Это самые дикие люди, — сказала Анна Константиновна.
Л. Н.: Когда не находятся под влиянием старших.
В половине 12-го пришла вся деревня в усадьбу просить землю в аренду. Софья Андреевна отдала. Л. Н. был очень рад.
Л. Н. не встал к обеду, голова у него болела; полежал; сошел только в 8 и не обедал. Хотя голова и вечером не переставала болеть, все-таки мальчиков обучал около получаса, потом играл в шахматы с Димой, разговаривал с Анной Константиновной и провел весь вечер до четверти 12-го на террасе. В 10 часов приехал вице-губернатор Лопухин, сопровождающий его офицер и Волков. Вице-губернатор рассказал, как случилось убийство в Кочаках.
— Жаль, что жертвами выкупается, но это убийство будет благодетельно действовать на народ. Издали убийства могли казаться фантастически полезными, а тут видят весь их ужас, — говорил Л. Н-ч Лопухину.
Дальше говорили про родню и, главное, про предков своих. Л. Н. попросил Волкова (директора банка) послать по чеку три тысячи рублей Сутковому, а Лопухина — сохранить граничный столб, как памятник екатерининских времен8*.
22 июня. Утром приехал Р. Ю. Геровский, мой друг из Буковины. Л. Н. с Чертковым верхами ездили в Овсянниково. Вечером ходили (Мария Алексеевна, Александра Львовна, Варвара Михайловна, Верочка, Перна, Дима, Геровский и я) к цыганам, которые расположились табором около «границы». Цыганские девушки пели, плясали. Александра Львовна, как все Толстые, любящая цыганское пение, восхищалась им.
Вечером Л. Н. говорил с Геровским о Буковине, с Перной о спиритизме. Перна говорил, почему не проверить спиритизм? Л. Н. говорил ему, что весь этот стол можно исписать вопросами, которые важнее спиритического вопроса («явлений»). Спиритизм — на миллиардном месте. Л. Н. сколько ни участвовал, никогда не видал вертящегося стола.
С Чертковым говорил о Кросби. Владимир Григорьевич хочет написать о нем и спрашивал Л. Н-ча. Л. Н. говорил о Кросби, что такой элегантный господин, и его спрашивал: «Что мне делать?»
— Так что я подумал — не на смех ли он меня подымает? А я ему сказал, что, кроме всеобщей христианской деятельности, я могу еще признавать такую специальную деятельность в смысле Генри Джорджа. И потом узнаю́, что он это принял к сердцу и так поступает
Из разговора Л. Н. с Владимиром Григорьевичем о сожалении к живым существам.
Л. Н.: Знаю — до тараканов включительно жалко убивать. Они в углу, их жалко. Комары малы, их не жалко. Когда помню — не убиваю.
МАКОВИЦКИЙ
Ясная Поляна, 29 июня 1907 г.
Этюд (масло) М. В. Нестерова
«После обеда я позировал в одеянии Л. Н. у пруда Нестерову». — Запись от 29 июня 1907 г.
НАДПИСЬ М. В. НЕСТЕРОВА НА ОБОРОТЕ ПОРТРЕТА МАКОВИЦКОГО
«Этюд писан мной с Душана Петровича Маковицкого в Ясной Поляне для портрета Льва Николаевича Толстого в 1907 г. Мих. Нестеров»
23 июня. Уехал Геровский (я провожал его ночью на станцию), приехали П. А. Сергеенко, Нестеров. Была М. А. Шмидт. Вечером Николаев читал вслух свою записку о Юшко. Л. Н. приписал к ней заключение: «Неужели же и в Москве не будет раскрыта несчастная ошибка балашовских властей в оценке поступков этого человека, так много служившего людям своим знанием и трудом, столь отзывчивого к чужим страданиям и столь чуждого революционной жестокости»
Ветеринар Юшко, христианских взглядов, удерживал крестьян от насилий, что ему удавалось у некоторой части крестьян; другая часть там же по соседству вырубила лес. Было вызвано войско; Юшко обратился к войску, чтобы не проливало братскую кровь. Его арестовали, в тюрьме открылась у него чахотка. Заключен в Москве. Л. Н. попросил М. А. Маклакову хлопотать у московского градоначальника Рейнбота об его освобождении и отдал ей эту записку.
24 июня. Многолюдно. Л. Н. усталый и взволнованный. Нестеров начал писать портрет Л. Н., сидящего и играющего в шахматы «на крокете»
Л. Н. спрашивал Владимира Григорьевича, который чуть ли не так же высоко ценит Достоевского, как и Л. Н-ча, о том, какое влияние имел на него Достоевский. После Л. Н. сказал, что он ставит в вину Достоевскому, что с него пошло декадентство. Он был страстный и описывал страстное — он описывал искренно, а декаденты за ним — неискренно.
Сергеенко рассказал, как случилось, что Достоевский с Л. Н. не виделись. Достоевский два раза хотел повидать Л. Н.
Л. Н. получил письмо от внука Герцена: просит написать что-нибудь о Герцене в составляемую им биографию. Л. Н. хочет написать. Чертков припомнил два старые письма Л. Н., в которых он писал о Герцене, и сказал, что их надо послать. Л. Н. рад, согласился
Л. Н. вспомнил, как он принял Кросби. У него <Л. Н.> особый ящик в мозгу для журналистов, и не может сказать, чтобы приятно было открывать его.
25 июня. Пополудни Л. Н. два раза прошел через мою комнату, «под своды», где Александра Львовна и Варвара Михайловна писали на ремингтонах, и извинялся, что беспокоит меня. Оттуда было слышно: «Папа̀, как мне нравится этот Палечек (Пальчик)!» Второй раз, возвращаясь, сказал мне, что «Саше «Пальчик» нравится». Мне это было очень приятно и сейчас же вошел к пишущим и сказал, как я рад этому.
Александра Львовна: Папа̀ говорит, что человек-христианин, в каком бы положении ни находился, всегда может вести свою линию. И этот Палечек, он шут придворный — звание, казалось бы, самое негодящееся, чтобы проявлять христианство, — а он проводит его.
ТОЛСТОЙ
Ясная Поляна, 28 июня 1907 г.
Фотография В. Г. Черткова
«После обеда Л. Н. позировал, стоя, Нестерову. Одет был в светло-синюю фланелевую блузу.
Владимир Григорьевич его много раз снимал». — Запись от 28 июня 1907 г.
За обедом «на крокете» П. А. Сергеенко говорил о том, что во всем мире ни в одном народе, кроме русского, не обращаются друг к другу по-римски — Caius Flavius, по имени и отчеству. И говорил о простоте и удобстве этого обращения (устного и письменного).
Л. Н.: У нас, по-моему, ошибка, что (в письмах) пишем эпитеты: дорогой, уважаемый. «Сергей Дмитриевич» — достаточно.
Когда обедали, подъехал на телеге нищий, без одной ноги, с тремя мальчиками. Ему подала Александра Львовна, но он все ждал, никто ему больше не подавал, было неловко. Л. Н. встал из-за стола, пошел к нему, спросил его что-то и подал.
После обеда должны были уехать Чертковы. Перед тем Л. Н. хотел позировать Нестерову, играя в шахматы, но пришел молодой человек.
Л. Н. с ним говорил довольно долго, повел его в дом и дал ему много книжек. Потом сел позировать. После занимался с мальчиками, читал им вторую половину Палечека, вчера — первую. Л. Н. был огорчен молодым человеком, он учитель. На вопрос Л. Н.: «Вы революционер?» — ответил, что он беспартийный. Л. Н. позвал его присутствовать при учении в школе. После школы учитель стал говорить о полезности покушений, что надо Дубасова убить... Л. Н. ужасался его речам. Приписывает их влиянию газет.
— Тут первыми газеты виноваты, он повторяет слова газет, — сказал Л. Н.
— От Безверхого опять письмо
Потом говорил, что̀ поместит в «Круг чтения» из Дидро. Богатый раздавал нищим; когда у него самого перестало хватать, ходил просить для своих бедных к богатым. Раз зашел к банкиру и просил его для такого-то и такого-то, банкира не тронул; просил для другого и изложил его положение — и это не тронуло его. Банкир просил его уйти и сказал, что тогда даст, когда сам захочет; когда же тот, не переставая, просил, банкир сказал: «Вот вам», и ударил его в лицо. А он: «Это мне дали, а теперь дайте для нищих»
по моде.
Вечером в 9-м часу уехали Чертковы. За чаем: Л. Н., Софья Андреевна, Нестеров, Сергеенко. Сергеенко читал из своей биографии Л. Н-ча о его дружбе с Тургеневым. Л. Н. очень многого не помнил, иное поправлял, слушал очень охотно, — интересовало его
В письмах к Марии Николаевне Тургенев пишет о том, что́ печатается в журналах (какие рассказы).
— Я слушаю и думаю, как в то время относились серьезно к литературе, — сказал Л. Н. Потом вспомнил, что когда он был у Тургенева в. Спасском, Тургенев посоветовал ему прочитать Гаршина, позже Мопассана, просто так — «желая не подготавливать вперед моего суждения».
Л. Н. про школу, что вчера читал мальчикам трудные отрывочные философские поучения, вроде: оторванный лист оторван не только от ветки, но и от дерева; злящийся человек отрывается не только от того человека, на которого злится, но и от всего человечества. Листок оторван не по своей воле, он же (человек) отрывается по своей воле
26 июня. В 10 часов утра пришли из Козловки дети рабочих из зареченских школ в Туле, с учителями — 850. Ожидали 350. Не было заготовлено ни воды для стольких, ни самоваров. Пили воду дождевую из кадушки. Вели себя очень воспитанно: не было ни споров, ни плача, ни жалоб, ни драк, ни зависти.
С мальчиками Л. Н. ходил на Воронку купаться и играл с ними, гимнастику делал, боролся. Потом пошли девочки с Софьей Андреевной и Александрой Львовной купаться, их захватил дождь. Пели, особенно девочки, хорошо. Бывшие с ними учителя весь день не ели и чаю не пили. Звали их — отклонили. «Не можем, когда и дети есть, которые с утра ничего во рту не имели». Л. Н. приготовил книжечек 200 для раздачи. Сами учителя просили не давать, всем не хватит, чтобы не возбуждать зависти. Некоторые мальчики все-таки просили. Л. Н. сказал им, что нельзя: если одному дать, то все пожелают. Был с ними один милый ученик фельдшерской школы Е. К. Ремезов9*.
ЯСНАЯ ПОЛЯНА. БОЛЬШОЙ ПРУД
Фотография В. Г. Черткова, 1905—1910
10*— Я ставлю, — продолжал Л. Н., — из народных писателей Николая Успенского вообще много выше превознесенного другого Успенского — Глеба, у которого нет ни той правды, ни той художественности.
Л. Н. просил не посылать «отказов» в денежной помощи (есть готовые, литографированные Александрой Львовной), т. к. на них отвечают: «Почему даете тем, а не мне», или озлобленные письма, или рассуждения, на которые приходится опять отвечать.
Сегодня М. В. Нестеров был доволен писанием портрета Л. Н. (в профиль). Вчера был не совсем уверен, удастся ли, сегодня же подвинулось писание очень: «Он у меня схвачен», как выразился Нестеров, и показал сжатые кулаки. Михаил Васильевич живет в доме, но его как если бы и не было: тихий, нерассуждающий, не рассказчик, но если его расшевелить, рассуждает очень интересно. Он русский и православный. Рассказывал про голод в Уфимской губернии, откуда только что приехал; что̀ о голоде пишут в газетах — это преувеличенно; сделали его средством политической борьбы. Его сестра кормит голодных и встретила препятствие у местных батюшек-кадетов и учителей-кадетов. Там, где есть голод, его не признают, не подают помощи, чтобы озлоблять народ; там же, где нет голода, есть отряды людей, оплачиваемых по 60—80 р. в месяц, приехавших из Петербурга и продолжающих жить по-петербургскому: карты, курение, бесконечные разговоры и чтение тех же политических брошюр. С народом не сближаются, не стараются познать его. И им не совестно, ничего не делая, принимать плату и воображать себя правыми, т. к., если у них дела нет, в этом виноват государственный строй, — те, которые их туда прислали...
Сегодня огромная почта. Л. Н. жаловался, сколько у него времени забирает чтение писем и ответы на них. Многие же пишут очень неразборчиво и длинно.
27 июня. Михаил Васильевич писал вид у большого пруда, около 50-тилетней елки, посаженной Л. Н. За ними через улицу избы и вид в поле. Характерный уголок при усадьбах в центральной России
Л. Н. ездил первый раз к Чертковым в Ясенки. За обедом Софья Андреевна говорила Юлии Ивановне, что у нее, как у Тани, нет страсти к искусству; что она, вместо того, чтобы писать (сколько могла бы заработать!) — шьет себе платья.
Л. Н.: Машин портрет ее (Юлии Ивановны) мне лучше нравится, чем Н. Н. Ге
Л. Н.: Крамского копия карандашом «Тайной вечери» Ге лучше мне нравится, чем оригинал красками.
Софья Андреевна заговорила о жизни Будды — «Свет Азии» Арнольда, — что это христианское.
Л. Н.: Ольденберг выбрал то, что проверено
— Милого Кросби даже стихи — последние, в которых высказал приближение смерти, — пленяют меня, и статья хорошая — главное, очень трогательная
Л. Н. рассказывал о деде Исленьеве. Как Л. Н. говорит о родных правду! У Толстых вообще семейных тайн нет, и перед домашними и перед близкими знакомыми не имеют ничего скрытого. Недостатки, грехи свои не оправдывают, так объективно о них говорят и так к ним относятся, как если бы это были грехи других людей.
Александра Львовна и Варвара Михайловна пробовали стенографировать за столом, что говорил Л. Н. И Александра Львовна отчаивалась, что никогда не сумеет (выучиться).
Л. Н. (ей): Выйди замуж, наживи двух детей, овдовей, состояние потеряй, тогда выучишься.
ей, а она этого не любит
Л. Н. вспомнил из «Круга чтения»: «Кто льстит, тот не уважает ни того, кому льстит, ни себя»
28 июня. Жаркий день. Вчера вечером Л. Н. чувствовал слабость. Сегодня «ничего не писал», — так сказал за обедом.
— Утро приятно провел за книгой (П. П. Николаева) «Понятие о боге как о совершенной основе сознания», замечательная книга
Далее за обедом Л. Н. говорил:
— Читал газету, читал об ужасах и невольно засмеялся. Там написано: «В Третьей думе, ввиду такой массы убийств, едва ли подымутся разговоры об отмене смертной казни». Это значит: много убийств и надо еще прибавить.
Л. Н. ходил сегодня купаться на Воронку и оттуда к мосту на шоссе. В лесу было грязно, устал. По шоссе свез его сапожник из Крестов на телеге. Хвастался лошадью, всех обгонял, и Л. Н., сидевший на задних колесах, платился за его хвастовство. Вез водку к престольному празднику на 15 р. Л. Н. поражался количеством водки и расходам.
После обеда Л. Н. позировал, стоя, Нестерову. Одет был в светло-синюю фланелевую блузу. Владимир Григорьевич его много раз снимал.
«Руси», Демчинский — молодой человек лет 26-ти. Он прислал Л. Н. свою книжку — «Христос в революции»
— Боюсь, что обидел его: нехорошо принял (не довольно тепло).
И спрашивал меня, не обижался ли. Но Л. Н. никак не был холоден к нему.
Я заметил:
— Как все хвалят китайцев и подмечают хорошие стороны их!
Л. Н.: А китайца так и не было у меня ни одного, а японцев сколько было! — И, помолчав немного, Л. Н. прибавил:
— Это хороший признак.
Я: Их скромности.
Л. Н.: Их скромности и серьезности.
«под сводами». Варвара Михайловна, Александра Львовна и я сидели у стола близ открытого окна, вдруг крик: «Руки вверх!!» Варвара Михайловна и Александра Львовна вздрогнули и быстро поднялись. В открытом окне сразу выросла фигура Л. Н-ча. Л. Н. наступил на кол под окном и приподнялся в окно... Ужасный хохот... Л. Н. держался обеими руками за подоконник, полюбопытствовал, что пишем, и сказал нам, что сегодня только два мальчика пришли в школу, что прекратит занятия.
— Одна мелкота ходит. Всё одно (Евангелие), это, должно быть, им скучно. Такое занятие должно быть как исключение (а не постоянное).
Нестеров третьего дня, вчера и сегодня очень доволен писаньем портрета.
Сегодня в московских газетах о покушении на самоубийство А. А. Берса, племянника Софьи Андреевны, 28 лет.
Нестеров говорил мне про Л. Н., что он настоящий русский идеалист-мечтатель и что идут за ним одни мечтатели, реалисты — нет.
— Слаб... Эта болезнь (инфлюэнца) меня подорвала. Ведь так и следует — лета.
На сегодняшней прогулке после полудня Л. Н. прошел пешком больше шести верст.
29 июня. Утром Л. Н. вынес «Круг чтения» для детей в парк и там занимался. Сожгли купальню, Л. Н-чу было жалко, что это сделали, жалко поджигателей.
«Явление Христа народу»
ТУЛЬСКИЕ ШКОЛЬНИКИ В ГОСТЯХ У ТОЛСТОГО
Ясная Поляна, 26 июня 1907 г.
Фотография С. А. Толстой
— 850... С мальчиками Л. Н. ходил на Воронку купаться и играл с ними, гимнастику делал, боролся». — Запись от 26 июня 1907 г.
Я пополудни ездил к Чертковым в Ясенки. Вечером ездили к ним Л. Н. с Софьей Андреевной.
За обедом разговор об А. А. Берсе; он умер в тот же день, в который сделал покушение на самоубийство.
Юлия Ивановна: Был мягкий...
ТОЛСТОЙ С ТУЛЬСКИМИ ШКОЛЬНИКАМИ ИДЕТ К ВОРОНКЕ КУПАТЬСЯ
Ясная Поляна, 26 июня 1907 г.
Фотография В. Г. Черткова
— Наверное, ваша сестра, — сказал, обратившись к Александре Львовне и Варваре Михайловне.
За чаем на террасе Л. Н. с Нестеровым о лавре, о монахах. Нестеров живет теперь в Киеве. Л. Н. лавру хорошо знает. Ходил в 80-х гг. (паломником). Везде было полно (в монастырских гостиницах). Жил в башне у привратника, спал на его кровати. Были два привратника (послушники, исполнявшие эту должность); один — бессарабец, другой, лет 40, солдат, участвовал в турецкой войне. Пошел туда из монастыря, как на хорошее дело — с басурманами воевать, и возвратился опять в монастырь. Они оба и монах в пещерах, молодой вятский крестьянин, оставили самое доброе впечатление в Л. Н. (вятича больше всего мучила борьба с соблазном женщин, и рассказал, как он борется). Все трое были смирные, простые, добрые люди, а прочие монахи, и особенно высокопоставленные, — схимник, считавшийся умным, были противны (отталкивающее впечатление произвели).
— К схимнику я пришел в сереньком пальто, вид приказчика. «Мне некогда беседовать», — вскрикнул он. А если бы я представился ему графом Толстым, охотно поговорил бы
Потом Л. Н. говорил, что слышал про Серафима Саровского, про Тихона Задонского, что это были люди высокой нравственности.
С прогулки Л. Н. взошел на террасу, взял «Новое время» и посмотрел письма и адреса писем к Софье Андреевне, нет ли от детей, Нестеров спросил его о здоровье.
— Слаб, мало спал.
Владимир Григорьевич привез неоконченный «Свод мыслей» Л. Н., ему в подарок (большой ящик с ремингтонными 18 томами). Л. Н. ему очень рад. Умилился и сказал, что это история его мыслей. Вечером за чаем Л. Н. с Нестеровым говорил о писании портретов. Л. Н. заступался за Крамского, Bonnat и высказался против того способа писать «яркими красками природу», каким Нестеров пишет. Нестеров объяснял этот способ тем, что молодое поколение художников (8—20 лет) имеет изощреннейшее зрение для красок природы, пишет акварели ярче, чем писали лет 8—20 тому назад. «Мои ученики меня уже опередили, еще ярче пишут», — сказал он.
Микеланджело Л. Н. нравится, Канова не нравится, Фра-Анджелико нравится, Веласкес — менее. Рембрандт — искусственный.
«пересол» (Рембрандт) и что он есть и в новой музыке и в новой литературе.
— Гомер, Диккенс, Виктор Гюго в добрых сочинениях — одно и то же художество (искусство), — сказал Л. Н. — Был Гаршин, более сильный, потом Чехов — последний, потом никто.
Л. Н. был не в духе, горячился — наверное, от недомогания. Сегодня был слаб; рано, часов в 10, ушел спать.
Л. Н. читает Ольденберга «Будда», русская книга. Она у Л. Н. постоянно на полке в кабинете, среди двух десятков других выдающихся книг по религии. Александре Львовне дал переписывать «Евангелие».
Л. Н. (может быть, мне— это не форма. А надо работать над собой (в себе), чтобы относиться к людям с любовью и уважением.
1 июля. Я уехал на родину из Ясной к отцу, родным, друзьям.
Примечания
1 июня
1
2 Разговор с А. Л. Толстым был вызван его увлечением Е. В. Арцимович, женой тульского губ. (см. т. 77, с. 100).
3 Еванг. от Матф., XXI, 19.
4 Т. напеч. в в 1889 г. «Праздник просвещения»; в 1891 г. — «Страшный вопрос»; в 1891—1893 и 1899 гг. — отчеты об употреблении денег, пожертвованных для помощи голодающим, и письма в ред. по разным вопросам.
2 июня
1 О своих намерениях М. И. Пестряков писал Т. 26 февр. Т. отв. 11 марта (т. 77, с. 60—61). Копия заявления, привезенного Пестряковым, сохр. в архиве Маковицкого (ГМТ).
2 В письме от 24 мая М. В. Арцимович писал о своем семейном несчастье. Т. отв. ему 2 июня. Одновременно он написал Е. В. Арцимович, безуспешно призывая ее разорвать связь с Андреем Львовичем (т. 77, с. 123—126). Вскоре А. Л. Толстой и Е. В. Арцимович оформили расторжение своих первых браков и вступили в новый брак между собой. Машинописные копии обоих писем хранились в запечатанном конв. с надписью: «Прошу не распечатывать. Л. ».
3 Известны только 2 письма Т. от 2 июня: к М. В. и Е. В. Арцимовичам.
3 июня
1 И. Е. Репин был близок с семьей Стаховичей и бывал у них в имении Пальна (Орловской губ.).
2 «Преступное слово» (НВ, № 11212, 31 мая).
3 Авт. назв. картины Н. В. Орлова — «Проводы переселенцев» (1896). Подл. в Ясной Поляне.
4 Картина Н. Н. Ге «Выход Христа с учениками с тайной вечери в Гефсиманский сад» (1889). Хр. в ГРМ.
5 Здесь в смысле: совершенно одинаковы.
6
4 июня
1 См. НВ, № 11214, 2 июня. Ссылаясь на М. Д. Челышева, Меньшиков отмечал, что Самарская губ. «за последние 25 лет пропила столько, что этих денег хватило бы не только выкупить всю землю <...>, но хватило бы на выкуп половины соседней губернии».
6 июня
1 ЕСТ).
7 июня
1 Помещик Черниговской губ. С. И. Листовский, единомышленник Т-го, вернул акцизному управлению задаток в 200 р., и винная лавка открыта не была.
2 Письмо Н. Г. Суткового от 1—3 июня. Т отв. 7 июня (т. 77, с. 131—133).
3 Фельетон Валишевского из цикла «Письма с Запада», гл. XVI (НВ
10 июня
1 Н. Б. Гольденвейзер переводил в это время кн. Канта «Religion in Grenzen der Vernunft».
2 Письмо проповедника секты «Новый Израиль» В. Т. Галактионова от 30 мая Т. отв. 9 июня (т. 77, с. 134—135).
11 июня
1 «Круга чтения» (см. т. 56, с. 31).
12 июня
1 В Япб сохр. 2 кн. Вовенарга: 1: Œuvres. P., 1820 (в разделе «Réflexions et maximes» — многочисленные пометы Т.); 2. «Supplément aux Œuvres complètes, contenant un grand nombre de dialogues, de caractères, de pensées et autres écrits inédits». P., 1820 (с многочисленными пометами Т.).
13 июня
1 Письмо А. И. Кудрина от 4 июня. Т. отв. 7 июля (т. 77, с. 148—149).
1 П. Ф. Безверхий, находившийся в арестном доме в г. Изюме, писал о жестоком обращении с ним. На его открытку от 6 июня Т. отв. 11 июня (т. 77, с. 138). В телегр. от 13 июня Безверхий сообщал: «Продолжают мучить», и просил защитить его.
16 июня
1 Валишевский в назв. выше ст. из цикла «Письма с Запада...» (НВ«Право на землю», «заимствованный <...> великим Толстым у великого безумца, каким был Генри Джордж».
17 июня
1 R. Eucken. Die Lebensanschaungen der grossen Denker. Lpz., 1890.
1 «Рыцари без меча» (НВ, № 11227, 16 июня).
2 Передовая ст. в НВ № 11227, 16 июня по поводу кн. Макензи «The Unveiled East».
3 В НВ
4 В тетр. Маковицкого сохр. сделанный Т. чертеж (см. его воспроизв. на с. 457).
5 Учителем детей Толстых в 1877—1881 гг. был В. И. Алексеев.
6 Эта мысль Лао-тзе включена в «Круг чтения» на 10 февр. — т. I, с. 106 (т. 41, с. 93—94).
7 Слово «реакция» употреблено здесь в смысле «обратное действие».
1 А. Я. Колесниченко и Г. С. Рябов заезжали к Т. по дороге в Самарскую губ., где они должны были заменить Н. Г. Суткового в организации помощи голодающим.
2 На письмо П. Ф. Безверхого Т. отв. 19 июня (т. 77, с. 139—140).
3 Ст. М. О. Меньшикова из цикла «Письма к ближним» с подзаголовками: «Культура зла», «Пятьсот процентов», «Книжный ум» (НВ, № 11228, 17 июня).
4 «Не замечаете ли вы, как под знаменем одряхлевшей государственности преследование зла превращается в покровительство злу? <...> Не ясно ли, что перед нами серьезное общественное бедствие, м. б. перелом мировой истории».
20 июня
1 В письме от 29 июня н. с. И. Ф. Наживин рекомендовал Т. кн. Swami Vivekananda«книгу брамина» (т. 77, с. 151).
22 июня
1 Т. вспоминает разговор, происходивший в мае 1894 г. (см. т. 40, с. 339—340).
23 июня
1 Текст приписки Т. к заявлению С. Д. Николаева, обращенного к моск. градоначальнику, известный только по записи Маковицкого, опубл. в т. 77, с. 144.
1 Портрет Т-го работы М. В. Нестерова хр. в ГМТ. См. его воспроизв. в ЛН, т. 37—38, с. 261.
2 В 1900 г. в беседе с А. Б. Гольденвейзером и П. А. Сергеенко Т. также вспоминал отзыв Тэна о Достоевском: «Тэн говорил, что за одну страницу Достоевского он отдал бы всех французских беллетристов» (, с. 68; ср. ЛН, т. 37—38, с. 546).
3 Ср. очерк «Толстой и Достоевский» в кн. П. А. Сергеенко «Толстой и его современники». М., 1911.
4 Письмо жившего в Лозанне внука Герцена проф. Н. А. Герцена. Из последующих его писем выясняется, что он просил Т. прислать для лит. -худ. сб., посвященного Герцену, что-либо из восп. о нем, и «несколько строк» об антимилитаризме. Не получив ответа на свое письмо, он в открытке от 18 сент. н. с. напомнил о своей просьбе. Ответил Гусев. В (т. 77) его письмо не вошло. 2 окт. н. с. Н. А. Герцен поблагодарил Т. за разрешение напечатать «два письма об А. И. Герцене» и выразил сожаление, что Т. не имеет времени «дать несколько строк» по тем вопросам, о к-рых он просил Т. в 1-м письме (антимилитаризм). Письма Т., о к-рых напомнил Чертков, — от 9 февр. 1888 г. (т. 86, с. 121—122) и 6 окт. 1899 г. (т. 88, т. 182) — адресованы Черткову. Намерения своего написать для сб. Т. не выполнил. Биогр. своего деда Н. А. Герцен не написал. В кн. С. А. Розановой «Толстой и Герцен». М., 1972, где цитируются эти письма, корресп. Т-го ошибочно указана дочь Герцена Наталья Александровна.
25 июня
1 Письмо от конца июня. Т. отв. 2 июля (т. 77, с. 145).
2 «Жак-фаталист и его хозяин». В «Круг чтения» не вошло.
3 «Толстой и Тургенев», вошедший позднее в его кн. «Толстой и его современники», с. 41—212.
4 Мысль Марка Аврелия, включенная в «Круг чтения» на 17 дек. — т. II, с. 556 (т. 42, с. 352—353).
26 июня
1 Р. вед., № 204, 6 сент.
1 Два этюда (пейзаж с прудом и еловая аллея), написанные М. В. Нестеровым 27 июня, хр. в ГМТ.
2 Портрет М. Л. Оболенской работы Н. Н. Гехр. в музее-усадьбе Ясная Поляна.
3 Г. Ольденберг«жизнеописание» Будды для детского «Круга чтения». Замысел остался неосуществленным.
4 E. Crosby. Plain Talk... Упом. изд. Стихи о смерти, озагл. «Death» — в этой кн., с. 158—160.
5 А. А. . У Льва Толстого (БВ, веч. вып., №№ 9977, 9979 и 9981, 3, 4 и 5 июля); Н. Н. Брешко-Брешковский. В Ясной Поляне у гр. Л. Н. Толстого (ПГ
6 Мысль Лабрюйера, включенная, в несколько иной ред., в «Круг чтения» на 25 июня — т. I, с. 511.
28 июня
1 Кн. вышла в Женеве в 1907 г. Прислана автором при письме из Парижа от 2/15 июня. Т. отв. 7 июля (т. 77, с. 152—153).
2 Б. ДемчинскийЯпб, дарств. надпись, пометы).
29 июня
1 Картина «Святая Русь» (ср. т. 76, с. 208—209).
2 Этот этюд Нестерова хр. в ГМТ
3 Т. был в Киево-Печерской лавре в июне 1879 г. См. восп. хранителя Киевского церковно-археологич. музея Н. И. Петрова «Эпизод из паломничества Л. Н. Толстого» (рук.).
Сноски
1* Которую я тут не точно передаю.
2* Записано в сентябре 1911 г.
3*
4* каникулярных (от франц. férial).
5* С листков записано через четыре года, 3 сентября 1911 г.
6* деверь (франц.).
7* — Ред.
8* На Большаке, на границе Тульского и Крапивенского уездов стоит столб из квадратных камней, который зовут «граничным»; теперь стали из него вытаскивать уго́льные камни, увозить под постройки. Обрушивается.
9* См. описание этого дня у П. А. Сергеенко1.
10* Пропуск в подлиннике. — Ред.
11* Корректура, как мне теперь помнится, была только одна — Брешко-Брешковского. — (1914).