1*13 июля. Четвертого дня уехали Оболенские. Юлия Ивановна уехала в Саки (Крым), ее работу исполняет Лебрен. После Токутоми были еще два японца. Один — журналист
Гостей было мало.
— Вчера вечером, — говорил мне Лев Львович, — был у меня и Андрюши, тяжелый спор с отцом. Отец разгорячился на наше непонимание. Сегодня с ним не говорил, не виделся.
Л. Н. пришел ко мне, спросил, как мой отец, как я съездил. Вид у него здоровый.
— Как вы, Лев Николаевич, совсем оправились?
— Телесно хорошо, а нравственно дурно. Дурное расположение. Чертков при вас хотел приехать? Теперь 20-го приедет, один. — Л. Н. спросил о Венгрии.
Дождь льет четыре дня; боятся, что скошенный овес прорастет. Пасмурное настроение в Ясной, какого я еще ни разу не замечал, даже весельчак Лебрен приуныл. Одна Александра Львовна веселая.
За обедом: Л. Н., Софья Андреевна, Лев Львович с семьей, Александра Львовна, Лебрен. Лев Львович рассказал про петербургский зоологический музей. Чучела зверей расставлены в группах — лисицы словно играют, и т. д. Очень большой музей. Дора Федоровна сказала, что в Вене слониха родила слоненка, впервые в Европе. Л. Н. сказал, что этого добивались в Париже. Не удалось свести слона со слонихой на открытом месте, и из этого заключил, что, вероятно, у слонов развито чувство стыда.
Дора Федоровна говорила, что в Швеции у ее знакомой есть ручные ужи.
Л. Н.: Да, такие есть.
Софья Андреевна стала говорить Льву Львовичу о вчерашнем его споре с отцом. Л. Н. жаловался: неуважение к старости. (Лебрен мне после рассказал о вчерашнем споре. Началось с того, что Кристи рассказывал, как какой-то славянофил, член Думы, защищал смертную казнь
Вечером, в 9, пришел Л. Н. ко мне. Увидел на столе фотографию моей матери; я теперь эту фотографию с собою привез, посмотрел ее. Сел между столом и постелью, спросил:
— Вы говорили, что у вас (у словаков) национальное сознание в народе пробудилось?
— Сознание бесправия, насильственного введения непонятного языка в присутственных местах, школах, на железных дорогах, почтах и так далее, — ответил я и рассказал о борьбе словаков с этим бесправием.
Л. Н.: Этому я мало сочувствую (это мне малоинтересно), я согласен с вами, но мне это теперь не так близко к сердцу, как было.
Л. Н. говорил, что он пишет о том — «разумеется, никто этого не будет читать, — что русское правительство мешает в2* полякам, кавказцам......2* Им не надо повиноваться правительству; им можно вредить только потому, что они сами участвуют в правительственном насилии.
Л. Н.: Не участвовать во власти, не служить солдатами, податей не платить, и не будет народ угнетен. Когда я вижу это высшее средство, тогда низшие (кровавые) средства мне несимпатичны
В то время, как Л. Н. говорил, он скатывал в клубок бечевку, брошенную на стол. На столе лежала вырезка из чешской газеты «Čas» с письмом Л. Н. в «Siècle» о еврейских погромах. Я спросил Л. Н., он ли писал это письмо.
— Нет.
В парижской газете «Siècle» появилось и другими газетами перепечатывается письмо, будто бы Л. Н., о погромах в Кишиневе, Киеве, Белостоке и других городах.
Л. Н.: Все вздор! Я это прямо написал французу, который об этом спрашивал (что Л. Н. писал письмо в «Siècle»)
Софья Андреевна говорила мне, что Л. Н. прежде вечерами не писал; что его дурное настроение духа оттого, что тут — показала себе на лоб — не клеится. У него ничего нового нет. Все одно и то же переделывается. По вечерам пишет, и много-много пишет — этого никогда не бывало.
14 июля. Утром ездил с Александрой Львовной к тифозному в Грумант. По пути рассказала про спор Льва Львовича и Андрея Львовича с отцом о смертной казни. Голос отца дрожал, и дошло до того, что у него перехватило голос и он прослезился. После Л. Н. говорил Александре Львовне в кабинете:
— Если б я был гадким поручиком, уважали бы меня. — Сыновья упрекали его в непоследовательности. Александра Львовна стала их стыдить: «Отцу легче было бы надеть лапти и работать, чем жить этой трудной жизнью умственной и тяжелой барской», и тоже расплакалась. Пришла мать и пошла к Л. Н. и долго с ним говорила. Александра Львовна все ждала, пока мать не ушла, после вошла проститься. Л. Н. ей сказал: «Нада буть добрум» (эти слова Миша, когда был маленький, написал на бумажке и носил в кармане)
Л. Н. почти не спал всю ночь, встал очень рано. Лебрену при встрече на лестнице сказал: «Осрамился как я вчера!»
Настроение Льва Львовича, Александры Львовны, Софьи Андреевны какое-то удрученное — и все последствие спора.
Приехал крестьянин-астроном. Он недавно был здесь. Л. Н. дал ему рекомендательные письма к разным лицам в Петербурге, но тот никого не нашел
Л. Н.: В Америке выходил журнал, более чем десять лет — мне его присылали, — отстаивавший теорию, что мы находимся на поверхности земли, обращенной вовнутрь шара; что кругом земля, а солнце и другие небесные тела находятся внутри пространства, окруженного землей. У них были и экономические теории, и нравственные вопросы трактовались. Говорили, что ценность золота, серебра так же условна, как ассигнации; отношение цен золота и серебра было постоянное, но впоследствии оно нарушилось, когда открылись новые богатые источники серебра.
«Круга чтения». Иван Иванович рассказал, что усилена цензура на газеты, несколько газет запрещено. Сытин ему сказал, что в последние два года спрос на церковную литературу для народа упал на 60 процентов.
Л. Н.: Не трещит, а духовный переворот огромный совершается.
Иван Иванович (о роспуске Думы): Воззвание, чтобы не платили податей и не шли в солдаты, волнует
Л. Н.: Не платить этому правительству, а когда мы будем правительством — нам платить подати. Ни к кому не идти в солдаты. За границей умные люди подумали о русских, которые за Думу: «Еще дураки попались на нашу дорогу!»
Иосиф Константинович говорил, что между депутатами ничего общего нет, ничем не соединены.
— Я здесь видел крестьянина, — заметил Л. Н. и рассказал про телятинского сапожника, который ходил в лохмотьях. Когда староста требовал податей, не дал
Л. Н. встретился с его братом и спросил: «Что́, он тронулся немножко?» А брат говорит: «Нет, это он по древности3* пошел, для бога», — сказал о нем староста. Когда Л. Н. спросил сапожника: «Смерти не боишься?» — тот ответил: «Как же ее бояться? Разве я от Него отрекся?»
— Когда в нем случился духовный переворот, для него земное (по Эмерсону) потеряло значение... — сказал Л. Н. «По древности надо идти», юродивым быть, таких людей надо больше.
Иван Иванович рассказал очень интересные новости. Между прочим, о проповедовании анархизма, реброкрушительного, ницшеанского: столкни слабого, когда он тебе мешает.
Л. Н. получил письмо от женщины.
Л. Н.: Прежде на 80 страницах меня ругала за то, что нарушил ее православную веру, а теперь извиняется на 40 страницах
Лебрен говорил о Картушине, который недавно был у Л. Н-ча. Картушин спросил Л. Н., продолжать ли издавать «Обновление»? «Это сами должны решать», — ответил Л. Н. — «Мы сами-то решим, — сказал Картушин, — а мы желали бы знать, как вы на нашем месте поступили бы». Л. Н. помялся и сказал: «Я считаю, что в это время (бесправительственное) надо распространять христианские воззрения. Может быть, они укажут путь».
Картушин, смелый человек, пробил дорогу, теперь и другие стали издавать сочинения Л. Н-ча. Картушин дал 3000 р., печатали по 18000 экземпляров. Работали над изданием он и Сутковой, без помощников, сами на себе таскали бумагу в типографию, корректировали и быстро уносили из типографии отпечатанные экземпляры, оставляя для конфискации 1—2 тысячи экземпляров. Все издательство помещалось в маленькой комнате, где жили вдвоем, питаясь хлебом, картофелем, капустой и горохом с постным маслом.
За обедом много смеялись Ваня с Лебреном и Александра Львовна. Л. Н. рассказал по этому поводу историю из Диккенса и добавил:
— Смех — лучшая музыка.
Иосиф Константинович спросил Л. Н. о студенте, который был две недели тому назад (П. Гайда). Какой он?
Л. Н.— он впитал в себя эту мудрость и так ею начинен, что не может воспринять чего-нибудь другого. Разумеется, полная самоуверенность.
Лебрен рассказал про него — он негодовал на то, что Л. Н. будто бы «препятствует нашей свободе». Стал передо мною, развел руками: «Лев Николаевич говорит, что материя — пределы духа!.. Что с ним говорить». На это Лебрен не мог удержаться от смеха и ушел в кусты, где расхохотался. Лебрен рассказывал это так смешно, что мы все, с Л. Н. во главе, хохотали.
Александра Львовна: Он жил у Марфы Ореховой. Она о нем с негодованием говорила: «Поил Ваню водкой». Говорил ей: «Завтра вместе скосим овес. Каково ему косить!» Он живет в деревне и разжигает народ.
Л. Н.: Странное сочетание крайностей.
Иосиф Константинович говорил о Кавказе.
Л. Н.: Я сколько раз замечал, армяне хорошо говорят по-татарски.
Л. Н.: Еврейский жаргон — древненемецкий язык. Евреи удержали язык того времени, в которое жили между немцами. Филологи пользуются насчет корней немецкого языка ихним жаргоном.
Л. Н. сегодня пополудни не выходил из-за дождя и слаб. Видно, что Л. Н. приятно общество приехавших гостей. Иосиф Константинович целый день читал. Рассказал, что был в Петелине в сумасшедшем доме и так мирно там чувствовал себя. Не удивляется, что Л. Н. хочется ходить туда, чтобы отдыхать среди этих сумасшедших
Лев и Андрей Львовичи здороваются с отцом, но сами не заговаривают — видно, им совестно. Иосиф Константинович читал в «L’Ere Nouvelle» о коммунах. Л. Н. спросил, что читает?
Иосиф Константинович: Автор говорит, что людям, чтобы жить в коммуне, нужно перестать быть эгоистичными
Л. Н.: Это так. Все-таки к этому идет постепенно.
Вечером приехал М. В. Булыгин с Верой Николаевной, классной дамой в гимназии. Михаил Васильевич спросил о «Круге чтения».
Л. Н.: Сегодня читал последние корректуры. Это самовосхваление: «Круг чтения» — просто спасительная вещь, особенно в моих годах. «Закон божий». Ежедневно читаю. Когда дурно расположен — успокоит. Хочу сократить для молодежи, народа. Не вошел в «Круг чтения» Ангелус Силезиус. Его вспоминают, цитируют Шопенгауэр, Амиель. Его основная мысль: соединение с богом.
Л. Н. прочел из Силезиуса около десяти мест, четверостиший по-немецки, тут же переводя на русский. Все в стихах.
Л. Н.: Малеванцы поют стихи. Иван Михайлович их записывал. Малеванцы — самобытные русские люди. Баптисты — подражание.
Разговор о русских крестьянах, как они теперь читают газеты.
Л. Н.— особые люди, как японцы, негры. Чем старше становишься, видишь — все люди одинаковы, нет никакой разницы.
Михаил Васильевич: Тенденция печати — будоражить.
Л. Н.: Общественное мнение у крестьян зиждется только на святых людях. Это фундаментальное, основное течение. Телятинский сапожник.
Лебрен: Таких людей мало, их побольше бы!
Л. Н.: Народ стомиллионный, есть хоть один — спасет. Содом могли спасти десять праведных.
Софья Андреевна: Но они не нашлись.
Л. Н.: Одно <только важно> — понимание истины, самой высшей, доступной человечеству... Кто выше: начитавшийся «XX века» или телятинский сапожник? Цивилизация не облагораживает.
Лебрен отстаивал цивилизацию и Французскую революцию.
Л. Н.: Во Франции перестали <существовать> lettres de cachet4*, <упразднили> Бастилию (у нас Шлиссельбург)... и другое. Это идет попутно. С другого конца народилась буржуазия — власть, основанная на деньгах.
Л. Н.: Маленькая разница между самодержавием и конституцией. Не берусь судить, что́ менее негодно.
Михаил Васильевич жаловался Л. Н., как трудно ему живется и в хозяйстве и в семье; говорил, что он бросил бы все и ушел в батраки. Л. Н. ему ответил:
— Уйти нельзя, вы нарожали детей, нельзя порывать связи. Перенести до конца. Надо вам благодарить бога за то, что вы это видите, что вы грешны. Есть люди, которые этого не видят и поэтому гораздо более горячатся.
Иосиф Константинович перевел речь на Хельчицкого. Он читал очерк Л. Н. в первой части второго тома «Круга чтения», который Иван Иванович принес вчера. Удивлялся, что Хельчицкий малоизвестен.
Л. Н.: Все замечательные писатели малоизвестны.
Л. Н. перечислил нескольких, я расслышал только Лабоэти, Ламеннэ.
Л. Н.: Русский текст (изд. «Сеть веры» Петербургской академии) — не перевод, а сокращенное, но очень подробное, точное изложение оригинала, — мы с вами, Душан Петрович, сличали, и не было отступлений.
Зашла речь о Трегубове, который недавно был в Ясной. Теперь он в Москве.
Л. Н.
Не помню, в связи с чем, я рассказал, что мои племянники 15-ти и 13-ти лет воспользовались моей поддержкой во время моего пребывания дома и не ели мяса, к чему их принуждает мать.
Л. Н.: Дети чутки.
Я: Моего племянника, 15-летнего Владика, и еще другого, 11-летнего племянника исключили из гимназии за то, что они демонстративно говорили на улице по-словацки.
Л. Н.: Уэльский пастор, без вас был здесь,
Иосиф Константинович рассказал еще что-то в этом роде про англичан.
Л. Н.: Свободные англичане... Жестокость, деспотизм, самоуверенность, самодовольство. Думают о себе, что они хорошие. Читал Филдинга новую книгу, как англичане завоевали Бирму постепенным развращением. Филдинг признает моральное превосходство бирманцев, но хочет, чтобы в Бирме религия отступила на второй план
Иосиф Константинович: Меня спросил один англичанин: «Каково вам, русскому, in free England?»5* Когда я ему напомнил про Ирландию, он сказал: «Эти ленивые, тупые ирландцы! Для них нужна палка; они не заслуживают свободы». Экое самодовольство!
«ВОЙНА». АЛЬБОМ РИСУНКОВ Э. ХОЛАРЕКА С ТЕКСТОМ ТОЛСТОГО И ДРУГИХ АВТОРОВ, КРАЙСЧЕРЧ, 1906
Был издан В. Г. Чертковым, под его редакцией на русском и английском языках
Обложка русского издания
«Владимир Григорьевич показывал Л. Н. эскизы нового цикла Холарека». — Запись от 24 июля 1906 г.
Л. Н.: Самодовольный, по Лихтенбергу, имеет одну выгоду — что не имеет соперника: «Der Selbstzufriedene hat den einen Vorzug, daß er keinen Nebenbuhler hat»
Иосиф Константинович о sobbathbreaker’стве6*.
Л. Н.: Более суеверного ничего нельзя себе представить, как сесть (в церкви) на скамейку и воображать, что служишь богу. Ограниченный человек — тот уэльский пастор. О чем ни заговори, ничего его не интересует. Его целью было сфотографировать меня; как это сделал — стал спокоен.
Л. Н. принес Карпентера «Цивилизация, ее причины и излечение» в переводе Наживина, полученное с сегодняшней почтой. Л. Н. читал вслух из нее по медицине, гигиене, о красоте. Хвалил Карпентера.
— Несогласен с ним в том, что он слишком налегает на здоровье, — заметил Л. Н.
Иосиф Константинович говорил Л. Н. про французский роман «Les civilisés», в котором изображены безвольные люди
16 июля. Перед амбулаторией умер 39-летний крестьянин от воспаления легких, я не успел его еще осмотреть. Жена героически перенесла. В Груманте умирает 18-летний единственный сын от тифа и воспаления легких. Родители так же спокойно относятся к этому.
17 июля. В 2.45 на веранде Л. Н. спросил, как мои дела.
Я: Плохи. Парень в Груманте умер...
Л. Н.: Желал бы быть Душаном Петровичем! Ах, он все занят, всем нужен.
За обедом Л. Н. спокойный:
— Я через сад пошел, там идет такая оживленная работа, девки грушовку таскают в неимоверном количестве. Надо аркадов7* купить для Марии Александровны. Нам, беззубым старикам, только они годятся. Нашел грибы в таком месте, где никогда не было.
Дора Федоровна сказала, что она сегодня купалась. Лев Львович упрекал ее.
Л. Н.: Сегодня не жарко, самое приятное купание.
Александра Львовна приехала поздно и вместо обеда ела одну брынзу и ощепки8*, хвалила их; говорила, что, когда они есть, ничего более ей не нужно.
Л. Н.: А я, грешный человек, и сыр люблю и Душана Петровича люблю, а этот овечий сыр не люблю.
Александра Львовна приехала с Н. Б. Гольденвейзером. Л. Н. о нем Льву Львовичу:
— Очень умный человек, его больше люблю, чем Александра Борисовича, хотя меньше знаю.
Вечером с Гольденвейзерами.
Николай Борисович спросил, что делать, если собаки нападут на человека?
Л. Н.: Редко бывает. Нам в детстве рассказывали, что разорвали генерала, но мы этому плохо верили... — И тут сразу дал несколько советов.
Николай Борисович спросил, всегда ли нужно говорить с детьми серьезно, или можно отделаться шуткой от вопросов, недоступных их пониманию.
Л. Н.: Когда интересуются, задают серьезные вопросы: что будет после смерти, откуда взялся человек, отчего есть добрые и злые, — надо серьезно отвечать.
: Меня спросил мальчик, смотревший на закат солнца за Кремлем и восхищаясь красотой: «А что, если этого нет, как того, что во сне видим?»
Лев Львович: Кантовский взгляд.
Николай Борисович: Что же детям давать читать? Журналы для детей?
Л. Н.: Еще Страхов говорил, как это смешно детям давать читать новости. Есть «Крузо».
Николай Борисович спросил, что еще.
Л. Н.: Мы мальчиками читали «Тысячу одну ночь». Отбросив чувственное, это хорошее чтение, мужественный тон, эпическое изложение.
Николай Борисович: Можно ли Купера, Верна?
Л. Н.: Помню, Тургенев рассказывал про Верна, которого ждали у Виардо, — и, подражая голосу Тургенева, сильно гнусавя, Л. Н. проговорил: «Поверьте, это самый глупый человек во всей Франции».
Николай Борисович: Он никогда не выезжал из Франции...
Л. Н.: Верн интересный, юмор у него... (помните), как крокодил Паганеля, исчисляющего логарифмы, не съел: показался ему очень худ.
Николай Борисович: Нужно ли молодежи больше читать или меньше?
Л. Н.: Как можно меньше читать! Не нужно читать... Пусть познают природу непосредственно, за трудом, а не в отражении (через писателя). Деревенские дети знают, как лягушки выводятся, как овес растет...
Николай Борисович: У Верна узнают и научное в произведении искусства.
Л. Н.— или наука.
Сегодня Л. Н. ради гостей с 6 до 12 почти неотлучно был на веранде (шахматы), на общей прогулке, в зале и старался всячески занимать и воспоминаниями из молодости, и севастопольскими. Очень внимательный, милый бывает к гостям.
К чаю я пришел поздно. Л. Н. говорил об «Изречениях Конфуция» Шиллера, которые сегодня перевел, и цитировал наизусть по-немецки и в переводе: «Mach dir die Gegenwart nicht zum Freund»
Лебрен: «Не привязывайся к настоящему!» Вся же мудрость заключается в том, чтобы жить в настоящем, не предаваться мыслям о том, что будет в будущем.
Л. Н.: Я дорожу обратной мыслью: жизнь наша в настоящем. <Но> настоящее — соприкосновение прошлого с грядущим (настоящего нет).
Л. Н.: Переводчик («Confucius Sprüche») наставил ненужных слов
Л. Н. процитировал что-то из Тютчева. Софья Андреевна дополнила. Александра Львовна принесла книгу
Л. Н.: Тютчев был придворный, был приближенным Марии Александровны. В очках, в старом пальто; мы познакомились <после> Севастополя
Лев Львович: Прозу писал по-французски.
Л. Н.: Поразительно его славянофильство, и славянофильство самого дурного типа — государственное. Он был дипломат, приезжал в Веймар, там жил его свояк Мальтиц, я знал его — любитель Шиллера и Гете.
Еще вернулись к стихам Тютчева, которые Л. Н. цитировал. Л. Н. сказал, что мысли и слова вышли так, как нельзя лучше; что это предназначено, это предвечно.
Л. Н.: Фет рассказывал, что спросил мастера, который вырезывал из дерева чудные головы: «Как это делается?» Тот ответил: «Что лишнее, то снимаем». В деле слова и в музыке — то же самое. Шопен (что Шопен выразил) — это в тебе есть, и теперь много есть, что надо написать (композиторам).
Лев Львович побуждал Александру Львовну, чтобы писала.
Л. Н. (): Что вы уедете, это уже есть. Стих уже есть, когда еще не написан.
Софья Андреевна: Пушкин писал кропотливо, все перемарывал, переписывал.
Александр Борисович: Моцарт писал только тогда, когда в голове все сложилось.
Лев Львович: Мопассан — так же, писал начисто.
— По Михайловскому: писать — это думать за письменным столом, — сказал Л. Н., удивляясь такой глупости.
Лебрен: Это плохо, тогда поздно: надо обдумать раньше.
Лев Львович: В России поэты перевелись. Первенствует Бальмонт.
Л. Н.: Престиж царя у народа упал. В 1840 г. при закладке храма Спасителя помню чувство восторга, был влюблен в царя; мы ждали, что, царь выйдет из дворца. Тут кто-то закричал, что царь вышел с заднего крыльца, мы бросились туда, я первый. Извозчик чуть не задавил, выхватил меня... Тут видел Александра Николаевича (цесаревича)
Николай Борисович: А Николая Павловича видели?
Л. Н.: Видел издалека.
Софья Андреевна и Лев Львович: Прежде цари говорили всем ты. Александр Александрович начал говорить вы«На колени, мерзавцы!»
Л. Н. рассказывал обстоятельно о своем участии в Севастопольской обороне. Ильинский обедал у штабного командира с Л. Н. Когда ушел, С. С. Урусов сказал Л. Н.: «Знаете ли, что Ильинский сделал? Велено было взорвать заминированную часть крепости. Но туда свозили раненых, и их было 500. — Ильинский пошел туда на лодке — было опасно — и взорвал. После этого спокойно обедал и после обеда спал в яме для палатки, палатка была снята». Я знаю, что это так было. Было ли известно Ильинскому, что там раненые, этого я не знаю. Это произошло 28 августа.
Наши орудия топили в...... 10* их нельзя было перевезти через мост.
Я стоял со своими горными орудиями на Бельбеке.
18 июля. Был Макаренко. Л. Н. с ним гулял долго. Макаренко говорил о винограде и табаке в Крыму.
Л. Н.: Табак! Долина (назвал какая) прежде — фруктовые сады, теперь — табак. В Крым занес филоксеру N. N. — выписал лозы из Франции, потом уничтожил эту и соседнюю полосу, и остановили распространение. Площадь, где можно садить виноград, в России больше всей такой площади в Европе.
Л. Н. вспоминал, как был у Данилевского, друга Н. Н. Страхова, автора «России и Европы», в 20 верстах от Симеиза
Софья Андреевна (о Доре Федоровне): В каком она отчаянии, что у Пети в дизентерии 38,5 градусов; бегает по комнатам, проклинает Россию; говорит, что здесь все дураки, что возьмет Петю на руки и пешком пойдет к отцу...
Л. Н.: Евина дочь.
Софья Андреевна: Почему Евина дочь?
Л. Н.: Так, Евина дочь.
Уехал Макаренко. Л. Н. выписал брошюру Черкезова «Наука ли это?» (о марксизме) и Менделеева «Познание России».
Л. Н. третий день какой-то грустный — наверно, нездоровится ему. До полудня Дора Федоровна поехала в Тулу за доктором Сухининым. Не мог приехать — сломал себе ногу. За обедом Л. Н. ей:
— Слышал, что ты ездила за доктором и что ты очень рада, что не приехал (потому что ребенку стало легче).
После полудня приехала госпожа из Черни
За чаем, за обедом или молчала, или ничего интересного не сказала, и Л. Н. тоже. В 8.30 Л. Н. пришел из сада, принес яблок, которые насбирал; часть предложил Илье Васильевичу, а часть оставил себе и предложил другим собирать с земли яблоки, чтобы не гнили. Потом беседовал с дамой на балконе, говорил ей о боге и о любви. И я сел недалеко под деревом. Когда пришел на балкон Лебрен, поднялся и я туда.
Л. Н. (Лебрену): Получил письмо от Малори, благодарит за «Für alle Tage». — Обратился к даме и сказал ей, кто Люси Малори. — Жаль, что все это основывается на спиритизме, которого я не могу......11* От нее много мыслей поместил в «Круг чтения», даже совестно было столько помещать рядом с Кантом. — Л. Н. поискал и прочел: «Когда мы чувствуем себя всего слабее телом, мы можем быть всего сильнее духом». — Это — так, и можно сказать наоборот: когда телом бодр, здоров, тогда дух не силен. Желал бы знать подробнее о ней, она наверно старушка, лет 15 присылает мне свой журнал, и желал бы видеть ее портрет. Душан Петрович, вы могли бы ей написать и послать мой портрет
Перед Л. Н. на полу лежала Белка и искала у себя блох.
— Сколько блох на собаке и как очистить ее, мне более интересно, — сказал Л. Н.
Даме, на ее второй вопрос, советовал переводить статейки, заметки из «L’Ere Nouvelle». Их в газетах охотно поместят, они, наверно, нигде не появляются, и советовал перевести книгу Лебона «La psychologie du socialisme».
— Наверно найдете издателя. По-английски не знаете?
— Нет, по-французски и немецки знаю.
Л. Н.: Советую вам научиться по-английски — про́пасть прекрасных сочинений серьезных (более чем на каком-нибудь другом языке) и вам практическое занятие. Язык изучать советую вам, как я сам делаю. Возьмите перевод знакомого вам сочинения, которое хорошо знаете, Евангелие или повесть, и прямо читайте. Посвятите все свободное время изучению языка и выучите английский язык за один — три месяца, если знаете немецкий и французский.
Я стал к Л. Н. невнимателен, говорю в его присутствии с другими, ни в чем ему не помогаю.
20 июля. Булыгиных, привез от Михаила Васильевича кадушку меду с надписью «Дорогому Льву Николаевичу от трудов пчелиных и своих. (В сухом и теплом месте держать)».
Александра Львовна ездила в Тулу. В 8.30 ей навстречу ходили Л. Н., Иосиф Константинович, Лебрен и я.
Л. Н.: Слыхали об убийстве Герценштейна?
Л. Н.: Что мы все не перерезаны, что мы живы, тем обязаны нравственному закону, который в людях есть: в этих караульщиках сада, в нас; и очень страшно, когда высшие, передовые люди лишают себя и других этого закона.
Л. Н. ездил сегодня к Горбуновым. У них власти закрыли типографию за печатание христианского журнала Булгакова. Там были места которые Иван Иванович знал заранее, что нельзя печатать. Печатались, кроме того, «Царство божие», «Христианское учение» и другие. (Сегодня привезла Мария Александровна «Краткое изложение Евангелия», изданное «Посредником»
Л. Н. говорил, что Иван Иванович, должно быть, запутался в денежных делах. (В июле на 20 000 вексельных платежей.)
Л. Н. повел нас в сад к дереву с белыми яблоками, у которых аромат ромашки. Но очень скоро нас отозвал — видимо, не хотел, чтобы мы их много собирали: чужое имущество, арендатора.
Л. Н.: Завтра скажу Кочергину (арендатору), чтобы позволил собирать яблоки, которые валяются и гниют в траве, крестьянам — и тем их расположит к себе.
Такой урожай яблок, какого Л. Н. не помнит в своей жизни, и Л. Н. очень любуется садом (значительную часть его он сам насадил). Всех яблонь 7 900 корней.
Л. Н.: Был урожай на японца, а теперь на стриженую. Говорю шутя. Но были трогательны. Обе с тремя детьми, и обе хотят бросить мужей. Сегодняшняя, пермячка — жена начальника депо, — богато живущая. Тяготится тем, что воспитывает паразитов, а муж ей говорит, что эти толстовские теории хороши, но нельзя по ним жить. Видимо, он далек от них, не верит в них. Я ей сказал, что нужна основа, а не внешняя сторона.
Нужна добрая жизнь. Что будет из детей, это не от нее зависит — дети не наши. А может быть через 30 лет вспомнят: «Мать так говорила» (так жила). Добрая жизнь всегда имеет последствия.
Л. Н. говорил, что он уже видит плоды следствия своих писаний. Есть такие, которые переняли основу, и другие — которые воспользовались солдатской памяткой, чтобы <отговорить> солдат от послушания нынешнему правительству, «а нашего — слушаться». И эта дама хочет исполнять внешнюю сторону.
Л. Н.: Нынче читал газету. Столыпин по западному рецепту собирает либеральное министерство
Иосиф Константинович: Не хочет отчуждения удельных земель.
Л. Н.: Раньше или позже оно должно совершиться. Им единый налог кажется слишком смелым, страшным.
Встретили Александру Львовну с Надеждой Павловной. Обе близорукие. Мы шли четверо в ряд. Л. Н. с криком: «Пу, браунинг!», остановил. Они испугались, и Л. Н-ча Мушка (лошадь) чуть не задавила. Не узнали по голосу. Потом смеялись. Вечером Л. Н. сидел с 10 до 11 за чаем. Принес брошюру Кропоткина
— У Кропоткина отрицательная сторона — обличение правительства — хороша, а положительная — ребячество. В моем положительном не сомневаются, а только говорят, что оно осуществимо через тысячу лет. Но как представить себе, что после уничтожения правительства насилием сразу установится мирное сосуществование?
Л. Н. прислали польский «Dziennik Powszechny» со статьей о Дрейфусе, в которой утверждается, что законы о конгрегациях и отделении церкви от государства обязаны своим происхождением процессу Дрейфуса.
Л. Н.: Почему это мне посылают, это бы следовало Душану Петровичу посылать.
Л. Н. в «Божеском и человеческом» описал те же чувства, мысли, которые были у Ювачева, когда он был заключен в Шлиссельбургскую крепость.
Л. Н. описал историю Масловой с сибирским купцом так, как была описана в судебной бумаге, присланной ему 28 апреля 1906 г. из Николаева. (Филарет с проституткой, приведенной евреем в номер гостиницы. Еврей обворовал Филарета, попала под суд проститутка.)
21 июля. Был Александр Добролюбов из Самарской губернии. Неразговорчив, говорит ты, брат, сестра. На вид — крестьянин; видимо, совсем опростился. Лет девять тому назад издал декадентские стихи
Л. Н.: Основываться на том, что брак нечистый, нельзя: что одному нечистое, другому — чистое.
Л. Н. говорил, что он в своих сочинениях описал пережитое лично и решал его (вопрос о браке) для бога и решил не развязывать его, а остаться в нем, терпеть. Привел разговор с женщинами, вчерашней и позавчерашней. (Это я записал по пересказу Иосифа Константиновича.)
Добролюбов с Иосифом Константиновичем уехали перед обедом. Добролюбов поручил передать Л. Н. и Софье Андреевне: «Мир».
В «Русских ведомостях» известие о восстании матросов в Свеаборге
Перед обедом приехал Н. В. Давыдов, пробыл до полуночи. Был очень мил, прост и сердечен, умен. Л. Н., видимо, было приятно с ним беседовать. Сказал ему о Добролюбове: «Настолько опростился, не отличишь от крестьянина. Его влияние — три человека отказались от военной службы по религиозному убеждению».
Добролюбов, когда уходил, сказал нам, что не удовлетворен разговором, — не договорились до конца. О Давыдове Иосиф Константинович сказал, что он ученик Л. Н. О ком еще это можно сказать? Об Офицерове и нескольких отказавшихся. Лебрен заметил, что между молодыми найдется побольше последователей. Сказал это Льву Львовичу, когда тот говорил о Л. Н. и упрекал его, что у него нет последователей. Лев Львович сказал: «Я считаю себя впереди своего отца. Как же можно не считаться с Думой и Японией? Если бы он одухотворил суды, школы — насколько лучше бы сделал».
Давыдов о свеаборгском восстании:
— Было подготовлено; предлог, что солдат с голоду помер, — газетная выдумка. — Об убийстве Герценштейна: — «Русские ведомости» негодуют, а недавно не хотели напечатать моей статьи против убийства городовых. Да и теперь одобряют эти убийства. В Москве убито 70 городовых. — О Думе: — Дума могла негодовать, но не ругаться.
Л. Н.: Руганье — психоз. Ругались потому, что публика такая, для которой говорили.
Л. Н.— советоваться, что им делать. Я им сказал: «Силой ничего не сделаешь». «Но наши сидят, их рожь не убрана», — ответили. Они дальше этого не видят.
Давыдов о программе Шипова
— Частичная амнистия, реформа избирательного права, суда и так далее — царь спокоен и понимает, что делается.
Л. Н.: ......14* успокоят кадетов и рабочих (так называемых «безработных»). Шиповское организаторство (Давыдов говорил о его организаторском таланте) ничего не значит. Успокоение ста тысяч мальчишек (студентов), опропагандированных рабочих, офицеров, солдат ничего не значит. Они опираются на недовольство народа и затихнут, когда опора отпадет. Нужна земля. Этот вопрос стал ребром в России. Для меня радикальное решение — решение земельного вопроса.
— Его задерживают удельные земли — не хотят их лишиться, — заметил Давыдов.
Л. Н.: Раньше или позже отдать их надо. Разве они не могут понять, что они сами себя спасают?
Л. Н. вчера сказал:
— Пока у господ в Ясной Поляне будет 600 десятин, а у мужика — три, мужик будет смотреть, как бы достать эту землю, а только когда больше земли свободной не будет, станет совершенствовать хозяйство на своем куске. Решение — только решение вопроса о земле. Если деревня будет успокоена, они, оторвавшиеся от деревни (углекопы, фабричные рабочие) будут бессильны.
Л. Н.: Бога забыли. Так надо выразить состояние внешнее. Раньше, при моем отце, была православная вера (обряды, батюшка), дворянская честь, которая заставляла... руководила; потом увидели, что этого не нужно. Пришло католическое безверие (веры в католичестве нет, индульгенции), атеизм, который теперь есть (в русском обществе). На народном языке выражаясь: бога забыли.
Лев Львович протестовал.
Л. Н. (раздраженно): Вот люди, — и кивнул головой на Льва Львовича. — Совести, бога нет — ничего нет. Маша говорит — это все хорошо, что творится, ибо люди придут к сознанию, увидят свои ошибки.
Л. Н. думает, что мы должны пройти через это, чтобы понять, чего нам недостает.
Приехавший из Пирогова Андрей Львович рассказал, что у Михаила Львовича чужой мужик подстрекал поджечь усадьбу, и, когда не подожгли, сам он поджег забор среди деревни — его избили. В Николая Леонидовича хотели стрелять через окно.
Давыдов: Чем это кончится? Грехи!
Л. Н.: Маша рассказывала — видела аргентинца за границей. Тот говорил, что у них революция длилась сто лет. Явился человек, который перевешал всех, и сказали ему: «Спасибо, водворил порядок». У нас о Трепове скажут: «Это благодетель».
Л. Н.......14* Успенский послал проект
Разговор о Гучкове, которого прочили в министры. Л. Н. его знает. Он ездил к молоканам, у которых отняли детей, к бурам, армянам, в Маньчжурию.
Л. Н.: Гучков мне написал письмо (ответ на вопрос о религии) сумбурное. Мог просто сказать — не знаю...
Давыдов рассказал о погроме, который учинили вернувшиеся домой шахтеры. Л. Н. о другом — который учинили рабочие на патронном заводе в Ламинцове15*.
ТОЛСТОЙ И Н. Л. ОБОЛЕНСКИЙ
Ясная Поляна, 26—30 июля 1906 г.
Фотография В. Г. Черткова
Л. Н.: Университетского образования défauts16* — выдумки нет; университетского образования выгоды — скромность; такому видно, какая литература есть о каждом предмете (а полуобразованные рабочие — Аладьины — того не знают и воображают себя всезнающими).
Играл Гольденвейзер. Андрей Львович уехал на три недели в Тамбов. Уехал Давыдов.
22 июля. Суббота. Первый безоблачный день, воздух, вода прозрачны. Вечером стлался туман над Воронкой. Не было гостей. Вечер на веранде.
Л. Н.: Читаю китайскую книгу. Когда европейские войска вошли в Пекин, требовали казней за Кеттелера
Лебрен: Когда это видишь, сомневаешься, есть ли прогресс.
Л. Н.: Прогресс есть. Только не там, где его ищут. Не в действиях правительства — они умеют искусно прикрывать......
Л. Н. вечером пошел к арендатору сада:
— Иду к садовнику, хоть отдаст яблоки исполу, а то гниют на земле. Сколько людей желали бы иметь яблоки!
Кто-то из домашних сказал, что Стэд был в восторге, когда увидал в Кочаках деревенское стадо, которое паслось вместе. Никогда не видал
23 июля. Л. Н. последние пять-шесть дней усиленно работал. Сегодня до 4 часов пополудни. Вечером сказал:
— Чувствую, что кончил «Две дороги». Статья короткая, <а> пять месяцев над ней работал.
Л. Н. купается. Говорил, что Захарьин утверждает, и он прав, что настоящее купанье начинается тогда (после Ильина дня), когда люди обыкновенно перестают купаться. Воздух посвежее, приятнее.
Л. Н., гуляя, все собирает и приносит домой яблоки.
В 5.30 приехал П. А. Сергеенко, а в 9 — Чертков. Сегодня было много посетителей и любопытных, около десяти солдат, которых не посылают усмирять бунты, как они говорят: «Мы заявили, что стрелять не будем». Еще такой случай был с целой ротой в Петербурге, которая отказалась идти на завод, где бастовали рабочие. Солдат разместили по другим ротам и целый месяц не выпускали из казарм.
Приходила А. В. Агеева из Казначеевки. Л. Н. написал письмо к ее мужу
Л. Н. о студенте, который был неделю тому назад:
— Заткнутый Михайловским, через него ничто не проходит.
Л. Н. читал газеты:
— Газеты ужасны. Свеаборг, Кронштадт, бунты войск и восемь казней. Письмо Суворина об убийстве Герценштейна («Маленькие письма», «Новое время», № 10902, 21 июля) очень хорошее, я бы только одну фразу выкинул оттуда, о патриотизме.
Сергеенко принес описание слежки за Л. Н., обыска у него в 1862 г. из архива III отделения. Л. Н-чу было многое новым
— Я его знал, этого Долгорукова, шефа жандармов; добрейший человек был и очень ограниченный, пустейший мот, консервативный. — Далее Л. Н. сказал: — Нельзя себе представить человека, более чуждого политике, чем я был в те времена. Это (обширность «Дела» — 53 номера — участие в нем министров, царя) мне подтверждает, какое количество глупостей делает теперь правительство.
Л. Н. (Черткову
Владимир Григорьевич: Какое впечатление произвел?
Л. Н.: Очень хорошее.... Ему немножко хочется что-то делать. Превосходный материал собрал о сектантах.
Владимир Григорьевич: Материал у меня остался. Гусев разрабатывает его.
Л. Н.: Это свойство русских людей — прилагать к жизни те верования, в которые они веруют.
Л. Н.: Читаю китайскую книгу о японской войне. Еще не дочел. Там написано: японцы бросили все, и своих жен, желая добиться того, чтобы европейцы не презирали их. Они добились своего. Он (писатель-китаец) выше японцев
Владимир Григорьевич рассказывал о японце-социалисте, который прочел сочинения Л. Н. и сказал ему: «Не социализм, а это мне по душе. Этого я искал». Вернулся домой с тем, чтобы распространять христианские взгляды.
Л. Н. хвалил брошюру Черкезова о социализме «Наука ли это?»
Владимир Григорьевич: Черкезов — друг Кропоткина. Кропоткин собирается приехать в Россию.
Мы сидели до 11. Я мало записывал, т. к. был усталый. Ездил с Александрой Львовной с 8 до 9.15 через лес на Телятинки. Ей во второй раз сломали купальню. Из леса днем возят дубы. Сегодня 4-х поймали.
Сергеенко вспоминал открытые письма Боборыкина и Ковалевского в «Стране» около 1 июля к Л. Н. по поводу фельетона Беляева в «Новом времени» от 16 июня («У Льва Николаевича Толстого»), где Беляев передал беседу с Л. Н. о Государственной думе и о проекте Генри Джорджа
Сергеенко говорил Л. Н. о книге Сэндерленда «Библия». У них много общих положений, и они друг друга не знали.
Владимир Григорьевич говорил Лебрену, что Л. Н. пишет то, что русский человек уже чувствует в душе, только это сжато, ясно выражено. Надо направить писания Л. Н. куда следует, и они сделают свое дело. Он выразитель лучших религиозных, нравственных дум и мыслей русского народа.
Сергеенко: Лев Николаевич теперь самый непопулярный человек.
— Я скоро умру и потому постоянно думаю о смерти; думаю о том, что такое эта жизнь, которая кончается смертью. И ответ только один (это очень старо, но, когда готовишься умирать, это особенно ясно) — жизнь есть служение. Это разрешит все вопросы революционные, политические. Ты должен сделать то, что хочет сила, пославшая тебя сюда. Это одно несомненно. А то, что мы говорили о свободе воли, так она в том, что человек может чувствовать себя рабом этой силы. (По записке Лебрена.)
24 июля. Владимир Григорьевич привез Л. Н. подарки: теплую, легкую фуфайку из верблюжьей шерсти, английские вегетарианские съестные припасы из муки, орехов и т. д., книги — несколько томов Канта в оригинале
Л. Н. бодрый, веселый. Петр Алексеевич — немного тяжелый, болтает; как Л. Н. скажет что-нибудь — и наступает пауза, Л. Н. еще продолжал бы, Петр Алексеевич вставит какую-нибудь фразу-балласт, и постоянно так. Когда в 11 часов уехал, тут начался настоящий связный, плавный, тихий и веселый разговор. Л. Н. говорил, другие говорили только то, что было необходимо.
Л. Н. с 8.30 до 9.30 у Владимира Григорьевича под сводами. Вечером шахматы с Гольденвейзером. За чаем Л. Н. принес книгу «Буши-до». Это кодекс японской нравственности, буколика рыцарства. У них служение государству и нравственность равноценны. У них способности к метафизике, отвлеченному нет. Только к прикладным наукам. Микадо их — неглубокий, но серьезный человек. Ито, властитель в Корее, развращенный человек.
Л. Н. опять жалел, что китайцев лично не знает. Читал из «Буши-до» о пяти формах взаимоотношений по Конфуцию: подданных — к правителю, детей — к отцу, супругов, меньших — к старшим братьям, друг — к другу.
Л. Н. читает две китайские книги — одну о японской войне, другую — о вторжении европейцев в Пекин: «Головы! головы!»18*
— Я чувствую, что я наслажусь ею (китайской книгой), — сказал Л. Н.
«Евангелия» Толстого, и вообще много сочинений Толстого идет туда. Л. Н. вспомнил, что китаец в письме к нему цитирует из «Одумайтесь»
— В «Одумайтесь» писал я старую правду, что все люди одинаковы, — сказал Л. Н. — В стариковские лета это яснее. Мужики, японцы, кафры... Она, истина, на известной глубине нова...
Л. Н.: Англичане какие дикие! Филдинг в новой книге своей описывает, с какой наглостью, насилием покорена англичанами Бирма. Он сочувствует бирманцам, но английскую цивилизацию ставит выше и радуется подчинению бирманцев. Бирманцы — рослый народ, религиозный, и там идет теперь индустриальное порабощение.
Л. Н.: Когда я жил с братом Николаем в Содене
Лев Львович: В Швеции желания народа и правительства совпадают.
Л. Н.: Я всегда чувствовал ненависть к правительству, любовь к народу.
Владимир Григорьевич показывал Л. Н. эскизы нового цикла Холарека
Л. Н.— Над картиной «Утешитель» от души смеялся. О картине «Война» разговорился с Чертковым — я не записал.
25 июля. Днем тепло, под вечер холодно. Л. Н. с Владимиром Григорьевичем и Александрой Львовной ездили верхом к Гольденвейзерам. После обеда на веранде Л. Н. читал вслух неизданное письмо Достоевского («Новое время», 15 июня 1906 г.). Л. Н. с этим письмом несогласен, это прямо нехорошо — целый народ осуждать.
Л. Н.: Много доброго сделал мне Достоевский. Как раз я хотел с ним познакомиться, а он умер.
Л. Н. читал полученные письма. Одно, приятное, от А. Сорокина из Томска, о том, что «нет третьего выхода, кроме служения в войске (подчинения) или отказа»
Л. Н.: Спенсера никогда не мог дочитать. Знаю его только из сочинений о нем.
Владимир Григорьевич говорил о том, что̀ интересно у Спенсера.
Л. Н.: Как это люди свою жизнь отдают в распоряжение других (государства); что решают одиннадцать, тому подчиняются десять.
Л. Н. вечером играл в шахматы с Владимиром Григорьевичем и говорил о том, как перерабатывает на простой язык «Мысли мудрых людей» (уже готово), а «Круг чтения» только начал. Не придерживается хода мыслей авторов, а дает их по-своему, имен авторов и не приводит.
Л. Н.: Весь прогресс — в очищении, упрощении, уяснении несомненных истин. Когда сам дойдешь до мысли, тогда она прочна (понятна, принята). «Les grandes pensées viennent de cœur»
26 июля. Приехали под вечер: Горбунов, Мария Александровна, Иосиф Константинович, Томпсон (англичанин, друг Владимира Григорьевича),
Зиновьев, бывший тульский губернатор, описанный в «Царстве божием»
Иосиф Константинович принес страшное известие: в «Правительственном вестнике» появилось правительственное сообщение о том, что община уничтожается, наделы переходят в собственность, которую можно продавать. Настанет быстрая пролетаризация крестьян. Но, кажется, новость неверна.
За обедом Зиновьев рассказывал про турок, какие они сильные. Несет на спине пианино по узкой улице, отстранят, но не ругает мешающих. Они не ругаются. Собак не обижают, обходят на улице лежащих (ногой не толкнут).
Л. Н.: Я на Кавказе и в Туле видал пленных турок
: Молодежь — стариков, мужья — жен не ругают, работники честные, слово держат даже себе в убыток, не пьют, взятую работу исполняют, в половом отношении чисто живут.
Говорили о правительственном пособии пострадавшим от неурожая. Л. Н., Зиновьев и Фере утверждали, что правительственное пособие деморализует народ; нет пределов ни тому, сколько дать, ни тому, сколько взять.
27 июля. 19*
Л. Н.: Истина, которую я открыл, что все люди одинаковы, дважды два — четыре. А если я это могу понять, может и другой.
Спор с Николаем Леонидовичем и Михаилом Львовичем. Николай Леонидович говорил, что не может жить в Пирогове.
Л. Н.: «Не могу» нельзя сказать. Человек сам себя не знает. Можно сказать «не мог», но вперед решить «не могу» нельзя. Надо стараться быть спокойнее, не озлобляться.
Николай Леонидович очень расстроен политическими событиями и мелкими неприятностями — например, тем, что пироговские крестьяне каждую ночь воруют у его садовника фрукты, овощи.
Л. Н. советовал им, Оболенским, не изменять своего положения, продолжать жить в Пирогове. Об уезжающих за границу русских высказался неодобрительно, почти с презрением, что они, как англичане, скитаются.
Маши, а желает этого. Но его кучер, который ночью сторожит, вооружен им, и он прибавил ему 3 р. жалованья за это, чем кучер очень доволен.
Л. Н. после спора пошел к Марии Львовне.
Под вечер приехал тульский губернатор М. В. Арцимович. Л. Н. о нем:
— Посмотришь на лицо этого человека, видишь, что это самый добрый человек. Он всю жизнь вел себя так, чтобы стать губернатором. Точно так же революционер ведет жизнь так, чтобы стать революционером. Нельзя их осуждать. Самое тяжелое свойство теперь у людей, что осуждают. Труднее всего переношу.
Л. Н. с Арцимовичем.
Л. Н.— что-то такое, что может быть выражено внешним; а мы последствий никак не знаем: будем ли мы Николаями (царями) или камердинерами.
О польском (Арцимович был раньше губернатором в Польше), потом о еврейском вопросе.
Л. Н.: Евреев нельзя исключать из пользования равными правами. На Кавказе Воронцов-Дашков устроил бега. N. N. привел английских лошадей, которые легко обогнали всех. Требовали исключить их. Если бега — бега всех. Или потом исключать кабардинских, потом других, останутся самые... клячи. Для христиан, какие они ни есть, совесть препятствует пользоваться известными законами правительства. Средство исправления, чтобы евреи не деморализировали, не властвовали, — не лишать евреев равных прав с другими, перемена общественного устройства и, главное, самих людей в себе. Я знал старых верующих евреев — Лондона, кассира банка Эфроса (уверявшего, что в Евангелии нет ничего нового, все это есть в Ветхом завете). Раз я ехал по железной дороге с евреем огромного роста, весельчаком. Меня интересовала религия, завел о ней разговор. Еврей смеялся над теми, кто в бога верует (теперешняя еврейская молодежь тоже смеется над ними). Я ему тогда: «Если вы меня встретите в лесу, вы меня убьете, чтобы ограбить?» Он со смехом: «Убью, почему же нет, если никто об этом не узнает».
Л. Н. сегодня, выйдя к играющим в теннис, оделся по-зимнему в тяжелую накидку и шел согнутый, медленно, осторожно. Пробыл недолго. Очень (азартно) интересовался игрой и проявлял сочувствие партнерам: Владимиру Григорьевичу с Александрой Львовной против Николая Леонидовича и Томпсона.
Вечером мне Л. Н. говорил, как хорошо в Елочках, каждый день там гуляет. Еще говорил по поводу сегодняшних разговоров, как все возбуждены. Я сказал, что похоже, как теперь нападают на правительство, так в 1876—77 гг. славяне нападали на турок. Возможно, было другое решение, чем война, как и теперь есть другое решение, чем революция. — Дума.
Л. Н.— к войне с Турцией).
29 июля. Л. Н. вышел в три часа в бодром настроении, вид у него хороший. Работалось ему хорошо. Кончил вторично «Две дороги». Смотрел на играющих в теннис. Был Гольденвейзер, играл Шопена.
Я вечером отсутствовал. Спросил Черткова, о чем был разговор. Он спрашивал Л. Н. У него записаны вопросы, и по порядку задает их на прогулках, обыкновенно верхами.
Владимир Григорьевич«Правительство, революционеры и народ»), о поправках-пропусках в этой статье. Я говорил, что нельзя их (революционеров) осуждать, что мотивов деятельности людей бывает много, и разных, их побуждает желание добра». Лев Николаевич согласился на все поправки
Владимир Григорьевич спросил Л. Н., изменил ли он свое мнение о медицине, когда во время болезни охотно принимал лекарства, и думает ли, что они помогли ему. Иногда сам желал, чтоб ему впрыснули морфин. Л. Н. ему ответил, что лекарства дают некоторое облегчение, но, кроме того, вредят. Что он свое выздоровление приписывает не лекарствам. Морфин желал вспрыскивать, когда ослабевала воля, для облегчения страданий. В медицине признает хирургическую помощь и некоторые простые приемы (массаж, компрессы и т. д.).
30 июля. За завтраком Л. Н. говорил, что хочет с Чертковым ехать в Ясенки смотреть кулишовский дом для Чертковых
Ясная Поляна, 26—31 июля 1906 г.
Фотография С. А. Толстой
Л. Н.: Душан Петрович! Получил я письмо от немца Кифера, он писал и раньше
«Две дороги». Читал, как всегда, внятно, отчетливо, довольно быстро и одним духом целые длинные предложения, очень экономя дыхание. Этим можно объяснить, что за час и 35 минут чтения не устал и не охрип. Но по голосу видно было, что волновался. «Даже не вспотел», — сказал он, когда кончил. Слушали Софья Андреевна, Оболенские, Александра Львовна, Чертков, Горбунов, Лебрен, четверо Гольденвейзеров. Потом Л. Н. повел Ивана Ивановича в библиотеку посоветоваться о статье. Туда мало-помалу перешли и остальные. По обыкновению, слушавшие чтение делали замечания. Софья Андреевна возразила:
— Не вернешь человечество назад. Твой совет заниматься обработкой земли — регресс.
Л. Н.: Оно пошло назад (т. е. отошло от земли).
Н. Б. Гольденвейзер: Вся статья написана sub specie aeternitatis20*. А люди не умеют смотреть с этой точки зрения. Вся статья о вечных истинах, которые никому не нужны.
Л. Н.«Опять о боге, старо».
Лебрен: Вечные истины одни и нужны. Есть люди, которым они одни нужны.
Мария Львовна: Я скажу глупость. Не понимаю, что значит: «Ноги уходят в туловище».
Л. Н. объяснил так, что ноги — крестьянство, туловище — не трудящиеся на земле. Туловище растет, ноги становятся тоньше
Каждый делал свои замечания. Л. Н. сказал:
— Я рад каждому замечанию.
Чертков сказал:
— Есть люди в России, Англии и иных местах, сознательно возвращающиеся к земельному труду.
Л. Н.: Люди доведены своими ошибками до <сознания> своего греха.
Вернувшись в залу к чаю, Л. Н. сел не к столу, а на кресло между фортепиано и дверью гостиной. К нему подошел Н. Б. Гольденвейзер, и они говорили, сперва одни, потом в окружении подошедших, о философии. Л. Н. воскликнул выразительно:
— Как Герцен, имевший перед собой Евангелие (должен был быть толстый слой, закрывающий его), воспитанный в христианстве, ищет руководства в гегельянстве, это гипноз! Я очень люблю Герцена как силу, но он совсем нерелигиозный писатель.
Л. Н.: У Канта — разум, у Гегеля — ум. У Соловьева тоже только ум; умеет, как художник, изложить теорию, диалектик. Les extrêmes se touchent21*. Философией занимаются и мудрые и глупые люди.
«Посреднике» Спинозу, «Tractatus theologico-politicus».
Л. Н.: Спиноза тяжелый. Надо бы перевести на русский язык Фейербаха «Das Wesen des Christenthums»
Вспоминали о Токутоми.
Л. Н.: Токутоми знал о Бондареве. Читал мое послесловие к нему
Л. Н. рассказал эпизод из этой войны, который слышал от Дунаева о его знакомом подмосковном садовнике, обрусевшем французе Кутоне. Он был во французском отряде солдатом в эту войну и нес много награбленных драгоценностей. Встретил двух казаков; услышал, что один говорит другому: «Этот француз набрал много, ты подойди сзади, я спереди, отнимем у него». Он повернулся и закричал на них: «Эй, вы, сукины дети!»
Л. Н. (с Томпсоном): У Фихте много общего с Гегелем, но у Фихте есть сочинения, более значительные и имевшие бо́льшее влияние, чем сочинения Гегеля. Фихте, как Гегель...... 22
Л. Н. о значении Канта:
— Он философским языком передает христианские истины. — И привел примеры: «Поступай так, чтобы это могло быть общим правилом» (т. е. не делай другому того, чего не хочешь, чтобы тебе другие делали). — Лучшее его сочинение «Kritik der praktischen Vernunft», которое профессорами не признается — будто бы оно написано для его лакея. А признается «Kritik der reinen Vernunft». А эта была подготовительная работа для той. Для христианина Кант superfluous23*. Его «Religion in Grenzen der blossen Vernunft» читайте. Разбивает догматы (божественность Христа) и суеверия.
Был разговор о диалектическом методе Гегеля. Л. Н. смеялся над крайней искусственностью философского языка Гегеля: «An sich sein», «Für andere sein», «An und für sich sein»24*. Шопенгауэр только 40 лет как стал общеизвестен. У Шопенгауэра краеугольный камень нравственности — сострадание и духовное единство всех существ.
Я: Не только людей?
Л. Н.
Л. Н.: Шопенгауэр пишет о христианстве, как о противоположном церковности. Он сам не христианин.
Томпсон спрашивал о Ницше.
Л. Н. повторил, что̀ раньше уже говорил о нем. Нового для меня сказал то, что Ницше рассматривает христианство «объективно», смотрит на него, как на мечту, как на нечто неосуществимое. Далее Л. Н. сказал:
— Я поместил в «Круг чтения» изречения из посмертного трактата Ницше «Антихрист», превосходное. Нашел у Мережковского. Только мне кто-то сказал, что он это взял у меня, да и я нахожу свои мысли.
«Приезжайте. Толстой».
Л. Н.: По почерку Меньшиков, Трегубов и Великанов — одного характера, немного и Страхов, Колечка Ге. Очень правдивые, хорошие. Почерков совсем похожих нет, даже в гражданском законе почерк признается за identité25* человека. Меньшикова характер и почерк скорее похожи на Великанова.
Чертков
Оболенский: Первое время Меньшиков популяризировал мысли Льва Николаевича, мне очень помогал. Он развивал мысли Льва Николаевича.
Л. Н.: Помню, было некоторое разочарование (мое в нем).
Оболенский
Вечером Л. Н. долго не пил чай. Ждал калачей из Тулы. Но кучер Адриан долго не возвращался, так и не дождался.
Мистер Томпсон с Чертковым уезжают в Москву. Томпсону рекомендовали посмотреть там Третьяковскую галерею, вид с колокольни Ивана
Великого, с Воробьевых гор, торговые ряды, бани. Л. Н. же советовал the slums of Moscow26* на Хитровом рынке.
Чертков попросил Л. Н., чтобы сказал Томпсону, какой message27* посылает друзьям в Англию.
— Первое: притча Христа о человеке в саду. Что жизнь есть только служение; это для меня самая важная истина в христианстве. Второе: о смерти: я ничего другого не мог узнать лучше того, что сказал Христос на кресте: «В руки твои отдаю дух мой»
Потом Чертков попросил Михаила Львовича, Марию Львовну и Александру Львовну сыграть русские песни на балалайках и гитаре. Играли великолепно. Под «Камаринскую» Л. Н., сидя за столом, притопывал.
Чертков и Томпсон уехали. Томпсон растроган. Поцеловались с Л. Н., и Томпсон хотел ему еще руку поцеловать. Томпсон оставил хорошее впечатление. Л. Н. с ним помногу и подолгу беседовал28*.
Я рассказал, что̀ читал в «Зорьке»: между 11 и 16 июля в Польше было семь нападений на поезда; отцеплены и ограблены почтовые вагоны, несколько раз пассажирские. Грабители ни разу не пойманы.
Л. Н.: Подтверждает то, что говорю в статье («Две дороги»), что не правительство охраняет подданных, а охраняет сознание
Когда я простился, но оставался еще, чтобы уложить газеты, слышал, что Л. Н. говорил Александре Львовне:
— Какой хороший обычай у Душана Петровича со всеми быть на тыты.)
Примечания
13 июля
1 Сингоро Такаиси в письме от 11 июня н. с. просил разрешения приехать в Ясную Поляну. Отв. М. Л. Оболенская (т. 76, с. 286). 7 июля он посетил Т.
2 Вероятно, Ф. Д. Самарин, сын славянофила Д. Ф. Самарина (см. т. 76. с. 177—178).
3 «О значении русской революции» (первонач. назв. «Две дороги»), над к-рой Т. в это время работал (т. 36, с. 523).
4 По-видимому, письмо редактору от 23 июня, написанное Л. Л. Толстым по поруч. Т. (т. 76, с. 285). Автограф письма Л. Л. Толстого сохр., Т. вписал в него: «Никакая парижская газета никогда не обращалась к нему с вопросом об еврейских погромах и <...> никогда не высказывал никакого мнения о них». Опубл. в «Siècle»; письмо перепеч. в Совр., № 78, 20 июня в обратном пер. с франц. и под назв. «Л. Толстой об еврейских погромах».
14 июля
1 «Детской мудрости» — в сценке «О доброте» (т. 37, с. 319).
2 См. запись 14 марта.
3 Адресаты и текст писем Т. неизв. (см. т. 76, с. 270).
4 Обращение группы депутатов I Гос. думы от 10 июля 1906 г. под назв. «Народу от народных представителей» — («Выборгское воззвание». Предпринято в ответ на роспуск Думы.
5 Подробнее о встречах Т. с телятинским крестьянином О. Цыгановым см. , с. 189—190.
6 В. С. Михайлова в письме от 13 нояб. 1905 г. обвиняла Т. в том, что он вызвал своим учением «раскол в обществе». Т. отв. 15 нояб. того же года (т. 76, с. 52). В письме от 12 июля она приносила извинение за прежнее письмо. Т. отв. 20 июля (т. 76, с. 179).
7 Летом 1905 г. Т. посетил психиатрическую колонию в дер. Петелино близ Тулы.
8 В каждом № «Ere Nouvelle» за янв. — июль (Япб
9 Пастор был в Ясной Поляне 3—4 июля (ЕСТ).
10 Фильдинг. Душа одного народа. Рассказ английского офицера о жизни его в Бирме. Пер. с англ. П. А. Буланже. М., «Посредник», 1902 (Япб, дарств. надпись Буланже).
11 «Круг чтения», т. II, с. 326 (т. 42, с. 138).
12 C. Farrère. Les civilisés. Р., 1905.
17 июля
1 «Sprüche des Confucius». Т. переводил из кн.: «Schiller’s sämmtliche Werke in einem Bande». St. — Tübingen, 1840, S. 88 (Япб— единственное свид. об этом нем. переводе Т-го. Маковицкий неточно цитирует строку из стих. Шиллера. Подлинный текст: «Wähle nicht die fliegende zum Freunde». Н. Гербель эту строку перевел так: «Быстролетящего в друзья не избирай».
2 Т. имел в виду перевод Н. Гербеля, опубл.: Шиллер: Полн. собр. соч. в переводе рус. писателей. Изд. 6-е. СПб., 1884, с. 103—104. Маковицкий записал его на отдельном листке.
3 По-видимому, речь идет о чьем-то другом, не Тютчева, переводе на франц. яз. пушкинских «Цыган» (возможно, П. Мериме; пер. вышел в Париже в 1852 г.).
4 В Япб «Стихотворения». М., 1883 (пометы) и «Сочинения. Стихотворения и политические статьи». Изд. 2-е. СПб., 1900.
5 Ф. И. Тютчев и Т. познакомились лишь 23 нояб. 1855 г. в Петербурге.
6 Закладка храма Христа-Спасителя происходила в Москве 10 сент. 1839 г. И в комментируемой записи и в записи П. И. Бирюкова со слов Т. (т. 34, с. 401—402) восп. об этом ошибочно относится к 1840 г. Впечатление об этом эпизоде Т. привел в черн. ред. «Отрочества» (т. 2, с. 285) и, вероятно, воспользовался им, описывая состояние Пети Ростова в Кремле при появлении Александра I («Война и мир», т. III, ч. 1, гл. XXI).
7 Восклицание Николая I при усмирении «Холерного бунта» на Сенной площади в Петербурге 22 июня 1831 г.
18 июля
1 Япб хр. кн. Данилевского «Россия и Европа». СПб., 1889.
19 июля
1 В ЕСТ в этот день записано: «Приезжала чужая дама, Никольская, за советами к Льву Николаевичу».
2 13/26 мая Маковицкий от имени Т. поблагодарил Люси Малори за присылаемый ею журн. и отправил ей «Круг чтения» на нем. яз. В письме от 22 июня н. с. Малори выразила благодарность за кн. Отв. Маковицкий и послал фотогр. Т. (т. 76, с. 283 и 287). Привед. Т. мысль вошла в «Круг чтения», т. I, с. 185 (т. 41, с. 165).
3
20 июля
1 Один из лидеров кадетской партии М. Я. Герценштейн был убит в Финляндии черносотенцами 18 июля.
2 Л. Н. Толстой«Посредник» и «Обновление». М. — СПб., 1906.
3 Сообщение опубл. в отд. «Вечерняя хроника» (НВ, № 10900, 19 июля).
4 П. А. Кропоткин
5 Докум. был прислан Т-му В. Господиновым при письме от 27 апр.
21 июля
1 А. М. Добролюбов
2 О восстании, начавшемся в ночь с 17 на 18 июля, см. в заметке «События в Свеаборге» (Р. вед., № 183, 19 июля).
3 Предполагалось, что «обновленец» Д. Н. Шипов возглавит коалиционный кабинет.
4 «Воззвание в защиту современных христианских мучеников» он послал в ЦК партии «Народной свободы» (кадетов) с просьбой внести в прогр. этой партии вопрос об отмене воен. службы для отказывающихся от нее по религ. причинам. П. Л. Успенский писал Т. 31 мая, что свою ст. «Об истинной веротерпимости» он постарается послать в Гос. думу.
5 Письмо К. П. Сиксне от 17 июля. Т. отв. 21 июля (т. 76, с. 181). Е. Н. Дрожжин 3 авг. 1891 г. отказался от воен. службы и был приговорен к 2 гг. пребывания в дисциплинарном батальоне.
6 Письмо Ф. И. Гучкова от 30 янв. 1898 г., написанное после разговора с Т. о своих религ. убеждениях. На конв. помета Т.: «Без ответа».
22 июля
1 Ku Hung-Ming’s Yemen. Shanghai, 1901 (Япб). Кн. по просьбе автора была прислана Т. рус. консулом в Шанхае Л. Бродянским. Его письмо к Т. от 2/16 марта см.: Шифман, с. 73. Ответы Ку Хун-мину и Л. Бродянскому от 1 авг. по поруч. Т. — т. 76, с. 288. К. А. Кеттелер, герм. посланник в Пекине, был убит китайцами 5 июня 1900 г.
2 См. прим. 5 к записи 19 авг. 1905 г.
1 См. письмо Т. к А. Н. Агееву от 23 июля (т. 76, с. 182—183).
2 Докум. эти опубл. в кн.: «Дело 1862 г. III отделения собственной его императорского величества канцелярии о гр. Льве Толстом» (ВВ, № 6; Япб).
3 Ku Hung-Ming. Et nunc, reges, intelligite! The Moral Causes of the Russo-Japanese War. Shanghai, 1906 (Япб
4 В. Черкезов. Доктрины марксизма, вып. 2. Наука ли это? Раскол среди социалистов-государственников. М., 1905 (Япб).
5 М. М. Ковалевский«Страна», № 109, 27 июня). По просьбе автора ст. была прислана Т. сыном, И. Л. Толстым, при письме от 11 июля; П. Д. Боборыкин. Давно пора! (Открытое письмо М. М. Ковалевскому) («Страна», № 119, 8 июля). Оба автора резко отрицательно отнеслись к опубл. в фельетоне Ю. Д. Беляева мнению Т. о Думе, к-рая производила на него впечатление «комическое, возмутительное и отвратительное», а также о правительственных репрессиях.
24 июля
1 Kant. Gesammelte Schriften. Упом. изд.
2
3 Вероятно, письмо Чжан Чин-туна от 1 дек. 1905 г. об отношениях кит. и рус. народов в связи с русско-японской войной; и в ней упом. соч. Т.
4 В Содене Т. находился с 14(26) по 17(29) авг. 1860 г.
5 Чертков готовил изд. альбома, в к-рый были включ. рис. Э. Холарека из антимилитаристского цикла и отр. из соч. Т. и др. авторов на эту тему (ЛН, т. 75, кн. 1, с. 599—601).
1 В отв. на письмо Т. от 26 июня (т. 76, с. 164) А. Сорокин 15 июля сообщил о своем решении отказаться от воен. службы.
2 «Великие мысли исходят из сердца» — изречение Вовенарга. См. его в «Круге чтения», т. I, с. 277 (т. 41, с. 243).
26 июля
1 Гл. XII соч. «Царство божие внутри вас» написана Т. под впечатлением от встречи в 1892 г. с карательным отрядом, следовавшим во главе с тульским губ. Н. А. Зиновьевым усмирять голодающих крестьян с. Бобрики (т. 28, с. 261, 264).
2 Толстой. Мои воспоминания. М., 1969, с. 109—110).
29 июля
1 Чертков возобновил переговоры с Т. о печатании ст. «Обращение к русским людям. К правительству, революционерам и народу» с поправками и сокращ., сделанными Чертковым раньше. С согласия Т. они были внесены в ст., к-рая появилась в изд. , № 1. СПб., 1906.
30 июля
1 Чертковы собирались летом 1907 г. поселиться в Ясенки, близ Ясной Поляны.
2 Д. Кифер в письме от 13 июля н. с. (почт. шт.) прислал Т. вырезку из амер. газ. «Johnstown Democrat», 7. VII со ст. «How not to do it» — о национализации земли. Еще в 1904 г. (21 янв. н. с.) Кифер обратился к Т. с письмом, в к-ром просил прислать свою фотогр. На письме помета Т.: «Послать».
3 «О значении русской революции» (т. 36, с. 325).
4 1-е рус. изд. Л. Фейербах. Сущность христианства. Пер. Филадельф Феомахов (псевд. П. Н. Рыбникова). Вышло в Лондоне с анон. предисл. Герцена в 1861 г. (см. Л. Р. Ланский— Герцен, т. XXX, кн. 2, с. 883). Отд. легальн. изд. в пер. В. Д. Ульриха (Lpz. — СПб.) вышло в 1906 г.
5 Предисл. Т. к соч. Т. М. Бондарева «Трудолюбие и тунеядство, или Торжество земледельца». Токутоми, вероятно, читал его в пер. на англ. яз.: «The Triumph of Labour...» Authorised Translation (Statement of Tolstoy’s views on the question of manual labour, called fourth by Industry, or «The Triumph of the Labourer», by T. M. Bondareff, a Siberian peasant). Pamphlet. L., 1896.
6
7 Отв. Т. опубл. по этой записи Маковицкого (т. 76, с. 183). М. О. Меньшиков приехал в Ясную Поляну 11 авг.
8 Еванг. от Луки, XIII, 19 и XXIII, 46.
9 «О значении русской революции» (т. 36, с. 344—345).
1* 19 июня я выехал к больному старику-отцу в северную Венгрию, вернулся 13 июля. В это время Л. Н. болел, температура доходила до 38,4.
2* Пропуск в подлиннике. — Ред.
3* В старину, когда люди были более верующими, многие часто уходили странствовать и кормиться милостыней.
4* королевские указы о заточении без суда и следствия (франц.).
5* англ.).
6* нарушении святости субботы (англ.).
7* Сорт мягких, сочных яблок.
8* копченый овечий сыр.
9* Л. Н. несколько раз в 1904—1910 гг. просматривал немецкое издание Шиллера и всегда останавливал внимание на этом стихотворении.
10* — Ред.
11* Пропуск в подлиннике. — Ред.
12* После она писала Л. Н., благодарила его и прислала свой портрет. По портрету судя, ей не больше 45 лет.
13* агентство (франц.).
14* Пропуск в подлиннике. — Ред.
15* — деревня в 11 верстах от Ясной Поляны. Мужики работают на патронном заводе в Туле, проникнуты революционным духом.
16* недостатки (франц.).
17* Пропуск в подлиннике. — Ред.
18* Вильгельм II требовал головы китайцев в наказание за убийство Кеттелера.
19* Записано позднее.
20* лат.).
21* Крайности сходятся (франц. пословица).
22* Пропуск в подлиннике. — Ред.
23* излишний (англ.).
24* «Быть в себе», «Быть для других», «Быть в себе и для себя» (нем.).
25* франц.).
26* московские трущобы (англ.).
27* напутствие (англ.).
28* Хотя на второй или третий день сказал о нем: «Если не ошибаюсь, он материалист и ограничен. Мне было жаль, как мне всегда бывает при разлуке, когда уехали. Хотя Чертков скоро вернется».