Маковицкий Д. П.: "Яснополянские записки"
1906 г. Январь

1906

1 января. Л. Н. поблагодарил меня за гостинец — перегородки для книг на полке. Спрашивал о родных, особенно о 82-летнем старике-отце, о его духовной, религиозной жизни. Спросил, как немцы судят об остзейских событиях (погромах баронских усадеб батраками). Я ответил, что в берлинском журнале «Die Wage» читал передовую статью русского немца-барона, в которой он приписывает восстание латышей-земледельцев необдуманному (с его точки зрения) без переходных мер, освобождению русским правительством крестьян в России с землей1*.

Л. Н. переспросил:

— Остзейских?

— Нет, русских1.

Л. Н.: Гм! Sehr... plausibel2*.

Потом я рассказал Л. Н-чу, что у нас среди австро-венгерских славян со страхом ожидаются нападения немцев на южных славян. Не будь нынче обостренной борьбы из-за венгерского сепаратизма, поход на Солунь, вероятно, уже происходил бы2.

Л. Н. слушал внимательно, но вряд ли считал возможным, чтобы это случилось.

Я передал Л. Н. просьбу двух друзей, чеха и словака, о том, чтоб он написал предисловие к статье Шкарвана «Словаки». Л. Н. сказал, что постарается. Статья должна была появиться книжкой в «Посреднике», но не появилась отчасти из-за ее недостатков, отчасти по заваленности «Посредника» работой более неотложной. Л. Н-чу рукопись и не была доставлена.

Л. Н., спрашивая о словаках, между прочим задал вопрос, сколько земледельцев среди словаков. Я ответил:

— Семьдесят пять процентов.

Л. Н.: Это хорошо.

Л. Н. спрашивал о характере словаков, об их политическом положении. Я ответил, что они мягкие, мягче великороссов, такие, как малороссы.

Л. Н.: Блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю3. Мягкость — это сила и у животных. Да, и у животных кроткие побеждают.

Л. Н. спросил, есть ли словацкие большие города, и какие.

Л. Н.: Получаю ежедневно письма от русских помещиков о «Великом грехе». Пишут с раздражением, злобой: «Предлагаете такую меру, а вы сами как же поступили с вашими десятью тысячами десятин?»4 Это отчасти неприятно, отчасти хорошо: видно, задело за живое.

2 января. «карательная экспедиция») в Остзейском крае поступают с крестьянами, делают их бродягами. Кто от солдат убежит, дом того сжигают; сожгли целые деревни. Кажется, и расстреливают тех, у кого находят оружие. Оболенский рассказывал, что в Москве, во время вооруженного восстания, пленных бесцеремонно расстреливали. Далее Оболенский рассказывал Л. Н., что́ читал у Руссо о Петре — что он имел talent d’imitation3*, а более Руссо ни в чем не признает его великим1.

Л. Н.: Как во всем совпадаю с Руссо! Петр был пьянствен, легкомыслен, кощунствен. У него пюпитр с Евангелием. Истинные православные сторонились его, и он выдвинул льстецов, которые остались около него и около его преемников, около Екатерины, вплоть до нынешнего Николая.

Д. Д. Оболенский: Из шведских архивов исходят сведения о Петре. Шкиперы ездили в Великий Новгород и говорили: «Прежде в большом городе на Охте была торговля, ездили туда, теперь — разврат».

Л. Н. спрашивал, что слышно.

Д. Д. Оболенский: Я был у Хомякова в Богучарове. Он надеется, что вы, Лев Николаевич, еще вернетесь к православию... О Витте, у которого теперь нет никого, кто его одобрял бы, говорит, что в нем демон.

Л. Н.: Демон — дьявол — отсутствие религии. Как в человеке нет бога — он животное. Баба, которая верит в......4* — это ужасно. Но все-таки у нее религия, у теперешних же людей ее нет, нет бога, они животные. Так оно и есть. У Константина Леонтьева — у него есть хорошие рассказы2, надо было бы их прочесть, — есть описания местностей, где по селился демон.

В газетах о Стасове, что с ним третий удар3. Ему 82 года. Л. Н. собрал книги и рукописи (тайные манускрипты о декабристах), которые получил от него (Стасову их дал кто-то, Л. Н. не помнит, кто, думает, что помощник библиотекаря должен знать), и послал их ему через М. М. Сухотина, кавалергарда-вольноопределяющегося4.

У Л. Н. слабый голос, а когда он говорил, был страшный шум. Я увещевал молодых людей, но не вняли.

4 января. Читали вслух «Три неправды». М. А. Шмидт возражала Л. Н., что того не может быть, чтобы мужики могли не повиноваться властям, — ведь они смотрят на правительство, как на священное, непогрешимое.

Л. Н.: Теперь есть два правительства — другое революционное, или одно раздвоенное. Народ не знает, которому повиноваться. Выход: не повиноваться ни одному и для выгоды и по смыслу нравственности, религиозности.

Мария Александровна противоречила, опять утверждая, что народ считает правительство непогрешимым.

Л. Н.: Нет. Мужики рассуждают. Солдаты не повинуются.

Л. Н. вспомнил про войска в Сибири, куда посылают генерала Ренненкампфа.

Л. Н.1. По военному закону, неповинующихся солдат нельзя иначе, как расстреливать. Он того и хочет. Если солдаты это узнают, дойдут до крайностей.

5 января. За обедом М. С. Сухотин, Оболенские, Александра Львовна говорили о поездке за границу. Едут Михаил Сергеевич и Александра

Львовна в Рим, потом в Канн, Париж. Оболенские — в Канн. Кто-то сказал, что Рим Александре Львовне наскучит. Л. Н. на это отозвался:

— Рима на полгода хватит: искусство, художественные памятники. — И Л. Н. разговорился о своем пребывании в Риме1. Как занятно рассказывал! Сызнова переживал те времена сильных впечатлений молодости. Сходился в Cafè Greco с русскими художниками (вспомнил брата Александра Иванова — Сергея, еще назвал кого-то) и с каким-то лысым художником5*. Потом его кто-то из них водил по Риму. Вместе обедали в дешевой харчевне, и они его устроили в дешевой квартире. (Михаил Сергеевич спросил, где; Л. Н. не помнил, не помнил и того, в гостинице ли или в меблированных комнатах. Михаил Сергеевич предположил, что где-то на Via Sistina или около нее.) Вечерами опять бывал с ними. Вместе работали они, занимались. Ходил в Риме по ателье испанских, французских художников. Раз зашел на Monte Pincio: там светское тщеславие, противно ему стало.

Зашла речь о какой-то семье за границей (m-me Helbig, урожд. кн. Шаховская), посетить ли ее Александре Львовне?

Л. Н.: Непременно.

Александра Львовна сказала, что стесняется идти, потому что не умеет хорошо говорить по-французски, и что она лучше не откроет рта, чем станет плохо говорить.

Л. Н.: Читай уже теперь вслух, а там учись, говори, как умеешь. Я с англичанами смело говорю, но перед Чертковым не могу. Я отослал его, когда мне пришлось говорить с англичанином. Германия, Франция благодаря знанию языка были мне так интересны. Англия же (из-за незнания языка) потеряла значение для меня.

По-итальянски Л. Н. говорил кое-как. И теперь просматривает письма и брошюры, книги и юмористически-сатирическую часть иллюстрированного итальянского журнала, который регулярно ему присылают2.

Татьяна Львовна рассказала про жизнь на парижских улицах, об итальянских трамваях. Разговоры, aimabilité6* парижан.

Л. Н.: В Москве едут в трамваях с таким настроением, как если бы провожали покойника. Я раз пробовал нарушить тишину, обратился к соседу. «А вам что за дело?» — ответил он. И еще другой подобный случай рассказал.

Л. Н. (Сухотиной (Н. М.), старшей сестре и воспитательнице десятилетнего Дорика): Наташа, читай Дорику и разъясняй «Мысли мудрых людей»7*. Это из самых лучших вещей. Я прочел три дня. Содержание такое, что Дорик поймет. Надо ежедневно обращать внимание на религиозно-нравственное. Я читал письмо Ромма, написанное его питомцу Строганову. Какие пошлые, дурные наставления ему дает3. Надо обращать внимание на серьезное.

Говоря все Наталье Михайловне, Л. Н. как бы мимоходом вспомнил, что кто-то (я не расслышал — кто) читает детям ежедневно Евангелие, а уж хуже Евангелия трудно найти что-нибудь читать подряд. Книга Евангелий дурно составлена. Гете говорил, что нет хуже составленной книги, чем Евангелие. Сергей Львович заметил, что в «Мыслях мудрых людей» больше всего мыслей из Талмуда, а они нехороши.

Л. Н.: Нет, они хороши. — И прочел вслух первую, какая ему попалась: «4 января. Не осуждай ближнего своего, пока не будешь на его месте (Талмуд)»4— из Рёскина, — продолжал Л. Н. — Сожалею, что Рёскин труден для детей. Имея в виду детей, надо переделать «Мысли мудрых людей».

Маковицкий Д. П.: Яснополянские записки 1906 г. Январь

ТОЛСТОЙ

Офорт Л. О. Пастернака 1906 г. с портрета 1901 г.

На другой день Л. Н. спросил Михаила Сергеевича, не имеет ли он чего-либо против того, чтобы Дорик читал «Мысли мудрых людей». Л. Н. говорил это так, словно извинялся.

Сегодня вечером и в предыдущие дни Л. Н. едва мог говорить, такой был шум. Когда он разговаривал с Марией Александровной и другими, сидящими около него, игравшие в карты (среди них М. С. Сухотин) шумели. Вчера я М. С. Сухотину сделал замечание, но Александра Львовна заступилась за него, и продолжали шуметь. Ужасное невнимание к Л. Н. Такого, кажется, еще никогда не было, как в эти дни: его не слушали и перекрикивали. А у Л. Н. голос очень слаб, нездоровится ему.

Л. Н., увидев в какой-то раскрытой газете портрет С. Н. Трубецкого, сказал:

— Какое жалкое лицо и какой почерк! По моей графологии, очень даровит и психически ненормален5.

Ночью приехали Абрикосовы. Уравновешенные, спокойные. Хрисанф Николаевич работает с рабочими, занят хозяйством. Утром приехали из

Москвы К. А. Михайлов и С. Д. Николаев. Рассказывали про бои 6—18 декабря в Москве, стрельба продолжалась 12 дней. Еще третьего дня искавшим своих близких полиция показывала груды трупов (наверно мерзлых) в сараях за Пресней. Революционеры исходом революции, т. е. тем, что проявили такую силу, не недовольны. Михайлов и Николаев жалеют, что печать — малые, до десяти листов издания — опять стеснена, что они не воспользовались временем и не напечатали хоть «К рабочему народу». Прошли ведь такие вещи, как Записки Кропоткина6. С. Д. Николаев сожалеет о стеснении печати еще и потому, что опять нахлынет заграничная подпольная печать. Об этом говорилось и утром за чаем без Л. Н. и вечером при нем. Л. Н. задумчиво, молча слушал. Переспросил со страдальческим выражением лица, полусаркастически:

— Сколько же (думали напечатать «К рабочему народу») — три тысячи экземпляров?! А девяносто девять из ста печаталось возбуждающего... По французской пословице: есть говорящий и слушающий, а того, сотого, не слушают.

Разговоры были очень оживленные, интересные. Много, быстро говорили. Каждый знал что-нибудь интересное и важное для сообщения, торопился вставить. В этих многолюдных, шумных беседах яснополянских попадается премного интересного, мне кажется — самого интересного, такого, что не прошло через газеты, но все-таки большинство разговоров — отклики на то, о чем пишут в газетах. Большинство посетителей — все-таки люди партийные, политизирующие. Все сыновья Л. Н. и большинство друзей Л. Н. таковы; таковы Николаев и Михайлов. Исключение — Оболенский, Абрикосов: они не партийные. Л. Н. хвалил статью С. Смирновой, появившуюся раньше в фельетонах «Нового времени», а теперь книжкой: «Царство толпы»7. Эту статью читали вслух третьего дня. Она цитирует много из Тэна. Потом Л. Н. говорил о Ромме, воспитателе Строганова. Как он с друзьями, всех их было шестеро приговоренных к смерти, сами покончили с собой. Ромм первый вонзил себе кинжал в сердце, другой вырвал и вонзил его в себя...8 Они (Ромм и другие) переняли у Руссо одно внешнее, в остальном их характеризует безумие и бессердечность.

6 января. Вечер. Л. Н. вышел в 10.30, сел и сказал:

— Читал книгу «Contrite Hearts» Бернштейна1. Мне жутко от нее.

Л. Н. опять советовал Наташе читать и разъяснять Дорику «Мысли мудрых людей». Открыл 6 января и прочел: «Грех всего мира есть, в сущности, грех Иуды. Люди не верят в своего Христа, а продают Его»2. (Л. Н. разъяснил, что человек не верит в своего бога, продает его за удобство, тщеславие и т. д.)

Л. Н.

Л. Н. спросил: кому отдать 600 р., которые получил из разных мест для голодающих. Андрей Львович рекомендовал в Ефремов (Ефремов — центр голода в Тульской губернии), Михаил Сергеевич — своему сыну. Но Л. М. Сухотин оказывает помощь деньгами, а Л. Н. рекомендует столовые.

Л. Н.: Самая лучшая форма — столовые. Самая скромная. Равняет всех. Сначала богатые стыдились. Вопрос, где открывать столовую? У самых бедных. Там и отходы употребятся. Первая столовая (когда Л. Н. помогал в Бегичевке) была у вдовы; прекрасно готовила3.

Мне кажется, что Л. Н-чу все-таки такая помощь — даром давать — кажется неморальной. Лучше доставлять заработок. Когда заходил разговор о помощи голодающим, Л. Н. неохотно говорил о своем участии, он не был удовлетворен своей деятельностью; говорил, что это была такая малая, недостаточная помощь. Он даже бросил не докончив, уехал.

Sir Tollemache Sinclair прислал Л. Н. статью о мальтузианстве4.

7 января. Вечером концерт Гольденвейзеров1. В моцартовских вещах есть мотивы чешских народных песен.

Уехали Е. В. Оболенская с А. Л. Долинино-Иванской и внучкой. Утром поедут Сергей Львович, М. С. Сухотин с семьей, Оболенские и Александра Львовна в Тулу на дворянское собрание.

Говорилось о нем как о последнем, как если бы ехали на похороны этого собрания.

8 января. Воскресенье. Л. Н. дал мне сербское письмо по поводу «Конца века», написанное на основании английского реферата об этой статье.

Л. Н. сказал, что в «The Review of Reviews» есть реферат о «Конце века», очень слабый, в котором не понято и не подчеркнуто самое существенное1.

Л. Н. рассказал, что, гуляя с Гольденвейзером, встретили свадьбу — десять саней. Выпивший мужик стал говорить, что их возбуждают против господ, но что они не будут громить. Говорил это так, будто они могут, но по своей доброте не будут этого делать.

9 января. Понедельник. Л. Н. расспрашивал Александру Львовну о том, что происходило на вчерашнем дворянском съезде в Туле. Под вечер возвратился Николай Леонидович с Тульского дворянского съезда. Постановления реакционные: выразить Дубасову благодарность за подавление вооруженного восстания в Москве.

Л. Н.: Ужасно!

Николай Леонидович: Просьба к губернатору, чтобы имел достаточно войска, казаков, выписать их на свой, губернский счет.

Л. Н.: Ужасно!

: Закрытие сельскохозяйственной школы в Богородицке и смещение учителей-социалистов.

Л. Н. с выражением горечи в глазах:

— Войско, полиция... Эти средства материальные, физические не действуют, одни духовные действуют. Поставить своих учителей — религиозных, где их взять, а механические средства ничего не помогут.

Николай Леонидович рассказал про 15-летнюю дочь Грушецкого, революционерку, которая ужасалась, что Аля Сухотин не принадлежит ни к какой партии.

Л. Н.: Самый серьезный возраст (15—16 лет): в нем являются вопросы жизни, особенно у мальчиков, и по внушению серьезный...

Сидели в зале: Л. Н., Софья Андреевна, Татьяна Львовна, Мария Львовна, Николай Леонидович, Юлия Ивановна, А. Б. и А. А. Гольденвейзеры и я.

Александр Борисович играл Шумана, Шуберта и много Шопена. Татьяна Львовна хвалила Шумана, Л. Н. сказал, что он неблагородный (?)1. А о Шопене — что у него предопределенность; что он выражает, как оно уже сложено в душе человека, и только снимает лишнее.

В американском еженедельнике «The Independent» 4 января 1906 г. опубликовано письмо будто бы Л. Н. к царю и его помощникам, в котором за то, что происходит в России, обвиняет единственно правительство. Это письмо подложное, «faux», как выразился Л. Н. Он поручил Марии Львовне написать Эрнесту Кросби, чтобы опровергнуть это («that that is a mistake»8*)2.

Л. Н. рассказывал о смерти декабриста Волконского, Записки которого читал.

— Много этих Записок, и таких, которые не изданы до сих пор, — сказал Л. Н. — У него были опухшие ноги, но ходил. Вечером лег спать. Призванный доктор сказал, что умирает, так и не проснулся3. Ему было 78 лет, как мне. Молодой человек, — сказал Л. Н. серьезно. Потом Л. Н. вспомнил, что Достоевский умер после бестолкового разговора со своей сестрой.

Софья Андреевна: Так умереть скоропостижно лучше, я так желала бы. И пусть со мной случится на лестнице, лучше чем на кровати.

Николай Леонидович рассказал новость из Тулы о скоропостижной смерти Писарева.

Вечером Л. Н. играл в шахматы с Гольденвейзером и потом сам пожелал, чтобы играли в винт.

Когда Гольденвейзеры уехали, Л. Н. рассказывал, где гулял — хотя дурно себя чувствует, голова болит, — он гулял через деревню переулком к купальне.

— Чуть меня огромная собака Герасимова не съела: ухватила за подол, — сказал Л. Н.

Не знаю, по какому поводу Л. Н. вспомнил, что Н. Н. Страхов говорил, что весь Восток, Китай застегивает поддевки на левой стороне, как в России одни женщины. Потом говорил:

— У меня на столе фотографии трех братьев. Как живо о них вспоминаю! Николай Николаевич — большой нос и свислые плечи, подвижник, герой. Героями бывают телесно слабые люди.

Софья Андреевна: Тушин.

Л. Н.: Ромм4; брат был бы на то же способен, Орлов — физически исполин — трус.

Мария Львовна спросила:

— Никто из детей не похож на Николая Николаевича?

Л. Н.: Андрюша — немного носом. Это грубо, но так есть, как метко выразился Тургенев о Николае, что он имеет все добрые свойства, чтобы быть писателем, но не имеет недостатков, нужных для этого, — тщеславия, желания выделиться5. А у Льва, наоборот, только недостатки и есть: этот зуд, нетерпеливость, только поскорее бы высказаться6.

Софья Андреевна: Как Николай Николаевич хорошо рассказывал!

Л. Н.: Он имел художественное чувство, искусство речи, но был скромен. Этим довольствовался.

10 января. У Л. Н. голова меньше болит, но расстройство желудка, печени продолжается.

— Я думаю, — сказал Л. Н., — что в старости все болезни, которыми страдаешь, чаще бывают и дольше, и промежутки здоровья реже. Скучно бывает, когда есть хорошая работа — а не можешь. Но стараюсь привыкать к этому состоянию.

Юлия Ивановна говорила Л. Н., что Маша хочет советоваться с докторами о хирагре. Николай Леонидович против этого; если нужны доктора, то лучше поехать в санаторий.

Л. Н.: Я тоже не за докторов. Еще в зависимости от докторов жить!

Л. Н. (к Юлии Ивановне): Писем накопилось! — и показал рукой кучу в полтора аршина. — Боюсь, что там и такие накопились, на которые надо ответить и которых я не отметил. Стараюсь отмечать, но иногда бываю в дурном, ленивом расположении. Надеюсь на вас, что вы отложите такие письма.

Л. Н. вспомнил письмо Юшко (который за участие в созыве съезда Всероссийского крестьянского союза вместе с другими находился под арестом; они объявили на 7 января голодовку): самоуверенность, самомнение и, главное, озлобление1.

«Л. Н. ... дал Наталье Михайловне читать вслух из книги Максимова «Сибирь и каторга» о польской чете, жившей в Уральске после 1831 г. ...». — Запись от 20 января 1906 г.

— Купеческие дела гораздо лучше налажены, чем хозяйственные, — сказал Л. Н.

11 января. Приехала М. А. Шмидт. Рассказывала Л. Н., как говорил крестьянин из Ягодного с новоколпенским мельником Зябревым и еще другим кулаком: «Работаю о хлебе и щах, от зари до ночи круглый год, на подати и пошлины. Я земли купить не могу. Через Крестьянский банк покупают ее богатые мужики, и будет миллион новых помещиков из крестьян, которые нас будут больше жать, чем старые». Мария Александровна говорила по обыкновению горячо, взволнованно. Л. Н. слушал и в разговоре высказал мысль, что Крестьянский банк ничего доброго не сделает. Мария Александровна сказала:

— Пошлю Витте ваше письмо к Бондареву1.

Л. Н.: Пошлите Витте; секретарь бросит его в корзинку.

Вечером, после чаю, огорчительный спор между Л. Н. и Николаем Леонидовичем. Без меры спорили и не уступали. Л. Н. задыхался. Началось с разговора о государственных долгах России. Дунаев полмесяца тому назад утверждал, что есть восемь миллиардов долгов и еще три миллиарда частным банкам, которые не фигурируют в росписи. Л. Н. заметил:

— Когда это будет, что люди откажутся платить государственные долги, заключенные Екатериной на завоевание и удерживание Польши, Маньчжурии, которые не нужны народу, а это стоит миллиарды.

Николай Леонидович возразил, что не могут отказаться, что другие государства принудят их платить. Спор был ужасный; больно было слушать; сидишь, как на иголках; спорят не для того, чтобы убедить, а чтобы не уступить. Знаешь, что у Л. Н. печень болит и видишь, как ему трудно, как горячится, и никто не знает, как вступиться, прекратить.

Л. Н. сдавленным голосом, почти всхлипывая, с трудом выговаривает:

— Как же я, сидя у других на плечах, могу быть нравственным? От мужиков научился жить. Нравственность возможна только при работе, при простоте жизни. Когда это узнал, это был мой путь в Дамаск. Это пробудило мою религиозную жизнь. Стыд и страдание от барской жизни.

Л. Н. видит на своих детях, куда ведет изнеженная, господская жизнь. Он вынужден проповедовать обратное: здоровую, целесообразную, активную, трудолюбивую жизнь (не на плечах других).

12 января. Татьянин день. Завтра уезжают Оболенские, М. С. Сухотин и Александра Львовна.

Л. Н. сегодня кончил «К правительству, революционерам и народу». Читали вслух в ремингтонной комнате. Читала Александра Львовна. Л. Н. ей сказал: «Как ты хорошо понимаешь! Читаешь точно с теми интонациями, как нужно».

Когда кончилась статья, наступило гробовое молчание. Л. Н. ждет замечаний от Марии Александровны и, главное, от Михаила Сергеевича. Михаил Сергеевич встал и ушел.

После Л. Н. отвел в сторону Александру Львовну и сказал ей:

— Михаил Сергеевич молчит, ну что ж он может сказать; он не может сочувствовать этой статье.

За чаем, увидя декадентскую коробку на столе, Л. Н. сказал:

— На моей памяти искусство живописи перешло от неестественного к естественному, реальному, а теперь от реального к фантастическому, декадентскому. Но у неестественного были свои законы — классическое; в декадентском их нет.

Юлия Ивановна: Я признаю декадентское в декорациях. Декоративное, если художник талантливый, хорошо выходит.

13 января. Прощались и уезжали за границу Оболенские, Михаил Сергеевич и Александра Львовна. Все, и Л. Н., очень плакали при расставании. Л. Н. дал Александре Львовне в путь книжку «Мысли мудрых людей». Мария Львовна уезжала больная (хирагра). Остались: Л. Н., Софья Андреевна, Татьяна Львовна с падчерицей Натальей Михайловной, пасынком Дориком и с дочкой, Юлия Ивановна и я.

Вечер. Тихое, семейное, любовное настроение.

Морозный день. Утром — 15°, вечером — 17°. Привезли телеграмму с тульской почты: «Reynold’s Newspaper» из Лондона спрашивает Л. Н., что он думает о результате выборов в английский парламент.

Л. Н. спросил про них; я сказал, что победили либералы против тори и юнионистов.

Л. Н.: Гороховые шуты! Отвечу: «Ни те, ни другие мне неинтересны»9*.

Л. Н.: Получил от Черткова письмо. Советует написать в газеты, чтобы тот, кто издает мои сочинения, не издавал их с пропусками, а чтобы обращался за оригинальными текстами к нему. Исполню2.

К чаю Л. Н. не выходил. Читал у себя в кабинете Записки Волконского.

14 января. За обедом: Л. Н., Софья Андреевна, Татьяна Львовна, Наталья Михайловна, Дорик, Юлия Ивановна и я. Софья Андреевна говорила о предстоящей ей ночью поездке в Москву и о концертах, на которые пойдет. Татьяна Львовна говорила, что ей Шуберт не нравится.

Л. Н.: Я люблю простоту, наивность. А гениальность и наивность всегда совпадают. А у Шумана и Шуберта ее нет.

Татьяна Львовна: У Шопена есть. Он выше всех.

Л. Н.: Нельзя Шопена сравнивать.

Потом мне говорил, что получил от Шкарвана письмо, хорошее и очень спокойное. Жалеет, что мне раньше писал жалобу на Черткова. Чешский перевод «Круга чтения» появляется, и он не мог бы два перевода сразу делать. Редактора на первую половину немецкого перевода имеет. Редактирует его Шмит. Гонораром поделятся1.

Л. Н.: Появится ли первый том «Круга чтения»? Нецензурен в религиозном отношении. Могут его остановить10*. Одна надежда — прокурор Синода. Как это странно: Алеша Оболенский управляет попами!2 Я его знал мальчиком, с отцом его знаком был. Он неглупый и имеет взгляд на православие. У него православие по Соловьеву — высшее, очищенное.

Л. Н. (): Если мне будет работаться, как вчера, то поправлю письмо в газеты и «К правительству, революционерам и народу», и их сегодня отвезет Софья Андреевна в Москву3. Надоела мне эта статья! Все одно и то же, что в «Конце века», только с другой стороны. Если бы появилась в России, могла бы быть полезной. Но вряд ли найдет издателя.

Л. Н. вспоминал с Софьей Андреевной каких-то знакомых и заметил: — Сколько людей мне пишут, а от старых знакомых писем нет, хотя желал бы, чтобы писали. Они по скромности не пишут.

Юлия Ивановна сказала, что много людей арестовывают — и крестьян, особенно в Саратовской губернии.

Л. Н.: И в Ламинцове11* арестовали семь человек.

Софья Андреевна: Они хотели сжечь усадьбу.

Л. Н.: Там помещик Кривцов виноват. Он как поступает: поднял пруд, чтобы прибавить колесо на мельнице, этим затопил луга крестьянские. Крестьяне судились пять лет, ничего не добились. Тогда прокопали плотину, Кривцов починял ее. Бабы — они считаются безнаказанными — напали на рабочих и прогнали их. Суд приговорил крестьян к 500 рублей штрафа. Крестьяне не платили. Пришел становой отнимать скот, начал с крайней избы. Мужик не дал отнять коров, остановил лошадь станового. За это присудили его на три года в острог12*. Пока там сидел, баба ходила за помощью и рассказала, что сгорела.

Маковицкий Д. П.: Яснополянские записки 1906 г. Январь

ТОЛСТОЙ ВЕРХОМ НА ТАРПАНЕ

Картина (масло) Ю. И. Игумновой, 1905—1909 гг.

Музей-усадьба Ясная Поляна

Софья Андреевна: Ведь мужики были правы.

Л. Н.: Совершенно правы. Нужно удивляться их терпению.

Л. Н. сказал, что Дорик плохо читает.

Татьяна Львовна: Да, как шестилетний, а ему десять.

Л. Н.: Поспеет. Не надо налегать. Это такая ошибка! Ребенок растет, развивается в одну сторону, от него хотят, чтобы развивался в другую сторону — умственную.

Софья Андреевна уезжала в Москву. Поручила наблюдать за Л. Н., особенно спрашивать, куда ходит гулять: «Это у меня кошмар — где-нибудь упадет и не скоро найдут его». — И вспоминала про дороги его обычных прогулок. До сих пор спрашивали его Мария Львовна, Татьяна Львовна или Софья Андреевна. Л. Н. один день ходит пешком верст семь, другой день ездит верхом верст 12—20, любит делать кругообразные прогулки. Иногда по таким местам леса Засеки, куда, кроме него, никто не заглядывает. Зимой, разумеется, может ходить и ездить только по дорогам. Но и тут ездит по многочисленным следам, по отводам, откуда дрова возят, и часто блуждает.

«Правительству, революционерам и народу». Л. Н. их все уважил и, кроме того, сказал, что хорошо было бы вставить то, что он мне говорил лет 12 тому назад, — что крестьяне, предоставленные сами себе, лучше развиваются, чем под опекой интеллигенции и правительства, взимающего с них подати.

Я сказал Л. Н., что либералы (и другие государственные люди) приблизительно такие же, как попы. Хорошие между ними стремятся служить народу тем, что желают делать меньше зла, чем их сотоварищи.

Л. Н.: И прежде всего в религиозной жизни. Прогресс происходит вопреки правительству, оно задерживает его. Либералы имеют оправдание, что делают меньше зла, чем правительственные люди.

Л. Н-ча знобит.

15 января. Л. Н. получил из «Посредника» народные издания: «Крестник», «Три старца», «Работник Емельян и пустой барабан», «Сестры» (Мопассана) и так обрадовался им, как если бы это были первые издания лет 20 тому назад13* 1. «Сестры»2 дал читать Юлии Ивановне и через четыре дня спросил ее, как ей понравилось, и сказал восторженно-страдающим тоном:

— Я это без волнения не могу читать никогда. Л. Н. рассказывал:

— Сегодня был у меня крестьянин из деревни Великокняжеской. Из девяти стогов увезли четыре, это должна была быть их отава. В прошлом году поздно косили, отавы не было, потому в нынешнем году увезли четыре стога. За это сено и за фазанов принудили казаками общество отказаться от семи. Это новая безнравственная мера уже и потому, что их наделы захватят богатые мужики. Это их и склоняет поступать так. Хотел бы написать письмо к народу, что земельный вопрос поднят, ему (народу) надо только смирно ждать3. Как во время освобождения два года прошло, пока осуществилось, так и теперь может продлиться. Крестьянские бунты только на руку реакции. Во время освобождения возникли бунты в Казанской губернии, и партия помещиков, которая была против освобождения, указывала на них как на предвестников того, что будет. Чуть удалось против них провести освобождение. Уже третьи мужики были у меня, и все поняли это сравнение и согласились, что надо соблюдать мир.

Л. Н. получил от Черткова новую посылку книг. Просматривая их, сказал Наталье Михайловне о Библии (Сэндерленда):

— Хорошая книга. Ты бы прочла ее, обучаешь Дорика.

Наталья Михайловна: Он мне задает вопросы, на которые трудно ответить.

Л. Н.: Ты не отвечай ему неправду, уже и по той причине, что, как только он заметит, что ты не уверена в правоте того, что ему отвечаешь, — потеряешь авторитет.

Л. Н. вялый, и знобит его. Не обедал. Только в 10 часов вечера, перед чаем, съел суп.

16 января. Приехал И. К. Дитерихс. Рассказывал, что в газетах пишут о новых крестьянских волнениях и о новых волнениях солдат во Владивостоке, Харбине. В имении Языковых (20 верст от Ясной Поляны) казаки забили одного крестьянина до смерти. Потом в Туле они пьянствовали, и все потчевали их.

День рождения Н. М. Сухотиной. Л. Н. подарил ей «О вере, разуме и молитве» и «Мысли о воспитании и обучении» (изд. Черткова) с собственноручными надписями, имея в виду, что она учит Дорика.

Л. Н.: Как только официальные бумаги — ничего не понимаешь. — Но Татьяна Львовна прочла вслух, поняла и показала Л. Н., где подписать. Л. Н. пошутил:

— Нельзя ли написать вместо «получил» — «поздравляю с праздником»?

Бумаги были о том, что Л. Н. поручается за Ландера, что не убежит, когда выпустят его из-под ареста, и дает две тысячи рублей залога1.

Маковицкий Д. П.: Яснополянские записки 1906 г. Январь

ТОЛСТОЙ И ЧЕХОВ

Гаспра, 1901

Фотография П. А. Сергеенко

«Сергеенко привез много фотографий. Показывая Чехова с Л. Н., сказал: «Какая пенная теперь, а тогда как вы были недовольны, Софья Андреевна, что я снимал». — Запись от 22 января 1906 г.

Л. Н. получил сегодня письмо харьковского помещика В. А. Шейермана. Чувствуя братство, равенство с крестьянами и чувствуя греховность отстаивания своей помещичьей земли, он созвал сходку, разъяснил крестьянам положение, отдал землю, 860 десятин, обществу и стал его членом, получив надел. Письмо это послал, как пишет в письме к Л. Н., в «Русские ведомости» и «Русское слово», но его не напечатали2.

Л. Н.: Две либеральные газеты, не какие-нибудь случайные, отказали. Газетная деятельность самая скверная. Им только нужно вздор писать; как только серьезное сообщение — им не нужно. В этом письме нет ничего, кроме хорошего. Но газетам нужны платформа, пропаганда. Я как раз нынче получил севастопольскую газету... Все это так написано. Директор тульской гимназии называл адвокатов прелюбодеями слова; газетная деятельность — такое же прелюбодеяние мысли.

Потом И. К. Дитерихс читал вслух «Открытое письмо к землевладельцам» В. А. Шейермана.

Л. Н.: Какое сердечное, правдивое! И это письмо не напечатано! Это удивительно, то есть неудивительно, потому что это не платформа. Что же, тут, кроме хорошего, ничего нет.

Л. Н. помолчал, ожидая, какое мнение выскажут другие. Все пришли в восторг и умиление от письма.

Л. Н.: Подает руку крестьянам с доверием, искренне обращается к ним, разъясняет им и мирит их с господами. Михаил Сергеевич, хороший, правдивый человек, сказал после дубасовского усмирения: «Что же делать: словами толковать с ними нельзя, иного не остается, как нагайки, оружие». Как легко сказано: «Словами разъяснять нельзя». — «Именно вам надо разъяснять, — сказал я ему, — открытыми письмами или найдите себе газету, найдите людей, которые растолковали бы народу значение манифеста 17 октября. Послать таких людей, как вы, Абрикосовы, или хотя бы каких-либо правдивых людей, а не становых. Крестьянам объяснить, что царь обещал решать земельный вопрос и что будет это делать Государственная дума; что сразу этого нельзя сделать, надо мирно ждать». Вопрос освобождения крепостных был поднят Александром Николаевичем во время его вступления на престол в 1856 году и был решен только в 1861 году.

— Мне, вам, а может быть, и Душану Петровичу, — продолжал Л. Н., — живущим в стороне, в тихом месте, — спокойно; Софье Андреевне, милой Тане волноваться нечего, они должны радоваться, что в Москве революционеров разгромили, потому что с этим связан вопрос их собственного благополучия. Дубасов защищает их жизнь богатую, к какой они привыкли. Когда Михаил Сергеевич утверждает: «Да, но вот на это я могу вот что возразить», — и он делает замечание, за которым я чувствую Кочеты (помещика).

Иосиф Константинович получил сегодня от Э. Моода тысячу рублей для голодающих из гонорара, полученного им за перевод «Воскресения» на английский язык3. Иосиф Константинович передал их Львову в Тульскую губернскую земскую управу. Л. Н. тоже хотел послать Львову 600 р., которые он получил для голодающих, но потом решил послать их Бобринской в Ефремов и поручил Иосифу Константиновичу попросить Львова, чтобы в отчете привел имена жертвователей.

Л. Н. с Иосифом Константиновичем ушли в кабинет. Там, как мне говорил Иосиф Константинович, по поводу предложения М. С. Сухотина на дворянском собрании, которое было на днях в Туле, переселять крестьян вместо того, чтобы приговаривать их к каторге, Л. Н. сказал:

— Он в оправдание этой жестокости говорит, что из двух зол это все-таки меньшее, потому что за бунты они отвечают каторгой. По поводу этого мне вспомнилось: один мягкий, добрый человек4 в старое время предлагал выкалывать глаза каторжникам на том основании, что с каторги бегут люди и их за это бьют плетьми, и будет гуманнее лишить их возможности бежать и получать жестокие наказания. То, что предлагает Михаил Сергеевич, напоминает мне эту меру.

— Я знаю, что его вернули из ссылки, но где он, он мне не писал. Чага принадлежит к тем редким по совести людям, которые не хотят со своим я возиться и навязываться кому-нибудь. Вот и этот Шейерман, который мне прислал письмо. Письмо это прекрасное, но я ответил ему: может ли он сам себе ответить, сделал ли он это для бога или для славы людской? Я думаю, что еще много препятствий стоит на его пути. Но это удивительно напоминает время перед освобождением крепостных, когда тоже находились лица, которые решили порвать с рабовладельчеством, и к ним тоже относились отрицательно, недоброжелательно.

Иосиф Константинович рассказывал Л. Н. о пьянстве, о многочисленных шинках в деревнях, и что он думает, что без монополии не было бы такого пьянства.

Л. Н.: Запрещенный плод. На моей памяти в Малороссии можно было вольно вино курить и продавать водку, и пьянства было меньше.

За вечерним чаем в зале Иосиф Константинович рассказывал, с какими большими лишними тратами ведутся земские работы в одном из уездов Тульской губернии, где голод. (Теперь ему поручили ведение их.)

Л. Н.: Это ужасно. Народ голодающий опекают никуда не годящиеся люди, за полторы тысячи рублей жалованья.

Иосиф Константинович рассказал про предложение вышедшего в отставку министра Кутлера выделить из государственных земель и лесов наделы для крестьян5.

Л. Н.: Ко мне приходят крестьяне спрашивать, покупать ли им землю. Я им говорю: покупайте обществом. Что купит общество, это будет верно ваше, а что купит товарищество, это перейдет в руки богатых мужиков.

18 января. Л. Н., Татьяна Львовна, Наталья Михайловна, Дорик, Юлия Ивановна и я. Иосиф Константинович пополудни уехал. Л. Н. кофе не пил и мало ел за завтраком и обедом. Сказал:

— Не хочется сладкого, жирное — противно. Слабость. Тоскливое состояние и умственно-ленивое. Борюсь. Сердился на лошадь: она ужасно пугливая, палка лежит — шарахается. Нервное состояние.

Три дня тому назад Л. Н. послал Н. В. Давыдову в Москву «К правительству, революционерам и народу», чтобы поместил где-нибудь. У Л. Н. мало надежды, что в России кто-нибудь издаст это. Нового писать еще не начал. После окончания каждой работы так проводит несколько дней в отдыхе, нерешимости, что́ начать. Сегодня переписывал февраль «Круга чтения», позже озаглавленный «На каждый день», для народа и молодежи. Сказал, что ждет в эти дни И. И. Горбунова, потому что должен выйти первый том «Круга чтения». Несколько дней тому назад сказал, что скучает по Буланже.

Татьяна Львовна за обедом рассказала о Вене и о Гадерсдорфе возле Вены, где посетила Григоровича1. Л. Н. вспоминал Сашу и Машу. «Где они сегодня?»

Вечером Л. Н. пришел к чаю поздно, когда нас уже не было.

19 января. Л. Н. получил от Марии Львовны письмо из Москвы. Настроение там нервное, подавленное. Дунаев и другие нервны, удручены. Студент пошел просто из любопытства — смотреть Пресню. Его задержали, нашли у него какую-то бумагу, избили его до смерти. Говорят, что на Ходынке каждый день расстреливают революционеров.

За обедом: Л. Н., Татьяна Львовна, Юлия Ивановна, Наталья Михайловна, Дорик и я. Л. Н-чу сегодня хуже вчерашнего. Все-таки поехал верхом в Овсянниково (туда и обратно 13 верст) и, не нашедши Марии Александровны дома, напрасно дожидался ее приезда с поездом из Тулы на станции Козлова-Засека. Там ему рассказывал начальник станции М. П. Случевский об увольнении железнодорожных чиновников и телеграфистов. «Этим могут вызвать новую беду», — сказал Случевский. Л. Н. ответил ему: «От этого беды государству не будет».

Татьяна Львовна спросила шутя:

— Начальник станции простил тебя? (Начальник станции нагрубил Л. Н. летом.)

Юлия Ивановна спросила Л. Н., все ли собаки ходили гулять с ним.

Л. Н.: Все, кроме Белки.

Юлия Ивановна: А Карая не обижали? — И пошло о собаках, потом о коровах. О животных. У Толстых очень любят животных и так тонко наблюдают, знают их характер!

Л. Н. вспомнил, что сегодня был у него молодой человек с таким вопросом: «Я слышал, что вы заводите новую веру и награждаете».

Л. Н.: Какой хороший рассказ Новикова, запасного солдата, «На войну» — превосходный. Как это сильно! Я читал его раньше в рукописи и только сегодня напечатанным. Следовало бы его перевести, напишите Шкарвану. Надеюсь, сумею написать — никогда не обещаю вперед — маленькое предисловие. Это обратит внимание — по заслуге. Думаю, наверное, напишу1. И другая вещь Новикова: «Голос крестьянина» как хороша! Вы читали? — спросил меня2.

Л. Н. рассказал, что читал книгу Максимова «Сибирь и каторга»3. Бежавших каторжников приковывали к тачкам или к стене. Несколько человек сидели в одной комнате, но по деревянным каморкам. Длины цепей хватало, чтобы могли голову на порог положить. Рассказывали себе сказки. Какое благодеяние правительства!.. Лунина, декабриста, тоже приковали к тачке, и умер так.

Я спросил, приковывают ли до сих пор.

Л. Н.: Нет, но и теперь что за зверства! Маша писала, что на Ходынке расстреливают пойманных революционеров. Довольно того, что рассказывают.

Л. Н. сильно протестовал против разговоров о Всероссийском крестьянском союзе, которому приписывали большое значение.

— На 100 миллионов крестьян там <на съезде> было 100 представите лей, — сказал Л. Н.

20 января. Приехал Орлов, сын друга Л. Н., сотрудник «Русского слова», спросить, что Л. Н. пишет. Л. Н. обстоятельно с ним говорил, вместе гуляли. Орлов незастенчивый, простой и, кажется, сведущий человек. Интервью будет писать неохотно, потому что Л. Н. сам лучше напишет, что́ хочет сказать. Орлов вечером уехал. Л. Н. не позабыл дать ему отправить ответную телеграмму «The Reynold’s Newspaper», London.

Софья Андреевна вернулась из Москвы. Рассказывала, что была в театре на «Франческа да Римини»1.

Л. Н.: Что ей не дают покоя столько столетий!

Софья Андреевна рассказала содержание, давно потерявшее значение. Одна постановка красива.

Л. Н.: Я не слышал Шаляпина. Хорошо рекомендует его — смелость14* 2.

Письмо Шейермана и сопроводительное письмо Л. Н. не напечатали ни в «Русских ведомостях», ни в «Русском слове», куда их Л. Н. послал.

Софья Андреевна с Натальей Михайловной играли в четыре руки Гайдна3. Вспомнили, что Танеев, первый пианист мира, должен приехать с Гольденвейзерами играть на двух фортепьянах.

Л. Н. вышел к чаю, когда Татьяна Львовна собиралась уходить.

— Погоди, Таня, погоди, — сказал Л. Н. и дал Наталье Михайловне читать вслух из книги Максимова «Сибирь и каторга» о польской чете, жившей в Уральске после 1831 г. Как жена везла в гробу будто бы кости двух детей, умерших в ссылке, а там был спрятан ее муж; как в Саратове это заметили, его сослали в Нерчинск. Она последовала за ним, там умерла от чахотки. Эту книгу Софья Андреевна привезла для Л. Н. из Москвы15*.

Читали из той же книги о Сироцинском, Шакальском, как они в Омске создали тайное общество и готовили восстание Сибири. Заговор был раскрыт. Вождей держали четыре года под следствием в тюрьме, потом наказали: давали до семи тысяч палок. Один Шакальский выдержал палки5. Л. Н. много говорил о самой книге. Очень трогал его, между прочим, рассказ о татарах, вотяках, черемисах.

— За благодетеля Александра II восемнадцать тысяч поляков сослано в Сибирь! — закончил Л. Н.

Л. Н. после утренней прогулки почти каждый день сам читает Дорику «Мысли мудрых людей». Пересказывает их ему самым простым, народным языком, избегая иностранных слов, и так записывает их для начатого им нового «Круга чтения» для народа и детей.

Маковицкий Д. П.: Яснополянские записки 1906 г. Январь

ТУЛА. РЫНОК

Фотография, 1900-е гг.

Л. Н.: Иностранные слова, как они ни неприятны, но они полностью покрывают понятие, а при переводе этих слов один конец (понятия) торчит. И они очень важны тем, что сближают людей. Esprit, дух, Geist, mind, spirit — у каждого свой оттенок. Делаю второй месяц «Круга чтения» для народа. Приходится вместо иностранных слов вставлять русские. Хоть всегда можно, но иногда в ущерб смыслу, например: «хронический» так и хочется оставить, «постоянный» — не то. «Спорадический» — «порывами».

Разговор о том, как соблюдение субботы делается суеверием, хотя Христос сказал: «Не человек для субботы, а суббота для человека»6.

Л. Н.: Соблюдение субботы не вредно, пока не переходит в фанатизм. Но как делается уго́льным камнем, как люди расходятся из-за него — вредно. Для грубых, нравственно, религиозно низкостоящих людей соблюдение субботы — даже подвиг, но для людей высшей нравственности суббота не важна — каждый час молись.

Л. Н.: Получил от Евгения Шмита «Aufruf» — призыв к рациональной христианской религии. Очень хороший. Прочтите. Стоило бы перевести по-русски.

Когда я вошел с Л. Н. в кабинет за письмом Шмита и сказал, что сам его найду, что знаю его почерк, Л. Н. сказал:

— Я не узнал его почерка, но по моей графологии определил, что это умный человек и очень честолюбивый. Думаю, так и есть.

— Да, верно.

Л. Н.: Болезнь — дурно, а боязнь болезни — того хуже.

Татьяна Львовна: Болеть дурно тем, что другим в тягость.

Л. Н.: Веди себя так: можешь — ходи, не можешь — лежи. Как же бояться болезни? Болезнь приводит к смерти. К тому же приводит жизнь.

Татьяна Львовна говорила о Монако, что она и за едой думала, какие номера ставить.

Л. Н.: Ты загадываешь и веришь, что это имеет значение. Упорный порок суеверия. Потому ты и упорный, страстный игрок.

Софья Андреевна говорила про концерты и потом про Аренского, который живет в Финляндии, чахоточный, потом про его сына7.

Л. Н.: Мне не нравятся ни отец, ни сын.

Софья Андреевна говорила, что кто-то просил ее достать отчет Кузминского о Баку.

Л. Н.: Орлов (из «Русского слова») говорил, что никакого вызова бакинского погрома со стороны властей не было.

Татьяна Львовна: Это теперь про гомельский погром евреев, по сообщениям газет, учиненный казаками, «Русские ведомости» пишут, что подстрекательства, в чем вошло в обычай обвинять власти, никакого нет.

Л. Н.: В Житомире, где погибло 80 евреев и два христианина, было не расовое, а антиреволюционное.

Софья Андреевна: Давыдов говорил, что советует твоей статьи не печатать, так как правительственные газеты выберут и перепечатают только те части ее, которые против революционеров, а остальное замолчат. Я эту статью тоже ни за что бы не напечатала.

21 января. Суббота. Л. Н. вчера только около дома гулял. Сегодня ему все еще не совсем хорошо, но поел, пришел к нашему завтраку и гулял поодаль от дома по дорожкам, которые проложил треугольником Дорик. Татьяна Львовна прочла из «Русских ведомостей», что то, что происходит в Гомеле, превосходит все предыдущие ужасы1.

Потом я рассказал Л. Н., что полковник Корф, вынужденный отдать приказ стрелять в ливонских крестьян, залпом убил двадцать двух и там же, перед войском, застрелился.

Л. Н.: Ужасно и интересно! Желал бы прочесть. Где это было?

«Новом времени», но не нашел. Прочел Л. Н-чу о фон Сиверсе, как он за три дня в Феллине расстрелял без суда 70 крестьян16* 2. Многих по одному подозрению. Ночью их арестовывали, брали с постелей, а на заре расстреливали. Как других пороли (по 200 плетей), у бежавших сжигали усадьбы, а у одного бежавшего застрелили двух сыновей. И это делали немецкие офицеры, командовавшие русским войском. Л. Н. прочел в «Новом времени» 19 января открытое письмо эстов из Юрьева об этом4. Когда дочитал, проговорил:

— Вспоминаешь слова Христа, что одни были овцы без пастыря5. Метались. Ужасно!

Л. Н. поехал верхом на Кабардинце. Тот пошел мелкой иноходью, но так тряс, что Л. Н. должен был ехать шагом.

После обеда Л. Н. читал «Письма из Вандеи»6 и сказал о них: «Очень ловко написано».

Татьяна Львовна, вспомнив автора этих «Писем», Штевен, сказала, что она в один день 70 (!) школ открыла и что она радикалка7.

Л. Н.: Она написала эту статью очень консервативно.

Потом Л. Н. принес Юлии Ивановне из кабинета толстый альбом, в твердом картонном переплете, чтобы переписать из него то, что написал «без ладу и складу», как он сказал8. Вынес из кабинета сочинения Екатерины II и просил их положить в библиотеку. Принес еще письмо И. В. Гуляева (молодого друга Л. Н.), спрашивающего, можно ли доверять обещанию Сухонина дать в приложение ко «Всемирному вестнику» почти все запрещенные сочинения Л. Н-ча. Л. Н. поручил ему ответить, что Сухонин не обманет, но цензура может не пропустить9. Таких писем Л. Н. получает много, т. к. разные периодические издания обещают напечатать «все» или «все вышедшие за границей» сочинения Л. Н. и не сдерживают слова.

Вечером Софья Андреевна и Л. Н. играли в четыре руки на фортепьяно первый и третий квинтеты Моцарта. Л. Н. играл в левой руке. За чаем рассказывала Татьяна Львовна про Италию. Зашла речь об итальянских ослах. Юлия Ивановна удивлялась их маленьким ногам-копытам, как могут они тяжелых мужчин носить.

Л. Н.: Когда я с Сережей покупал ослов в Оренбурге на меновом дворе, высокий киргиз садился на осла, чтобы показать силу его. Ноги до земли доставали, осел свалился под ним.

22 января. Приехала М. А. Шмидт. Спрашивала о судьбе статьи Л. Н. «К правительству, революционерам, народу». Софья Андреевна ей ответила, что Давыдов не советует печатать ее, что народ статьи не поймет, а интеллигенция говорит, что при нынешних порядках неосуществимо то, что Л. Н. предлагает.

Л. Н.: Остаться при теперешнем государственном порядке — так моя статья не нужна. Так все запутано, что нужно что-то новое, и об этом новом я пишу. Я не пишу про настоящее, а я пишу о будущем. Вот до чего должен дойти народ в будущем.

Софья Андреевна: Ведь не одни революционеры, а сами либералы против твоей статьи.

Л. Н.

Л. Н. поспал перед обедом от 5.15 до 7.

Приехал М. П. Новиков, крестьянин из Лаптева.

— Как вы постарели! — сказал, здороваясь с Л. Н. Привез рукопись «Земельный вопрос в крестьянском разумении». Л. Н. позвал его к себе в кабинет. А вечером с 8 до 9.15 читал ее и сказал, что начало очень ядристое, характерное; дальше растянуто, повторение и озлобление. Проекта Генри Джорджа не понял. Отвергает его потому, что будто отнимает у крестьян их полоски, к которым привыкли. Предлагает или купить по 70 р. десятин пятнадцать, или выехать всем в апреле пахать с края.

— Вся статья пахнет кровью, — говорил о ней Л. Н. Марии Александровне. — Он говорит, чтобы с весны все мужики выехали пахать землю. Его захватило социалистическое движение.

Л. Н. говорил Марии Александровне, что впечатление от Новикова тяжелое. Он озлоблен против господ. Главный пункт его статьи, чтобы помещики снизили цену на землю с 150 до 60—70 р., сколько крестьяне могут заплатить. «Крестьянин уже не хочет только ту землю, которую он может обработать?!» — вопросительно, с удивлением приводил слова Новикова.

П. А. Сергеенко, приехавший в этот же вечер:

— Как он просто предлагает, чтобы мужики пахали, где попало.

Л. Н.: Этого не будет. Сжечь усадьбу — да... Кто же будет пахать? А кто будет сеять?

Петр Алексеевич: Что посеет, будет ли его?

Л. Н.: Я спрашивал мужиков о политическом положении и получил ответ от Тараса и других: «Да не разберешь», — то есть они не примкнули ни к тем, ни к другим, а в раздумье. К черной сотне — грубые, к революционерам — честолюбивые, а самая масса в раздумье. С точки зрения их выгоды: от революционеров не получат земли, а от правительства надеются получить. У народа «забастовщик» имеет смысл «бунтовщик» — ругательное.

Михаила Петровича не было при этой беседе в зале. Он после длинного чтения и беседы в кабинете ушел в библиотеку. Софья Андреевна не терпит, чтобы Л. Н. приводил в ее присутствии в залу мужиков.

Петр Алексеевич принес и прочел вслух о защите Л. Н. солдата Шибунина1. Еще Петр Алексеевич читал вслух письмо Шейермана. Я ужасно устал, слушая чтение этих длинных статей, а каково Л. Н.! Ушел от Сергеенко в час ночи.

Говорили еще о статье Новикова «На войну». Л. Н. сказал, что напишет к ней предисловие.

Л. Н. за чаем говорил Сергеенко:

— Люблю, когда в исторических книгах на полях годы. Читаешь про Строганова и думаешь, сколько ему тогда лет было?

Меня попросил найти описание пути от Уральска до Саратова17*, спрашивал, надо ли переезжать реку Урал? Сколько верст это будет?

— Около четырехсот.

— Я думал, ближе.

— Татьяна Львовна говорила, что десятинедельная Танечка уже узнает ее и что сама она хотела днем уснуть, лежала три часа и не уснула.

Л. Н.: Не надо думать о том, что хочу спать, — просто лежать. Как подумаешь, что хочешь спать, — кончено.

Сегодня Л. Н. с Татьяной Львовной катался на санях и выпал. Татьяна Львовна на другую сторону выпрыгнула. Она всегда, когда опасно, выпрыгивает.

П. А. Сергеенко вспоминал о том, чем занимались заключенные в Шлиссельбургской крепости, чтобы не сойти с ума, не погибнуть, — выращиванием огурцов и т. п. Кто-то из них, когда после 20 лет узнал, что должны его выпустить, просил, чтобы его оставили. Потерял связи с родными, друзьями, зачем ему в мир?

Л. Н.: Просто для пожилого человека страшно в эту суету. — Л. Н. рассказывал о французском профессоре, авторе книги «Париж в Америке», что он, читая лекции по истории, сравнивал падение Римской империи с падением империи Наполеона и ежегодно в одном месте не мог сдерживать слез2. — Над этим не надо смеяться, — сказал Л. Н. — Когда он в первый раз о том говорил, вызвало в нем жалость, а второй, третий раз — воспоминание18*.

Сергеенко принес с собой 33 написанных вопроса к Л. Н. и успел задать вчера и сегодня три.

Сергеенко привез много фотографий. Показывая Чехова с Л. Н., сказал:

— Какая ценная теперь, а тогда как вы были недовольны, Софья Андреевна, что я снимал.

Сегодня ни московских, ни петербургских газет не получили. Сергеенко думает, что, быть может, Дубасова убили и из-за этого осложнение. Сергеенко просит десять характерных писем из получаемых Л. Н.

Л. Н. спрашивал его о семье; у него девять человек детей, и он подробно рассказывал. Самый младший ребенок родился семи месяцев. Мать полгода с ним все ночи не спала, по двадцать раз вставала к нему, и выходила его. Теперь трехлетний, нормальной величины. А был такой маленький, что, например, обе ножки сразу мать ему во рту грела. Сколько матери посвящают забот детям! Отцы не выдержали бы и не имели бы терпения.

Л. Н. соглашался и добавил, что и у животных из нежных, слабых вырастают сильные, крепкие.

Л. Н. получил книжку о новом, всемирном языке: «idiom neutral», которую просмотрел с интересом. Из нее же узнал, что есть около 8000 слов, которые употребляются в нескольких языках. Очищение языков от иностранных слов Л. Н. считает естественным, но думает, что оно удаляет народы от сближения. Странно, когда такие близкие языки, как славянские, отделяются друг от друга.

Просматривая полученную им польскую брошюру, Л. Н. сказал:

— Польские слова можно понять, но латинские буквы делают слова странными, затрудняют чтение.

Сергеенко подарил много фотографий Софье Андреевне, Татьяне Львовне, Юлии Ивановне и мне.

Софья Андреевна звала его опять приехать. Кажется, настал перелом. До сих пор относилась к нему недружелюбно и с негодованием.

23 января. Вторник. Под вечер приехали к Л. Н. сын и зять Баташева, тульского богача-старообрядца. Третьего дня молодой Баташев, брат приехавшего, застрелил жандарма-шпиона. Оба были выпивши. Баташев шел вечером домой, жандарм схватил его за руку и он (Баташев) тремя выстрелами из револьвера убил его. Боятся, что брата расстреляют. Теперь это скоро — судят и исполняют. Пришли за советом к Л. Н., что́ им делать. Л. Н. посоветовал им ехать хлопотать в Петербург к Трепову, царице, через их мать. Дал им адрес Льва Львовича.

— До чего они невежественны, — удивлялся Л. Н. — Они старообрядцы, вместе с тем пьют и курят, и социалисты-революционеры. Думают, что будет лучше от этих убийств. Когда я им сказал, чтобы читали Евангелие, ответили, что «ваше» (то есть православное) Евангелие читать нельзя, оно испорченное. Нужно читать только «наше», с замечаниями Иосифа. В православном пишется Иисус вместо Исус. А сказано: кто прибавит или отнимет одну букву из Святого Писания, — анафема.

Потом Л. Н. рассказывал об их оригинальном дяде-пьянице:

— Раз ехал он с попом, который сдерживал его порывы, встретил меня на шоссе и воскликнул: «Вот он, человек! С фонарем ищу человека, вот он един, которому поклониться надо!» А проехав подале, обернулся и крикнул: «Чтоб тебе ни дна, ни покрышки не было!» Раз в Туле я ехал на извозчике. Встретил его. Он правил парой через окно кареты. Поравнявшись, закричал мне что-то. Я сказал извозчику: «Поезжай скорей!» Извозчик обернулся и сказал: «Он повернул за нами, догоняет нас». Мы повернули на Дворянскую, он за нами, обогнал нас и загородил путь и...... 19*

— Он из своего имущества (два миллиона) дал 700 тысяч на благотворительные цели и гордится этим. Давыдов воспользовался — на устройство приюта20* дал дом, землю и 30 тысяч.

Софья Андреевна с Натальей Михайловной играли в четыре руки сонаты Моцарта и «Венгерские танцы» Брамса. Татьяна Львовна их насвистывала. Потом рассказывали Марии Александровне о чешском квартете (Vihan, Suk, Hoffman, Nedbal), как играли в Хамовниках, между прочим сочинение Танеева. Такое было воодушевление! Но ведь такого исполнения нет ни у кого. Чехи — это боги. С. И. Танеев им сказал, что в их исполнении исчезают недостатки его сочинения1.

Сегодня вечером Л. Н. был очень мало с нами. Читал книги о декабристах.

24 января. За обедом Наталья Михайловна сказала о Дорике:

— Захотелось ему поскорее вырасти. Л. Н., обратившись к Дорику:

— Напротив, желай, чтобы потихоньку.

Разговор о Танечке, которую мать кормит. Л. Н. говорил Татьяне Львовне, чтобы бросила чтение книг о питании ребенка и вперед не боялась за него.

Л. Н. хвалил книгу великого князя Николая Михайловича о Долгоруких1. Просматривал альбом портретов выставки в Таврическом дворце2. О каждом знал, кто он, и давал короткие характеристики. Говоря о 23-хлетнем Долгоруком и его товарищах, основавших тайное общество, о том, как они обдумывали все государственные вопросы («плохо, слабо») и о том, присоединить ли Грузию или нет.

Я сказал Л. Н., что Шкарван пишет, что второй выпуск «Круга чтения» в чешском переводе конфискован из-за места о солдатчине, но что по этому делу будет запрос в парламенте, и затем вновь, если ответ на запрос будет положительным, книгу уже свободно напечатают и распространят3. Шкарван спрашивал Л. Н. о названии в «Круге чтения» недельного чтения «Христианство и католицизм»: верно ли оно или его так переименовал И. И. Горбунов из цензурных соображений? В таком случае надо бы прибавить примечание, что протестантизм — только реформированный католицизм. Основы обоих тождественны. Л. Н. согласился и сказал:

— «Круг чтения» крестьянский все поправляю, и дописываю, и дополняю. Сколько в нем недостатков!

26 января.

Л. Н. (за обедом мне«Царство божие», отказался от офицерства. Послать ему «В чем моя вера». Другое — немецкое от Альберта Лангена. Цитирует письмо Хесса и спрашивает, правда ли, что он будет отдавать часть гонорара за немецкие переводы мне и получать первым манускрипты? Ответьте ему, что я с 1881 года отказался от гонорара даже за русские издания1.

Татьяна Львовна: День короток.

Л. Н.: А у меня силы коротки.

Татьяна Львовна: Читай.

Л. Н.: Чтением и занимаюсь. Я потерял сегодня в лесу при новой дороге записную книжку, до половины записанную21*. Завтра поеду ее искать. Делир тем хорош, думать на нем можно. Тихий шаг у него.

Л. Н.: В...... 22* статье о международных языках N. N. (Л. Н. назвал автора статьи) предпочитает эсперанто. Я даю первенство «idiom neutral»2.

Татьяна Львовна: Он ведь романский.

Л. Н.: Чужие слова, которые неприятны, тут делают услугу. А сколько их... Этот язык сам собою вырабатывается.

Татьяна Львовна говорила, как ей Сергеенко льстил.

Л. Н.: Сергеенко мне, должен сказать, тяжел. Когда он рассказывает, он самым тихим голосом скажет что-нибудь необыкновенное: «Там все дети погибли», «Москва дотла разрушена», — проговорил Л. Н. тихо, равномерно, почти слащаво, подделывая голос Сергеенко.

— Чертков пишет, что книжный магазин Суворина в Петербурге продает его издания, — сказал Л. Н., читая приложение к письму3.

Татьяна Львовна: Теперь все позволительно.

Л. Н.: Я не разрешил бы ни за что.

Л. Н. рассказал, как во времена Екатерины мужья изменяли женам и наоборот, как с этим шутили. Екатерина сказала Нарышкину, что его

Арвиков есть «objet de la flamme de sa femme»23*. Такие мелочи мне пригодны, интересны.

Маковицкий Д. П.: Яснополянские записки 1906 г. Январь

Фотография П. А. Сергеенко (?). 1903

Татьяна Львовна говорила с другого стола, где шила.

Разговор шел о супружеской неверности.

Л. Н.: Что же можно делать — как терпеть, переносить?!

Замолкли. Татьяна Львовна у другого стола посвистывала.

— Не свисти! — сказал ей Л. Н. довольно решительно. Татьяна Львовна представляла Н. Н. Страхова, как он ее срамил, когда свистела.

Татьяна Львовна рассказала, что Дорик говорил ей, что он не будет барином, но что будет где-нибудь в избушке жить на клочке земли и жить с нее и с какого-нибудь ремесла. Сегодня гадала на картах, и он спросил, сбудется ли его замысел.

Л. Н.: Дорик серьезный. Есть у него самобытность. Есть люди, которые умеют хорошо думать, но своих мыслей у них нет, берут их из книг. А другие есть, у которых есть что-то свое, а мысли ходят туго. Я предпочитаю второе.

Татьяна Львовна: Я тоже.

Л. Н. заглянул в газеты:

— Аресты сделаны у Вернадского в Ефремовском уезде4. Там живет Ильинский, друг Саши. Сперва был обыск у него.

У Л. Н. пополудни разболелась левая нога в ступне и в колене. В полночь Софья Андреевна пришла мне сказать об этом. Л. Н. читал текст

Альбома портретов в Таврическом дворце и очень следил, чтобы не помарать его, не загнуть угла листа. Л. Н. с книгами и со всякими вещами — платьем — очень аккуратен и бережлив. Софья Андреевна принесла камфорного масла. Я помассировал Л. Н. ступню. Л. Н. охал, больно ему было. Повязал. Л. Н. очень любит массаж и верит, что помогает.

27 января. Утром я спросил Л. Н., как нога.

— Удивительно! Вчера ночью еле дошел до кровати, а сегодня ничего не чувствую.

Л. Н. дал мне письмо Горбунова и статью Шкарвана «Словаки» и спрашивал о поисках в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона. Я искал статью о польском восстании и не мог найти1.

Софью Андреевну, чтобы туда поехала полечиться от насморка и бронхита. Говорили об Александре Львовне, что не знает ничего о Риме.

Л. Н.: Я читал, что̀ мне советовал Боткин, но не было на пользу.

Татьяна Львовна разговорилась о достопримечательностях Рима, между прочим, о статуе Микеланджело «Моисей».

— «Моисей» на тебя похож, только нос у него длиннее, — сказала Татьяна Львовна Л. Н.

Софья Андреевна

Татьяна Львовна заговорила о картине Микеланджело «Сотворение мира».

Л. Н.: «Сотворение мира» никогда не понимал. Ужасная гадость! Это и его же «Страшный суд» — из фальшивых репутаций2.

В 9 вечера спросил меня:

— Где эта статья Шкварвана о словаках? Дайте мне ее. Я как раз думал над вопросом о маленьких народах, об их отношении к жизни.

— «О душе словаков».

Л. Н. через четверть часа пришел ко мне в залу:

— Статья, первая глава, кажется, хороша. Что же их <словаков> число не уменьшается?

Я: Оно неизменно.

— Вы мне говорили — уменьшается.

— Число жителей долин (Северной Венгрии), обжитых словаками, постоянно, но состав их меняется. Были чисто словацкие, теперь между ними 5—15% чужих: евреев, мадьяр и других. Сами же словаки усиленно эмигрируют в Америку, Вену, Будапешт, где англизируются, мадьяризируются.

— Что же, они не теряют личности?

— Я видел второе поколение онемеченных словаков. Говорят по-немецки, а по характеру — словаки: простодушны.

— А-а.

В полночь Л. Н. вышел в залу, принес статью Шкарвана.

Л. Н.́ делать словакам. Надо бы высказать: не подчиняться правительству. Описание души (первая глава) хорошее, хотя написано с пристрастьем, а это подрывает доверие. Эту часть и этнографическую — она поверхностная — надо обработать, дополнить для «Посредника». А другую часть — о том, как поступать словакам, которая писана для словаков, — исключить. Лучше обдумать и написать подробнее, как практически поступать, и издать для словаков. Очень сложный вопрос. Пусть переработает3.

Помолчав, Л. Н. спросил:

— Где же гнет правительственный сильнее: в Познани или у вас?

Я: Одинаковый. Только в Познани по законам, а у нас — произвольный. А у поляков самооборона сильнее.

Л. Н.: То есть противодействие, создание организации, применяющей насилие, которая пока служит освобождению нации от гнета другой, а потом сама собою, своим существованием, будет угнетать как чужих, живущих среди них, так и своих. Сколько поляков в Галиции?

Л. Н. но большинство захвачено ею.

28 января. К обеду приехал Сергей Львович. Рассказывал Л. Н-чу как в их кружке либералов рассуждают о земельном вопросе.

Л. Н.: Новиков написал статью о земельном вопросе, бойко, сильно, но нехорошо. Читал в Брокгаузе о крестьянстве. Очень хорошая статья; очень хорошо изложена вся история освобождения. Мне хотелось узнать, каких крестьян больше всего дарила Екатерина1.

Сергей Львович

Л. Н.: И Павел дарил. Павлу внушали, что положение с переходом в крепостные улучшится. Хотелось <бы> узнать, какое было управление государственными крестьянами? Что их грабили — непременно, но каким путем? Но этого там24* не нашел.

Сергей Львович: Об этом прочтешь в книге.

Л. Н.: У тебя она есть?

: Да.

Л. Н.: У тебя «Первый декабрист Раевский»? Не помню, чья — маленькая книга2.

Сергей Львович: Нет.

Л. Н.: Беркенгейм прислал мне список книг о декабристах, их 1503

Сергей Львович: Самые лучшие: Саблуков4, Чарторижский.

Л. Н.: Чарторижский у меня по-английски5.

: Мы с Наташей каждый вечер играем в четыре руки.

Наталья Михайловна: При Сергее Львовиче играть не буду.

Л. Н.: При двух закрытых дверях очень хорошо.

«La flûte enchantée».

Л. Н.: Содержание — нелепость, рассказать нельзя6. Но «Хор жрецов» — такая торжественная, прелестная музыка.

За чаем Сергей Львович к отцу:

— Я виделся с Львовым. Нет у них денег. Просит, чтобы ты ему посылал, что̀ получаешь. Кормит семь тысяч детей в Епифанском уезде молоком, кашей; три с половиной копейки обходится в день. Нанимают коров. Дают книжки с купонами.

Л. Н.

Сергей Львович: Давыдов сообщил мне, что твою статью «К правительству, революционерам, народу» можно печатать только с сокращениями.

Л. Н.: Можно бы ее дать в новую газету Трубецкого. Они пишут, что будут ее издавать при моем сотрудничестве7.

После обеда Л. Н. сказал, что в «Новом времени» Меньшиков пишет о возможности восстания в Финляндии и захвата Петербурга.

— Мне интересно: как можно это писать, — сказал Л. Н. и попросил Наталью Михайловну, чтобы прочла статью вслух («Финский нож» —

«Новое время», № 10729, 26 января). Когда читала, Л. Н. ей поправлял ошибки в ударении. Когда же читала, что надо увеличить войска, стоящие в Петербурге, Л. Н. покачивал головой, недоумевая и не одобряя. — Поразительно, поразительно! — сказал Л. Н., когда Наталья Михайловна кончила читать.

Потом сам Л. Н. прочел вслух в «Новом времени» от 24 января статью «Маниловщина» о своем и шейермановском письмах8. Когда дочитал до конца, сказал, казалось, с сожалением:

— Сергеенко говорит, что Давыдов послал мое письмо с Шейермановым письмом в «Русские ведомости», «Русское слово», «Русский листок», «Русь», «Новое время», а напечатали его одни «Новости дня»25*.

«Финский нож»:

— Она до того бойка и глупа! Увеличивать войска и посылать войска в Петербург, Финляндию! Почему не в Казань, татар и чувашей сдерживать? Силой держать то, что распадается! — Потом о статье «Маниловщина»: — Это, отказ Шейермана от имения в пользу крестьян, становиться на ровную ногу с ними, это маниловщина! А Сивере, который расстреливает крестьян, жжет их дворы — это не маниловщина? — Л. Н. потом с огорчением говорил о непонимании того, что земельная собственность пережиток, и о боязни, что добровольный отказ от земли способствует тому, чтобы и другие лица добровольно, а правительство по закону, так же поступали. — Как это напоминает, — продолжал Л. Н., — времена освобождения крестьян! Тогда Александр все стоял за помещиков, назначил Орлова, архикрепостника, в председатели Крестьянского комитета. Гагарин, Панин были влиятельны. Потом Киселеву («le général Kisselev») удалось восторжествовать9.

Сергей Львович: И Герцен содействовал.

Л. Н. (ко мне о вчерашнем разговоре по поводу статьи Шкарвана «Словаки» народ) вместе держать, его сплотить — это эгоизм.

Относительно привязанности к своему языку маленьких славянских народов, которые придают родному языку огромное значение, Л. Н. сказал:

— Нам, русским, поставленным в такие счастливые условия, что нас другие не угнетают, не приходится об этом рассуждать. Не подчиненным другому народу легко об этом рассуждать. А поляки, когда им запрещают говорить на родном языке, естественно, противятся этому. Если народ хочет освободиться, перенимает те самые способы порабощения другого народа, а потом из них сам себе вьет веревку. Это мне хочется написать Шкарвану, — докончил Л. Н.

Л. Н. вышел к чаю с томом портретов Таврической выставки:

— Упиваюсь описанием портретов. Кончил. Прочтем описание Анны Ивановны Коновницыной, — сказал добродушно, восторженно улыбаясь и показывая нам всем ее портрет. — Какое лицо, руки! И портрет ее мужа! — Л. Н. начал читать, но не мог сдержать смеха и передал Татьяне Львовне. — Читай, Таня, я не могу: буду хохотать.

— цитатами из ее писем к мужу, находившемуся в русском походе на Париж, — действительно, жива10.

Л. Н.: Характерные подробности, анекдоты...

Сергей Львович: Эти описания, вероятно, составлены разными лицами.

Л. Н.: Нет, вероятно, одним. Я чувствую там тон один общий26* 11.

: Следовало бы поблагодарить Николая Михайловича за издание. Напиши ему.

Татьяна Львовна: Я напишу, если хочешь12.

Потом Л. Н. просматривал почту из Тулы. Сначала просматривал адреса. Подержал в руке письмо с адресом рукой П. А. Сергеенко и сказал:

— С моей графологией сказал бы, что пишущий это — характера того же, что Сергеенко.

Дал Татьяне Львовне читать письмо от двух 17-летних реалистов — друзей, влюбленных в двух девиц их же возраста и желающих жениться. Чувствуют, что любовь не та. А девицы им говорят, что это естественные потребности тела. Обращаются к Л. Н. с доверием. Л. Н. охал, когда Татьяна Львовна это письмо читала.

— Они предлагают себя!

Софья Андреевна: Так теперь все эти гимназистки. Ненавижу курсы!

— Стараюсь относиться серьезно.

С почтой получены две великолепные по изданию, пустые по содержанию книги американские.

Л. Н.: Желал бы знать статистику: сколько книг и особенно газет печатается в мире? Рёскин говорил о квадратных милях листов13.

Софья Андреевна— не страниц, а листов по 16 страниц каждый14.

Л. Н. (окинув взглядом ворох журналов, газет и книг): В этой массе много хорошего, но найти это очень трудно, пропадает это.

В январском номере анархистского журнальчика «L’Ere Nouvelle» Л. Н. похвалил и посоветовал Наталье Михайловне прочесть «L’art de la création» — перевод статьи Edw. Carpenter15.

— целуясь, захватил чашку чаю и в 11.30 ушел к себе.

Как получается почта: 1) С железнодорожной станции Козлова-Засека ежедневно утром привозит верховой: газеты, простые бандероли, простые письма русские и иностранные, которые адресованы в Козлову-Засеку или в другие места — все попадают сюда. 2) Из почтового отделения Ясенок приблизительно раз в неделю, иногда два-три раза в неделю, а иногда раз в три недели, привозит ее приказчик, иногда случайный человек, но чаще всего сам Л. Н. съездит верхом за этой почтой. Она необильная. Сюда получается и заказная корреспонденция, посылки, деньги. 3) Из Тулы — раз в неделю, иногда раз в десять дней, т. е. тогда, когда посылают кучера за провизией. Иногда привозит ее кто-нибудь другой, например, сын, или кто другой из близких, или гость, проезжающий через Тулу в Ясную. Этой почтой получаются еще и заграничные телеграммы, если не оплачен нарочный. Как из Ясенок, так и из Тулы от заказной корреспонденции и от неоплаченных писем, посылок, денег получаются сперва одни повестки, и только в следующий раз, после предъявления подписанных повесток, выдают самые заказные письма и прочее. Так что заказная корреспонденция, посылки лежат на почте в Ясенках или в Туле обыкновенно никак не меньше, чем по восемь дней, а то по тринадцать и больше. Телеграммы же, если не оплачен нарочный, лежат в Туле обыкновенно даже до семи дней. Иногда случается, что какая-нибудь добрая душа на почтово-телеграфном отделении в Туле на конверте телеграммы напишет адрес: Козлова-Засека и отправит; тогда получается на следующий день. Почту же из Ясной Поляны отправляют: простую и заказную корреспонденцию в Козлову-Засеку; посылки, деньги — в Ясенки или в Тулу; телеграммы за границу — в Тулу. Русские газеты и журналы адресуют главным образом в Засеку (и московские получаются на следующее утро), русские телеграммы — в Засеку, Ясенки, Тулу. Заграничные телеграммы — и в Москву, Петербург; корреспонденция — больше в Ясную Поляну; заграничная — часто в Москву, редко в Крым, в Петербург, а изредка (из Америки) просто в Россию или даже просто в Европу. К Л. Н. попадает много заграничных писем и бандеролей с неразборчиво написанным чужим адресом, а также адресованных и в Ясную Поляну, Красную Поляну, Длинную Поляну, Козлов.

29 января. Приехали Буланже и маньчжурский корреспондент лондонской «Tribune» доктор медицины Cunnard, М. В. Булыгин с девицей; уехал Сергей Львович.

Л. Н. приглашал Михаила Васильевича с собой верхом, но потом сказал:

— Лучше нет, будем говорить, закружатся у нас головы. Как перепела: до того кричат, пока не закружатся головы и не упадут, так говорил Тургенев.

Вечером было очень шумно. Л. Н. сел играть в винт. П. А. Буланже, служащий на железной дороге, говорил о своих служебных путешествиях — обследованиях. Начальник станции в Нижнем Новгороде не дал отпуск сторожу ни когда жена родила, ни когда ребенок умер. В служебном отношении ценный, а какой он в человеческом — не считают.

Л. Н.: Это всегда так бывает.

Павел Александрович привез народный «Круг чтения» с 1 января по 30 июня. Печатный экземпляр, поправленный самим Л. Н. для народа и молодежи1.

Доктор Cunnard хочет путешествовать два года по России и обновить книгу Wallace Mackenzie2

Л. Н.: Нет.

Л. Н. сказал ему:

— Если хотите знать крестьянский быт, читайте славянофилов: Хомякова, Самарина, Аксакова (о мире — сельской общине).

Cunnard спросил Л. Н., какого он мнения о петербургской газете «Наша жизнь»?

Л. Н.— освежела мысль.

Л. Н. через Булыгина посылал Данилову, приехавшему к нему из Нижнеколымска Якутской области, «Великий грех», «Конец века», генриджорджевские статьи и говорил о нем, что он поехал в Петербург с проектом о решении земельного вопроса.

Л. Н. рассказал о судьбе письма Шейермана, что не напечатали его:

— А письмо правдивое, прекрасное; говорит: при теперешних условиях владеть землей — значит рассчитывать на убийства. Ни одна газета не потрудилась напечатать это письмо27*.

Л. Н. рассказал еще про статью Новикова о земле: что сильно, бойко, но озлобленно и превратно толкует Генри Джорджа.

— Нельзя не презирать эту гадину. Раздарила любовникам, которых меняла, как чулки, 400 тысяч крестьян, то есть из вольных людей сделала рабов. Глупая, тщеславная, нерусская шкура!

Сергей Львович: Николай Николаевич (Ге?) говорил: «История русская — это история насилия над русским народом».

Л. Н. согласился, притакнул.

Приехала С. А. Стахович. Говорила, что в Петербурге все тихо, как было прежде. Вообще, кто будет судить о революции по газетам, тому она покажется сильнее, чем она есть. Русские, живущие за границей, судя по письмам, например, Чертковых, воображают ее себе преувеличенной. Иностранцы, приезжающие — тоже.

Вечер за чаем.

Л. Н.: Читал американскую книгу университетского профессора «The Universal Kinship» о возможном родстве не только людей, но и животных1. Материалистическая книга, все обставлено наукой, дарвинизмом. Сухая, вредная книга. Об этике диких народов (своего не убивать, чужого — да), римлян, вплоть до нашего времени.

«Sartor Resartus» и не могла.

Л. Н.: Скучная книга, я тоже не мог дочитать. А его «Heroes» еще менее сто̀ящая. «Past and Present» — добрая. Не нравятся мне его мысли, выпускаю их в корректуре «Круга чтения». Они бойки и злобны, главное — бойки и неискренни... Боткин говорил про <Д. А.> Милютина, что ему, чтобы действовать, надо было озлобление.

Софья Александровна рассказала про исполнение «Моцарта и Сальери» Пушкина2. В монологе проходят слова: «Моцарт, ты бог». Как хорошо пел Шаляпин, какой он умный и с каждым годом становится умнее.

— Желала бы, чтобы вы его видели и слышали, — сказала Софья Александровна.

Л. Н.

Софья Александровна рассказала о Репине, что развелся с женой и женился на другой. Осрамился, стыдно за него. Ему за 60 лет.

Татьяна Львовна: Он всегда так жил.

Л. Н.: Жалко его. Старший сын, должно быть, сильно страдает от этого.

воровством.

Л. Н.: Надо так отнестись, как рассказано в рассказе Лескова о краже под праздник3. — Л. Н. хотел было прочесть вслух этот рассказ, но оказалось, что он отдал его Илье Васильевичу, а тот уже лег спать.

Я подал Л. Н. вырезку из эдинбургской газеты «The Scotsman» — сообщение о вступительной лекции осенью 1905 г. профессора Эдинбургского университета Ch. Sarolea о французском языке. Сравнивал русскую революцию с Французской, говорил о России. Л. Н. читал внимательно, медленно. Дойдя до середины, сказал:

— Очень хорошо и верно. — Когда дочитал: — Очень умно. Какой умный малый!

М. Н. Грюнер спрашивает, какие книги Л. Н. считает лучшими для детей1.

Л. Н.: Это трудно ответить. Если бы спросили: «Это и это хорошо?» — могу ответить, а самому вспомнить трудно. Это вопрос: сто лучших английских книг. Мы пытались его разрешить, но опять: кому читать? Для кого? Авторов переименовать недостаточно. У одного есть и хорошие книги и невыдающиеся. А хорошие книги есть и у малоизвестных авторов. Как составить указатель хороших книг для детей, решительно не знаю.

За обедом С. А. Стахович рассказала, что прочитала в полученном сегодня «Новом времени» (№ 10732, 29 января), как в Петербурге в гостинице происходила сходка боевой дружины «Союза русского народа», а рабочие противной партии бросили бомбу и стреляли по бежавшим.

Л. Н.: Чувствуют, они завладели властью.

<Филонова> на шестой день убили2. (После письма Короленко Филонов получил 30 угрожающих писем.) Короленко — фаворит у нынешних революционеров.

Л. Н.: Как же, преемник Михайловского. — Через несколько минут: — Его дело с вотяками сомнительное. Он защищал их, доказывая, что не было человекоубийства ради языческого жертвоприношения. Я читал это дело, и мне казалось, что скорее это они сделали, это было изуверство. Разумеется, было хорошо избавить их от каторги3.

Софья Александровна заговорила об искусстве. Юлия Ивановна вспомнила, что̀ рассказал Репин: «Шел я по улице. Рабочие тянут тяжелое судно. На нем пять рабочих поют, а тянущие их с удовольствием тянут, так как те их подбадривают пением». Вот искусство прибавляет сил человеку.

Л. Н.: Только тех, которые поют, уже слишком много.

: Да, но как поют!

Татьяна Львовна заговорила о труде воспитания девочки: кормлении, качании, недосыпании.

— Хорошо с трудом лицо в лицо столкнуться! — сказал Л. Н. — Какое действие оказывает на человека упорный труд, который считается ничем! — сказал он. Л. Н. говорил с восхищением и признательностью, воодушевился, глаза у него заблестели и устремились куда-то вдаль. Плечи приподнялись. После сказал: — Генри Джордж, если не ошибаюсь, говорит: «<Есть> три способа жить: трудом, воровством, милостынею. И потому, что последними способами живут слишком многие, то живущим первым способом становится трудно»4.

Софья Андреевна суетилась, уезжала в Москву. Уехала парой гуськом в санях на Козловку. С прешпекта вернулась и послала за Л. Н. наверх. Л. Н. встал быстро, как молодой человек, пошел к сходу лестницы и крикнул сверху:

— Что, Соня?

— Я с тобой не попрощалась, вернулась.

Примечания

1 января

1 Крестьяне прибалтийских губ. были освобождены еще в 1819 г., но без земельных наделов. Вся земля осталась у помещиков (баронов). Это привело к резкому обострению классовой борьбы в деревне. Очередные агр. волнения, переросшие в вооруженную борьбу, вспыхнули в окт. -нояб. 1905 г.

2 Солунь — слав. название порта и ж. -д. узла Салоники в Вост. Средиземноморье, через к-рый шла торговля балканских стран (в то время город принадлежал Турции).

3 Еванг. от Матф., V, 5.

4 «Великого греха» от Воронцова-Вельяминова, Н. Я. Морозова, Р. И. Григоренко, В. А. Старицына. Последний в письме от 23 дек. писал: «Я желал бы узнать, как поступили вы с своей землей?»

2 января

1 См. J. -J. Rousseau. Contrat social.

2 Леонтьев. Из жизни христиан в Турции. Повести и рассказы, тт. I и III. М., 1876 (Япб, дарств. надпись).

3 Сообщ. оказалось ошибочным (см. ПТС

4 В. В. Стасов присылал Т-му материалы о декабристах, доставлявшиеся ему сотр. Гос. архива в Петербурге Н. П. Павловым-Сильванским.

4 января

1 Ген. П. К. Ренненкампф вместе с ген. А. Н. Меллером-Закомельским возглавил карательную экспедицию, направленную в янв. в Сибирь, где во время дек. вооруженного восстания 1905 г. к рабочим примкнули воинские части. Каратели жестоко расправились с восставшими.

5 января

1

2 Журн. «Scena Illustrata» с 1901 г. присылался Т-му ред. П. Полладзи. В Япб хр. почти полные комплекты журн. за многие годы.

3 Письма Ж. Ромма к П. А. Строганову см. в кн. вел. кн. Николая Михайловича «Граф П. А. Строганов. Историческое исследование эпохи имп. Александра I», т. I. СПб., 1903, с. 49—52. Т. перечитывал эту кн. в дек. 1905 г. в связи с работой над «По смертными записками старца Федора Кузмича».

4 «Мысли мудрых людей на каждый день». М., «Посредник», 1903, с. 6 (т. 40, с. 72).

5 Илл. прилож. к НВ, №№ 10631 и 10635, 8 и 12 окт. 1905 г. было опубл. неск. его фотогр. Т. был знаком с ним лично.

6 П. Кропоткин. Записки революционера. С предисл. Г. Брандеса. СПб. 1906. Кн. вышла в России впервые (с ценз. изъятиями).

7 Смирнова. Царство толпы. М., 1905. В 1906 г. вышло 2-е изд. (оба хр. в Япб).

8 Описание самоубийства Ромма и его товарищей (членов левой части Конвента) Т. прочитал в указ. кн. вел. кн. Николая Михайловича «Граф П. А. Строганов», т. I, с. 80—81.

6 января

1 «Contrite Hearts». N. Y., 1905 (Япб). В письме от 20 янв. н. с. он просил Т. сообщить о своем впечатлении (см. т. 76, с. 278). Судя по письму Бернштейна от 13 марта н. с., отв. от Т. об этой кн. он не получил.

2 Изречение Рёскина в кн. «Мысли мудрых людей на каждый день», с. 8 (т. 40, с. 73).

3 Т. вспоминает о работе на голоде в 1891 —1892 гг. в д. Бегичевке Рязанской губ.

4 При письме от 18 авг. н. с. 1905 г. Т. Синклер прислал машинописную копию своей ст. «Count Leo Tolstoy on a great iniquity». Возражая на ст. Т. «Великий грех», Синклер спорил с Т. с мальтузианских позиций.

1 А. А. и А. Б. Гольденвейзеры играли в 4 руки 2-ю симфонию Моцарта и увертюру к «Фрейшютцу» Вебера (ЕСТ, 7 янв.).

8 января

1 В янв. 1906 г. в журн. «Review of Reviews» опубл. под загл. «The Russian revolution. Count Tolstoy on its significance» излож. ст. «Конец века» с цитатами из нее № 193, vol. XXXIII.

1 А. Б. Гольденвейзер «очень хорошо» играл «Davidsbündlertänze» Шумана, ноктюрн и балладу Шопена (ЕСТ, 9 янв.). Нек-рые произв. Шумана (в т. ч. и исполнявшееся в этот вечер) вошли в число любимых Т. («Список музыкальных произведений, любимых Т.». — ТЕ, 1912; «Лев Толстой и музыка». М., 1953, с. 22—23).

2 В «Independent», vol. LX, № 2979, 4. I. опубл. ст. «A letter to the czar and his advisers. By count Leo Tolstoy». Как выясняется из писем к Т-му Г. Бернштейна от 13 марта н. с. и Э. Кросби от 3 апр. н. с. (ЛН—405), текст этого «письма» был получен из какой-то рус. газ. и опубл. в пер. Бернштейна. Узнав от Кросби, что письмо подложное, Бернштейн поместил в «Independent», vol. LX, № 2992, IV опровержение. Оба №№ журн. сохр. в Япб.

3 С. Г. Волконский. Записки декабриста. С послесл. издателя., кн. М. С. Волконского. Изд. 2-е. СПб., 1902 (Япб). Описание смерти С. Г. Волконского приведено в послесл.

4

5 Ср. т. 34, с. 350.

6 Это суждение Т. о сыне, вероятно, вызвано публ. в НВ, № 10709, 6 янв. ст. «Две деятельности» Л. Л. Толстого, в к-рую он без разрешения включил письмо к нему Т. от 27 дек. 1905 г. с осуждением обществ. и полит. деятельности (т. 76, с. 70—71).

10 января

1 «Воззвание ко всем социалистическим партиям от арестованных Юшко и проч.», полученное Т. от неизв. лица в янв. (отмеч. в «Книге входящей почты»).

11 января

1 «Письмо Л. Н. Толстого к крестьянину о земле (О проекте Генри Джорджа)». М., «Посредник», 1906 (т. 90, с. 75—76).

13 января

1 Телегр. Т. от 19 янв. (т. 76, с. 85). Текст ее известен только по этой записи Маковицкого.

2 НВ и Р. вед. (т. 76, с. 81). Опубл. 18 янв. в НВ, № 10721 и Р. вед.

14 января

1 См. т. 76, с. 77 и т. 89, с. 33—34.

2 А. Д. Оболенский был назначен обер-прокурором Синода в окт. 1905 г.

3 14 янв. С. А. Толстая отвезла в Москву письмо Т. в газ. и ст., к-рую передала Н. В. Давыдову «для напечатания в «Русской мысли» или еще где-нибудь» (ЕСТ).

4 «Воскресение», ч. 1, гл. XXX (т. 32, с. 108).

15 января

1 В 1905—1906 гг. назв. рассказы впервые вышли отд. изд. (См.: В. К. Лебедев. Книгоиздательство «Посредник» и цензура. — «Русская литература», 1968, № 2, с. 163—170).

2 «Сестры» — переработанный Т. рассказ Мопассана «Порт» (т. 27, с. 251—258). См. также ст. Э. Е. Зайденшнур «Творческие связи Толстого и Мопассана» (Уч. зап. Горьковского ун-та, вып. 102. Л. Н. Толстой. Статьи и материалы. VII. Горький, 1970).

3 Т. частично затронул этот вопрос в конце ст. «Единственное возможное решение земельного вопроса» (т. 36, с. 289).

16 января

1 Член РСДРП К. И. Ландер был в 1904 г. арестован за перевоз запрещенных в России лондонских изд. Черткова. По просьбе Ландера Т. 12 июля 1904 г. дал поручительство за него (см. т. 75, с. 143—144), и Ландер в сент. того же года был освобожден. Тульское губ. жандармское управление прислало Т. на подпись его поручительство лишь в янв. 1906 г. (см.: «Л. Н. Толстой и Карл Ландер». — , 1960, с. 127—128).

2 В письме от 10 янв. В. А. Шейерман просил Т. содействовать публикации в газ. его «Открытого письма гг. землевладельцам», в к-ром он призывал помещиков отказаться от права собственности на землю. 16 янв. Т. отв. Шейерману и тогда же написал в ред. НД (т. 76, с. 83—85). Письмо Шейермана вместе с письмом Т. опубл. в № 8102, 20 янв.

3 В 1905 г. вышло новое изд. романа: «Resurrection». Transl. by L. Maude. L., 1905. Э. Моод предложил Т. прислать в его распоряжение 600 ф. ст. (см. т. 76, с. 14).

4 ТВС I, с. 229—230 и 399).

5 Н. Н. Кутлер был одним из авторов проекта о наделении крестьян землей путем отчуждения за выкуп части казенных, удельных и помещичьих земель. Проект пр-вом принят не был, а Кутлера уволили в отставку. С критикой этого проекта выступил В. И. Ленин (в работах «Проект речи по аграрному вопросу во второй Государственной думе» и «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции». — В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 15, с. 141—150 и т. 16, с. 221—411).

18 января

1 —311).

19 января

1 В сент. 1904 г. М. П. Новиков прислал Т. рук. ст. «На войну!», в к-рой изложил свои впечатления о пребывании в армии. В отв. письме Т. советовал ему продолжать писать (т. 90, с. 330). Ст. напеч. в Св. сл., №№ 15—17, 1905, отд. кн.: М. П. . На войну. М., 1906. Предисл. Т. не написал.

2 «Голос крестьянина» Т. читал в рук. в 1900 г. «и получил сильное впечатление» (т. 54, с. 65). Напеч. отд. брошюрой и без указ. автора: «Голос крестьянина». Изд. Св. сл., Christchurch, 1904.

3 Максимов. Сибирь и каторга, ч. 1—3. СПб., 1891 (в Япб — ч. 1 и 3, пометы). Т. нашел в ней «чудные сюжеты» (т. 55, с. 182).

20 января

1 «Франческа да Римини».

2 В разгар революц. событий, 26 нояб. 1905 г., на концерте в Большом театре Ф. И. Шаляпин по просьбе публики спел «Дубинушку». В связи с этим в Р. сл., № 315, 29 нояб. высказывалось беспокойство за дальнейшую артистическую судьбу певца. Шаляпин пел у Толстых в Москве 9 янв. 1900 г.

3 По свидетельству С. А. Толстой, они «играли в четыре руки 1-й квинтет Моцарта и симфонию его же» (ЕСТ

4 В тот же день Т. начал рассказ о Мигурских «За что?» (см. указ. кн. С. В. Максимова, ч. 3, с. 73—75; на с. 74, где описывается неудавшийся побег Мигурских, пометы Т.). Рассказ вошел в «Круг чтения» — т. II, с. 267—291 (т. 42, с. 84—106).

5 См. кн. С. В. Максимова, ч. 3, с. 63—65. На с. 65, где рассказывается о казни Шакальского, — пометы Т. В рассказ «За что?» Т. ввел описание заговора, устроенного Сироцинским, и сохранил нек-рые подробности наказания Шакальского.

6 Еванг. от Марка, II, 27.

7

21 января

1 См. Р. вед., №№ 18—20, 19—21 янв.

2 НВ, № 10718, 15 янв.

3 Ср. , № 145, 4 июня.

4 НВ, № 10722, 19 янв.

5 Еванг. от Матф., IX, 36.

6 Штевен. Письма из Вандеи. I. Деревня и город. П. Война и мир. III. Земство и революция. IV. Земля. СПб., 1906 (Япб, дарств. надпись, пометы).

7 В кн. А. А. Штевен «Из записок сельской учительницы» (СПб., 1894, с. 8—9) отмечается, что в 1889—1892 гг. она открыла в Арзамасском у. 31 школу для крестьянских детей.

8 «За что?» (первонач. загл. «Непоправимо»), написанный в «синем яснополянском альбоме» (см. ОР I, с. 513).

9 На письмо И. В. Гуляева от 18 янв. отв. Маковицкий (т. 76, с. 278).

22 января

1 П. А. Сергеенко читал свою ст. «Дело Шибунина (Эпизод из жизни Л. Н. Толстого)». Сокр. машиноп. экз., в к-рый Сергеенко вписывал замечания, сделанные тогда Т. На последн. стр. он записал вопросы, к-рые хотел задать Т-му. Кое-где вписаны отв. Там же: «Л. Н. сказал, что волновался во время речи, что должен был сдерживать себя».

2 ège de France 19 марта 1857 г. (см.: т. 47, с. 120 и 435). Кн. Лабуле «Париж в Америке». СПб., 1893 (Япб, дарств. надпись изд. М. М. Ледерле).

23 января

1 Чешский квартет играл в моск. доме Толстых 19 дек. 1895 г. Исполнялись произв. Гайдна, Бетховена, Шуберта и Танеева.

24 января

1 Николай Михайлович. Князья Долгорукие, сподвижники императора Александра I в первые годы его царствования. СПб., 1901 (Япб, дарств. надпись). Т. читал эту кн. в связи с работой над «Посмертными записками старца Федора Кузмича» (т. 36).

2 В Япб сохр. «Каталог историко-художественной выставки русских портретов в Таврическом дворце», вып. 1—7. СПб., 1905. В нем портреты не воспроизведены. Т. смотрел их в кн.: Вел. кн. . Русские портреты XVIII и XIX столетий, т. I. СПб., 1905 (Япб). Кн. прислал сам автор. 29 янв. Т. писал ему: «Все это издание есть драгоценный материал истории, не только de la petite histoire, но настоящей истории того времени. Я испытал это, потому что занят теперь временем с 1780-х до 1820-х годов») (т. 76, с. 90).

3 L. Tolstoj. Kruh četby, t. I—II <Praha, 1906> (Япб«Почему нельзя служить военным врачом» и «Письмо военного врача А. Шкарвана, отказавшегося от военной службы в 1894 г.» (см. т. 42, с. 405—408). Они вошли во 2-е изд. кн., после снятия парламентом запрета. Об этом Шкарван сообщил Маковицкому 2 февр. н. с.

26 января

1 Письма И. Шальме от 24 янв. и А. Лангена от 3 февр. н. с. На оба письма отв. Маковицкий (т. 76, с. 278 и 280). Содержание отв. известно только по данной записи.

2 В Япб хр. петерб. журн.: «Progres». Reviu internasional pro omni interesi de Idiom Neutral, 1907—1908.

3 По поруч. А. К. Чертковой А. Я. Перна послал 14 февр. н. с. Т. рук. объявление о том, что в кн. магазине НВ Св. сл. Такое же объявление Чертковы послали нек-рым своим рус. корреспондентам.

4 В Р. вед., № 25, 26 янв. было опубл. сообщ. об аресте В. В. Вернадского за организацию в имении его отца, проф. В. И. Вернадского, столовой для голодающих.

1 «Польское восстание 1830 и 1863 г.» (Брокгауз, кн. 47). Ст. нужна была Т. в связи с работой над рассказом «За что?»

2 «Страшный суд» и «Сотворение мира» — фрески Микеланджело в Сикстинской капелле в Риме (Ватикан).

3 «Посреднике». В печати она не появилась. Рук. ее хр. в ЦГАЛИ. Опубл. на словацк. яз. С. Колафой в 1970 г.

28 января

1 Ст. И. Лучицкого «Крестьяне» (, кн. 32). Вопрос о крестьянах интересовал Т. в связи с его работой над «Посмертными записками старца Федора Кузмича» (т. 36, с. 169).

2 П. Щеголев. Первый декабрист Владимир Раевский. К истории общественных движений в России в 1-й четверти XIX в. Изд. 2-е. СПб., 1906 (Япб, 2 экз.).

3

4 Н. А. Саблуков. Записки о времени имп. Павла и его кончине (ИВ, №№ 1—3).

5 Czartorvski. Mémoires. L., 1888. Кн. прислана В. В. Стасовым в нояб. 1905 г. (ПТС, с. 379).

6 Опера Моцарта, либретто Э. Шиканедера по поэме Х. Виланда «Лулу, или Волшебная флейта».

7 В № 23, 24 янв. и в др. газ. было опубл. сообщ., что в газ. «Моск. неделя», к-рая будет выходить под ред. Е. Н. Трубецкого, примет участие Т.

8 В анон. ст. «Маниловщина в новом стиле» (НВ, № 10727, 24 янв.) автор призывал помещиков не следовать примеру Шейермана, отказавшегося от земельной собственности.

9 Сторонник отмены крепостного права гр. П. Д. Киселев с 1835 г. был членом всех правит. комитетов по крестьянскому делу. Однако непосредственно в проведении реформы 1861 г. он не участвовал. Т., видимо, хотел сказать, что «удалось восторжествовать» делу, к-рому долго служил Киселев.

10 «Русские портреты XVIII и XIX столетий», т. I, №№ 125—126.

11 Биогр. очерки к портретам в т. I были составлены разными авторами.

12 29 янв. Т. сам написал вел. кн. Николаю Михайловичу (т. 76, с. 90—91).

13 Ср. «Круг чтения» на 31 авг. — т. II, с. 177—178 (т. 41, с. 606).

14 11-е изд. соч. Т., тт. I—XIV, вышедшее в 1903 г.

15 «The art of creation» напеч. в «Ere Nouvelle», № 39, 15. I. Журн. был прислан Т. его ред. -изд. Э. Арманом.

29 января

1 П. А. Буланже мог привезти вышедший в этот день в изд. «Посредник» т. I «Круга чтения». К составлению упомянутого Маковицким «Круга чтения» «для народа и молодежи» Т. приступил только в марте 1906 г.

2 D. Mackenzie Wallace. Russia, vol. I—III. Lpz., 1878 (Япб).

3

30 января

1 J. H. Moore. The Universal Kinship. L., 1906 (Япб).

2 Опера Н. А. Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери» в 1905 г. шла в петербургском Мариинском театре.

3 «Под рождество обидели» купец прощает обокравшего его мальчика и берет жить к себе в дом. Рассказ в обработке Т. под загл. «Под праздник обидели» включен в «Круг чтения», т. II, с. 66—76 (т. 41, с. 22—25).

31 января

1 В письме от 17 янв. М. Н. Грюнер просила указать «несколько хороших и понятных книг для детей и для взрослых» для открытой ею б-ки. Отв. Маковицкий (т. 76, с. 278—279).

2 В «Открытом письме статскому советнику Филонову» («Полтавщина», № 8, 12 янв.) В. Г. Короленко писал о кровавой расправе карателей в Полтавской губ. и требовал предания суду Филонова. 18 янв. Филонов был убит террористом-эсером. 20 янв. в «Полтавском вестнике» появилось подложное «Посмертное письмо статского советника Филонова писателю Короленко», в к-ром. убийство Филонова связывалось с Короленко (см. ст. Короленко «Сорочинская трагедия», — РБ, 1907, № 4).

3 обвиняемых (см. цикл ст. «Мултанское жертвоприношение» (1895—1896). — В. Г. Короленко. Собр. соч., т. IX.. М., 1955; письмо Т. к А. Баранову от 29 мая 1896 г. — т. 69, с. 103).

4 H. George. Social Problems, упом. изд., р. 80.

1* Остзейские (т. е. латышские и эстонские) крестьяне были освобождены немецкими баронами без земли, и эта неправда до сих пор не исправлена. См. об этом так малоизвестный, не оцененный труд (1868) Ю. Ф. Самарина «Окраины России», изданный в Берлине.

2* Очень... убедительно (нем.).

3* дар подражания (франц.).

4* Пропуск в подлиннике. — Ред.

5*

6* любезность (франц.).

7* Эта книга лежит открытой на столе в гостиной, проходной комнате в кабинет. Л. Н. иногда днем, чаще вечером, когда там раздевается, читает ее прежде, чем потушить лампу.

8* «что это ошибка» (англ.).

9* Но Л. Н. забыл ответить и только 19-го вспомнил про телеграмму. Сказал: «Мне всегда жаль, что пропадут деньги за ответную телеграмму (тут за 80 слов 14 рублей). Сегодня в санях я придумал ответ». — И Л. Н. продиктовал его мне: «I have no opinion whatever on the general election in England. » («Я не имею никакого мнения о всеобщих выборах в Англии. Толстой»)1.

10* В «Посреднике» печатают. Хотя И. И. Горбунов осторожен, опускает то, что может задеть цензуру.

11*

12* Похожее Л. Н. описал в «Воскресении». Только там баба схватила лошадь за узду4.

13* Народные рассказы Л. Н. были запрещены не только в народных копеечных изданиях, но даже отдельной книгой. Печатались только в полном собрании сочинений.

14* Шаляпин недавно пел в театре «Дубинушку», публика с ним. На это ли намекал Л. Н. или на что-то другое?

15* Потом по этому рассказу Л. Н. написал повесть «За что?»4.

16* «Новом времени», что двадцать из расстрелянных сидели под арестом случайно, по другим причинам, не за участие в бунте; почему-то и их расстреляли3.

17* Нужно было Л. Н. для рассказа о польском беглеце в «Круге чтения» («За что?»).

18* Ср. проповедника Кизеветтера в «Воскресении».

19* Пропуск в подлиннике. — Ред.

20* Для юных преступников.

21*

22* Пропуск в подлиннике. — Ред.

23* «предмет страсти его жены» (франц.).

24* В Энциклопедическом словаре.

25* Через несколько дней Л. Н. узнал, что «Русский листок» тоже напечатал в № 19.

26* вероятно, и лично или их потомков знал. Любитель русской бытовой старины и истории, Л. Н. из всех получаемых журналов читает постоянно только один «Русский архив», а потом «Былое». Эти журналы, как получал почту, оставлял у себя и читал каждую книгу «Былое» и сызнова перечитывал. Из прочих же журналов брал со стола в столовой, где лежали, чаще всего «Вестник Европы» и «Русское богатство».

27* Гуляев пишет мне из Воронежа, что напечатали его в «Русском листке», № 193

Раздел сайта: